Идея свободы взяла меня в плен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Внимание!
09:57
Доступ к записи ограничен
Идея свободы взяла меня в плен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Идея свободы взяла меня в плен
Автор: Misauri
Название: Под сенью цветущих вишен
Бета: nissin
Рейтинг: R
Размер: макси
Персонажи: Sasuke|Naruto, Sakura|Orochimaru, Kabuto, Hatake Kakashi, Tsunade.
Жанр: dark romanticism
Аннотация: Интересно, как бы сложилась судьба героев «Наруто», если бы в то утро, когда Харуно Сакура и Узумаки Наруто решили отправиться на поиски Учихи Саске, который незадолго до этого покинул родную деревню и сбежал к Орочимару, Джирайя не успел бы их остановить, и двое генинов ступили бы на тот же путь, что и их друг – путь отступничества и предательства?
Отказ прав на героев: Отказываюсь. Чужого бреда нам не надо, хватает и своего.
Комментарии: Сюжет фика отличен от сюжета анимэ и манги, организация Красной Луны (Akatsuki) сохранится, но ее роль будет менее активна. Посвящаю эту работу Satsuko_Hyuuga в честь завязавшейся дружбы
Статус: не закончен
Предупреждения: Яой/Слэш, может быть, жестокость и советую приготовиться к подробным описаниям сцен смертей, ООС - это вообще случай клинический, без него никуда.
Размещение: М-м-м, ну если за мной сохранят скромную должность автора, то, пожалуй, я дам такое разрешение.
Глава 6
- Даже если речь пойдет о Наруто? – в притворном замешательстве спросил Орочимару, и едкая улыбка коснулась его тонких губ.
Саске внутренне напрягся. Напряжение выедало нервы, разрывая холодные цепи железного самоконтроля. Каким-то шестым чувством Саске ощущал, что те данные, которые предоставили Орочимару его шпионы, не содержат ничего хорошего для Наруто и это может вылиться в неприятные последствия в дальнейшем.
- В чем дело? – равнодушно осведомился Учиха, усилием воли подавив в себе все эмоции.
Орочимару улыбнулся. Такой игрой его уже давно не проведешь. Слишком хорошо он изучил все потаенные слабости своих «независимых» учеников.
- Дело касается той деревни, на которую вы напали, - медленно, издевательски растягивая каждое слово, произнес саннин и замолчал, ожидая реакции своего ученика.
Лицо Саске оставалось бесстрастным.
- Там сработано чисто, не к чему придраться.
- Как происходило распределение обязанностей? – вдруг поинтересовался Орочимару.
- Как обычно: мы с Сакурой достигаем главной цели миссии, а Наруто устраняет препятствия и лишних свидетелей.
Саннин нахмурился. Кривящая губы улыбка изменилась, превратившись в звериный оскал.
- Вот как, Наруто-кун, значит, - задумчиво выговорил он.
Саске недовольно посмотрел на своего учителя.
- Что-то не так? – с холодным презрением в голосе осведомился он.
Саннин оценивающе посмотрел на стоящего перед ним юношу, словно прикидывая, стоит ли говорить ему, или нет. Саске ждал и не торопил его. Он знал, что Орочимару все равно расскажет - это была часть их давней тайной игры.
- Сдается мне, что Наруто-кун уже давно ничего и никого не устраняет, всего лишь наносит несерьезные повреждения. Понимаешь, что это значит, Саске-кун? Он ослушивается моих прямых приказов, а это серьезный проступок.
На некоторое время пространство комнаты поглотила вязкая тишина, во время которой Саске обдумывал слова Орочимару. Конечно, он знал, что Наруто несколько последних месяцев никого не убивал, проявляя странное, запоздалое милосердие, но Учихе совсем не нравилось, что об этом стало известно и Орочимару. Получается, он следит за ними. Контролирует каждый их шаг. Не доверяет?
- Хм. А чего ты ожидал? Раньше все наши мисси заключались в том, чтобы устранить неугодных тебе преступников. Но когда ты стал отдавать приказы о нападении на мирных граждан, он просто перестал им следовать. Для Наруто еще слишком сложно перешагнуть через старые привычки, привитые Конохой - это часть его существа. И не смей на него давить, - резко закончив свою речь, Саске продемонстрировал зажатый между указательным и средним пальцами правой руки осколок стекла, на котором еще виднелись вновь изменившего свой цвет на рубиновый разводы лекарства.
- О, так ты заметил, - усмехнувшись, произнес Орочимару, поднимаясь с постели и принимая неожиданную смену темы. – Похвально. Впрочем, другого я и не ожидал от своего лучшего ученика, - саннин приблизился к юноше, обойдя его со спины, и, отведя в сторону темную прядь волос Саске, наклонился к его уху.
- Ты ведь понимаешь, Саске-кун, что любое лекарство имеет побочное действие? – нашептывал Орочимару. – Ты хочешь знать правду? А правда в том, что без этого лекарства Наруто-кун умрет. Рано или поздно сила Проклятой печати вырвется из связывающих ее оков воли Наруто-куна, и его тело будет уничтожено.
Саске искоса взглянул на учителя.
- Я не знаю, что ты задумал, Орочимару, и не знаю, как в действительности обстоят дела Наруто, но я знаю одно – это лекарство разрушает его сущность, стирает его сознание, лишает воли. Мне не нужен друг, который будет вести себя, как послушная марионетка.
- Так его любишь? – языком касаясь уха Учихи, поинтересовался саннин.
- Не твое дело! – Саске резко дернул головой. – Я хочу, чтобы Наруто перестали давать это лекарство.
- Как скажешь, Саске-кун, - усмехнулся Орочимару. – Но, если ты думаешь, что это сделает Наруто-куна прежним – ошибаешься. Прежним он уже не станет. Наруто-кун никогда не оставит своих бессмысленных поисков истины и чего-то, за что он захочет бороться.
- Это его выбор, - холодно изрек Саске. – Именно это и делает его тем, кто он есть. И если я узнаю, что ты вновь пытаешься воздействовать на его волю…
Он не закончил, предоставляя учителю возможность самому додумать, что произойдет в противном случае. Хмыкнув, Орочимару чуть отстранился от Учихи.
- Вы трое так выросли за эти пять лет. Стали сильнее, увереннее, даже осмеливаетесь мне дерзить, - вздохнул Орочимару с притворной грустью, словно это его действительно расстраивало. – Втроем вы непобедимы, но я надеюсь, что ты помнишь, Саске-кун, на каких условиях я взял тебя к себе в ученики.
- Да, тебе нужно мое тело, - глядя прямо перед собой, отозвался Саске.
- Верно, - довольно улыбнувшись, кивнул Орочимару, тонкими пальцами касаясь очертаний скул Учихи. – И ты знаешь, что я его получу.
Саске промолчал, лишь бросил холодный взгляд на учителя.
- Ну-ну, Саске-кун, откуда такая неприязнь? - усмехнулся саннин. – Разве я не выполнил свою часть договора? Ты стал гораздо сильнее, намного сильнее своих друзей, не говоря уже о том, что ты единственный в мире шиноби, кто полностью подчинил себе силу Проклятой печати. Но в качестве бонуса я могу оказать тебе еще одну услугу.
- Неужели есть что-то, что ты можешь мне предложить, помимо силы? – с нескрываемой насмешкой поинтересовался Учиха.
Орочимару слащаво улыбнулся.
- Ты рано списываешь меня со счетов, Саске-кун, - с притворным неудовольствием отозвался он. – Мне еще есть, что тебе предложить. Скажем, взамен на твое тело, я верну к жизни весь твой клан.
Эти слова, словно сладкий яд, прокрались в душу Саске, посеяв отравленные семена робкой надежды. Всего лишь на мгновение он представил, что такое действительно возможно, и все внутри затрепетало от радостного возбуждения. Но холодный разум в одночасье привел Учиху в чувство, разъедая яд надежды горькой микстурой недоверчивой действительности.
- Хм? – только и сказал Саске, даже не посмотрев в сторону учителя.
- Не веришь? – голос Орочимару не изменился, но с лица мгновенно слетела маска показного слащавого радушия. Теперь перед Саске предстал один из легендарный саннинов – человек, которого боялись, перед которым трепетали и против воли которого не осмеливался пойти даже самый отчаянный смельчак, потому что ни один шиноби в мире не постиг человеческой натуры, всех ее слабостей и тонкостей, так глубоко, как это сделал Змеиный саннин.
- Вернуть к жизни тех, кто умер не под силу даже тебе, Орочимару, - ровно проговорил Саске. Он не воображал себя смельчаком, он просто не доверял своему учителю.
- Но я смог обрести бессмертие, - заметил саннин.
- Твое бессмертие основывается на бесконечной смене тел и переселения души из одного в другое.
- Тем не менее, Саске-кун, я могу возродить твой клан, - Орочимару на секунду задумался, что-то припоминая. – Когда-то давно я предлагал подобную услугу своей бывшей напарнице по команде, Цунаде, но она по глупости своей отказалась от нее в пользу титула Хокаге. Так почему бы мне не предложить то же самое своему любимому ученику?
Саске показалось, что земля, пошатнувшись, уходит у него из-под ног, покрывая поверхность реальности сеткой трещин разбитых иллюзий. Орочимару может вернуть к жизни его клан. Давняя несбыточная детская мечта теперь станет явью. Он снова сможет обрести семью, снова сможет найти смысл своей жизни. Но Итачи все равно заплатит за то, что сделал, только теперь все это предстало в другом свете, приобрело иной смысл, стирая с загубленной жизни мутные пятная отчаянной безысходности. Его месть окрасилась в новые оттенки – более светлые и радужные.
- Ты действительно можешь вернуть их к жизни? – Саске честно старался сохранять хладнокровное спокойствие, но в голосе все равно помимо воли проскользнула предательская дрожь.
Орочимару уловил перемену в настроении своего ученика и самодовольно ухмыльнулся.
- Не сомневайся в моей силе, Саске-кун, - тихо, почти нежно прошептал саннин на ухо Учихе. – Я даже разрешу тебе побыть с ними вместе…недолго, но ты должен быть доволен. А все, что мне нужно взамен – лишь твое тело.
Слова сенсея воспринимались Саске, словно в бреду. Мысли в голове лихорадочно метались, создавая невероятный сумбур чувств. Возможно, все, что произошло с ним до этого, все, что довелось ему пережить - было не зря, и именно момент возрождения клана Учиха станет величайшим моментом его жизни, венцом всех его усилий. Но внезапно в беспорядочном хаосе, в середине которого были заключены все мысли и чувства Саске, вспыхнули, словно выжженные раскаленным железом, два родных образа, которые тоже были частью его жизни. А что будет с ними, когда он уйдет? Они ведь не поймут, что значит для Учихи возрождение его клана. Все эти пять лет Сакура и Наруто жили и дышали мечтой все время быть с Саске, тешили себя неоправданной надеждой, что он навсегда останется с ними. И почему-то сейчас, на пороге исполнения своей самой невероятной, но заветной мечты, Учихе казалось, что он предает их…снова. Подумав об этом, Саске недовольно нахмурился, рассердившись на себя за то, что уделяет так много внимания мнению тех, кого когда-то презирал и считал помехой в своих планах. Но ведь все это было так давно, теперь они тоже часть его жизни, его вторая семья. Проклятье! Именно сейчас Саске осознал, что его связь с Наруто и Сакурой слишком сильна, что выбрать между ними и давно погибшем кланом теперь не так легко, как раньше. Что принести в жертву их мечты стало слишком сложно. Он не понимал, почему так, откуда в нем эта привязанность, не помнил, как эти люди вообще смогли занять такое значительное место в его жизни, но поступиться их судьбами он не мог, по крайней мере, не просто так…
- А что будет с Сакурой и Наруто, когда я отдам тебе свое тело? – задал Саске волнующий его вопрос.
Не если – когда. Орочимару моментально уловил эту мелочь в вопросе Учихи и не смог сдержать довольной улыбки. Если Саске говорит «когда», значит, он все уже для себя решил.
- Они войдут в круг моих…наших приближенных, - поправив себя, произнес саннин. – Мы станем с тобой одним целым, Саске-кун, и думаю, что Наруто-кун и Сакура захотят быть поближе к тебе.
- Сделаешь из них слуг? – с презрением спросил Учиха.
Орочимару улыбнулся.
- Ни в коем случае, Саске-кун. Они бесценные бойцы, нельзя обойтись с ними столь неподобающим их рангу образом.
Саске молчал. Казалось, все становится на свои места, жизнь, наконец, пошла по правильному сценарию, обязательно со счастливым концом, но откуда тогда этот страх, ледяной змейкой сковывающий внутренности?
- Я принимаю твое предложение, - медленно, взвешивая каждое слово, произнес Саске, даже не подозревая, что только что подписал смертный приговор не только себе, не только Сакуре и Наруто, но и тысячи неизвестных людей, чьи темные силуэты все еще скрывались в мрачном кружеве теней пока что беспросветного будущего. Но теперь ходы к отступлению были отрезаны, дорога назад перекрыта и оставалось только закрыть глаза и, затаив дыхание, уверенно шагнуть в ледяную бездну обволакивающей неизвестности.
- В таком случае, я надеюсь, что ты проконтролируешь ход предстоящей миссии. Осечек больше я не потерплю, - произнес саннин, опускаясь в кресло возле кровати, и повелительно взмахнул рукой. – Можешь быть свободен, Саске-кун.
Стиснув зубы, но сдержав порыв уязвленной гордости, Учиха все-таки направился к выходу из спальни, но у самой двери остановился и, чуть повернув голову в сторону учителя, медленно, чеканя каждое слово, произнес:
- Я хочу, чтобы Сакуру ты тоже оставил в покое.
Орочимару заинтересованно приподнял тонкие брови.
- Тебе не кажется, что ты уже не в том положении, чтобы ставить мне условия?
- Я предупредил, - бросил напоследок Саске, прежде чем покинуть комнату саннина.
Орочимару ухмыльнулся закрывшейся за учеником двери.
- Ершись, котенок, пока можешь, - в вязкой тишине спальни, голос Змеиного саннина прозвучал беспощадно-жестоко, замораживая воздух своим мертвым холодом.
***
Добравшись до своих апартаментов, Саске нашел там Сакуру, которая сидела в обитом ситцем кресле совершенно расслабленная, опустошенная и…разбитая. И хотя глаза ее были закрыты, Саске знал, что она не спит. Не было это и признаком глубокой задумчивости – слишком хорошо Учиха знал, каких усилий его подруге стоит не думать ни о чем, потому что любая самая невинная и бредовая мысль неизменно приводит Сакуру к размышлениям о собственной никчемности, топя ее разум в болезненном презрении к себе. Сакура никогда никому не говорила о своих чувствах, что переживала в логове Орочимару, и особенно тщательно она скрывала их от Наруто и Саске. Но Учиха, для которого душа Сакуры была открытой книгой, который давно научился читать в ее сердце, точно знал, что под всегда ласковой, заботливой и нежной оболочкой ее существа скрывалась беспощадная ненависть к себе, к своей порочной слабости. Саске иногда задавался вопросом, за что именно Сакура так ненавидит себя. Ответ приходил почти мгновенно – за все. Сначала она ненавидела себя за бесконечное ребячество, потом, когда из безмятежного, беззаботного уюта детства ее вырвала суровая реальность жизни шиноби, она ненавидела себя за слабость, а сейчас, став намного сильнее, обретя столько знаний, повзрослев, она стала ненавидеть себя за то, что не могла применить всего этого на пользу, не могла ничем помочь дорогим для нее людям. А еще она ненавидела себя за то, что говорила «Да», когда сердце и рассудок отчаянно молили сказать «Нет». Пустая, ведомая судьбой поломанная марионетка, такая же бесполезная, как и пять лет назад…Именно такой и видела себя Сакура.
Бесшумно проникнув в комнату, Саске окинул едва прикрытое коротким халатом израненное тело девушки цепким взглядом, приблизился к прикроватной тумбочке и, достав оттуда баночку с заживляющей мазью, повелительно произнес:
- Раздевайся.
Чуть приоткрыв глаза, Сакура посмотрела на друга пустым, ничего не выражающим взглядом малахитовых глаз, но его приказу все-таки подчинилась. Встав с кресла, она развязала тонкий пояс своего нескромного одеяния, и легкая ткань с тихим шорохом соскользнула с ее плеч на пол. Приблизившись к девушке, Саске внимательно осмотрел ее обнаженное тело, осторожно касаясь подушечками пальцев с нанесенной на них мазью краев уродливых порезов и царапин. Сакура вновь прикрыла глаза, закусив губу, стараясь сдержать рвущиеся из горла стоны боли. Саске осторожно водил пальцами по обнаженному телу девушки, одновременно прислушиваясь к собственным ощущениям. Ничего. Ни возбуждения, ни желания. Сакура давно стала для него всего лишь хорошим другом, почти сестрой. Конечно, они не раз спали вместе как любовники, сгорая в неконтролируемой страсти, вызванной лишь похотью, но никогда Саске не испытывал к ней того урагана чувств, который одолевал его рядом с Наруто. Никогда он не желал обладать не только ее телом, но и душой, как добивался этого от Наруто. Сакура – это Сакура, дорогая, родная, любимая подруга, всегда готовая помочь, придти на выручку в трудную минуту. Она всегда была рядом, даря бесценное ощущение домашнего тепла и безмятежного покоя. Без нее Наруто и Саске вряд ли бы справились со всем, что стояло у них на пути – такой была для них их Сакура.
Аккуратно смазав мазью последний порез, Саске, наконец, отстранился, прекращая мучительную пытку девушки. Закрепив на баночке крышку, Учиха вернул мазь на прежнее место и развернулся к подруге, которая, не обременяя себя лишней одеждой, скользнула на кровать под одеяло, удобно устраиваясь на подушках.
- Поспишь у меня? – поинтересовался Саске, присаживаясь на край кровати.
- Если ты не против, - пробормотала Сакура из-за его спины, закрывая отяжелевшие веки и поправляя одеяло.
Учиха только хмыкнул. Конечно, он был не против. В конце концов, он просто не мог выгнать ее в таком состоянии.
- Сакура, - через некоторое время задумчиво позвал Саске.
- Что? – сонно отозвалась она.
- Любовь…какая она? – глядя на закрытую дверь своей спальни, спросил Учиха.
Сакура открыла глаза и заинтересованно посмотрела на сидящего к ней спиной друга.
- Не знаю, - донесся до Учихи спокойный ответ.
Саске чуть развернулся в сторону девушки.
- Ты же столько лет утверждала, что любишь меня, - с едкой насмешкой в голосе произнес он.
- Прости, Саске, - Сакура грустно улыбнулась, - но, наверное, я никогда не любила тебя по-настоящему, так, как положено, - она на секунду задумалась. – Во всяком случае, я не помню, на что похоже это чувство.
- А как положено любить?
Девушка свела на переносице тонкие брови.
- Ты опять разговаривал с Наруто?
Учиха не ответил, но для Сакуры его молчание было красноречивей любых слов.
- Ох, Саске, каждый раз после вашего очередного откровенного разговора ты сам на себя не похож, - вздохнула она и, приподнявшись на локтях, протянула руку, осторожно касаясь щеки Учихи. – Послушай, что я тебе скажу – выбрось из головы всю ту чушь, что наговорил тебе Наруто. Ты же знаешь его и знаешь, как он изменился за последние полтора года. Просто следуй тому пути, который выбрал однажды, а мы последуем за тобой. И Наруто тоже. Он будет недоволен и обозлен, но все равно пойдет следом. Это же Наруто…
- А что, если мой путь приведет вас к тупику? – спросил Саске.
Сакура мягко улыбнулась.
- Значит, настанет черед борьбы за новые пути, - произнесла она. – Постоянное движение вперед – то, что поддерживает нас, заставляя не падать духом. Мы ведь не проиграем, верно?
Саске кивнул. Да, никогда не проигрывать – это то, чему их когда-то научил Наруто. Постоянно идти вперед, не размениваясь по мелочам, прошибать лбом стены, ломать препятствия на своем пути – это был его путь. Но, что скажет он, когда узнает, что его путь был уничтожен руками лучшего друга – человеком, которому он безоговорочно верил, с которым он прочно связал свое будущее? Ради Учихи Наруто готов был терпеть сырость подземелий Орочимару, ради него он мирился с клубящейся тьмой вокруг, но никогда не переставал верить, что когда-нибудь и для них на горизонте забрезжит яркими бликами рассвет.
Не выдержав гнета нахлынувших мыслей, Саске, резко встав с кровати, стремительно направился к выходу.
- Я переночую у Наруто, - произнес он, прежде чем захлопнуть за собой дверь, погружая спальню во мрак теней, в котором Сакура так часто прятала свою боль.
***
Наруто проснулся от того, что почувствовал чье-то теплое дыхание на своем лице. Открыв затуманенные дремой синие глаза, он столкнулся взглядом с черно-жемчужными глазами Саске, которые в неясном свете свечей светились каким-то странным фосфорным блеском. Руки Учихи, поддерживая вес тела, упирались в кровать по обе стороны от головы Наруто, а черные стрелы волос невесомо касались лица Узумаки, щекоча кожу.
- Саске? – хриплым ото сна голосом произнес Узумаки. – Что ты делаешь?
Учиха не ответил, продолжая внимательно вглядываться в глубину глаз Наруто. Что он хотел там найти? Что понять? Какие ответы он искал на дне затравленного болью взгляда синих глаз?
Саске чуть нахмурился, медленно проведя кончиками пальцев по щеке Наруто, и наклонился, прильнув горячими губами к дрожащим, полуоткрытым губам Узумаки. Первым порывом Наруто, когда он почувствовал на своих губах ласкающий язык Саске, было оттолкнуть от себя друга, но… этот поцелуй не был похож на те, которыми Саске прижигал его губы несколько часов назад; исчез тот неприятный вкус формалина, что раз за разом оставлял отпечатки жидкого холода на губах. Этот поцелуй был словно из сна - далекого, но еще не полностью стертого из памяти. Из сна, где они еще жили и дышали только друг другом и, скрываясь в ватном одеяле мрака подземелий, выжигали на устах друг друга пламенные отпечатки снедающей их души страсти.
Из горла Наруто вырвался тихий стон, глаза закрылись сами собой от удовольствия и внезапно нахлынувшей на него волны неконтролируемой нежности, а руки спокойно и правильно улеглись на спине Саске, невесомо скользя ладонями по ней, задирая вверх низ касаде и подставляя под мягкий свет свечей обнаженный участок белоснежной кожи.
- Что случилось? – снова задал вопрос Наруто, когда Саске слегка отстранился от него.
Учиха окинул друга искрящимся желанием взглядом, а затем медленно произнес:
- Я хочу вспомнить, Наруто, помоги мне, - и вновь прильнул к его губам, сливаясь с ним в трепетно-отчаянном поцелуе.
Руки Учихи небрежно прошлись по телу Узумаки, тонкие пальцы сомкнулись на краях футболки и резко рванули вверх. Наруто чуть приподнялся, помогая ему освободить себя от одежды и вновь, обнаженный по пояс, откинулся на подушки, из-под полуопущенных ресниц наблюдая, как избавляется от своей одежды Саске. Касаде его легко и небрежно соскользнуло с плеч на пол, улегшись у ног Учихи белоснежными волнами и являя полыхающему сжигающим вожделением взору синих глаз накаченный торс Саске, испещренный бледными порезами боевых ранений. Заметив взгляд Наруто, Учиха тихо хмыкнул, а его пальцы спокойно и неторопливо потянули за конец толстого фиолетового пояса, легко распуская свободный узел. В след за поясом на пол с тихим шорохом тяжело упала темно-синяя ткань, ранее опоясывающая бедра Саске, а за ней соскользнули и штаны.
Наруто наблюдал за другом с терпеливым спокойствием – ему не в первой, - но никогда прежде это действо не казалось ему таким мистически-завораживающим. Неясный свет свечей окрасил тенями тело Саске, подчеркивая резкость линий скул и заливая белизну кожи мягким золотистым светом.
Стряхнуть себя загадочное оцепенение Узумаки помогло странное неудовольствие происходящим, когда Саске, упершись коленом в кровать, вновь склонился над ним, впиваясь в его губы иссушающим поцелуем. Эта странная, обреченная нежность вселяла в сознание Узумаки мысль, что Саске прощается с ним.
А Учиха действительно прощался. Решившись отдать свое тело саннину, он захотел еще раз почувствовать тепло и мягкость губ Наруто, ощутить, как выгибается под его ласкающими руками податливое тело друга, вновь поймать на себе светящийся лихорадочным блеском вожделения взгляд голубых глаз. Но лишь запечатлев на устах Узумаки первый поцелуй, Саске понял, что прощальная ночь с ним была ошибкой, но вот остановиться не было ни сил, ни желания. Он вдруг осознал – отказаться от Наруто было так же невозможно, как и предать свою мечту. Но выбор был сделан, и у Саске есть лишь эта ночь, чтобы рассказать Наруто о том, о чем молчал раньше.
Узумаки дернулся, отстраняясь, когда почувствовал пальцы Учихи, сомкнувшиеся на поясе его брюк. Странная недоговоренность, словно лезвие гильотины нависшая над ними, отравляла момент близости, вселяя в душу Наруто болезненно-острое напряжение.
Почувствовав замешательство Узумаки, Саске чуть нахмурился и резко рванул вниз замок молнии брюк Наруто. Чуть шершавые от долгого пользования оружием ладони скользнули вниз по бедрам светловолосого шиноби, оголяя их. Еще несколько резких движений и полностью обнаженный Наруто предстал перед похотливым взглядом ежевичных глаз.
- Холодно, - произнес Узумаки, поежившись.
Более не церемонясь, Саске прильнул своими губами к потрескавшимся, горячим и сухим губам Наруто, накрывая его своим телом и чувствуя, как за его спиной смыкается жаркая цепь объятий, и влажные ладони Узумаки невесомо поглаживают спину Учихи, скользя по белоснежной коже, кончиками пальцев проводя по многочисленным шрамам.
Оторвавшись от губ Наруто, Саске короткими поцелуями стал покрывать его подбородок, опуская ниже к шее и проводя жаркую цепочку к груди. Прикрыв глаза, Наруто дышал тяжело и часто, выгибаясь под горячими и влажными поцелуями Саске, и чувствовал нарастающее внутри напряжение и нетерпение, которое постепенно поглощало все его существо, топя разум в сладкой неге происходящего. Сейчас он действительно наслаждался близостью Саске, не заставляя себя уступать его ласкам, сейчас он ловил каждое мгновение, оставив терзающие его вопросы на потом. Но вместе с тем, внутри него поселилось странное, томящееся чувство напряжения, мешая полностью расслабиться и отдаться во власть привычной, порочной похоти. И только когда губы Саске сомкнулись на его напряженной плоти, все неприятные мысли из головы улетучились, оставив после себя приятную блаженную пустоту.
Грань отчаяния и безумия, пропитанная горькой нежностью. Обреченное знание и томительное неведение. Как долго продолжалось это – сказать сложно, но осколки хрупкого мира иллюзий, словно по мановению волшебной палочки, сложились воедино, когда Наруто почувствовал, насколько близко стал к нему Саске. Неритмичный танец тел, мелодичный шорох простыней и одно дыхание на двоих – все смешалось в единый яркий витраж по ту сторону серой и убогой реальности, вдруг брызнувшей яркими искрами, наполняя картинку происходящего четкой яркостью. А потом на смену пришла блаженная истома…
Название: Под сенью цветущих вишен
Бета: nissin
Рейтинг: R
Размер: макси
Персонажи: Sasuke|Naruto, Sakura|Orochimaru, Kabuto, Hatake Kakashi, Tsunade.
Жанр: dark romanticism
Аннотация: Интересно, как бы сложилась судьба героев «Наруто», если бы в то утро, когда Харуно Сакура и Узумаки Наруто решили отправиться на поиски Учихи Саске, который незадолго до этого покинул родную деревню и сбежал к Орочимару, Джирайя не успел бы их остановить, и двое генинов ступили бы на тот же путь, что и их друг – путь отступничества и предательства?
Отказ прав на героев: Отказываюсь. Чужого бреда нам не надо, хватает и своего.
Комментарии: Сюжет фика отличен от сюжета анимэ и манги, организация Красной Луны (Akatsuki) сохранится, но ее роль будет менее активна. Посвящаю эту работу Satsuko_Hyuuga в честь завязавшейся дружбы
Статус: не закончен
Предупреждения: Яой/Слэш, может быть, жестокость и советую приготовиться к подробным описаниям сцен смертей, ООС - это вообще случай клинический, без него никуда.
Размещение: М-м-м, ну если за мной сохранят скромную должность автора, то, пожалуй, я дам такое разрешение.
Как много раз сдавались мы давлению судьбы?
Вскоре распрощаемся с чувством, как будто некуда бежать.
Неужели невинная улыбка померкнет перед жестокостью?
Я знаю, мы лишь влачим существование….
Невидимые раны сердце съедают,
Даже сейчас, во тьме,
На уме лишь мысли о тебе.
(ON - Futatsu no kodou to akai tsumi)
Вскоре распрощаемся с чувством, как будто некуда бежать.
Неужели невинная улыбка померкнет перед жестокостью?
Я знаю, мы лишь влачим существование….
Невидимые раны сердце съедают,
Даже сейчас, во тьме,
На уме лишь мысли о тебе.
(ON - Futatsu no kodou to akai tsumi)
Глава 6
Глава 6
- Даже если речь пойдет о Наруто? – в притворном замешательстве спросил Орочимару, и едкая улыбка коснулась его тонких губ.
Саске внутренне напрягся. Напряжение выедало нервы, разрывая холодные цепи железного самоконтроля. Каким-то шестым чувством Саске ощущал, что те данные, которые предоставили Орочимару его шпионы, не содержат ничего хорошего для Наруто и это может вылиться в неприятные последствия в дальнейшем.
- В чем дело? – равнодушно осведомился Учиха, усилием воли подавив в себе все эмоции.
Орочимару улыбнулся. Такой игрой его уже давно не проведешь. Слишком хорошо он изучил все потаенные слабости своих «независимых» учеников.
- Дело касается той деревни, на которую вы напали, - медленно, издевательски растягивая каждое слово, произнес саннин и замолчал, ожидая реакции своего ученика.
Лицо Саске оставалось бесстрастным.
- Там сработано чисто, не к чему придраться.
- Как происходило распределение обязанностей? – вдруг поинтересовался Орочимару.
- Как обычно: мы с Сакурой достигаем главной цели миссии, а Наруто устраняет препятствия и лишних свидетелей.
Саннин нахмурился. Кривящая губы улыбка изменилась, превратившись в звериный оскал.
- Вот как, Наруто-кун, значит, - задумчиво выговорил он.
Саске недовольно посмотрел на своего учителя.
- Что-то не так? – с холодным презрением в голосе осведомился он.
Саннин оценивающе посмотрел на стоящего перед ним юношу, словно прикидывая, стоит ли говорить ему, или нет. Саске ждал и не торопил его. Он знал, что Орочимару все равно расскажет - это была часть их давней тайной игры.
- Сдается мне, что Наруто-кун уже давно ничего и никого не устраняет, всего лишь наносит несерьезные повреждения. Понимаешь, что это значит, Саске-кун? Он ослушивается моих прямых приказов, а это серьезный проступок.
На некоторое время пространство комнаты поглотила вязкая тишина, во время которой Саске обдумывал слова Орочимару. Конечно, он знал, что Наруто несколько последних месяцев никого не убивал, проявляя странное, запоздалое милосердие, но Учихе совсем не нравилось, что об этом стало известно и Орочимару. Получается, он следит за ними. Контролирует каждый их шаг. Не доверяет?
- Хм. А чего ты ожидал? Раньше все наши мисси заключались в том, чтобы устранить неугодных тебе преступников. Но когда ты стал отдавать приказы о нападении на мирных граждан, он просто перестал им следовать. Для Наруто еще слишком сложно перешагнуть через старые привычки, привитые Конохой - это часть его существа. И не смей на него давить, - резко закончив свою речь, Саске продемонстрировал зажатый между указательным и средним пальцами правой руки осколок стекла, на котором еще виднелись вновь изменившего свой цвет на рубиновый разводы лекарства.
- О, так ты заметил, - усмехнувшись, произнес Орочимару, поднимаясь с постели и принимая неожиданную смену темы. – Похвально. Впрочем, другого я и не ожидал от своего лучшего ученика, - саннин приблизился к юноше, обойдя его со спины, и, отведя в сторону темную прядь волос Саске, наклонился к его уху.
- Ты ведь понимаешь, Саске-кун, что любое лекарство имеет побочное действие? – нашептывал Орочимару. – Ты хочешь знать правду? А правда в том, что без этого лекарства Наруто-кун умрет. Рано или поздно сила Проклятой печати вырвется из связывающих ее оков воли Наруто-куна, и его тело будет уничтожено.
Саске искоса взглянул на учителя.
- Я не знаю, что ты задумал, Орочимару, и не знаю, как в действительности обстоят дела Наруто, но я знаю одно – это лекарство разрушает его сущность, стирает его сознание, лишает воли. Мне не нужен друг, который будет вести себя, как послушная марионетка.
- Так его любишь? – языком касаясь уха Учихи, поинтересовался саннин.
- Не твое дело! – Саске резко дернул головой. – Я хочу, чтобы Наруто перестали давать это лекарство.
- Как скажешь, Саске-кун, - усмехнулся Орочимару. – Но, если ты думаешь, что это сделает Наруто-куна прежним – ошибаешься. Прежним он уже не станет. Наруто-кун никогда не оставит своих бессмысленных поисков истины и чего-то, за что он захочет бороться.
- Это его выбор, - холодно изрек Саске. – Именно это и делает его тем, кто он есть. И если я узнаю, что ты вновь пытаешься воздействовать на его волю…
Он не закончил, предоставляя учителю возможность самому додумать, что произойдет в противном случае. Хмыкнув, Орочимару чуть отстранился от Учихи.
- Вы трое так выросли за эти пять лет. Стали сильнее, увереннее, даже осмеливаетесь мне дерзить, - вздохнул Орочимару с притворной грустью, словно это его действительно расстраивало. – Втроем вы непобедимы, но я надеюсь, что ты помнишь, Саске-кун, на каких условиях я взял тебя к себе в ученики.
- Да, тебе нужно мое тело, - глядя прямо перед собой, отозвался Саске.
- Верно, - довольно улыбнувшись, кивнул Орочимару, тонкими пальцами касаясь очертаний скул Учихи. – И ты знаешь, что я его получу.
Саске промолчал, лишь бросил холодный взгляд на учителя.
- Ну-ну, Саске-кун, откуда такая неприязнь? - усмехнулся саннин. – Разве я не выполнил свою часть договора? Ты стал гораздо сильнее, намного сильнее своих друзей, не говоря уже о том, что ты единственный в мире шиноби, кто полностью подчинил себе силу Проклятой печати. Но в качестве бонуса я могу оказать тебе еще одну услугу.
- Неужели есть что-то, что ты можешь мне предложить, помимо силы? – с нескрываемой насмешкой поинтересовался Учиха.
Орочимару слащаво улыбнулся.
- Ты рано списываешь меня со счетов, Саске-кун, - с притворным неудовольствием отозвался он. – Мне еще есть, что тебе предложить. Скажем, взамен на твое тело, я верну к жизни весь твой клан.
Эти слова, словно сладкий яд, прокрались в душу Саске, посеяв отравленные семена робкой надежды. Всего лишь на мгновение он представил, что такое действительно возможно, и все внутри затрепетало от радостного возбуждения. Но холодный разум в одночасье привел Учиху в чувство, разъедая яд надежды горькой микстурой недоверчивой действительности.
- Хм? – только и сказал Саске, даже не посмотрев в сторону учителя.
- Не веришь? – голос Орочимару не изменился, но с лица мгновенно слетела маска показного слащавого радушия. Теперь перед Саске предстал один из легендарный саннинов – человек, которого боялись, перед которым трепетали и против воли которого не осмеливался пойти даже самый отчаянный смельчак, потому что ни один шиноби в мире не постиг человеческой натуры, всех ее слабостей и тонкостей, так глубоко, как это сделал Змеиный саннин.
- Вернуть к жизни тех, кто умер не под силу даже тебе, Орочимару, - ровно проговорил Саске. Он не воображал себя смельчаком, он просто не доверял своему учителю.
- Но я смог обрести бессмертие, - заметил саннин.
- Твое бессмертие основывается на бесконечной смене тел и переселения души из одного в другое.
- Тем не менее, Саске-кун, я могу возродить твой клан, - Орочимару на секунду задумался, что-то припоминая. – Когда-то давно я предлагал подобную услугу своей бывшей напарнице по команде, Цунаде, но она по глупости своей отказалась от нее в пользу титула Хокаге. Так почему бы мне не предложить то же самое своему любимому ученику?
Саске показалось, что земля, пошатнувшись, уходит у него из-под ног, покрывая поверхность реальности сеткой трещин разбитых иллюзий. Орочимару может вернуть к жизни его клан. Давняя несбыточная детская мечта теперь станет явью. Он снова сможет обрести семью, снова сможет найти смысл своей жизни. Но Итачи все равно заплатит за то, что сделал, только теперь все это предстало в другом свете, приобрело иной смысл, стирая с загубленной жизни мутные пятная отчаянной безысходности. Его месть окрасилась в новые оттенки – более светлые и радужные.
- Ты действительно можешь вернуть их к жизни? – Саске честно старался сохранять хладнокровное спокойствие, но в голосе все равно помимо воли проскользнула предательская дрожь.
Орочимару уловил перемену в настроении своего ученика и самодовольно ухмыльнулся.
- Не сомневайся в моей силе, Саске-кун, - тихо, почти нежно прошептал саннин на ухо Учихе. – Я даже разрешу тебе побыть с ними вместе…недолго, но ты должен быть доволен. А все, что мне нужно взамен – лишь твое тело.
Слова сенсея воспринимались Саске, словно в бреду. Мысли в голове лихорадочно метались, создавая невероятный сумбур чувств. Возможно, все, что произошло с ним до этого, все, что довелось ему пережить - было не зря, и именно момент возрождения клана Учиха станет величайшим моментом его жизни, венцом всех его усилий. Но внезапно в беспорядочном хаосе, в середине которого были заключены все мысли и чувства Саске, вспыхнули, словно выжженные раскаленным железом, два родных образа, которые тоже были частью его жизни. А что будет с ними, когда он уйдет? Они ведь не поймут, что значит для Учихи возрождение его клана. Все эти пять лет Сакура и Наруто жили и дышали мечтой все время быть с Саске, тешили себя неоправданной надеждой, что он навсегда останется с ними. И почему-то сейчас, на пороге исполнения своей самой невероятной, но заветной мечты, Учихе казалось, что он предает их…снова. Подумав об этом, Саске недовольно нахмурился, рассердившись на себя за то, что уделяет так много внимания мнению тех, кого когда-то презирал и считал помехой в своих планах. Но ведь все это было так давно, теперь они тоже часть его жизни, его вторая семья. Проклятье! Именно сейчас Саске осознал, что его связь с Наруто и Сакурой слишком сильна, что выбрать между ними и давно погибшем кланом теперь не так легко, как раньше. Что принести в жертву их мечты стало слишком сложно. Он не понимал, почему так, откуда в нем эта привязанность, не помнил, как эти люди вообще смогли занять такое значительное место в его жизни, но поступиться их судьбами он не мог, по крайней мере, не просто так…
- А что будет с Сакурой и Наруто, когда я отдам тебе свое тело? – задал Саске волнующий его вопрос.
Не если – когда. Орочимару моментально уловил эту мелочь в вопросе Учихи и не смог сдержать довольной улыбки. Если Саске говорит «когда», значит, он все уже для себя решил.
- Они войдут в круг моих…наших приближенных, - поправив себя, произнес саннин. – Мы станем с тобой одним целым, Саске-кун, и думаю, что Наруто-кун и Сакура захотят быть поближе к тебе.
- Сделаешь из них слуг? – с презрением спросил Учиха.
Орочимару улыбнулся.
- Ни в коем случае, Саске-кун. Они бесценные бойцы, нельзя обойтись с ними столь неподобающим их рангу образом.
Саске молчал. Казалось, все становится на свои места, жизнь, наконец, пошла по правильному сценарию, обязательно со счастливым концом, но откуда тогда этот страх, ледяной змейкой сковывающий внутренности?
- Я принимаю твое предложение, - медленно, взвешивая каждое слово, произнес Саске, даже не подозревая, что только что подписал смертный приговор не только себе, не только Сакуре и Наруто, но и тысячи неизвестных людей, чьи темные силуэты все еще скрывались в мрачном кружеве теней пока что беспросветного будущего. Но теперь ходы к отступлению были отрезаны, дорога назад перекрыта и оставалось только закрыть глаза и, затаив дыхание, уверенно шагнуть в ледяную бездну обволакивающей неизвестности.
- В таком случае, я надеюсь, что ты проконтролируешь ход предстоящей миссии. Осечек больше я не потерплю, - произнес саннин, опускаясь в кресло возле кровати, и повелительно взмахнул рукой. – Можешь быть свободен, Саске-кун.
Стиснув зубы, но сдержав порыв уязвленной гордости, Учиха все-таки направился к выходу из спальни, но у самой двери остановился и, чуть повернув голову в сторону учителя, медленно, чеканя каждое слово, произнес:
- Я хочу, чтобы Сакуру ты тоже оставил в покое.
Орочимару заинтересованно приподнял тонкие брови.
- Тебе не кажется, что ты уже не в том положении, чтобы ставить мне условия?
- Я предупредил, - бросил напоследок Саске, прежде чем покинуть комнату саннина.
Орочимару ухмыльнулся закрывшейся за учеником двери.
- Ершись, котенок, пока можешь, - в вязкой тишине спальни, голос Змеиного саннина прозвучал беспощадно-жестоко, замораживая воздух своим мертвым холодом.
***
Добравшись до своих апартаментов, Саске нашел там Сакуру, которая сидела в обитом ситцем кресле совершенно расслабленная, опустошенная и…разбитая. И хотя глаза ее были закрыты, Саске знал, что она не спит. Не было это и признаком глубокой задумчивости – слишком хорошо Учиха знал, каких усилий его подруге стоит не думать ни о чем, потому что любая самая невинная и бредовая мысль неизменно приводит Сакуру к размышлениям о собственной никчемности, топя ее разум в болезненном презрении к себе. Сакура никогда никому не говорила о своих чувствах, что переживала в логове Орочимару, и особенно тщательно она скрывала их от Наруто и Саске. Но Учиха, для которого душа Сакуры была открытой книгой, который давно научился читать в ее сердце, точно знал, что под всегда ласковой, заботливой и нежной оболочкой ее существа скрывалась беспощадная ненависть к себе, к своей порочной слабости. Саске иногда задавался вопросом, за что именно Сакура так ненавидит себя. Ответ приходил почти мгновенно – за все. Сначала она ненавидела себя за бесконечное ребячество, потом, когда из безмятежного, беззаботного уюта детства ее вырвала суровая реальность жизни шиноби, она ненавидела себя за слабость, а сейчас, став намного сильнее, обретя столько знаний, повзрослев, она стала ненавидеть себя за то, что не могла применить всего этого на пользу, не могла ничем помочь дорогим для нее людям. А еще она ненавидела себя за то, что говорила «Да», когда сердце и рассудок отчаянно молили сказать «Нет». Пустая, ведомая судьбой поломанная марионетка, такая же бесполезная, как и пять лет назад…Именно такой и видела себя Сакура.
Бесшумно проникнув в комнату, Саске окинул едва прикрытое коротким халатом израненное тело девушки цепким взглядом, приблизился к прикроватной тумбочке и, достав оттуда баночку с заживляющей мазью, повелительно произнес:
- Раздевайся.
Чуть приоткрыв глаза, Сакура посмотрела на друга пустым, ничего не выражающим взглядом малахитовых глаз, но его приказу все-таки подчинилась. Встав с кресла, она развязала тонкий пояс своего нескромного одеяния, и легкая ткань с тихим шорохом соскользнула с ее плеч на пол. Приблизившись к девушке, Саске внимательно осмотрел ее обнаженное тело, осторожно касаясь подушечками пальцев с нанесенной на них мазью краев уродливых порезов и царапин. Сакура вновь прикрыла глаза, закусив губу, стараясь сдержать рвущиеся из горла стоны боли. Саске осторожно водил пальцами по обнаженному телу девушки, одновременно прислушиваясь к собственным ощущениям. Ничего. Ни возбуждения, ни желания. Сакура давно стала для него всего лишь хорошим другом, почти сестрой. Конечно, они не раз спали вместе как любовники, сгорая в неконтролируемой страсти, вызванной лишь похотью, но никогда Саске не испытывал к ней того урагана чувств, который одолевал его рядом с Наруто. Никогда он не желал обладать не только ее телом, но и душой, как добивался этого от Наруто. Сакура – это Сакура, дорогая, родная, любимая подруга, всегда готовая помочь, придти на выручку в трудную минуту. Она всегда была рядом, даря бесценное ощущение домашнего тепла и безмятежного покоя. Без нее Наруто и Саске вряд ли бы справились со всем, что стояло у них на пути – такой была для них их Сакура.
Аккуратно смазав мазью последний порез, Саске, наконец, отстранился, прекращая мучительную пытку девушки. Закрепив на баночке крышку, Учиха вернул мазь на прежнее место и развернулся к подруге, которая, не обременяя себя лишней одеждой, скользнула на кровать под одеяло, удобно устраиваясь на подушках.
- Поспишь у меня? – поинтересовался Саске, присаживаясь на край кровати.
- Если ты не против, - пробормотала Сакура из-за его спины, закрывая отяжелевшие веки и поправляя одеяло.
Учиха только хмыкнул. Конечно, он был не против. В конце концов, он просто не мог выгнать ее в таком состоянии.
- Сакура, - через некоторое время задумчиво позвал Саске.
- Что? – сонно отозвалась она.
- Любовь…какая она? – глядя на закрытую дверь своей спальни, спросил Учиха.
Сакура открыла глаза и заинтересованно посмотрела на сидящего к ней спиной друга.
- Не знаю, - донесся до Учихи спокойный ответ.
Саске чуть развернулся в сторону девушки.
- Ты же столько лет утверждала, что любишь меня, - с едкой насмешкой в голосе произнес он.
- Прости, Саске, - Сакура грустно улыбнулась, - но, наверное, я никогда не любила тебя по-настоящему, так, как положено, - она на секунду задумалась. – Во всяком случае, я не помню, на что похоже это чувство.
- А как положено любить?
Девушка свела на переносице тонкие брови.
- Ты опять разговаривал с Наруто?
Учиха не ответил, но для Сакуры его молчание было красноречивей любых слов.
- Ох, Саске, каждый раз после вашего очередного откровенного разговора ты сам на себя не похож, - вздохнула она и, приподнявшись на локтях, протянула руку, осторожно касаясь щеки Учихи. – Послушай, что я тебе скажу – выбрось из головы всю ту чушь, что наговорил тебе Наруто. Ты же знаешь его и знаешь, как он изменился за последние полтора года. Просто следуй тому пути, который выбрал однажды, а мы последуем за тобой. И Наруто тоже. Он будет недоволен и обозлен, но все равно пойдет следом. Это же Наруто…
- А что, если мой путь приведет вас к тупику? – спросил Саске.
Сакура мягко улыбнулась.
- Значит, настанет черед борьбы за новые пути, - произнесла она. – Постоянное движение вперед – то, что поддерживает нас, заставляя не падать духом. Мы ведь не проиграем, верно?
Саске кивнул. Да, никогда не проигрывать – это то, чему их когда-то научил Наруто. Постоянно идти вперед, не размениваясь по мелочам, прошибать лбом стены, ломать препятствия на своем пути – это был его путь. Но, что скажет он, когда узнает, что его путь был уничтожен руками лучшего друга – человеком, которому он безоговорочно верил, с которым он прочно связал свое будущее? Ради Учихи Наруто готов был терпеть сырость подземелий Орочимару, ради него он мирился с клубящейся тьмой вокруг, но никогда не переставал верить, что когда-нибудь и для них на горизонте забрезжит яркими бликами рассвет.
Не выдержав гнета нахлынувших мыслей, Саске, резко встав с кровати, стремительно направился к выходу.
- Я переночую у Наруто, - произнес он, прежде чем захлопнуть за собой дверь, погружая спальню во мрак теней, в котором Сакура так часто прятала свою боль.
***
Наруто проснулся от того, что почувствовал чье-то теплое дыхание на своем лице. Открыв затуманенные дремой синие глаза, он столкнулся взглядом с черно-жемчужными глазами Саске, которые в неясном свете свечей светились каким-то странным фосфорным блеском. Руки Учихи, поддерживая вес тела, упирались в кровать по обе стороны от головы Наруто, а черные стрелы волос невесомо касались лица Узумаки, щекоча кожу.
- Саске? – хриплым ото сна голосом произнес Узумаки. – Что ты делаешь?
Учиха не ответил, продолжая внимательно вглядываться в глубину глаз Наруто. Что он хотел там найти? Что понять? Какие ответы он искал на дне затравленного болью взгляда синих глаз?
Саске чуть нахмурился, медленно проведя кончиками пальцев по щеке Наруто, и наклонился, прильнув горячими губами к дрожащим, полуоткрытым губам Узумаки. Первым порывом Наруто, когда он почувствовал на своих губах ласкающий язык Саске, было оттолкнуть от себя друга, но… этот поцелуй не был похож на те, которыми Саске прижигал его губы несколько часов назад; исчез тот неприятный вкус формалина, что раз за разом оставлял отпечатки жидкого холода на губах. Этот поцелуй был словно из сна - далекого, но еще не полностью стертого из памяти. Из сна, где они еще жили и дышали только друг другом и, скрываясь в ватном одеяле мрака подземелий, выжигали на устах друг друга пламенные отпечатки снедающей их души страсти.
Из горла Наруто вырвался тихий стон, глаза закрылись сами собой от удовольствия и внезапно нахлынувшей на него волны неконтролируемой нежности, а руки спокойно и правильно улеглись на спине Саске, невесомо скользя ладонями по ней, задирая вверх низ касаде и подставляя под мягкий свет свечей обнаженный участок белоснежной кожи.
- Что случилось? – снова задал вопрос Наруто, когда Саске слегка отстранился от него.
Учиха окинул друга искрящимся желанием взглядом, а затем медленно произнес:
- Я хочу вспомнить, Наруто, помоги мне, - и вновь прильнул к его губам, сливаясь с ним в трепетно-отчаянном поцелуе.
Руки Учихи небрежно прошлись по телу Узумаки, тонкие пальцы сомкнулись на краях футболки и резко рванули вверх. Наруто чуть приподнялся, помогая ему освободить себя от одежды и вновь, обнаженный по пояс, откинулся на подушки, из-под полуопущенных ресниц наблюдая, как избавляется от своей одежды Саске. Касаде его легко и небрежно соскользнуло с плеч на пол, улегшись у ног Учихи белоснежными волнами и являя полыхающему сжигающим вожделением взору синих глаз накаченный торс Саске, испещренный бледными порезами боевых ранений. Заметив взгляд Наруто, Учиха тихо хмыкнул, а его пальцы спокойно и неторопливо потянули за конец толстого фиолетового пояса, легко распуская свободный узел. В след за поясом на пол с тихим шорохом тяжело упала темно-синяя ткань, ранее опоясывающая бедра Саске, а за ней соскользнули и штаны.
Наруто наблюдал за другом с терпеливым спокойствием – ему не в первой, - но никогда прежде это действо не казалось ему таким мистически-завораживающим. Неясный свет свечей окрасил тенями тело Саске, подчеркивая резкость линий скул и заливая белизну кожи мягким золотистым светом.
Стряхнуть себя загадочное оцепенение Узумаки помогло странное неудовольствие происходящим, когда Саске, упершись коленом в кровать, вновь склонился над ним, впиваясь в его губы иссушающим поцелуем. Эта странная, обреченная нежность вселяла в сознание Узумаки мысль, что Саске прощается с ним.
А Учиха действительно прощался. Решившись отдать свое тело саннину, он захотел еще раз почувствовать тепло и мягкость губ Наруто, ощутить, как выгибается под его ласкающими руками податливое тело друга, вновь поймать на себе светящийся лихорадочным блеском вожделения взгляд голубых глаз. Но лишь запечатлев на устах Узумаки первый поцелуй, Саске понял, что прощальная ночь с ним была ошибкой, но вот остановиться не было ни сил, ни желания. Он вдруг осознал – отказаться от Наруто было так же невозможно, как и предать свою мечту. Но выбор был сделан, и у Саске есть лишь эта ночь, чтобы рассказать Наруто о том, о чем молчал раньше.
Узумаки дернулся, отстраняясь, когда почувствовал пальцы Учихи, сомкнувшиеся на поясе его брюк. Странная недоговоренность, словно лезвие гильотины нависшая над ними, отравляла момент близости, вселяя в душу Наруто болезненно-острое напряжение.
Почувствовав замешательство Узумаки, Саске чуть нахмурился и резко рванул вниз замок молнии брюк Наруто. Чуть шершавые от долгого пользования оружием ладони скользнули вниз по бедрам светловолосого шиноби, оголяя их. Еще несколько резких движений и полностью обнаженный Наруто предстал перед похотливым взглядом ежевичных глаз.
- Холодно, - произнес Узумаки, поежившись.
Более не церемонясь, Саске прильнул своими губами к потрескавшимся, горячим и сухим губам Наруто, накрывая его своим телом и чувствуя, как за его спиной смыкается жаркая цепь объятий, и влажные ладони Узумаки невесомо поглаживают спину Учихи, скользя по белоснежной коже, кончиками пальцев проводя по многочисленным шрамам.
Оторвавшись от губ Наруто, Саске короткими поцелуями стал покрывать его подбородок, опуская ниже к шее и проводя жаркую цепочку к груди. Прикрыв глаза, Наруто дышал тяжело и часто, выгибаясь под горячими и влажными поцелуями Саске, и чувствовал нарастающее внутри напряжение и нетерпение, которое постепенно поглощало все его существо, топя разум в сладкой неге происходящего. Сейчас он действительно наслаждался близостью Саске, не заставляя себя уступать его ласкам, сейчас он ловил каждое мгновение, оставив терзающие его вопросы на потом. Но вместе с тем, внутри него поселилось странное, томящееся чувство напряжения, мешая полностью расслабиться и отдаться во власть привычной, порочной похоти. И только когда губы Саске сомкнулись на его напряженной плоти, все неприятные мысли из головы улетучились, оставив после себя приятную блаженную пустоту.
Грань отчаяния и безумия, пропитанная горькой нежностью. Обреченное знание и томительное неведение. Как долго продолжалось это – сказать сложно, но осколки хрупкого мира иллюзий, словно по мановению волшебной палочки, сложились воедино, когда Наруто почувствовал, насколько близко стал к нему Саске. Неритмичный танец тел, мелодичный шорох простыней и одно дыхание на двоих – все смешалось в единый яркий витраж по ту сторону серой и убогой реальности, вдруг брызнувшей яркими искрами, наполняя картинку происходящего четкой яркостью. А потом на смену пришла блаженная истома…
@темы: Sasuke/Naruto, Под сенью цветущих вишен, Naruto, Fanfiction
понедельник, 27 июля 2009
14:16
Доступ к записи ограничен
Идея свободы взяла меня в плен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
пятница, 17 июля 2009
Идея свободы взяла меня в плен
Всему рано или поздно приходит логическое завершение, даже если логика там отсутствует.
02:57
Доступ к записи ограничен
Идея свободы взяла меня в плен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
вторник, 07 июля 2009
21:47
Доступ к записи ограничен
Идея свободы взяла меня в плен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Идея свободы взяла меня в плен
Судьба - это не игра и не развлечение, и человеческие чувства - не то, чем можно манипулировать, поверхностно управлять.
Половина жизни - это не половина месяца, не половина года и это даже не пять лет - это чертовски огромный период гребаной жизни, за который происходят чертовски много гребаных вещей. Глубины памяти хранят одни образы, но при встрече с прошлым нет ничего удивительного, если две разные каринки не лягут друг на друга, словно вышедшие из-под темного копировального листа. Потому что временную пропасть преодолеть еще сложнее, чем пропасть Большого Каньона..
Половина жизни - это не половина месяца, не половина года и это даже не пять лет - это чертовски огромный период гребаной жизни, за который происходят чертовски много гребаных вещей. Глубины памяти хранят одни образы, но при встрече с прошлым нет ничего удивительного, если две разные каринки не лягут друг на друга, словно вышедшие из-под темного копировального листа. Потому что временную пропасть преодолеть еще сложнее, чем пропасть Большого Каньона..
@темы: Личный треп ни о чем
воскресенье, 14 июня 2009
Идея свободы взяла меня в плен
Глава 4
- Казалось невероятным, что меня приняли в Хогвартс! Я не помнил себя от счастья. Невозможно передать словами тот восторг, который я испытывал в первый день своего пребывания в школе. Наконец-то мне улыбнулась удача! Как будто я получил билет в новую жизнь.
Но вместе с тем на мои плечи впервые лег тяжелый груз ответственности за чужие жизни. Учась на факультете, который некогда закончил мой отец, я все время опасался, как бы моя волчья сущность не показалась наружу.
Директор Хогвартса, профессор Дамблдор, заверил меня, что предпринял все необходимые меры предосторожности, и что за раскрытие тайны можно не опасаться. Но я все равно чувствовал себя не в своей тарелке. Будто бы я играю роль, которая совершенно мне не подходит. А еще у меня появились первые в жизни настоящие друзья – Джеймс Поттер и Сириус Блэк…
- Но ты же говорил, что они заносчивые? – широко распахнутыми голубыми глазами девочка непонимающе смотрела на Ремуса.
- Это правда, но первое впечатление бывает обманчивым так же, как и второе, - он грустно улыбнулся. – Они были одни из самых одаренных студентов, заводилы первого курса факультета Гриффиндор. Не знаю, как я смог с ними подружиться. Ведь я был другим. Не лучше, не хуже, просто – другим….
13 сентября 1971
В гостиной, как всегда, стоял невероятный шум. Но больше всех шумели первокурсники, которые до сих пор пребывали в полном восторге от Хогвартса. Перебивая друг друга, они рассказывали невероятные легенды о школе. Ремус не принимал в этом веселье никакого участия. Сидя в дальнем углу гостиной с книжкой в руках, он отгородился от внешнего мира глухой стеной безразличия. Он не заметил, как к нему с заговорщицким видом подошли двое ребят.
- Что читаешь? – раздался у него над ухом веселый голос Джеймса Поттера.
Без всяких церемоний, Джеймс выхватил книгу из рук Ремуса.
- М-м-м, ты только посмотри, Сириус: «Трансфигурация. Руководство для начинающих», - Поттер пролистнул пожелтевшие страницы.
- Ужасно интересно, - равнодушно отозвался Блэк, присаживаясь на подлокотник кресла.
Джеймс ухмыльнулся и бросил книгу на пол. Ремус робко посмотрел на однокурсников: за две недели, что они провели в Хогвартсе, у тех уже усела сложиться весьма дурная репутация. Не проходило и дня, чтобы эти двое никого не задели, или с кем-нибудь не подрались. Даже МакГонагалл уже устала каждый раз назначать им взыскание, которое все равно не оказывало на мальчишек никакого эффекта.
Заметив неуверенный взгляд Люпина, обращенный на них, Сириус ухмыльнулся.
Эта ухмылка разозлила Ремуса.
- Вы что-то хотели? – спокойно осведомился он.
- Видишь ли, - начал Джеймс, - сегодня прекрасный вечер и, так как в наши планы не входит провести его в этой душной гостиной, мы с Сириусом решили пригласить тебя на вечернюю прогулку по Хогвартсу.
Ремус скептически приподнял брови.
- На прогулку?
- Мы заметили, что у тебя не было времени осмотреть достопримечательности замка, - пустился в объяснения Сириус.
Он и Джеймс хотели еще что-то добавить, но их прервало внезапное появление Лили Эванс.
- Здравствуй, Ремус, я хотела спросить, ты уже выполнил задание по зельям? – поинтересовалась она, намеренно не обращая никакого внимания на Блэка и Поттера.
- Эванс, ты не видишь, что мы разговариваем? Не могла бы ты подойти позже? – притворно вежливым голосом осведомился Джеймс.
- Не могла бы, - огрызнулась Лили, наградив Поттера тяжелым взглядом.
Ремус достал из сумки пергамент с домашней работой и протянул его девочке.
- Вот, держи, - сказал он, стараясь не замечать ехидных гримас, которые состроили Сириус и Джеймс.
- Спасибо, - Лили взяла пергамент из рук мальчика и, отбросив назад прядь рыжих волос, гордо удалилась на свое место. Взгляд, которым она одарила Джеймса перед уходом, показался Ремусу странным.
- Ну, так как на счет прогулки? – осведомился Сириус, возвращаясь к прерванному разговору.
- Простите, но у меня на сегодня другие планы, - Люпин поднял с пола книгу по Трансфигурации, но Джеймс снова забрал ее у него.
- Да ладно тебе, никуда не убежит от тебя твоя трансфигурация, - задорно сказал он.
Сириус кивнул, давая понять, что полностью поддерживает своего друга в данном утверждении. Решив, что самый верный способ избавиться от этих двоих – согласиться на эту прогулку, Ремус обреченно вздохнул и поднялся с кресла.
- Ладно, пошли, - произнес он.
Вместе они покинули гостиную и по темному коридору направились прочь от гриффиндорской башни.
- Куда мы направляемся? – спросил Ремус, после получаса бестолкового шатания по коридорам Хогвартса. За окном, словно свеча, таял сентябрьский вечер, уступая место ночи. Становилось прохладно. Зябко кутаясь в мантию, Ремус неохотно плелся следом за своими однокурсниками.
- Может, скажете, в конце концов, куда вы меня ведете? – снова поинтересовался Люпин.
Джеймс и Сириус переглянулись, еле сдерживая ехидные ухмылки.
- О, - сказал Блэк, - мы ведем тебя в самое лучшее место во всем Хогвартсе.
- Это, какое же? – Ремус недоверчиво посмотрел на однокурсника.
Но ответить тот не успел, так как из-за угла показала высокая фигура.
- Lumos!
На конце палочки вспыхнул огонек, и гриффиндорцы с ужасом узнали профессора МакГонагалл.
- Ой, - сказал Джеймс, невинно улыбаясь профессору, - кажется, у нас проблемы.
«Чудесно!» - подумал Ремус.
- Позвольте вас спросить, молодые люди, что вы делаете в столь поздний час в коридоре, когда вам положено находиться в факультетской гостиной? – МакГонагалл строго посмотрела на гриффиндорцев.
- Ну-у-у, мы…- протянул Сириус, ища подходящую отговорку.
- Мы искали библиотеку, - вдруг сказал Ремус и тут же замолчал, испугавшись собственной дерзости. Он не мог поверить, что лгал прямо в глаза преподавателю.
МакГонагалл скептически изогнула одну бровь.
- Библиотеку? Здесь?
- Понимаете, профессор, Ремусу срочно понадобилась книга по Чарам, чтобы успеть выполнить задание для профессора Флитвика, - вступил в разговор Джеймс. – А так как он не знал, где именно находится библиотека, то мы с Сириусом любезно согласились проводить его туда и…
- И? – профессор выжидающе смотрела на своих учеников.
- И мы заблудились, - на одном дыхании закончил Ремус.
Воцарилась тишина. Люпин со страхом ждал, что скажет МакГонагалл. Она наверняка поняла, что он солгал, не могла не понять. Сердце бешено стучало в его груди. Сознание того,что он только что соврал преподавателю, не давало мальчику покоя.
- Что ж, мистер Люпин, - наконец, заговорила профессор, - это был весьма безответственный поступок. Я не ожидала подобного от вас. Минус десять баллов с Гриффиндора. Можете возвращаться в гостиную.
- Теперь ты полноправный член нашей компании, - шепнул на ухо Ремусу довольный Сириус.
- С того дня я стал участником всех их мародерских шалостей. У нас даже прозвище было соответствующее – Мародеры! Но моя тайна, словно лезвие гильотины, висела над нашей дружбой...
Каждое полнолуние мне приходилось придумывать новые предлоги, чтобы оправдать свое ежемесячное исчезновение из замка. Возможно, они и подозревали, что со мной творится что-то неладное, но об истинной причине моего отсутствия не догадывались….пока, не догадывались.
А тем временем я, сопровождаемый мадам Помфри, шел к Гремучей Иве, которую посадили специально для меня, и за которой скрывался тайный ход в хижину, где я коротал дни полнолуния. Как прошло мое первое превращение там, я уже почти не помню – это один из тех моментов моей жизни, о которых я предпочел забыть. Помню, что было страшно и одиноко.
- Чего ты боялся? – спросила девочка, задумчиво разглядывая носки своих лаковых туфелек.
- Себя и того, что могу нанести вред людям. Этот страх заставлял меня безвылазно сидеть в хижине. Но так как моя волчья натура требовала человеческой плоти, - становясь оборотнем, я раздирал когтями себе кожу на груди, упиваясь густым запахом собственной крови, почти захлебываясь в этой, тогда такой необходимой, боли, - Ремус замолчал, тяжело дыша. Почти забытые воспоминания снова всплыли в его памяти, причиняя новую боль.
- Я чудовище, - тихо добавил он.
- Это не так! – пылко возразила его маленькая собеседница.
Ремус промолчал. Да и что тут можно было ответить?
22 сентября 1971
Комната, в которую его только что привели, была очень старой и своим видом скорее напоминала клетку, нежели жилую комнату. Вокруг было пыльно, окна заколочены, из мебели здесь была только старая и пыльная кровать с балдахином, рядом с ней стояла обветшалая тумбочка, на которую мадам Помфри поставила пузырек заживляющего зелья – на всякий случай.
Ремус глубоко вздохнул и сел на край кровати. Дверь только что захлопнулась за мадам Помфри, и еще можно было услышать ее торопливые шаги по лестнице. Видимо она хотела поскорее покинуть хижину оборотня… Оно и правильно! Ни одному нормальному человеку в здравом уме не захочется долго оставаться наедине с оборотнем!
Ремус прилег на кровати и бездумным взглядом уставился в потолок, ожидая момента, когда взойдет луна. Вокруг было темно и тихо, словно мальчик попал в мертвое царство. Даже из деревни, расположенной неподалеку от хижины, не доносилось ни звука. Некоторое время Ремус наблюдал, как непонятно откуда взявшийся ветер перекатывал клубы пыли, собравшиеся на прогнившем деревянном полу. В то же время он подумал, что это грустно, когда твои действия от кого-то зависят. Да и вообще, сама зависимость от кого-то или чего-то – ужасно! Он и сам был зависим... зависим от луны. Он ненавидел и проклинал эту зависимость, но зверя, таившегося внутри него, луна приводила в волнительное восхищение.
Иногда перед полнолунием Ремус подходил к окну и подолгу неотрывно смотрел на луну, словно вел с ней молчаливую дуэль. Но Ремус всегда проигрывал ей. Ее завораживающая красота пленила зверя, а человек пугался этой зависимости, добровольной неволи, мерещившейся ему в ее обманчиво-мягком свете.
Ремус не заметил, как уснул. Разбудил его свет луны, просачивающийся через маленькую щель между досками.
Как только луч лунного света коснулся лица мальчика, тело его пронзила едва терпимая, но уже такая знакомая боль.
Сильная судорога, казалось, свела все мышцы; Ремусу показалось, что он чувствует, как плавятся кости в этой горячей, растекающейся по телу, агонии. Агонии души и плоти – человек внутри него был придавлен, разгромлен чужим разумом, вдавившим его в собственное бессилие.
Он пытался закричать, но голос уже не подчинялся – из горла вырвался страшный, беспомощный вой.
- В тот момент я ненавидел себя, думая, что это проклятие я заслужил, потому что в чем-то провинился. Я еще не понимал, что во всем, что со мной случилось, виноват только один человек, а точнее, зверь – Фенрир Сивый…
Глава 5
5 ноября, 1972
Взрыв громкого смеха прорезал ночную тишину одного из коридоров Хогвартса. Если бы в этот момент кто-нибудь оказался здесь, то он бы только бестолково озирался, в тщетных попытках обнаружить весельчаков. Джеймс Поттер стянул с друзей мантию-невидимку, и все трое устало прислонились к стене, продолжая смеяться.
- Вы видели лицо Филча, когда в него полетела навозная бомба? – задыхаясь от смеха, проговорил Джеймс. – Уверен, что беднягу теперь до конца жизни будет трясти при любом упоминании о них!
- Наверняка он думает, что это был Пивз, - заметил Сириус. – Не удивлюсь, если он уже докладывается Дамблдору.
Ремус молчал. Он все еще не мог отдышаться после пятнадцати минут улептывания от Филча по коридорам Хогвартса, да еще в мантии-невидимке.
- Мне вот не понятно, Рем, зачем ты пнул миссис Норрис? - вдруг поинтересовался Блэк.
Смех Джеймса стих, словно по мановению волшебной палочки. Его удивленный взгляд устремился на Сириуса.
- Что? Он пнул миссис Норрис? Тихоня Рем сделал то, о чем мечтает большинство студентов Хогвартса?
- Я об нее случайно споткнулся, - объяснил Люпин с улыбкой скромного гения.
В коридоре снова раздался взрыв хохота. Держась за стену, Джеймс и Сириус смеялись, как безумные.
- Случайно споткнулся! – то и дело повторяли они и вновь заходились в новом приступе безудержного смеха.
Однако Ремус не разделял веселья друзей. Он, правда, не хотел пинать кошку Филча, просто так получилось. Неожиданно до его слуха донеслись чьи-то шаги. Ремус прислушался.
- В чем дело? - обеспокоено спросил Сириус, заметив напряжение друга.
- Ш-ш-ш, - Ремус приложил палец к губам, призывая друзей хранить молчание.
Джеймс и Сириус прислушались. За углом послышалась какая-то возня, а через минуту раздался чей-то писк. Джеймс торопливо набросил на друзей мантию-невидимку.
- Так-так, вы только посмотрите – у нас здесь шпион, - раздался надменный голос и из-за угла показался светловолосый семикурсник из Слизерина. За ним следовала небольшая свита студентов. Один из них за ухо тащил какого-то второкурсника. Мантия на нем сбилась набок, и Ремусу не удавалось разглядеть эмблему его факультета. Но лицо мальчишки, скрытое тенью, показалось ему смутно знакомым.
- Это Люциус Малфой со своей шайкой, - шепотом объяснил Сириус друзьям. – О! И Нюниус с ними! Ну, надо же!
- Я не шпион, - тоненьким голоском проблеял второкурсник.
- А зачем же ты тогда прятался за статуей? – поинтересовался Малфой.
Ремус почувствовал, как от его притворно ласкового голоса веет скрытой угрозой. Видимо, мальчишка-второкурсник тоже это ощущал. Испугано прижав ладони к лицу, он, казалось, в два раза уменьшился в размерах. Скрестив на груди руки, Малфой с мрачным удовлетворением в серых глазах наблюдал за этим проявлением страха.
- Я заблудился, а когда услышал шаги, испугался, что это кто-то из преподавателей, - от ужаса голос второкурсника стал еще тоньше.
- Для тебя было бы лучше, если бы это действительно оказался кто-то из профессоров,- Малфой лениво вытащил волшебную палочку и нацелил ее на свою жертву. Полыхнула яркая вспышка, и вот второкурсник висит в воздухе вверх тормашками. С ужасом, глядя, как светловолосый мальчишка неуклюже барахтается в воздухе под веселый гогот слизеринцев, Ремуса вдруг осенило.
- Это же Питер! – прошептал он.
- Какой еще Питер? – не понял Джеймс. Он вопросительно посмотрел на Сириуса, но тот только пожал плечами, всем своим видом давая понять, что не знает никакого Питера.
- Питер Петтигрю, - нетерпеливо пояснил Ремус. Ему хотелось поскорее броситься на помощь однокурснику. – Он гриффиндорец!
- Что-о? – лица Джеймса и Сириуса приобрели бардовый оттенок.
- Эти уроды посмели тронуть гриффиндорца! Думаю, пора вмешаться, - с этими словами Джеймс решительно выскользнул из-под мантии - невидимки.
- Эй, Малфой! – задорно крикнул он.
Слизеринец резко обернулся. Его высокомерный взгляд скрестился с горящим взглядом гриффиндорца.
- А ты кто такой? – немного удивленно спросил он; еще один второкурсник, появляющийся неизвестно откуда посреди коридора, не входил в его планы.
- Это Джеймс Поттер, он с Гриффиндора, - сквозь зубы процедил Снейп. – С ним еще должны быть его дружки Блэк и Люпин.
Теперь настала очередь Сириуса и Ремуса появиться посреди коридора.
- Здравствуй, Нюниус, - с наигранной доброжелательностью поприветствовал Снейпа Сириус. – Рад тебя видеть.
- А я тебя что-то не очень, - буркнул слизеринец.
- Это и неудивительно: он всегда был дурно воспитан, - доверительно сообщил Сириус Малфою.
Джеймс ухмыльнулся. Ремус подумал, что оба его друга слишком явно демонстрируют свою враждебность – все же в случае драки или дуэли, все преимущества были на стороне слизеринцев. Сам он не принимал никакого участия в этой словесной перепалке, его больше беспокоило то, как спустить Питера вниз с минимальными потерями.
- И что же вы здесь делаете? – Малфой приблизился к гриффиндорцам.
- Гуляем, - беспечно ответил Джеймс.
- Может, пойдете, погуляете в другом месте? – со скрытой угрозой предложил Люциус.
Гриффиндорцы переглянулись.
- Как? – в притворном изумлении воскликнул Сириус. – Пропустить такую вечеринку? Не каждый день увидишь, как великолепный Люциус Малфой обижает беззащитного второкурсника. Что ты! Разумеется, мы остаемся!
Ремус поразился отчаянно безрассудной дерзости своих друзей. Малфой мог сделать с ними все, что угодно: ни для кого в Хогвартсе не было секретом, какую страсть Люциус питает к Темным искусствам.
Дрожа от гнева, слизеринец навис над Сириусом.
- Ты хоть представляешь, во что вляпался, Блэк?
Сириус уже собирался ответить, как из-за угла показалась миссис Норрис.
- Пойдем Люциус, - позвал Малфоя один из слизеринцев. – Сейчас сюда Филч притащится.
- Что ж, на это раз вам повезло, - кинув на гриффиндорцев последний убийственный ызгляд, Люциус последовал за своей свитой.
- Нам всегда везет, Малфой! – задиристо крикнул ему в спину Джеймс. – Запомни это!
Но слизеринец больше не повернулся в их сторону. Только Снейп, прежде чем скрыться за поворотом, бросил на Джеймса последний уничтожающий взгляд. Видимо, он больше всех сожалел о вмешательстве Филча.
Как только слизеринцы исчезли за углом, Сириус и Джеймс повернулись к Ремусу.
- Ну, что, ты придумал, как снять его оттуда? – спросил Поттер.
Люпин отрицательно покачал головой.
- Ну же, Рем, думай, - взмолился Джеймс. – Ты же у нас умный. Если мы сейчас же что-то не придумаем, Филч нас накроет и все – прощай Хогвартс!
- Не накроет, - уверенно сказал Ремус, вытаскивая волшебную палочку.
- Finite Incatatem! – полыхнула яркая вспышка и Петтигрю с диким воплем полетел вниз прямо на Джеймса с Сириусом, которые попытались его поймать. Все трое рухнули на пол.
- Ну, все, бежим отсюда! – сказал Ремус, пряча волшебную палочку и помогая друзьям подняться на ноги.
В конце коридора уже слышались шаркающие шаги школьного завхоза, когда друзья бросились бежать со всех ног. Они бежали так быстро, как только могли. И даже тогда, когда они уже были достаточно далеко от того злосчастного коридора, а Филч явно не вел за ними погоню, они не могли заставить себя остановиться, а сделали это лишь тогда, когда оказались в гостиной своего факультета.
Все четверо устало рухнули на диван, пытаясь перевести дыхание.
- Все, все спать! – задыхаясь, проговорил Сириус. – Хватит с нас приключений этой ночью!
- С тех пор, Питер стал частью нашей мародерской компании, - сказал Ремус. Взгляд его затуманился легкой дымкой воспоминаний. «Мародеры» - было приятно снова произнести это почти забытое слово, особенно сейчас, когда оно осталось в далеком прошлом – когда Ремус остался единственным из этой четверки.
Его собеседница молчала. На вокзале по-прежнему шел дождь. Некоторое время они молча наблюдали за тем, как его капли ударялись об асфальт.
- Каким он был, этот Питер? – вдруг нарушила молчание девочка.
Ремус на минуту задумался, пытаясь воскресить в памяти родной образ.
- Он был тихим и робким человеком, - наконец, ответил он. –Питер как будто сам стремился к тому, чтобы его никто не заметил. Если бросить на него случайный взгляд, то можно было бы подумать, что этот человек изо всех сил старается смешаться с окружающей его обстановкой, будто он стремился сам стать фоном, который никто не замечает и на который никто не обращает внимания.
Сириус, хоть и не говорил об этом Питеру, всегда недоумевал, как тот попал в Гриффиндор, ведь он не обладал ни одним из качеств, которое отличало истинного гриффиндорца. А Джеймс всегда поддерживал Питера, говорил, что эту робость он обязательно когда-нибудь перерастет. Сам того не зная, Джеймс оказался прав: Питер перерос. Но в тот день, вместе с робостью, не стало и его самого.
22 апреля, 1973
Над темной лесной чащей, словно нимб, тускло светится луна. Ее бледный свет освещает узкую извилистую тропинку, уходящую во мрак. Высоко над землей в тесном объятии сплелись серебристые кроны деревьев, а под ногами плотным ковром стелется тьма.
- Ай, мне кто-то на ногу наступил! - пожаловался чей-то голос.
- П-прости С-сириус, я не хотел.
В темноте послышалось фырканье.
- Может, снимем мантию-невидимку? Нас здесь все равно никто не увидит? – теперь в беседу вступил третий голос.
Никто не ответил. Словно из ниоткуда, на тропинке возникла сначала одна фигура, а за ней еще две.
- Куда теперь? – спросил Джеймс Поттер, бережно сворачивая серебристую струящуюся ткань.
Сириус, стоящий рядом с ним, устремил пристальный взгляд во тьму.
- Нам туда, - его рука указывала на большое дерево, слабо мерцающее в свете луны.
- Ты уверен? – спросил Джеймс, с сомнением разглядывая темный силуэт, возвышающийся на фоне ночного неба.
- Ну, разумеется! – нетерпеливо воскликнул Сириус. – Говорю тебе – я сам видел, как мадам Помфри повела его к Иве.
- Ладно, пойдем, - вздохнув, сказал Джеймс. – Пора выяснить, верны ли наши догадки относительно постоянного исчезновения Ремуса.
И он первый двинулся по залитой лунным светом дорожке. За ним последовали Сириус и Питер. Шли молча, вслушиваясь в каждый шорох. В лесу раздался чей-то холодящий душу вой. Питер испугано дернулся.
- Хватит трястись, все будет нормально, - осадил его Сириус.
Питер притих.
- Здесь? – спросил Джеймс, когда все трое оказались под сенью огромной Ивы.
- Да, - кивнул Сириус.
Никто из них не успел уловить момента, когда в воздухе просвистела большая ветвь, и мальчишек отбросило назад.
- Вот ведь…- простонал Блэк, с трудом поднимаясь на ноги. – Джеймс, Питер, вы в порядке?
- Не очень, - к нему подполз Поттер. – Lumos!
На конце его палочки зажегся неяркий огонек света.
- Питер, ты где?
- Я здесь, - простонал голос недалеко от них. – Со мной все хорошо.
Джеймс помог ему подняться и вместе с ним подошел к Сириусу, который с мрачным интересом наблюдал за тем, как огромные ветви хлестали во все стороны, издавая жуткий скрип.
- Смотри-ка, а она умеет хранить секреты, - недовольно заметил он. – И как нам теперь попасть внутрь?
- Внутрь? – с ужасом прохрипел Питер.
- Ну да. Не думал же ты, что мы тащились сюда в такую темноту ради сомнительного удовольствия получить по морде от….хм….дерева?
- Идеи есть? – поинтересовался Джеймс.
- Есть одна, - туманно ответил Сириус, доставая из кармана волшебную палочку. – Petrificus Totalus!
Ветви Ивы на секунду замерли, словно задумавшись, а затем медленно, как в замедленной съемке, стали приближаться к друзьям.
- М-да, не совсем то, чего я ожидал, но тоже сгодится, - быстро проговорил Сириус. – Смотрите, вон проход, скорей!
В считанные секунды они оказались у ствола Ивы, а вскоре, игнорируя ступени, кучей свалились на холодный пол туннеля. Послышалась возня и сердитая ругань Сириуса.
- И куда ведет этот туннель? – спросил Джеймс, поднимаясь на ноги и потирая ушибленный локоть.
- Без понятия, - пожал плечами Сириус. - И вообще, ты в курсе, что ты меня пнул?
- Не пинал я тебя! - начал отнекиваться Джеймс.
- А вот и пнул!
- Прости!
- Ладной, пойдем посмотрим, куда ведет этот дурацкий туннель.
В воцарившейся тишине послышался обреченный стон Питера. Не обращая на него внимания, Блэк и Поттер уверено двинулись вперед по узкому проходу. Шли долго, и когда они уже отчаялись хоть куда-то придти и подумывали о том, чтобы повернуть назад, туннель резко пошел вверх. Поднявшись по земляным ступенькам, гриффиндорцы оказались в небольшой плохо освещенной комнате. Их взгляды тут же привлекли заколоченные досками окна.
- Это дом или клетка? – поинтересовался Сириус.
Джеймс пожал плечами.
- Смотри, наверху кто-то есть, - он показал на тусклый свет, просачивающийся из-за запертой двери на втором этаже.
Переглянувшись, друзья стали медленно, чтобы не скрипнула ни одна из половиц, пробираться к лестнице. Как только нога Поттера ступила на первую ступень, та предательски всхлипнула. Все трое настороженно замерли и посмотрели на дверь. Та все так же оставалась закрытой. Глубоко вздохнув, они стали медленно подниматься наверх. Оказавшись на площадке перед дверью, гриффиндорцы остановились и напряженно прислушались. В комнате было тихо.
- Ну, зайдем? – спросил Сириус, неуверенно касаясь ручки двери.
Джеймс кивнул, выставляя вперед волшебную палочку. Питер незаметно спрятался за его спиной. Блэк надавил на ручку и дверь, скрипнув, отворилась. Они и шага не успели сделать, когда из комнаты на Сириуса прыгнул огромный зверь. Вскрикнув от неожиданности, гриффиндорец, защищаясь, выставил перед собой руки, не позволяя зверю дотянуться до шеи.
- Invertum Statim! – луч, вырвавшийся из палочки Джеймса, отбросил зверя обратно в комнату.
- Colloportus! – дверь с грохотом захлопнулась.
Опустив волшебную палочку, Джеймс вместе с Питером помог Сириусу подняться. Все трое вздрогнули, когда с другой стороны послышался глухой удар.
- Уйдем отсюда, пока он не проломил дверь, - нервно сказал Джеймс, и друзья поспешили покинуть злосчастную хижину.
Только оказавшись на улице, недалеко от ивы, они позволили себе перевести дух. Упав на траву, гриффиндорцы зашлись в приступе истерического смеха.
Глава 6
- Я не знал, что они были в хижине…. не мог знать. Но когда я возвращался в Хогвартс, меня преследовало странное предчувствие, что случилось нечто нехорошее.
И откуда ни возьмись, появилось чувство вины за что-то, чего я не помню. В голове вихрем проносились тени воспоминаний, но я не мог за них зацепиться. Как только мне казалось, что я вот-вот сейчас все вспомню, воспоминания, будто издеваясь, ускользали от меня, оставляя одно тревожное беспокойство.
- А зачем они вообще ходили в хижину? – спросила девочка.
- Им было интересно знать, куда я пропадаю каждый месяц. Сириус заметил, как мадам Помфри провожала меня до Гремучей Ивы, и рассказал об этом Джеймсу и Питеру. Вместе они решили сходить туда, и все, наконец, узнать.
- Что было после того, как они узнали?.
25 апреля, 1973
В предчувствие чего-то плохого, Ремус поднялся в спальню мальчиков. Друзья еще были там. Сидя на кровати Джеймса, они о чем-то оживленно разговаривали, но, заметив только что вошедшего Люпина, резко замолчали и, обменявшись мимолетными взглядами, в упор посмотрели на него. Ремус натянуто улыбнулся.
- Привет, - поздоровался он.
Джеймс и Сириус никак не отреагировали на приветствие друга, только Питер неуверенно махнул рукой, но тут же сник под суровым взглядом Блэка. Беспокойство Ремуса усилилось. Странное поведение друзей ему не нравилось…. Совсем не нравилось.
- Чего вы такие кислые? Что-нибудь случилось? – как можно более спокойно поинтересовался Люпин.
Джеймс поднял на него взгляд полный…разочарования? Ремус занервничал еще больше, его пальцы беспокойно теребили рукав мантии.
Молчание становилось до неприличия долгим. Оставив, наконец, в покое свой рукав, Люпин тяжело опустился на свою кровать. Он чувствовал себя усталым и измученным. Тело ломило от прожитой трансформации, а во рту все еще чувствовался металлический привкус собственной крови. Многочисленные шрамы на теле саднили, заставляя мальчика то и дело морщиться от боли. Друзья по-прежнему молчали. Это было тупое и упрямое молчание, которое выводило Ремуса из себя. В душе всколыхнулось раздражение. Не совсем отдавая себе отчета в своих действиях, он резко вскочил на ноги и устремил на друзей пылающий лихорадочным огнем взор. Те переглянулись между собой, словно что-то подтверждая друг другу.
- Может, перестанете играть в молчанку и расскажете, что случилось? – наконец, взорвался Ремус. Он уже просто физически не мог выносить это упорное молчание.
Джеймс и Сириус снова переглянулись. Блэк поднялся с кровати и принялся мерить шагами спальню. Вдруг он остановился посреди комнаты и резко повернулся к Люпину.
- Как ты мог, Ремус? Мы тебе доверяли, а ты нас обманул! – голос его звучал обвиняюще.
Ремус растерялся: он ожидал чего угодно, но только не этого. Он неуверенно посмотрел на Джеймса и Питера. Поттер смотрел на него взглядом полным обиды и горечи, а Петтигрю заинтересованно разглядывал полог, притворившись, что все происходящее в комнате не имеет к нему никакого отношения. Совершенно растерянный, Ремус снова посмотрел на Блэка – тот держался надменно и холодно, но что-то в его жестах и взгляде выдавало скрытое разочарование.
- Я… я не понимаю, о чем вы? – сбивчиво пробормотал Ремус. Он принялся нервно наматывать круги по комнате, лихорадочно стараясь припомнить, чем бы он мог обидеть друзей. Сириус сказал, что он их обманул, но в чем? У него не было тайн от друзей, кроме…. Нет! Неужели они знают? Откуда?!
- Ах, ты не понимаешь о чем мы? – насмешливый голос Джеймса заставил Ремуса замереть посреди спальни. Он тяжело повернулся и в упор посмотрел на Поттера. Тот ответил ему взглядом, в котором ясно читался упрек.
- Мы верили тебе, а ты нас предал, скрыл от нас свою тайну! – голос Джеймса становился все громче. Казалось, он уже с трудом себя сдерживал. Сириус стоял рядом с другом, скрестив на груди руки и кидая на Ремуса мрачные взгляды. Питер продолжал заинтересованно разглядывать полог. Поттер поднялся на ноги, Блэк положил руку на плечо друга, словно намереваясь удержать его, если тому вдруг вздумается броситься на Ремуса.
Сам же Люпин продолжал, как вкопанный стоять посреди спальни, тупо уставившись на друзей. Сложно описать то, что он чувствовал, глядя на них. В каждом их движении, каждом жесте сквозило разочарование. Горячая волна презрения к самому себе затопила разум Ремуса, а в голове настойчивым молоточком стучалась только одна мысль: «Бежать отсюда! Бежать как можно быстрее, чтобы никто не смог меня удержать».
Он уже повернулся, чтобы осуществить задуманное, но реакция Джеймса была мгновенной.
- Colloportus! – с оглушительным грохотом дверь захлопнулась прямо перед носом Ремуса, ясно давая понять, что никуда его не пропустит. Тяжело выдохнув, он снова развернулся в сторону друзей. Джеймс стоял весь бледный, рука, с зажатой в ней волшебной палочкой, дрожала, словно в лихорадке. Рука Сириуса по-прежнему сжимала его плечо.
- Ты никуда отсюда не выйдешь, пока мы не поговорим, - вкрадчиво сказал Блэк. Тихо застонав, Ремус опустился на край своей кровати, проведя ладонью по лицу, словно намереваясь стереть с него усталость после пережитой ночи. Сириус, наконец, оставил в покое плечо Джеймса и подошел к Люпину. Встав прямо перед ним, он скрестил на груди руки и хмуро посмотрел на друга.
- Ты ничего не хочешь нам рассказать? – поинтересовался он.
Ремус покачал головой. Весь этот разговор его утомлял. Сейчас ему хотелось только одного: лечь и забыться во сне. Представить, что все это – просто кошмар, плод его измученного воображения. Что когда он проснется, друзья снова будут веселыми и беззаботными, а эти мрачные лица навсегда останутся в его кошмаре. Но нет, это была реальность – самая настоящая и самая ужасная. То, чего он так боялся, что сотню раз переживал в своих страшных снах, наконец, стало явью.
- А что рассказывать? – он поднял на Сириуса безжизненный взгляд. – Вы и сами все видели, не так ли?
Ремус не знал наверняка, но его безошибочное волчье чутье подсказывало ему, что друзья были там…. Они были в хижине. Возможно, они даже встретились с ним. Возможно, это их кровь была на его руках…
- Почему ты молчал? Почему ничего нам не рассказал? Мы же твои друзья, - в лоб спросил Сириус. Видимо, ему тоже этот разговор показался утомительным.
Ремус криво усмехнулся.
- И что бы я вам сказал? Джеймс, Сириус, у меня есть для вас потрясающая новость – я оборотень, так? – он снова начинал заводиться. Его коробило оттого, что друзья его не понимают.… Не хотят понимать.
- Дело не в том, что ты оборотень, - раздался тихий голос Джеймса с другого конца спальни, - мы же знаем, какой ты на самом деле хороший человек, - а в том, что ты скрыл это от нас. Это говорит о твоем недоверии к нам. Очень жаль, потому что мы считали тебя своим другом и надеялись, что ты нас тоже. Но, видимо, мы жестоко ошиблись.
Ремус с каким-то инфантильным безразличием следил за тем, как Джеймс и Питер проходят мимо его кровати к двери. Джеймс взмахнул палочкой.
- Finite! – дверь отворилась.
У самого порога Поттер оглянулся на Ремуса и покачал головой.
- Прости, - сказал он, - мы могли бы смириться с тем, что ты… другой, но мы не можем смириться с тем, что ты нам не доверяешь, - с этими словами он покинул спальню мальчиков. Питер поспешил за ним. Последним комнату покинул Сириус. Кинув на друга, лежащего на своей кровати и устремившего безразличный взгляд в потолок, последний мрачный взгляд, он с грохотом закрыл за собой дверь, оставив Ремуса в абсолютной тишине.
3 мая, 1973 - Ремус! – Лили прищелкнула пальцами прямо перед носом однокурсника, который сидел рядом с ней, о чем-то глубоко задумавшись.
Ноль реакции.
- Рем! – Эванс пихнула его в бок. – Соберись! Нам надо к завтрашнему дню все сделать. Ты же знаешь Слизнорта: с виду-то он добрый, но поблажек не дает никому.
Люпин, наконец, очнулся от своих мыслей и устремил бессмысленный взгляд на рыжеволосую гриффиндорку, словно пытаясь понять, кто она, и что здесь делает.
- Прости, Лили, я просто задумался, - сказал Ремус, устало потирая глаза. – Конечно, давай все закончим.
Он придвинул к себе учебник по зельям и тупо уставился на пожелтевшие страницы, силясь хоть что-то прочесть, но буквы никак не хотели собираться в слова. Ощутив пристальный взгляд своей соседки, Ремус повернулся к ней.
- Что?
Лили пожала плечами.
- Ничего, но ты какой-то странный, - задумчиво ответила она. – Уже больше недели ты ходишь сам не свой. Это все из-за них, да?
Хоть Лили и не называла никого конкретного, Ремус понял, о ком она. Прошло уже больше недели со дня того разговора в спальне мальчиков. Все это время друзья не разговаривали с ним, даже хуже – они его просто игнорировали. Как только Ремус появлялся в спальне, все трое резко подрывались и уходили из комнаты. Чтобы не стеснять их, Люпин часто поднимался в спальню тогда, когда все уже спали. Он допоздна засиживался в библиотеке, или в гостиной, до потемнения в глазах вбивая в голову новые знания, стараясь не думать о друзьях.
- Что у вас случилось? Почему они ведут себя с тобой так? – настаивала Эванс.
- Я сам во всем виноват, - сказал Ремус, поднимаясь со стула. – Прости, Лили, тебе придется заканчивать работу без меня. Я себя плохо чувствую.
И, подхватив с пола свою сумку, он быстрым шагом направился к выходу из библиотеки. Лили проводила его грустным взглядом и, покачав головой, снова погрузилась в работу.
Внезапно в голову ей пришла идея. Быстро запихнув все свои вещи в сумку, она выбежала из библиотеки вслед за Люпином. Но побежала она совсем в противоположную от башни Гриффиндора сторону.
Запыхавшаяся, она остановилась у кабинета трансфигурации, где, как ей было известно, отбывал свое наказание Джеймс Поттер. Присев на подоконник, гриффиндорка принялась терпеливо ждать.
Где-то на башне часы пробили девять вечера. Наконец, дверь кабинета со скрипом отворилась, и оттуда вышел измотанный гриффиндорец
- Поттер! – Лили вскочила с подоконника и быстрым шагом приблизилась к однокурснику.
Джеймс остановился и неохотно повернулся в ее сторону.
- А, это ты Эванс, - вздохнув, сказал он. – Чего тебе?
- Мне надо с тобой поговорить.
Поттер закатил глаза.
- Прости, Эванс, но мне сейчас не до разговоров, тем более с тобой. Почему бы тебе не поговорить со Снейпом? Он с радостью тебя выслушает.
Заметив смятение в глазах гриффиндорки, Джеймс улыбнулся и, повернувшись к ней спиной, зашагал по направлению к гриффиндорской башне. Лили бросилась за ним.
- Ну, уж нет, Поттер! Так просто я от тебя не отстану! – решительно сказала она.
- Можешь плестись сзади, но только чтобы я тебя не видел, - великодушно разрешил Джеймс.
Лили сердито остановилась посреди коридора и горящим взглядом уставилась в спину гриффиндорца.
- Я хотела с тобой поговорить о Ремусе, - ее голос эхом разнесся по пустому коридору.
Джеймс замер и, медленно развернувшись, снисходительно посмотрел на девушку.
- Правда? И что с ним случилось?
- С ним все хорошо… то есть, не совсем хорошо, - сбивчиво пробормотала Лили. Пристальный взгляд Поттера мешал ей сосредоточиться.
- Эванс, ты можешь выражаться яснее?
- Ему плохо без вас, - наконец, выдавила из себя Лили.
Брови Джеймса удивленно приподнялись.
- Это он тебе так сказал?
- Нет, он мне ничего не говорил, но я вижу, что ему тяжело и он во всем винит только себя.
- Знаешь, что, Эванс, не лезь ты не в свои дела, - раздраженно отрезал Джеймс.
Лили рассердилась.
- Вовсе я и не лезу не в свои дела! – гневно воскликнула она. – Ремус и мой друг тоже. А вы ведете себя как… как…
- Как кто? – громко спросил Поттер. – Говори, как кто? Он не доверяет нам, и здесь я ничем ему не могу помочь и ты, кстати, тоже!
- Когда ты перестанешь быть таким тупым эгоистом и начнешь уважать чужие тайны? Не обо всем на свете можно рассказать!
- Даже друзьям?
- Тем более друзьям! – отрезала Лили. Она стояла напротив Поттера, тяжело дыша. Джеймс, казалось, о чем-то задумался. – Ваше мнение слишком много для него значит, возможно, поэтому он и молчал, - уже спокойнее продолжила гриффиндорка. – А ты просто придурок!
И, сердито отбросив назад прядь рыжих волос, Лили гордо прошла мимо Поттера, который все еще стоял посреди коридора в глубокой задумчивости.
- Но то, что я придурок, не мешает тебе пялиться на меня во время уроков, - весело крикнул ей вслед Джеймс.
Лили на мгновение замерла, а потом, гордо задрав подбородок, с достоинством удалилась.
***
Ремус лежал на кровати, подложив руки под голову и бессмысленным взглядом сверлил потолок. Фрэнк только что ушел, любезно оставив Ремуса наедине со своими мыслями. Задумавшись, он не сразу заметил, как трое гриффиндорцев тихо вошли в спальню.
- Вставай соня, хватит спать! – на его кровать радостно плюхнулся Джеймс. Рядом присели Сириус и Питер.
Ремус перестал разглядывать потолок и с удивлением воззрился на друзей. Поймав его взгляд, Блэк расплылся в улыбке.
- Мы подумали, что тебе сейчас должно быть очень скучно, и решили позвать тебя с собой на одно очень интересное мероприятие, - пояснил он.
- Какое? – подозрительно спросил Ремус.
- Филч сейчас на восьмом этаже, так что мы можем свободно сбегать на кухню, - заговорщицким шепотом поведал Джеймс. – Честно говоря, я ужасно проголодался. МакГонагалл сегодня, как с цепи сорвалась, даже на ужин не пустила, - пожаловался он.
Ремус резко сел на кровати. Он никак не мог понять: друзья издеваются над ним, или, правда, решили помириться?
- У вас, что, память отшибло? – спросил Люпин, переводя взгляд с одного на другого. Вроде бы, вид у них был вменяемый, если не считать глупых улыбок на лицах. – А как же неделя абсолютного игнорирования?
- Ну, понимаешь, Рем, - туманно начал Джеймс, - мы подумали и пришли к выводу, что ты не специально скрыл от нас правду. Мы вели себя очень глупо и просим прощения.
- Да, прости нас, - Сириус хлопнул Люпина по плечу.
Ремус тупо уставился на друзей, пытаясь осмыслить услышанное.
- И что привело вас к подобному выводу? – подозрительно спросил он.
- Эванс, - загадочно ответил Поттер.
Глава 4
- Казалось невероятным, что меня приняли в Хогвартс! Я не помнил себя от счастья. Невозможно передать словами тот восторг, который я испытывал в первый день своего пребывания в школе. Наконец-то мне улыбнулась удача! Как будто я получил билет в новую жизнь.
Но вместе с тем на мои плечи впервые лег тяжелый груз ответственности за чужие жизни. Учась на факультете, который некогда закончил мой отец, я все время опасался, как бы моя волчья сущность не показалась наружу.
Директор Хогвартса, профессор Дамблдор, заверил меня, что предпринял все необходимые меры предосторожности, и что за раскрытие тайны можно не опасаться. Но я все равно чувствовал себя не в своей тарелке. Будто бы я играю роль, которая совершенно мне не подходит. А еще у меня появились первые в жизни настоящие друзья – Джеймс Поттер и Сириус Блэк…
- Но ты же говорил, что они заносчивые? – широко распахнутыми голубыми глазами девочка непонимающе смотрела на Ремуса.
- Это правда, но первое впечатление бывает обманчивым так же, как и второе, - он грустно улыбнулся. – Они были одни из самых одаренных студентов, заводилы первого курса факультета Гриффиндор. Не знаю, как я смог с ними подружиться. Ведь я был другим. Не лучше, не хуже, просто – другим….
13 сентября 1971
В гостиной, как всегда, стоял невероятный шум. Но больше всех шумели первокурсники, которые до сих пор пребывали в полном восторге от Хогвартса. Перебивая друг друга, они рассказывали невероятные легенды о школе. Ремус не принимал в этом веселье никакого участия. Сидя в дальнем углу гостиной с книжкой в руках, он отгородился от внешнего мира глухой стеной безразличия. Он не заметил, как к нему с заговорщицким видом подошли двое ребят.
- Что читаешь? – раздался у него над ухом веселый голос Джеймса Поттера.
Без всяких церемоний, Джеймс выхватил книгу из рук Ремуса.
- М-м-м, ты только посмотри, Сириус: «Трансфигурация. Руководство для начинающих», - Поттер пролистнул пожелтевшие страницы.
- Ужасно интересно, - равнодушно отозвался Блэк, присаживаясь на подлокотник кресла.
Джеймс ухмыльнулся и бросил книгу на пол. Ремус робко посмотрел на однокурсников: за две недели, что они провели в Хогвартсе, у тех уже усела сложиться весьма дурная репутация. Не проходило и дня, чтобы эти двое никого не задели, или с кем-нибудь не подрались. Даже МакГонагалл уже устала каждый раз назначать им взыскание, которое все равно не оказывало на мальчишек никакого эффекта.
Заметив неуверенный взгляд Люпина, обращенный на них, Сириус ухмыльнулся.
Эта ухмылка разозлила Ремуса.
- Вы что-то хотели? – спокойно осведомился он.
- Видишь ли, - начал Джеймс, - сегодня прекрасный вечер и, так как в наши планы не входит провести его в этой душной гостиной, мы с Сириусом решили пригласить тебя на вечернюю прогулку по Хогвартсу.
Ремус скептически приподнял брови.
- На прогулку?
- Мы заметили, что у тебя не было времени осмотреть достопримечательности замка, - пустился в объяснения Сириус.
Он и Джеймс хотели еще что-то добавить, но их прервало внезапное появление Лили Эванс.
- Здравствуй, Ремус, я хотела спросить, ты уже выполнил задание по зельям? – поинтересовалась она, намеренно не обращая никакого внимания на Блэка и Поттера.
- Эванс, ты не видишь, что мы разговариваем? Не могла бы ты подойти позже? – притворно вежливым голосом осведомился Джеймс.
- Не могла бы, - огрызнулась Лили, наградив Поттера тяжелым взглядом.
Ремус достал из сумки пергамент с домашней работой и протянул его девочке.
- Вот, держи, - сказал он, стараясь не замечать ехидных гримас, которые состроили Сириус и Джеймс.
- Спасибо, - Лили взяла пергамент из рук мальчика и, отбросив назад прядь рыжих волос, гордо удалилась на свое место. Взгляд, которым она одарила Джеймса перед уходом, показался Ремусу странным.
- Ну, так как на счет прогулки? – осведомился Сириус, возвращаясь к прерванному разговору.
- Простите, но у меня на сегодня другие планы, - Люпин поднял с пола книгу по Трансфигурации, но Джеймс снова забрал ее у него.
- Да ладно тебе, никуда не убежит от тебя твоя трансфигурация, - задорно сказал он.
Сириус кивнул, давая понять, что полностью поддерживает своего друга в данном утверждении. Решив, что самый верный способ избавиться от этих двоих – согласиться на эту прогулку, Ремус обреченно вздохнул и поднялся с кресла.
- Ладно, пошли, - произнес он.
Вместе они покинули гостиную и по темному коридору направились прочь от гриффиндорской башни.
- Куда мы направляемся? – спросил Ремус, после получаса бестолкового шатания по коридорам Хогвартса. За окном, словно свеча, таял сентябрьский вечер, уступая место ночи. Становилось прохладно. Зябко кутаясь в мантию, Ремус неохотно плелся следом за своими однокурсниками.
- Может, скажете, в конце концов, куда вы меня ведете? – снова поинтересовался Люпин.
Джеймс и Сириус переглянулись, еле сдерживая ехидные ухмылки.
- О, - сказал Блэк, - мы ведем тебя в самое лучшее место во всем Хогвартсе.
- Это, какое же? – Ремус недоверчиво посмотрел на однокурсника.
Но ответить тот не успел, так как из-за угла показала высокая фигура.
- Lumos!
На конце палочки вспыхнул огонек, и гриффиндорцы с ужасом узнали профессора МакГонагалл.
- Ой, - сказал Джеймс, невинно улыбаясь профессору, - кажется, у нас проблемы.
«Чудесно!» - подумал Ремус.
- Позвольте вас спросить, молодые люди, что вы делаете в столь поздний час в коридоре, когда вам положено находиться в факультетской гостиной? – МакГонагалл строго посмотрела на гриффиндорцев.
- Ну-у-у, мы…- протянул Сириус, ища подходящую отговорку.
- Мы искали библиотеку, - вдруг сказал Ремус и тут же замолчал, испугавшись собственной дерзости. Он не мог поверить, что лгал прямо в глаза преподавателю.
МакГонагалл скептически изогнула одну бровь.
- Библиотеку? Здесь?
- Понимаете, профессор, Ремусу срочно понадобилась книга по Чарам, чтобы успеть выполнить задание для профессора Флитвика, - вступил в разговор Джеймс. – А так как он не знал, где именно находится библиотека, то мы с Сириусом любезно согласились проводить его туда и…
- И? – профессор выжидающе смотрела на своих учеников.
- И мы заблудились, - на одном дыхании закончил Ремус.
Воцарилась тишина. Люпин со страхом ждал, что скажет МакГонагалл. Она наверняка поняла, что он солгал, не могла не понять. Сердце бешено стучало в его груди. Сознание того,что он только что соврал преподавателю, не давало мальчику покоя.
- Что ж, мистер Люпин, - наконец, заговорила профессор, - это был весьма безответственный поступок. Я не ожидала подобного от вас. Минус десять баллов с Гриффиндора. Можете возвращаться в гостиную.
- Теперь ты полноправный член нашей компании, - шепнул на ухо Ремусу довольный Сириус.
- С того дня я стал участником всех их мародерских шалостей. У нас даже прозвище было соответствующее – Мародеры! Но моя тайна, словно лезвие гильотины, висела над нашей дружбой...
Каждое полнолуние мне приходилось придумывать новые предлоги, чтобы оправдать свое ежемесячное исчезновение из замка. Возможно, они и подозревали, что со мной творится что-то неладное, но об истинной причине моего отсутствия не догадывались….пока, не догадывались.
А тем временем я, сопровождаемый мадам Помфри, шел к Гремучей Иве, которую посадили специально для меня, и за которой скрывался тайный ход в хижину, где я коротал дни полнолуния. Как прошло мое первое превращение там, я уже почти не помню – это один из тех моментов моей жизни, о которых я предпочел забыть. Помню, что было страшно и одиноко.
- Чего ты боялся? – спросила девочка, задумчиво разглядывая носки своих лаковых туфелек.
- Себя и того, что могу нанести вред людям. Этот страх заставлял меня безвылазно сидеть в хижине. Но так как моя волчья натура требовала человеческой плоти, - становясь оборотнем, я раздирал когтями себе кожу на груди, упиваясь густым запахом собственной крови, почти захлебываясь в этой, тогда такой необходимой, боли, - Ремус замолчал, тяжело дыша. Почти забытые воспоминания снова всплыли в его памяти, причиняя новую боль.
- Я чудовище, - тихо добавил он.
- Это не так! – пылко возразила его маленькая собеседница.
Ремус промолчал. Да и что тут можно было ответить?
22 сентября 1971
Комната, в которую его только что привели, была очень старой и своим видом скорее напоминала клетку, нежели жилую комнату. Вокруг было пыльно, окна заколочены, из мебели здесь была только старая и пыльная кровать с балдахином, рядом с ней стояла обветшалая тумбочка, на которую мадам Помфри поставила пузырек заживляющего зелья – на всякий случай.
Ремус глубоко вздохнул и сел на край кровати. Дверь только что захлопнулась за мадам Помфри, и еще можно было услышать ее торопливые шаги по лестнице. Видимо она хотела поскорее покинуть хижину оборотня… Оно и правильно! Ни одному нормальному человеку в здравом уме не захочется долго оставаться наедине с оборотнем!
Ремус прилег на кровати и бездумным взглядом уставился в потолок, ожидая момента, когда взойдет луна. Вокруг было темно и тихо, словно мальчик попал в мертвое царство. Даже из деревни, расположенной неподалеку от хижины, не доносилось ни звука. Некоторое время Ремус наблюдал, как непонятно откуда взявшийся ветер перекатывал клубы пыли, собравшиеся на прогнившем деревянном полу. В то же время он подумал, что это грустно, когда твои действия от кого-то зависят. Да и вообще, сама зависимость от кого-то или чего-то – ужасно! Он и сам был зависим... зависим от луны. Он ненавидел и проклинал эту зависимость, но зверя, таившегося внутри него, луна приводила в волнительное восхищение.
Иногда перед полнолунием Ремус подходил к окну и подолгу неотрывно смотрел на луну, словно вел с ней молчаливую дуэль. Но Ремус всегда проигрывал ей. Ее завораживающая красота пленила зверя, а человек пугался этой зависимости, добровольной неволи, мерещившейся ему в ее обманчиво-мягком свете.
Ремус не заметил, как уснул. Разбудил его свет луны, просачивающийся через маленькую щель между досками.
Как только луч лунного света коснулся лица мальчика, тело его пронзила едва терпимая, но уже такая знакомая боль.
Сильная судорога, казалось, свела все мышцы; Ремусу показалось, что он чувствует, как плавятся кости в этой горячей, растекающейся по телу, агонии. Агонии души и плоти – человек внутри него был придавлен, разгромлен чужим разумом, вдавившим его в собственное бессилие.
Он пытался закричать, но голос уже не подчинялся – из горла вырвался страшный, беспомощный вой.
- В тот момент я ненавидел себя, думая, что это проклятие я заслужил, потому что в чем-то провинился. Я еще не понимал, что во всем, что со мной случилось, виноват только один человек, а точнее, зверь – Фенрир Сивый…
Глава 5
Глава 5
5 ноября, 1972
Взрыв громкого смеха прорезал ночную тишину одного из коридоров Хогвартса. Если бы в этот момент кто-нибудь оказался здесь, то он бы только бестолково озирался, в тщетных попытках обнаружить весельчаков. Джеймс Поттер стянул с друзей мантию-невидимку, и все трое устало прислонились к стене, продолжая смеяться.
- Вы видели лицо Филча, когда в него полетела навозная бомба? – задыхаясь от смеха, проговорил Джеймс. – Уверен, что беднягу теперь до конца жизни будет трясти при любом упоминании о них!
- Наверняка он думает, что это был Пивз, - заметил Сириус. – Не удивлюсь, если он уже докладывается Дамблдору.
Ремус молчал. Он все еще не мог отдышаться после пятнадцати минут улептывания от Филча по коридорам Хогвартса, да еще в мантии-невидимке.
- Мне вот не понятно, Рем, зачем ты пнул миссис Норрис? - вдруг поинтересовался Блэк.
Смех Джеймса стих, словно по мановению волшебной палочки. Его удивленный взгляд устремился на Сириуса.
- Что? Он пнул миссис Норрис? Тихоня Рем сделал то, о чем мечтает большинство студентов Хогвартса?
- Я об нее случайно споткнулся, - объяснил Люпин с улыбкой скромного гения.
В коридоре снова раздался взрыв хохота. Держась за стену, Джеймс и Сириус смеялись, как безумные.
- Случайно споткнулся! – то и дело повторяли они и вновь заходились в новом приступе безудержного смеха.
Однако Ремус не разделял веселья друзей. Он, правда, не хотел пинать кошку Филча, просто так получилось. Неожиданно до его слуха донеслись чьи-то шаги. Ремус прислушался.
- В чем дело? - обеспокоено спросил Сириус, заметив напряжение друга.
- Ш-ш-ш, - Ремус приложил палец к губам, призывая друзей хранить молчание.
Джеймс и Сириус прислушались. За углом послышалась какая-то возня, а через минуту раздался чей-то писк. Джеймс торопливо набросил на друзей мантию-невидимку.
- Так-так, вы только посмотрите – у нас здесь шпион, - раздался надменный голос и из-за угла показался светловолосый семикурсник из Слизерина. За ним следовала небольшая свита студентов. Один из них за ухо тащил какого-то второкурсника. Мантия на нем сбилась набок, и Ремусу не удавалось разглядеть эмблему его факультета. Но лицо мальчишки, скрытое тенью, показалось ему смутно знакомым.
- Это Люциус Малфой со своей шайкой, - шепотом объяснил Сириус друзьям. – О! И Нюниус с ними! Ну, надо же!
- Я не шпион, - тоненьким голоском проблеял второкурсник.
- А зачем же ты тогда прятался за статуей? – поинтересовался Малфой.
Ремус почувствовал, как от его притворно ласкового голоса веет скрытой угрозой. Видимо, мальчишка-второкурсник тоже это ощущал. Испугано прижав ладони к лицу, он, казалось, в два раза уменьшился в размерах. Скрестив на груди руки, Малфой с мрачным удовлетворением в серых глазах наблюдал за этим проявлением страха.
- Я заблудился, а когда услышал шаги, испугался, что это кто-то из преподавателей, - от ужаса голос второкурсника стал еще тоньше.
- Для тебя было бы лучше, если бы это действительно оказался кто-то из профессоров,- Малфой лениво вытащил волшебную палочку и нацелил ее на свою жертву. Полыхнула яркая вспышка, и вот второкурсник висит в воздухе вверх тормашками. С ужасом, глядя, как светловолосый мальчишка неуклюже барахтается в воздухе под веселый гогот слизеринцев, Ремуса вдруг осенило.
- Это же Питер! – прошептал он.
- Какой еще Питер? – не понял Джеймс. Он вопросительно посмотрел на Сириуса, но тот только пожал плечами, всем своим видом давая понять, что не знает никакого Питера.
- Питер Петтигрю, - нетерпеливо пояснил Ремус. Ему хотелось поскорее броситься на помощь однокурснику. – Он гриффиндорец!
- Что-о? – лица Джеймса и Сириуса приобрели бардовый оттенок.
- Эти уроды посмели тронуть гриффиндорца! Думаю, пора вмешаться, - с этими словами Джеймс решительно выскользнул из-под мантии - невидимки.
- Эй, Малфой! – задорно крикнул он.
Слизеринец резко обернулся. Его высокомерный взгляд скрестился с горящим взглядом гриффиндорца.
- А ты кто такой? – немного удивленно спросил он; еще один второкурсник, появляющийся неизвестно откуда посреди коридора, не входил в его планы.
- Это Джеймс Поттер, он с Гриффиндора, - сквозь зубы процедил Снейп. – С ним еще должны быть его дружки Блэк и Люпин.
Теперь настала очередь Сириуса и Ремуса появиться посреди коридора.
- Здравствуй, Нюниус, - с наигранной доброжелательностью поприветствовал Снейпа Сириус. – Рад тебя видеть.
- А я тебя что-то не очень, - буркнул слизеринец.
- Это и неудивительно: он всегда был дурно воспитан, - доверительно сообщил Сириус Малфою.
Джеймс ухмыльнулся. Ремус подумал, что оба его друга слишком явно демонстрируют свою враждебность – все же в случае драки или дуэли, все преимущества были на стороне слизеринцев. Сам он не принимал никакого участия в этой словесной перепалке, его больше беспокоило то, как спустить Питера вниз с минимальными потерями.
- И что же вы здесь делаете? – Малфой приблизился к гриффиндорцам.
- Гуляем, - беспечно ответил Джеймс.
- Может, пойдете, погуляете в другом месте? – со скрытой угрозой предложил Люциус.
Гриффиндорцы переглянулись.
- Как? – в притворном изумлении воскликнул Сириус. – Пропустить такую вечеринку? Не каждый день увидишь, как великолепный Люциус Малфой обижает беззащитного второкурсника. Что ты! Разумеется, мы остаемся!
Ремус поразился отчаянно безрассудной дерзости своих друзей. Малфой мог сделать с ними все, что угодно: ни для кого в Хогвартсе не было секретом, какую страсть Люциус питает к Темным искусствам.
Дрожа от гнева, слизеринец навис над Сириусом.
- Ты хоть представляешь, во что вляпался, Блэк?
Сириус уже собирался ответить, как из-за угла показалась миссис Норрис.
- Пойдем Люциус, - позвал Малфоя один из слизеринцев. – Сейчас сюда Филч притащится.
- Что ж, на это раз вам повезло, - кинув на гриффиндорцев последний убийственный ызгляд, Люциус последовал за своей свитой.
- Нам всегда везет, Малфой! – задиристо крикнул ему в спину Джеймс. – Запомни это!
Но слизеринец больше не повернулся в их сторону. Только Снейп, прежде чем скрыться за поворотом, бросил на Джеймса последний уничтожающий взгляд. Видимо, он больше всех сожалел о вмешательстве Филча.
Как только слизеринцы исчезли за углом, Сириус и Джеймс повернулись к Ремусу.
- Ну, что, ты придумал, как снять его оттуда? – спросил Поттер.
Люпин отрицательно покачал головой.
- Ну же, Рем, думай, - взмолился Джеймс. – Ты же у нас умный. Если мы сейчас же что-то не придумаем, Филч нас накроет и все – прощай Хогвартс!
- Не накроет, - уверенно сказал Ремус, вытаскивая волшебную палочку.
- Finite Incatatem! – полыхнула яркая вспышка и Петтигрю с диким воплем полетел вниз прямо на Джеймса с Сириусом, которые попытались его поймать. Все трое рухнули на пол.
- Ну, все, бежим отсюда! – сказал Ремус, пряча волшебную палочку и помогая друзьям подняться на ноги.
В конце коридора уже слышались шаркающие шаги школьного завхоза, когда друзья бросились бежать со всех ног. Они бежали так быстро, как только могли. И даже тогда, когда они уже были достаточно далеко от того злосчастного коридора, а Филч явно не вел за ними погоню, они не могли заставить себя остановиться, а сделали это лишь тогда, когда оказались в гостиной своего факультета.
Все четверо устало рухнули на диван, пытаясь перевести дыхание.
- Все, все спать! – задыхаясь, проговорил Сириус. – Хватит с нас приключений этой ночью!
- С тех пор, Питер стал частью нашей мародерской компании, - сказал Ремус. Взгляд его затуманился легкой дымкой воспоминаний. «Мародеры» - было приятно снова произнести это почти забытое слово, особенно сейчас, когда оно осталось в далеком прошлом – когда Ремус остался единственным из этой четверки.
Его собеседница молчала. На вокзале по-прежнему шел дождь. Некоторое время они молча наблюдали за тем, как его капли ударялись об асфальт.
- Каким он был, этот Питер? – вдруг нарушила молчание девочка.
Ремус на минуту задумался, пытаясь воскресить в памяти родной образ.
- Он был тихим и робким человеком, - наконец, ответил он. –Питер как будто сам стремился к тому, чтобы его никто не заметил. Если бросить на него случайный взгляд, то можно было бы подумать, что этот человек изо всех сил старается смешаться с окружающей его обстановкой, будто он стремился сам стать фоном, который никто не замечает и на который никто не обращает внимания.
Сириус, хоть и не говорил об этом Питеру, всегда недоумевал, как тот попал в Гриффиндор, ведь он не обладал ни одним из качеств, которое отличало истинного гриффиндорца. А Джеймс всегда поддерживал Питера, говорил, что эту робость он обязательно когда-нибудь перерастет. Сам того не зная, Джеймс оказался прав: Питер перерос. Но в тот день, вместе с робостью, не стало и его самого.
22 апреля, 1973
Над темной лесной чащей, словно нимб, тускло светится луна. Ее бледный свет освещает узкую извилистую тропинку, уходящую во мрак. Высоко над землей в тесном объятии сплелись серебристые кроны деревьев, а под ногами плотным ковром стелется тьма.
- Ай, мне кто-то на ногу наступил! - пожаловался чей-то голос.
- П-прости С-сириус, я не хотел.
В темноте послышалось фырканье.
- Может, снимем мантию-невидимку? Нас здесь все равно никто не увидит? – теперь в беседу вступил третий голос.
Никто не ответил. Словно из ниоткуда, на тропинке возникла сначала одна фигура, а за ней еще две.
- Куда теперь? – спросил Джеймс Поттер, бережно сворачивая серебристую струящуюся ткань.
Сириус, стоящий рядом с ним, устремил пристальный взгляд во тьму.
- Нам туда, - его рука указывала на большое дерево, слабо мерцающее в свете луны.
- Ты уверен? – спросил Джеймс, с сомнением разглядывая темный силуэт, возвышающийся на фоне ночного неба.
- Ну, разумеется! – нетерпеливо воскликнул Сириус. – Говорю тебе – я сам видел, как мадам Помфри повела его к Иве.
- Ладно, пойдем, - вздохнув, сказал Джеймс. – Пора выяснить, верны ли наши догадки относительно постоянного исчезновения Ремуса.
И он первый двинулся по залитой лунным светом дорожке. За ним последовали Сириус и Питер. Шли молча, вслушиваясь в каждый шорох. В лесу раздался чей-то холодящий душу вой. Питер испугано дернулся.
- Хватит трястись, все будет нормально, - осадил его Сириус.
Питер притих.
- Здесь? – спросил Джеймс, когда все трое оказались под сенью огромной Ивы.
- Да, - кивнул Сириус.
Никто из них не успел уловить момента, когда в воздухе просвистела большая ветвь, и мальчишек отбросило назад.
- Вот ведь…- простонал Блэк, с трудом поднимаясь на ноги. – Джеймс, Питер, вы в порядке?
- Не очень, - к нему подполз Поттер. – Lumos!
На конце его палочки зажегся неяркий огонек света.
- Питер, ты где?
- Я здесь, - простонал голос недалеко от них. – Со мной все хорошо.
Джеймс помог ему подняться и вместе с ним подошел к Сириусу, который с мрачным интересом наблюдал за тем, как огромные ветви хлестали во все стороны, издавая жуткий скрип.
- Смотри-ка, а она умеет хранить секреты, - недовольно заметил он. – И как нам теперь попасть внутрь?
- Внутрь? – с ужасом прохрипел Питер.
- Ну да. Не думал же ты, что мы тащились сюда в такую темноту ради сомнительного удовольствия получить по морде от….хм….дерева?
- Идеи есть? – поинтересовался Джеймс.
- Есть одна, - туманно ответил Сириус, доставая из кармана волшебную палочку. – Petrificus Totalus!
Ветви Ивы на секунду замерли, словно задумавшись, а затем медленно, как в замедленной съемке, стали приближаться к друзьям.
- М-да, не совсем то, чего я ожидал, но тоже сгодится, - быстро проговорил Сириус. – Смотрите, вон проход, скорей!
В считанные секунды они оказались у ствола Ивы, а вскоре, игнорируя ступени, кучей свалились на холодный пол туннеля. Послышалась возня и сердитая ругань Сириуса.
- И куда ведет этот туннель? – спросил Джеймс, поднимаясь на ноги и потирая ушибленный локоть.
- Без понятия, - пожал плечами Сириус. - И вообще, ты в курсе, что ты меня пнул?
- Не пинал я тебя! - начал отнекиваться Джеймс.
- А вот и пнул!
- Прости!
- Ладной, пойдем посмотрим, куда ведет этот дурацкий туннель.
В воцарившейся тишине послышался обреченный стон Питера. Не обращая на него внимания, Блэк и Поттер уверено двинулись вперед по узкому проходу. Шли долго, и когда они уже отчаялись хоть куда-то придти и подумывали о том, чтобы повернуть назад, туннель резко пошел вверх. Поднявшись по земляным ступенькам, гриффиндорцы оказались в небольшой плохо освещенной комнате. Их взгляды тут же привлекли заколоченные досками окна.
- Это дом или клетка? – поинтересовался Сириус.
Джеймс пожал плечами.
- Смотри, наверху кто-то есть, - он показал на тусклый свет, просачивающийся из-за запертой двери на втором этаже.
Переглянувшись, друзья стали медленно, чтобы не скрипнула ни одна из половиц, пробираться к лестнице. Как только нога Поттера ступила на первую ступень, та предательски всхлипнула. Все трое настороженно замерли и посмотрели на дверь. Та все так же оставалась закрытой. Глубоко вздохнув, они стали медленно подниматься наверх. Оказавшись на площадке перед дверью, гриффиндорцы остановились и напряженно прислушались. В комнате было тихо.
- Ну, зайдем? – спросил Сириус, неуверенно касаясь ручки двери.
Джеймс кивнул, выставляя вперед волшебную палочку. Питер незаметно спрятался за его спиной. Блэк надавил на ручку и дверь, скрипнув, отворилась. Они и шага не успели сделать, когда из комнаты на Сириуса прыгнул огромный зверь. Вскрикнув от неожиданности, гриффиндорец, защищаясь, выставил перед собой руки, не позволяя зверю дотянуться до шеи.
- Invertum Statim! – луч, вырвавшийся из палочки Джеймса, отбросил зверя обратно в комнату.
- Colloportus! – дверь с грохотом захлопнулась.
Опустив волшебную палочку, Джеймс вместе с Питером помог Сириусу подняться. Все трое вздрогнули, когда с другой стороны послышался глухой удар.
- Уйдем отсюда, пока он не проломил дверь, - нервно сказал Джеймс, и друзья поспешили покинуть злосчастную хижину.
Только оказавшись на улице, недалеко от ивы, они позволили себе перевести дух. Упав на траву, гриффиндорцы зашлись в приступе истерического смеха.
Глава 6
Глава 6
- Я не знал, что они были в хижине…. не мог знать. Но когда я возвращался в Хогвартс, меня преследовало странное предчувствие, что случилось нечто нехорошее.
И откуда ни возьмись, появилось чувство вины за что-то, чего я не помню. В голове вихрем проносились тени воспоминаний, но я не мог за них зацепиться. Как только мне казалось, что я вот-вот сейчас все вспомню, воспоминания, будто издеваясь, ускользали от меня, оставляя одно тревожное беспокойство.
- А зачем они вообще ходили в хижину? – спросила девочка.
- Им было интересно знать, куда я пропадаю каждый месяц. Сириус заметил, как мадам Помфри провожала меня до Гремучей Ивы, и рассказал об этом Джеймсу и Питеру. Вместе они решили сходить туда, и все, наконец, узнать.
- Что было после того, как они узнали?.
25 апреля, 1973
В предчувствие чего-то плохого, Ремус поднялся в спальню мальчиков. Друзья еще были там. Сидя на кровати Джеймса, они о чем-то оживленно разговаривали, но, заметив только что вошедшего Люпина, резко замолчали и, обменявшись мимолетными взглядами, в упор посмотрели на него. Ремус натянуто улыбнулся.
- Привет, - поздоровался он.
Джеймс и Сириус никак не отреагировали на приветствие друга, только Питер неуверенно махнул рукой, но тут же сник под суровым взглядом Блэка. Беспокойство Ремуса усилилось. Странное поведение друзей ему не нравилось…. Совсем не нравилось.
- Чего вы такие кислые? Что-нибудь случилось? – как можно более спокойно поинтересовался Люпин.
Джеймс поднял на него взгляд полный…разочарования? Ремус занервничал еще больше, его пальцы беспокойно теребили рукав мантии.
Молчание становилось до неприличия долгим. Оставив, наконец, в покое свой рукав, Люпин тяжело опустился на свою кровать. Он чувствовал себя усталым и измученным. Тело ломило от прожитой трансформации, а во рту все еще чувствовался металлический привкус собственной крови. Многочисленные шрамы на теле саднили, заставляя мальчика то и дело морщиться от боли. Друзья по-прежнему молчали. Это было тупое и упрямое молчание, которое выводило Ремуса из себя. В душе всколыхнулось раздражение. Не совсем отдавая себе отчета в своих действиях, он резко вскочил на ноги и устремил на друзей пылающий лихорадочным огнем взор. Те переглянулись между собой, словно что-то подтверждая друг другу.
- Может, перестанете играть в молчанку и расскажете, что случилось? – наконец, взорвался Ремус. Он уже просто физически не мог выносить это упорное молчание.
Джеймс и Сириус снова переглянулись. Блэк поднялся с кровати и принялся мерить шагами спальню. Вдруг он остановился посреди комнаты и резко повернулся к Люпину.
- Как ты мог, Ремус? Мы тебе доверяли, а ты нас обманул! – голос его звучал обвиняюще.
Ремус растерялся: он ожидал чего угодно, но только не этого. Он неуверенно посмотрел на Джеймса и Питера. Поттер смотрел на него взглядом полным обиды и горечи, а Петтигрю заинтересованно разглядывал полог, притворившись, что все происходящее в комнате не имеет к нему никакого отношения. Совершенно растерянный, Ремус снова посмотрел на Блэка – тот держался надменно и холодно, но что-то в его жестах и взгляде выдавало скрытое разочарование.
- Я… я не понимаю, о чем вы? – сбивчиво пробормотал Ремус. Он принялся нервно наматывать круги по комнате, лихорадочно стараясь припомнить, чем бы он мог обидеть друзей. Сириус сказал, что он их обманул, но в чем? У него не было тайн от друзей, кроме…. Нет! Неужели они знают? Откуда?!
- Ах, ты не понимаешь о чем мы? – насмешливый голос Джеймса заставил Ремуса замереть посреди спальни. Он тяжело повернулся и в упор посмотрел на Поттера. Тот ответил ему взглядом, в котором ясно читался упрек.
- Мы верили тебе, а ты нас предал, скрыл от нас свою тайну! – голос Джеймса становился все громче. Казалось, он уже с трудом себя сдерживал. Сириус стоял рядом с другом, скрестив на груди руки и кидая на Ремуса мрачные взгляды. Питер продолжал заинтересованно разглядывать полог. Поттер поднялся на ноги, Блэк положил руку на плечо друга, словно намереваясь удержать его, если тому вдруг вздумается броситься на Ремуса.
Сам же Люпин продолжал, как вкопанный стоять посреди спальни, тупо уставившись на друзей. Сложно описать то, что он чувствовал, глядя на них. В каждом их движении, каждом жесте сквозило разочарование. Горячая волна презрения к самому себе затопила разум Ремуса, а в голове настойчивым молоточком стучалась только одна мысль: «Бежать отсюда! Бежать как можно быстрее, чтобы никто не смог меня удержать».
Он уже повернулся, чтобы осуществить задуманное, но реакция Джеймса была мгновенной.
- Colloportus! – с оглушительным грохотом дверь захлопнулась прямо перед носом Ремуса, ясно давая понять, что никуда его не пропустит. Тяжело выдохнув, он снова развернулся в сторону друзей. Джеймс стоял весь бледный, рука, с зажатой в ней волшебной палочкой, дрожала, словно в лихорадке. Рука Сириуса по-прежнему сжимала его плечо.
- Ты никуда отсюда не выйдешь, пока мы не поговорим, - вкрадчиво сказал Блэк. Тихо застонав, Ремус опустился на край своей кровати, проведя ладонью по лицу, словно намереваясь стереть с него усталость после пережитой ночи. Сириус, наконец, оставил в покое плечо Джеймса и подошел к Люпину. Встав прямо перед ним, он скрестил на груди руки и хмуро посмотрел на друга.
- Ты ничего не хочешь нам рассказать? – поинтересовался он.
Ремус покачал головой. Весь этот разговор его утомлял. Сейчас ему хотелось только одного: лечь и забыться во сне. Представить, что все это – просто кошмар, плод его измученного воображения. Что когда он проснется, друзья снова будут веселыми и беззаботными, а эти мрачные лица навсегда останутся в его кошмаре. Но нет, это была реальность – самая настоящая и самая ужасная. То, чего он так боялся, что сотню раз переживал в своих страшных снах, наконец, стало явью.
- А что рассказывать? – он поднял на Сириуса безжизненный взгляд. – Вы и сами все видели, не так ли?
Ремус не знал наверняка, но его безошибочное волчье чутье подсказывало ему, что друзья были там…. Они были в хижине. Возможно, они даже встретились с ним. Возможно, это их кровь была на его руках…
- Почему ты молчал? Почему ничего нам не рассказал? Мы же твои друзья, - в лоб спросил Сириус. Видимо, ему тоже этот разговор показался утомительным.
Ремус криво усмехнулся.
- И что бы я вам сказал? Джеймс, Сириус, у меня есть для вас потрясающая новость – я оборотень, так? – он снова начинал заводиться. Его коробило оттого, что друзья его не понимают.… Не хотят понимать.
- Дело не в том, что ты оборотень, - раздался тихий голос Джеймса с другого конца спальни, - мы же знаем, какой ты на самом деле хороший человек, - а в том, что ты скрыл это от нас. Это говорит о твоем недоверии к нам. Очень жаль, потому что мы считали тебя своим другом и надеялись, что ты нас тоже. Но, видимо, мы жестоко ошиблись.
Ремус с каким-то инфантильным безразличием следил за тем, как Джеймс и Питер проходят мимо его кровати к двери. Джеймс взмахнул палочкой.
- Finite! – дверь отворилась.
У самого порога Поттер оглянулся на Ремуса и покачал головой.
- Прости, - сказал он, - мы могли бы смириться с тем, что ты… другой, но мы не можем смириться с тем, что ты нам не доверяешь, - с этими словами он покинул спальню мальчиков. Питер поспешил за ним. Последним комнату покинул Сириус. Кинув на друга, лежащего на своей кровати и устремившего безразличный взгляд в потолок, последний мрачный взгляд, он с грохотом закрыл за собой дверь, оставив Ремуса в абсолютной тишине.
3 мая, 1973 - Ремус! – Лили прищелкнула пальцами прямо перед носом однокурсника, который сидел рядом с ней, о чем-то глубоко задумавшись.
Ноль реакции.
- Рем! – Эванс пихнула его в бок. – Соберись! Нам надо к завтрашнему дню все сделать. Ты же знаешь Слизнорта: с виду-то он добрый, но поблажек не дает никому.
Люпин, наконец, очнулся от своих мыслей и устремил бессмысленный взгляд на рыжеволосую гриффиндорку, словно пытаясь понять, кто она, и что здесь делает.
- Прости, Лили, я просто задумался, - сказал Ремус, устало потирая глаза. – Конечно, давай все закончим.
Он придвинул к себе учебник по зельям и тупо уставился на пожелтевшие страницы, силясь хоть что-то прочесть, но буквы никак не хотели собираться в слова. Ощутив пристальный взгляд своей соседки, Ремус повернулся к ней.
- Что?
Лили пожала плечами.
- Ничего, но ты какой-то странный, - задумчиво ответила она. – Уже больше недели ты ходишь сам не свой. Это все из-за них, да?
Хоть Лили и не называла никого конкретного, Ремус понял, о ком она. Прошло уже больше недели со дня того разговора в спальне мальчиков. Все это время друзья не разговаривали с ним, даже хуже – они его просто игнорировали. Как только Ремус появлялся в спальне, все трое резко подрывались и уходили из комнаты. Чтобы не стеснять их, Люпин часто поднимался в спальню тогда, когда все уже спали. Он допоздна засиживался в библиотеке, или в гостиной, до потемнения в глазах вбивая в голову новые знания, стараясь не думать о друзьях.
- Что у вас случилось? Почему они ведут себя с тобой так? – настаивала Эванс.
- Я сам во всем виноват, - сказал Ремус, поднимаясь со стула. – Прости, Лили, тебе придется заканчивать работу без меня. Я себя плохо чувствую.
И, подхватив с пола свою сумку, он быстрым шагом направился к выходу из библиотеки. Лили проводила его грустным взглядом и, покачав головой, снова погрузилась в работу.
Внезапно в голову ей пришла идея. Быстро запихнув все свои вещи в сумку, она выбежала из библиотеки вслед за Люпином. Но побежала она совсем в противоположную от башни Гриффиндора сторону.
Запыхавшаяся, она остановилась у кабинета трансфигурации, где, как ей было известно, отбывал свое наказание Джеймс Поттер. Присев на подоконник, гриффиндорка принялась терпеливо ждать.
Где-то на башне часы пробили девять вечера. Наконец, дверь кабинета со скрипом отворилась, и оттуда вышел измотанный гриффиндорец
- Поттер! – Лили вскочила с подоконника и быстрым шагом приблизилась к однокурснику.
Джеймс остановился и неохотно повернулся в ее сторону.
- А, это ты Эванс, - вздохнув, сказал он. – Чего тебе?
- Мне надо с тобой поговорить.
Поттер закатил глаза.
- Прости, Эванс, но мне сейчас не до разговоров, тем более с тобой. Почему бы тебе не поговорить со Снейпом? Он с радостью тебя выслушает.
Заметив смятение в глазах гриффиндорки, Джеймс улыбнулся и, повернувшись к ней спиной, зашагал по направлению к гриффиндорской башне. Лили бросилась за ним.
- Ну, уж нет, Поттер! Так просто я от тебя не отстану! – решительно сказала она.
- Можешь плестись сзади, но только чтобы я тебя не видел, - великодушно разрешил Джеймс.
Лили сердито остановилась посреди коридора и горящим взглядом уставилась в спину гриффиндорца.
- Я хотела с тобой поговорить о Ремусе, - ее голос эхом разнесся по пустому коридору.
Джеймс замер и, медленно развернувшись, снисходительно посмотрел на девушку.
- Правда? И что с ним случилось?
- С ним все хорошо… то есть, не совсем хорошо, - сбивчиво пробормотала Лили. Пристальный взгляд Поттера мешал ей сосредоточиться.
- Эванс, ты можешь выражаться яснее?
- Ему плохо без вас, - наконец, выдавила из себя Лили.
Брови Джеймса удивленно приподнялись.
- Это он тебе так сказал?
- Нет, он мне ничего не говорил, но я вижу, что ему тяжело и он во всем винит только себя.
- Знаешь, что, Эванс, не лезь ты не в свои дела, - раздраженно отрезал Джеймс.
Лили рассердилась.
- Вовсе я и не лезу не в свои дела! – гневно воскликнула она. – Ремус и мой друг тоже. А вы ведете себя как… как…
- Как кто? – громко спросил Поттер. – Говори, как кто? Он не доверяет нам, и здесь я ничем ему не могу помочь и ты, кстати, тоже!
- Когда ты перестанешь быть таким тупым эгоистом и начнешь уважать чужие тайны? Не обо всем на свете можно рассказать!
- Даже друзьям?
- Тем более друзьям! – отрезала Лили. Она стояла напротив Поттера, тяжело дыша. Джеймс, казалось, о чем-то задумался. – Ваше мнение слишком много для него значит, возможно, поэтому он и молчал, - уже спокойнее продолжила гриффиндорка. – А ты просто придурок!
И, сердито отбросив назад прядь рыжих волос, Лили гордо прошла мимо Поттера, который все еще стоял посреди коридора в глубокой задумчивости.
- Но то, что я придурок, не мешает тебе пялиться на меня во время уроков, - весело крикнул ей вслед Джеймс.
Лили на мгновение замерла, а потом, гордо задрав подбородок, с достоинством удалилась.
***
Ремус лежал на кровати, подложив руки под голову и бессмысленным взглядом сверлил потолок. Фрэнк только что ушел, любезно оставив Ремуса наедине со своими мыслями. Задумавшись, он не сразу заметил, как трое гриффиндорцев тихо вошли в спальню.
- Вставай соня, хватит спать! – на его кровать радостно плюхнулся Джеймс. Рядом присели Сириус и Питер.
Ремус перестал разглядывать потолок и с удивлением воззрился на друзей. Поймав его взгляд, Блэк расплылся в улыбке.
- Мы подумали, что тебе сейчас должно быть очень скучно, и решили позвать тебя с собой на одно очень интересное мероприятие, - пояснил он.
- Какое? – подозрительно спросил Ремус.
- Филч сейчас на восьмом этаже, так что мы можем свободно сбегать на кухню, - заговорщицким шепотом поведал Джеймс. – Честно говоря, я ужасно проголодался. МакГонагалл сегодня, как с цепи сорвалась, даже на ужин не пустила, - пожаловался он.
Ремус резко сел на кровати. Он никак не мог понять: друзья издеваются над ним, или, правда, решили помириться?
- У вас, что, память отшибло? – спросил Люпин, переводя взгляд с одного на другого. Вроде бы, вид у них был вменяемый, если не считать глупых улыбок на лицах. – А как же неделя абсолютного игнорирования?
- Ну, понимаешь, Рем, - туманно начал Джеймс, - мы подумали и пришли к выводу, что ты не специально скрыл от нас правду. Мы вели себя очень глупо и просим прощения.
- Да, прости нас, - Сириус хлопнул Люпина по плечу.
Ремус тупо уставился на друзей, пытаясь осмыслить услышанное.
- И что привело вас к подобному выводу? – подозрительно спросил он.
- Эванс, - загадочно ответил Поттер.
@темы: Гарри Поттер, Убывающая луна, Fanfiction
Идея свободы взяла меня в плен
Автор: Misauri
Гамма: ~Kelly~
Рейтинг: PG-13
Размер: макси
Пейринг: РЛ, ЛЭ/ДжП, СБ, ПП, нп
Жанр: Drama, Romance
Отказ: Отказываюсь.
Аннотация: В жизни каждого человека бывают моменты, когда мы стоим на развилке двух дорог, не зная по какому пути идти. В этой жизни у Ремуса Люпина ничего не осталось. Все, что он любил и берег – унесла война. Ему не зачем жить, но он жил. Почему? Ремус приходит на вокзал Кинг-Кросс, чтобы найти ответ на главные вопросы: Как жить дальше и зачем?
Предупреждения: смерть персонажа
Статус: Не закончен
Глава 1
…ты идешь по жизни… иногда не спеша, а иногда переходишь на бег… у тебя есть свои мысли, свой внутренний мир, принципы, идеи… и самое главное, что ты осознаешь, что все это иллюзия, не больше чем выдумка…
что твой мир, твою жизнь, даже тебя придумал однажды Некто… чтобы спрятаться от боли, непонимания окружающих, чтобы уйти, исчезнуть… и этот Некто не кто иной, как ты сам…и вдруг кто-то, совсем рядом, говорит тебе – стань собой, прекрати эту никому, кроме тебя, ненужную игру… и ты выходишь под снег или дождь и смываешь с себя ставшую чужой кожу, пытаешься отодрать приросшую к лицу маску… и сквозь боль ты чувствуешь, что ты счастлив…и холодные капли дождя бьют по обнажившимся нервам, душе, мыслям, чувствам… и сердце рвется на волю, посылая в неизвестность разум, который еще продолжает бороться, хотя уже не знает, зачем… если бы еще недавно тебе сказали, что ты до сих пор способен влюбляться, ты бы только рассмеялся…а сейчас…сейчас у тебя даже нет желания и времени задумываться над всем тем, что стало лишь ненужным грузом, так как очень многое надо изменить, вернуть, чтобы с чистой совестью смотреть в глаза тому…КОГО ТЫ ВИДИШЬ В ЗЕРКАЛЕ .
Ярко светило солнце. Его лучи отражались от луж, оставленных на асфальте недавним дождем. На платформе 9 ¾ стоял мужчина и задумчиво смотрел вслед уходящим поездам. На вид ему можно было дать лет тридцать пять, но никто из прохожих не догадывался, что на самом деле этому человеку было всего двадцать семь. Почти юноша, но поседевшие светло-каштановые волосы и болезненный вид делали его гораздо старше своих лет. Одет он был в серый потрепанный костюм, а в руках держал старый дорожный плащ, который, казалось, состоял из одних заплаток.
Мужчина устало опустился на скамью и задрал голову, подставив изможденное от боли и страданий лицо под лучи солнца, давая им возможность высушить слезы в глазах.… Нет, конечно, это были не слезы, а всего лишь капли от только что прошедшего дождя. Дело в том, что мужчина не плакал уже очень давно. Слезы больше не могли литься из его серых печальных глаз. На протяжении вот уже пяти лет вместо него всегда плакал дождь.
А лукавое солнце продолжало заигрывать с лужами. Лучи его, отражаясь от зеркальной поверхности, освещали улыбки на лицах многочисленных прохожих. Каждый из них куда-то спешил по своим делам, все они были разные, но всех их объединяло одно и то же чувство – радость долгожданной победы. И хотя со дня победы прошло уже шесть лет, люди продолжали радоваться. Слишком долго пришлось ждать, слишком дорогой ценой окупилась им эта война, чтобы они могли пренебрегать каждой минутой счастья, что выпадала на их долю. Вглядываясь в лица людей, мужчине казалось, что в этих улыбках, в этих счастливых глазах, отражаются сломанные судьбы четырех людей, которые просто хотели жить и любить. Двое из них отдали жизни, чтобы спасти своего сына. Двое замечательных людей прошли долгий путь, собирая в единую мозаику свою любовь, и в одночасье лишились всего, к чему так долго шли. Третий всегда был веселым и беззаботным, его даже можно было назвать легкомысленным, но когда дело касалось его друзей, все его легкомыслие мгновенно улетучивалось. Кто бы мог подумать, что из всех четверых предателем и безжалостным убийцей окажется именно он? А теперь он навсегда заперт в одиночной камере Азкабана. Четвертый.… Четвертый был тихим и неприметным человеком, который за всю свою жизнь не сделал никому ничего плохого. Разве заслужил он такой жестокой смерти?
Должен быть специальный закон, ограничивающий продолжительность траура. Что просыпаться в слезах можно, но не дольше месяца. Что через сорок два дня твое сердце не должно замирать, оттого что тебе показалось, будто ты услышал их голоса.
Горе - странная вещь, когда оно происходит неожиданно. Пока цепляешься за горькие мысли о том, что кто-то покинул этот мир, они будут с тобой. А сама жизнь похожа на морские волны: сначала кажется, что ничего не меняется, но однажды замечаешь, как много боли унесла вода…
Ты не вставил их фотографии в рамку. Ты вложил их в конверт, заклеил и спрятал в одном из карманов твоего серого потрепанного пиджака. На случай, если они когда-нибудь начнут уходить из памяти. Возможно, настанет утро, когда их лица не будут первым, что ты вспомнишь…
Больше никогда он не услышит смех этих четырех дорогих ему людей, его друзей. Их смех потонул в криках радости, разбился на тысячи осколков и разлетелся по миру. Пройдя сквозь боль, разочарование и любовь, собирая собственное счастье по крупицам, они отдали его людям. Их жизнь растворилась в потоке повседневных проблем, остались лишь воспоминания. И мир будет продолжать жить и радоваться, и многие утра будут еще дышать, когда в них уже не осталось дыхания….
Глядя на эту суетливую толпу, человек в сером костюме неожиданно улыбнулся. Это была печальная улыбка человека, который через многое прошел и многое пережил. В этой жизни у Ремуса Люпина ничего не осталось. Всех, кого он любил и берег – унесла война. Ему незачем было жить, но он жил. Почему? Почему бы просто не отправиться туда, где тебя любят и, вероятнее всего, ждут? Наверное, потому что он слишком слабый... или слишком сильный. Он продолжал жить, продолжал бороться за призрачные идеалы, надеясь, что все скоро наладится и изменится к лучшему. Что где-то там, за мрачным горизонтом, есть солнце, которое сможет отогреть его заледеневшую душу. Но шли дни, недели, месяцы, годы… а ничего так и не изменилось. Призрачное солнце так и не выглянуло из-за горизонта, серые тучи по-прежнему скрывают его. Жизнь Ремуса стала похожа на серую беспросветную полосу. У него не было ничего: ни дома, ни друзей, ни работы… Серый потрепанный костюм и старый дорожный плащ были тем немногим, чем он еще обладал. Ремуса никто не ждал, никто за него не беспокоился. Он никому не был нужен. Он потерял надежду, что все еще может быть хорошо….
Внезапно снова начался дождь. Платформа быстро опустела: суетливая толпа поспешила скрыться под навесами, и только человек в серых одеждах продолжал одиноко сидеть на скамейке. Ремус закрыл глаза, позволяя дождю омывать его лицо. И может быть, от этого ему становилось легче. Казалось, дождь что-то смывал, и боль уходила вместе с ним. Сломанные судьбы, опустевшие души, разбитые надежды и угасшие улыбки любимых людей – все уходит вместе с дождем.
Мужчина провел рукой по лицу, убирая прилипшие пряди каштановых волос. Его серые глаза безразлично смотрели вдаль. Он мечтал уйти туда, где исчезают поезда. Раствориться в тумане, распадаясь на тысячи холодных капелек, чтобы не думать, не чувствовать, не вспоминать….
- Дождик пошел, - сообщил чей-то голос совсем рядом.
Ремус вздрогнул и отвлекся от своих мрачных мыслей. Рядом с ним сидела светловолосая девочка примерно двенадцати лет. Ее большие голубые глаза с любопытством осматривали мужчину. Девочка была одета в красную куртку, наглухо застегнутую на все пуговицы, вокруг шеи был обмотан синий шарф, а берет сполз на самую макушку. Синяя складчатая юбка едва прикрывала ее острые мальчишеские коленки. Когда же она успела появиться на скамейке рядом с ним?
- Я люблю дождь, - продолжала девочка свой монолог. – А ты?
Это обращение удивило Ремуса.
- Я тоже люблю дождь, - произнес Ремус, - в нем можно спрятать свои слезы.
- Зачем же прятать слезы?
- Чтобы их никто не видел. Слезы – это слабость.
- А почему ты плачешь?
- Потому что не могу иначе.
- Тебе больно?
- Да.
- Хочешь, я подую на рану, и она заживет?
Ремус улыбнулся.
- Эту рану невозможно увидеть, потому что она у меня на сердце.
- Но о ней можно рассказать, - возразила девочка.
Они немного помолчали.
- Когда знаешь, что больше не увидишься с этим человеком, то ему можно рассказать все-все, - снова заговорила девочка.
- Не обо всем на свете можно рассказать, - покачал головой Ремус.
- Конечно, - согласилась девочка, - потому что если рассказывать обо всем на свете, времени может не хватить.
Это прозвучало так по-детски наивно, но в тоже время в этих словах был свой скрытый смысл.
- Нечего рассказывать, - вздохнул мужчина. – Меня зовут Ремус Люпин, и я оборотень. Раньше у меня были друзья, а сейчас нет ничего.
Вопреки всем ожиданиям, его слова не произвели никакого впечатления. Девочка накрыла своей маленькой ладошкой руку мужчины. Ремус повернул голову и встретился взглядом с голубыми глазами ребенка. Она улыбнулась.
- Расскажи мне об этом, - попросила она. – Расскажи мне все с самого начала.
Ремус глубоко вздохнул, словно перед прыжком в воду. Ему не хотелось сейчас думать о том, что делала девочка на вокзале в этот осенний день и почему она была одна. Ремусу снова придется пройти через все то, что он пережил и рассказать об этом двенадцатилетнему ребенку. Но почему-то, это казалось единственно верным решением…
Глава 2
12 июля 1965
Он шел по темному коридору, освещенному всего несколькими факелами. Стараясь ступать так, чтобы не скрипнула ни одна из половиц, он добрался до приоткрытой двери кабинета отца. В комнате находились двое мужчин. Один сидел в кресле перед рабочим столом, а другой нервно мерил шагами пространство у окна.
-…Ты с ума сошел, Сивый, если хоть на минуту подумал, что я присоединюсь к этому вашему Лорду, - пренебрежительно сказал Джон Люпин сидящему в кресле мужчине.
- Выбирай выражения, Джон, - предупредил Сивый. – Сам подумай, чем это может для тебя обернуться.
- Ничем, кроме множества неприятностей, - отрезал Люпин.
Сивый зарычал и вскочил со своего места. Джон выхватил из кармана волшебную палочку и направил ее на оборотня.
- Без глупостей, Фенрир.
Сивый снова опустился в кресло.
- Джон, Джон, а ты никогда не думал, что будет с твоей семьей в случае отказа? – спросил он уже более спокойно.
- Угрожаешь мне? – насмешливо поинтересовался Люпин. – Не стоит. Я всегда смогу защитить свою семью.
В комнате раздался тихий смех, от которого волосы на голове становились дыбом.
- О, да! – воскликнул Сивый. – Ты же у нас храбрый гриффиндорец. Нравится быть марионеткой Дамблдора? Лорд предлагает тебе силу и власть, Джон. Твоя жена и сын не будут ни в чем нуждаться. Подумай об этом, Люпин.
- Как может предлагать силу и власть человек, который сам ее не имеет? – спокойно спросил Джон. – И разве ты, Фенрир, сам не марионетка Темного Лорда? Думаешь, он поделится с тобой властью?
Оборотень проигнорировал слова мужчины.
- Тебе лучше уйти, Фенрир, - добавил Джон.
Сивый хмыкнул и поднялся на ноги. Кресло печально всхлипнуло. В кабинете послышались быстрые шаги. Еще мгновение и дверь кабинета распахнулась настежь. На пороге возник большой сухопарый человек с усами и грязными серыми патлами. Его темные с желтым оттенком глаза жадно уставились на мальчика, стоящего перед ним.
- Ремус! – позвал сзади женский голос.
Он обернулся и увидел позади себя высокую стройную женщину в красном бархатном платье. Ее каштановые волосы были собраны в высокую прическу.
- Иди сюда, сынок, - позвала женщина, протягивая руку.
Ремус со всех ног побежал к матери, спрятался за ней, держась за ее юбку и с опаской поглядывая на оборотня, стоящего в дверях. Вслед за Сивым из кабинета вышел высокий темноволосый мужчина примерно двадцати шести лет. В руках он сжимал волшебную палочку. Продолжая разглядывать ребенка, Сивый хищно улыбнулся и перевел взгляд на Люпина.
- У тебя очень хороший мальчик, Джон, - сказал оборотень сладко. – Будет жаль, если с ним что-то случится.
- Не хочу показаться невежливым, но мне кажется, что тебе пора, Фенрир, - холодно отозвался Джон.
Сивый последний раз посмотрел на ребенка, прячущегося за спиной матери, ухмыльнулся и направился к выходу.
- Фенрир Сивый – самый жестокий оборотень, каких я встречал, а встречал я многих, поверь! Весь смысл его жизни – искусать и заразить как можно больше людей, чтобы раса оборотней преобладала над расой волшебников. В основном он специализируется на детях. Он убежден, что их надо заражать в младенчестве и воспитывать вдали от родителей и общества, в ненависти к нормальным волшебникам. В полнолуние он заранее подбирался ближе к намеченной жертве и действовал наверняка. Планировал все заранее. Так было и со мной, - Ремус горько вздохнул.
Девочка крепче сжала его ладонь.
- Что было дальше? – спросила она мягко.
22 июля 1965
За окном ревела разбушевавшаяся стихия. Сквозь стекло слышался вой ветра, раскаты грома и скрип деревьев.
Он находился в своей маленькой спальне, с головой укрывшись одеялом. Ему было страшно. Родители куда-то ушли, оставив его на попечительство нянюшки, которая теперь возилась на кухне в поисках молока и печенья. Неожиданно раздался стук в дверь.
Ремус напрягся. С самого утра его преследовали нехорошие предчувствия. Он слышал, как нянюшка перестала шуметь кастрюльками и зашаркала к двери. Он хотел вскочить с кровати, броситься вниз и закричать, чтобы она не открывала. Но тело, скованное страхом, отказывалось ему подчиняться, а в горле все пересохло. Пришелец за дверью снова нетерпеливо постучал.
- Уже иду, - крикнула нянюшка.
Ремус слышал, как щелкнул дверной замок, и дверь с громким треском распахнулась настежь. Послышалось рычание волка, какой-то шум, отчаянный крик старой женщины и глухой удар мертвого тела о паркетный пол.
- Он перегрыз ей горло, - сказал Ремус равнодушно, словно рассказывал о чем-то, что не имело к нему никакого отношения. Обычно так люди пересказывают фильм, который смотрели накануне. – Когда я услышал ее крик, то ко мне будто вернулись силы. Пока Сивый и его друзья осматривались на первом этаже, я тихонечко сполз со своей кровати и спрятался в шкафу, чуть приоткрыв дверцу, чтобы иметь возможность видеть, что происходит в комнате.
- Здесь никого нет, - раздался внизу незнакомый голос. Видимо человек пришел вместе с оборотнями, и они его по каким-то неведомым причинам не трогали. – Проверьте второй этаж.
На лестнице послышались тяжелые шаги, и через минуту в комнату вошел огромный волк.
Сидя у себя в шкафу, Ремус невольно затаил дыхание.
Волк по-хозяйски начал осматриваться. Внезапно, что-то почуяв, он бросился к шкафу, в котором прятался Ремус. Открыв дверцу лапой, он схватил перепуганного ребенка за ногу и поволок наружу.
Как только клыки беспощадно вонзились в плоть, мальчик почувствовал дикую боль, из-за которой мир перед глазами почти сразу померк.
Успев лишь беспомощно захлебнуться собственным криком – слишком невыносимой была боль – Ремус потерял сознание.
Очнулся он уже в кровати в своей спальне. Рядом с ним сидела его мама и, спрятав лицо в ладонях, плакала. Отец стоял чуть поодаль и разговаривал с каким-то человеком.
Ремус протянул руку и робко коснулся локтя матери. Женщина вздрогнула и посмотрела на сына. По щекам ее текли слезы.
- Ремус, милый, - она наклонилась, обнимая сына. – За что тебе все это?
Женщина гладила его волосы, беспомощно плача перед неизбежностью судьбы.
- Анна, - Джон, который уже закончил разговор с целителем, коснулся рукой плеча жены.
- Что сказал лекарь? – спросила она.
Ее серые глаза с надеждой смотрели в глаза мужу. Не выдержав этот, полный мольбы и страдания взгляд, он покачал головой. В комнате раздался вопль отчаяния. Ремус смотрел на родителей и не мог понять, что их так расстроило.
- Мое первое превращение было ужасным. Родители до последнего не рассказывали мне, что происходит. Я еще удивлялся, почему мама каждый день возила меня в больницу. Она до последнего надеялась, что укус Сивого не принес мне никакого вреда, и я не стану таким, как он. Но у врачей на этот счет было другое мнение. «Социально опасен» - вечное клеймо, нависшее надо мной с самого детства.
Когда пришло мое первое полнолуние, я впервые услышал звук разбивающейся Надежды – отчаянный крик матери и удар хрустального бокала об стену. Трансформация – очень мучительный процесс. Не помню, как я перенес это в первый раз.
В памяти лишь остались первые секунды беспроглядной тьмы перед глазами и раздирающей тело на части боли.
Первая трансформация – самая длинная. Наверное, если бы не мама, которая пыталась облегчить мои страдания, я бы врядли пережил ту ночь.
Она всегда верила в меня… верила, что я смогу побороть то зло, что таится во мне.
Вскоре, Анна заболела и слегла, а когда мне исполнилось шесть, ее не стало. Джон не помнил себя от горя. Он очень любил ее. После ее смерти, он пытался утопить свое горе в алкоголе, а через год не стало и его. Я остался один.
Меня к себе забрала бабушка. Она всегда заботилась обо мне. А я старался оправдать ее ожидания, и надежды моих родителей, которые всегда меня оберегали.
Я прятал свою волчью натуру глубоко в себе. Но все равно у меня никогда не было друзей. Ребята меня сторонились, словно чувствовали, что от меня исходит зло…
Ремус замолчал. Девочка тоже молчала. Внезапно ее лицо озарилось счастливой улыбкой.
- Я тоже живу с бабушкой, - сообщила она радостно. – Она всегда говорит мне, что Господь для каждого из нас приготовил испытания, которые мы должны преодолеть. Каждый раз перед сном она рассказывает мне одну и ту же притчу. «Однажды поспорил Дьявол с Господом, что если человека лишить всего, то он перестанет верить. Они выбрали одного смертного и лишили его сначала урожая. Смертный очень огорчился, но продолжал верить. Тогда Дьявол предложил лишить его домашней утвари. Во время засухи весь скот смертного вымер, но он не отчаивался и продолжал верить. Тогда Дьявол лишил его жены и детей. Смертный горевал, но все равно продолжал верить. Дьявол наслал на него страшную болезнь, но даже тогда смертный не утратил своей веры. Тогда Дьявол захотел лишить его жизни, но Господь ему не позволил. В благодарность за веру смертного, Господь вернул ему все, что отнял у него Дьявол…»
- Красивая притча, - сказал Ремус.
Девочка улыбнулась и сильнее сжала его руку.
Глава 3
1 сентября 1971 год
Ремус стоял на платформе 9 ¾ и восхищенно смотрел на алый паровоз, пускающий клубы пара.
- «Хогвартс-экспресс», - прочитал он.
То и дело по платформе сновали ученики Хогвартса, таща за собой огромные чемоданы и клетки с животными.
Толкая перед собой тележку, Ремус двинулся вдоль платформы, ища свободное купе. Первые пять вагонов были уже битком набиты студентами Хогвартса, зато дальше было как будто свободнее. Он с трудом пробирался сквозь толпу, пока, наконец, не нашел свободное купе где-то в середине поезда. Кое-как по ступеням он втащил свой чемодан в вагон. В это время поезд дернулся, и платформа медленно поплыла. Ремус с тоской посмотрел на чужих родителей, которые провожали своих детей. Его самого некому было провожать. Бабушка была магглой и ничего не знала о волшебном мире, а родителей не стало, когда он был еще совсем маленьким. Но зачем теперь об этом думать? Жизнь переворачивает новую страницу…
Мальчик вздохнул и потащил свой чемодан в купе, которое приметил еще на платформе. Оно оказалось уже кем-то занятым, и теперь из него доносились чьи-то голоса.
- …Тебе лучше поступать в Слизерин, - услышал Ремус голос какого-то мальчика.
- В Слизерин? – спросил другой голос. – Кто это тут хочет в Слизерин? Да я бы сразу из школы ушел, а ты?
Ремус вздрогнул, решив, что это обращаются к нему, но, как оказалось, вопрос был задан другому мальчику, тоже находящемуся в купе.
- Вся моя семья училась в Слизерине, - сказал он мрачно.
- Елки-палки! – воскликнул тот мальчик, который собирался уйти из школы, если его отправят в Слизерин. – А ты мне показался таким приличным человеком!
- Возможно, я нарушу семейную традицию. А ты куда собираешься, если тебе позволят выбирать?
Ремус заглянул в купе и увидел там трех темноволосых мальчишек и одну рыжеволосую девчонку.
- Гриффиндор, славится тем, что учатся там храбрецы. Как мой отец, - гордо сказал мальчик, чьи черные волосы торчали в разные стороны.
Другой мальчик, в неопрятной мантии, с каким-то болезненным цветом лица и черными глазами, презрительно фыркнул.
Будущий гриффиндорец обернулся к нему:
- Тебе это не нравится?
- Да нет, почему? – ответил тот, хотя его фырканье было недвусмысленным ответом. – Если для кого предпочтительнее быть храбрецом, чем умником…
- А ты-то куда пойдешь, если ты ни то, ни другое? – вмешался мальчишка, сидящий у окна. У Ремуса почему-то сразу же при виде его возникло неприятное чувство, что он слишком заносчивый и нахальный. Его голубые глаза с прищуром вцепились неприязненным взглядом в черноглазого, пальцы небрежно крутили палочку…
«Гриффиндорец» расхохотался. Рыжеволосая девочка сидела вся красная от возмущения и бросала яростные взгляды на обоих мальчишек.
- Северус, пойдем, поищем другое купе, - обратилась она к черноглазому.
- О-о-о-о…
Двое других мальчишек передразнили ее высокомерный тон. Дверь купе открылась. Ремус отошел в сторону, пропуская девочку и мальчика.
- До скорого, Нюниус! – раздалось из купе, когда дверь за ними захлопнулась.
- Лучше тебе к ним не подсаживаться. Они оба такие мерзкие, - сказала девочка, обращая к Ремусу. – Пойдем, Северус.
- Я стоял рядом с купе и смотрел вслед уходящим Лили и Снейпу. Тогда я еще не знал, что Лили так сильно влюбится в Джеймса, несмотря на это нелепое происшествие в купе, а вот Джеймс не замечал ее очень долгое время. Хотя и подтрунивал над ней при первой же возможности. Из-за этого у него возникали постоянные конфликты со Снейпом, чья любовь к Лили не была ни для кого секретом.
- И что произошло потом? – заинтересованно спросила девочка. – Почему Джеймс обратил на Лили свое внимание?
- Потерпи и ты узнаешь об этом, - улыбнулся Ремус.
Ремус еще какое-то время понаблюдал за тем, как рыжеолосая девочка и темноволосый мальчик, которого она называла Северусом, ищут купе, а затем глубоко вздохнул, толкнул дверь купе и вошел. Два мальчика, которые еще хохотали над своей удачной шуткой, мигом перестали смеяться и с интересом посмотрели на Ремуса, замершего на пороге.
- Привет, можно я здесь сяду?
- Да, садись, - сказал «гриффиндорец». – Кстати, я Джеймс Поттер.
Ремус пожал протянутую Джеймсом руку.
- А я Сириус Блэк, - сказал друг Поттера и тоже протянул руку для пожатия. – Давай, я тебе помогу затащить чемодан наверх.
- Спасибо, - удивленно поблагодарил Ремус.
- А тебя как зовут? – спросил Джеймс, когда Ремус и Сириус сели.
- Ремус Люпин.
Джеймс задумался.
- Люпин, - медленно проговорил он. – Не слышал такой фамилии. А ты из чистокровных?
- Нет, моя мама была магглорожденной, а папа чистокровным волшебником. Так что я полукровка, - неохотно объяснил Ремус.
- А почему ты говоришь о своих родителях в прошедшем времени? – спросил Сириус.
- Они погибли, - тихо ответил Люпин.
- Ой, прости, мне жаль, - сказал Блэк без капли сожаления, отворачиваясь к окну.
- С самого начала Джеймс показался мне самоуверенным и немного высокомерным, а Сириус заносчивым и наглым. Я даже предположить не мог, что эти двое станут мне лучшими друзьями. Тогда я желал, чтобы Джеймса отправили в Слизерин, а Сириуса в Пуффендуй. Но даже если эти двое волею судьбы откажутся со мной на одном факультете, то мы ни за что не станем друзьями. Но как я тогда ошибался. Хотя сейчас, памятью возвращаясь в те дни, я понимаю, что было бы лучше, если бы Сириус отправился на факультет своих предков…
- Сириус! – вдруг воскликнул Джеймс, словно о чем-то вспомнив. – Твоя фамилия ведь Блэк? Так?
- Ну, - неохотно признал тот.
- Отец мне говорил, что вы, Блэки, потомственные черные маги, вся ваша семья веками училась в Слизерине, и вы разделяете взгляды этого психа Волдеморта…
- Ничьи я взгляды не разделяю, - буркнул Сириус. – Я же говорю, что может быть, я буду первым, кто нарушит традиции моей семьи. Хотя, есть еще мой дядя, Альфард Блэк, он тоже не разделяет их взглядов. А я смотрю, ты не боишься произносить имя Темного Лорда?
Джеймс пожал плечами.
- Мой папа говорит, что не стоит бояться произносить имя какого-то черного мага с весьма сомнительной родословной. А на каком факультете учились твои родители? – этот вопрос был обращен к Ремусу.
- В Гриффиндоре, - ответил тот.
- Здорово! Надеюсь, мы все туда попадем, - воодушевился Поттер.
* * *
«Хогвартс–экспресс» замедлил ход, а вскоре и вовсе остановился. Студенты высыпали на платформу. Джеймс и Сириус помогли Ремусу стащить чемодан вниз и все трое оказались на неосвещенной маленькой платформе.
- Как же здесь холодно, - поежился Сириус.
- Смотри, нам туда, - сказал Джеймс, показывая на огромную фигуру великана, стоящего в самом конце платформы.
- Первокурсники, сюда! – кричал великан, размахивая руками.
Джеймс, Ремус и Сириус поспешили к нему.
- Все собрались? Тогда за мной! И под ноги смотрите! Первокурсники, все за мной!
Поскальзываясь и спотыкаясь, они шли вслед за великаном по узкой дорожке, резко уходящей вниз. Здесь было настолько темно, что складывалось впечатление, будто они пробираются сквозь лесную чащу. Все разговоры стихли, и первокурсники шли в полной тишине. Вскоре они вышли на берег большого черного озера. На другой его стороне, на вершине высокой скалы, стоял гигантский замок с башенками и бойницами, а его огромные окна отражали свет с усыпавших небо звезд.
- Ну, ничего себе! – присвистнул Джеймс. – Вот это замок! Его и за всю жизнь не изучишь!
- Значит, мы будем первыми, - ухмыльнулся Сириус.
Джеймс кивнул и улыбнулся. Глаза его блеснули озорным огнем. Ремус стоял рядом с ним и с восхищением смотрел на замок, который заменит ему дом на ближайшие семь лет.
- А теперь по лодкам, - сказал великан. – По четыре человека в одну.
Сириус, Джеймс и Ремус уселись в одну лодку. К ним подсел Северус, но, заметив своих двух соседей с купе, собирался выскочить обратно на берег. Поздно. Лодка заскользила по гладкому как стекло озеру.
- Ух, ты! Смотрите, кто к нам подсел! Это же Нюниус! – радостно воскликнул Джеймс. – А где же твоя рыжеволосая подружка? Неужели не вынесла вида твоих сальных волос?
Сириус, в предвкушении шоу, ухмыльнулся. Ремус притворился глухим и слепым. Северус молчал.
- Чего же ты молчишь, Нюнчик? – продолжал издеваться Джеймс. – Язык проглотил?
- Отвали, - буркнул Северус.
- О, как грубо, - покачал головой Сириус. – Разве так общаются с новыми знакомыми, а, Нюниус? По-моему, ты слишком грязный. Джеймс, как ты смотришь на то, чтобы помочь нашему другу отмыться от грязи?
- Сириус, я считаю, что это гениальная идея, - торжественно сказал Джеймс.
- Подождите, что вы собираетесь делать? – воскликнул Ремус.
Оба мальчишек улыбнулись и почти одновременно схватили Северуса и выкинули его из лодки. Послышался громкий всплеск воды. Кто-то завизжал. Кто-то крикнул про Гигантского Кальмара, который обитает в озере. К ним на своей лодке подплыл великан, одной рукой выловил Северуса из озера и, закутав его в свою шубу, посадил к себе в лодку.
- Надо осторожнее быть, - приговаривал великан, качая головой. Ему даже в голову не могло придти, что этого первокурсника намеренно вытолкнули из лодки.
Джеймс и Сириус, улыбаясь, переглянулись. Похоже, они искренне считали, что это было смешно. Ремус смотрел на них с откровенным презрением.
- За что вы с ним так? – спросил он у них.
Джеймс пожал плечами.
- Не знаю, - сказал он. – Просто мне кажется, что он плохой человек.
- И за это его надо было бросать в озеро? – сурово спросил Ремус.
Джеймс и Сириус поежились под его взглядом и опустили глаза.
- Успокойся, Рем, - примирительно сказал Сириус. – Он, правда, это заслужил.
- Несомненно, поступок Джеймса и Сириуса ужасен, но в чем-то они были правы – Снейп это заслужил. После того случая на озере ни Джеймс, ни Сириус его не трогали, они просто о нем забыли, а он сам продолжал какое-то время искать с ними повод для ссор. Не знаю, зачем ему это было нужно. В итоге он стал их врагом номер один, и они уже просто не могли пройти мимо него, чтобы не задеть.
- Может, он это делал из-за Лили? – мягко спросила девочка, поправляя берет.
- Что ты имеешь в виду? – Ремус вопросительно посмотрел на нее.
- Ну, ты же говорил, что Лили влюблена в Джеймса, а Снейп любил ее. Может, он хотел показать, какой Джеймс плохой, потому и задевал его?
- Может быть. * * *
Они стояли перед освещенными множеством свечей столами факультетов в Большом Зале, взволнованно оглядываясь по сторонам.
Женщина в изумрудно-зеленой мантии, которая назвалась профессором МакГонагалл, произнесла:
- Эванс, Лили!
Та самая рыжеволосая девочка с поезда на дрожащих ногах вышла вперед и села на расшатанный табурет. Профессор МакГонагалл надела ей на голову Распределяющую шляпу. Едва коснувшись темно-рыжих волос, Шляпа провозгласила:
- Гриффиндор!
Ремус слышал, как за его спиной Джеймс Поттер тихо выругался, а у рядом стоящего Северуса вырвался тихий стон.
- Что, Нюнчик, жалеешь, что твоя подружка оказалась в Гриффиндоре? – тихо спросил у него Джеймс.
Северус промолчал. Поттер усмехнулся. Тем временем Лили сняла Шляпу, протянула ее МакГонагалл и заспешила к весело аплодирующим гриффиндорцам. Проходя мимо, она с грустной улыбкой оглянулась на Северуса. Ремус видел, как Сириус, которого все-таки отправили в Гриффиндор, подвинулся, давая ей место на скамье. Она посмотрела на него и, видимо узнав в нем своего соседа по купе, решительно повернулась к нему спиной. Сириус ухмыльнулся и подмигнул Джеймсу.
Перекличка продолжалась. Очередь к шляпе медленно таяла. На Гриффиндор отправили еще одного мальчика по имени Питер Петтигрю.
- Поттер, Джеймс!
Джеймс уверенно подошел к МакГонагалл и сел на табуретку. Складывалось такое впечатление, что он нисколько не сомневается в том, что его отправят именно в Гриффиндор. И действительно, едва коснувшись его угольно-черных растрепанных волос, Шляпа выкрикнула:
- Гриффиндор!
Джеймс спокойно снял Шляпу и присоединился к Сириусу за столом своего факультета.
- Квирелл, Квирениус!
- Пуффендуй!
- Люпин, Ремус!
Ремус вздрогнул, когда услышал свое имя. Нервно сглотнув, он на нетвердых ногах отправился к Шляпе. Он чувствовал на себе взгляды всего зала, и ему хотелось провалиться сквозь землю, только чтобы на него больше никто не смотрел. Ремус опустился на табуретку и профессор МакГонагалл надела на его голову Шляпу. Та немного задумалась, а затем крикнула так, что у Ремуса заложило в ушах:
- Гриффиндор!
Он быстро снял Шляпу и под аплодисменты поспешил к столу своего факультета, где его уже с сияющими улыбками ждали Сириус и Джеймс. Определенно – это самый счастливый день в его жизни!
Гамма: ~Kelly~
Рейтинг: PG-13
Размер: макси
Пейринг: РЛ, ЛЭ/ДжП, СБ, ПП, нп
Жанр: Drama, Romance
Отказ: Отказываюсь.
Аннотация: В жизни каждого человека бывают моменты, когда мы стоим на развилке двух дорог, не зная по какому пути идти. В этой жизни у Ремуса Люпина ничего не осталось. Все, что он любил и берег – унесла война. Ему не зачем жить, но он жил. Почему? Ремус приходит на вокзал Кинг-Кросс, чтобы найти ответ на главные вопросы: Как жить дальше и зачем?
Предупреждения: смерть персонажа
Статус: Не закончен
Луна повешена. Амфитеатр звезд
Неслышно рукоплещет
Странной казни.
Все думают, что не всерьез,
Что это шутка, карнавал и праздник.
Неслышно рукоплещет
Странной казни.
Все думают, что не всерьез,
Что это шутка, карнавал и праздник.
Глава 1
Глава 1
…ты идешь по жизни… иногда не спеша, а иногда переходишь на бег… у тебя есть свои мысли, свой внутренний мир, принципы, идеи… и самое главное, что ты осознаешь, что все это иллюзия, не больше чем выдумка…
что твой мир, твою жизнь, даже тебя придумал однажды Некто… чтобы спрятаться от боли, непонимания окружающих, чтобы уйти, исчезнуть… и этот Некто не кто иной, как ты сам…и вдруг кто-то, совсем рядом, говорит тебе – стань собой, прекрати эту никому, кроме тебя, ненужную игру… и ты выходишь под снег или дождь и смываешь с себя ставшую чужой кожу, пытаешься отодрать приросшую к лицу маску… и сквозь боль ты чувствуешь, что ты счастлив…и холодные капли дождя бьют по обнажившимся нервам, душе, мыслям, чувствам… и сердце рвется на волю, посылая в неизвестность разум, который еще продолжает бороться, хотя уже не знает, зачем… если бы еще недавно тебе сказали, что ты до сих пор способен влюбляться, ты бы только рассмеялся…а сейчас…сейчас у тебя даже нет желания и времени задумываться над всем тем, что стало лишь ненужным грузом, так как очень многое надо изменить, вернуть, чтобы с чистой совестью смотреть в глаза тому…КОГО ТЫ ВИДИШЬ В ЗЕРКАЛЕ .
Ярко светило солнце. Его лучи отражались от луж, оставленных на асфальте недавним дождем. На платформе 9 ¾ стоял мужчина и задумчиво смотрел вслед уходящим поездам. На вид ему можно было дать лет тридцать пять, но никто из прохожих не догадывался, что на самом деле этому человеку было всего двадцать семь. Почти юноша, но поседевшие светло-каштановые волосы и болезненный вид делали его гораздо старше своих лет. Одет он был в серый потрепанный костюм, а в руках держал старый дорожный плащ, который, казалось, состоял из одних заплаток.
Мужчина устало опустился на скамью и задрал голову, подставив изможденное от боли и страданий лицо под лучи солнца, давая им возможность высушить слезы в глазах.… Нет, конечно, это были не слезы, а всего лишь капли от только что прошедшего дождя. Дело в том, что мужчина не плакал уже очень давно. Слезы больше не могли литься из его серых печальных глаз. На протяжении вот уже пяти лет вместо него всегда плакал дождь.
А лукавое солнце продолжало заигрывать с лужами. Лучи его, отражаясь от зеркальной поверхности, освещали улыбки на лицах многочисленных прохожих. Каждый из них куда-то спешил по своим делам, все они были разные, но всех их объединяло одно и то же чувство – радость долгожданной победы. И хотя со дня победы прошло уже шесть лет, люди продолжали радоваться. Слишком долго пришлось ждать, слишком дорогой ценой окупилась им эта война, чтобы они могли пренебрегать каждой минутой счастья, что выпадала на их долю. Вглядываясь в лица людей, мужчине казалось, что в этих улыбках, в этих счастливых глазах, отражаются сломанные судьбы четырех людей, которые просто хотели жить и любить. Двое из них отдали жизни, чтобы спасти своего сына. Двое замечательных людей прошли долгий путь, собирая в единую мозаику свою любовь, и в одночасье лишились всего, к чему так долго шли. Третий всегда был веселым и беззаботным, его даже можно было назвать легкомысленным, но когда дело касалось его друзей, все его легкомыслие мгновенно улетучивалось. Кто бы мог подумать, что из всех четверых предателем и безжалостным убийцей окажется именно он? А теперь он навсегда заперт в одиночной камере Азкабана. Четвертый.… Четвертый был тихим и неприметным человеком, который за всю свою жизнь не сделал никому ничего плохого. Разве заслужил он такой жестокой смерти?
Должен быть специальный закон, ограничивающий продолжительность траура. Что просыпаться в слезах можно, но не дольше месяца. Что через сорок два дня твое сердце не должно замирать, оттого что тебе показалось, будто ты услышал их голоса.
Горе - странная вещь, когда оно происходит неожиданно. Пока цепляешься за горькие мысли о том, что кто-то покинул этот мир, они будут с тобой. А сама жизнь похожа на морские волны: сначала кажется, что ничего не меняется, но однажды замечаешь, как много боли унесла вода…
Ты не вставил их фотографии в рамку. Ты вложил их в конверт, заклеил и спрятал в одном из карманов твоего серого потрепанного пиджака. На случай, если они когда-нибудь начнут уходить из памяти. Возможно, настанет утро, когда их лица не будут первым, что ты вспомнишь…
Больше никогда он не услышит смех этих четырех дорогих ему людей, его друзей. Их смех потонул в криках радости, разбился на тысячи осколков и разлетелся по миру. Пройдя сквозь боль, разочарование и любовь, собирая собственное счастье по крупицам, они отдали его людям. Их жизнь растворилась в потоке повседневных проблем, остались лишь воспоминания. И мир будет продолжать жить и радоваться, и многие утра будут еще дышать, когда в них уже не осталось дыхания….
Глядя на эту суетливую толпу, человек в сером костюме неожиданно улыбнулся. Это была печальная улыбка человека, который через многое прошел и многое пережил. В этой жизни у Ремуса Люпина ничего не осталось. Всех, кого он любил и берег – унесла война. Ему незачем было жить, но он жил. Почему? Почему бы просто не отправиться туда, где тебя любят и, вероятнее всего, ждут? Наверное, потому что он слишком слабый... или слишком сильный. Он продолжал жить, продолжал бороться за призрачные идеалы, надеясь, что все скоро наладится и изменится к лучшему. Что где-то там, за мрачным горизонтом, есть солнце, которое сможет отогреть его заледеневшую душу. Но шли дни, недели, месяцы, годы… а ничего так и не изменилось. Призрачное солнце так и не выглянуло из-за горизонта, серые тучи по-прежнему скрывают его. Жизнь Ремуса стала похожа на серую беспросветную полосу. У него не было ничего: ни дома, ни друзей, ни работы… Серый потрепанный костюм и старый дорожный плащ были тем немногим, чем он еще обладал. Ремуса никто не ждал, никто за него не беспокоился. Он никому не был нужен. Он потерял надежду, что все еще может быть хорошо….
Внезапно снова начался дождь. Платформа быстро опустела: суетливая толпа поспешила скрыться под навесами, и только человек в серых одеждах продолжал одиноко сидеть на скамейке. Ремус закрыл глаза, позволяя дождю омывать его лицо. И может быть, от этого ему становилось легче. Казалось, дождь что-то смывал, и боль уходила вместе с ним. Сломанные судьбы, опустевшие души, разбитые надежды и угасшие улыбки любимых людей – все уходит вместе с дождем.
Мужчина провел рукой по лицу, убирая прилипшие пряди каштановых волос. Его серые глаза безразлично смотрели вдаль. Он мечтал уйти туда, где исчезают поезда. Раствориться в тумане, распадаясь на тысячи холодных капелек, чтобы не думать, не чувствовать, не вспоминать….
- Дождик пошел, - сообщил чей-то голос совсем рядом.
Ремус вздрогнул и отвлекся от своих мрачных мыслей. Рядом с ним сидела светловолосая девочка примерно двенадцати лет. Ее большие голубые глаза с любопытством осматривали мужчину. Девочка была одета в красную куртку, наглухо застегнутую на все пуговицы, вокруг шеи был обмотан синий шарф, а берет сполз на самую макушку. Синяя складчатая юбка едва прикрывала ее острые мальчишеские коленки. Когда же она успела появиться на скамейке рядом с ним?
- Я люблю дождь, - продолжала девочка свой монолог. – А ты?
Это обращение удивило Ремуса.
- Я тоже люблю дождь, - произнес Ремус, - в нем можно спрятать свои слезы.
- Зачем же прятать слезы?
- Чтобы их никто не видел. Слезы – это слабость.
- А почему ты плачешь?
- Потому что не могу иначе.
- Тебе больно?
- Да.
- Хочешь, я подую на рану, и она заживет?
Ремус улыбнулся.
- Эту рану невозможно увидеть, потому что она у меня на сердце.
- Но о ней можно рассказать, - возразила девочка.
Они немного помолчали.
- Когда знаешь, что больше не увидишься с этим человеком, то ему можно рассказать все-все, - снова заговорила девочка.
- Не обо всем на свете можно рассказать, - покачал головой Ремус.
- Конечно, - согласилась девочка, - потому что если рассказывать обо всем на свете, времени может не хватить.
Это прозвучало так по-детски наивно, но в тоже время в этих словах был свой скрытый смысл.
- Нечего рассказывать, - вздохнул мужчина. – Меня зовут Ремус Люпин, и я оборотень. Раньше у меня были друзья, а сейчас нет ничего.
Вопреки всем ожиданиям, его слова не произвели никакого впечатления. Девочка накрыла своей маленькой ладошкой руку мужчины. Ремус повернул голову и встретился взглядом с голубыми глазами ребенка. Она улыбнулась.
- Расскажи мне об этом, - попросила она. – Расскажи мне все с самого начала.
Ремус глубоко вздохнул, словно перед прыжком в воду. Ему не хотелось сейчас думать о том, что делала девочка на вокзале в этот осенний день и почему она была одна. Ремусу снова придется пройти через все то, что он пережил и рассказать об этом двенадцатилетнему ребенку. Но почему-то, это казалось единственно верным решением…
Глава 2
Глава 2
12 июля 1965
Он шел по темному коридору, освещенному всего несколькими факелами. Стараясь ступать так, чтобы не скрипнула ни одна из половиц, он добрался до приоткрытой двери кабинета отца. В комнате находились двое мужчин. Один сидел в кресле перед рабочим столом, а другой нервно мерил шагами пространство у окна.
-…Ты с ума сошел, Сивый, если хоть на минуту подумал, что я присоединюсь к этому вашему Лорду, - пренебрежительно сказал Джон Люпин сидящему в кресле мужчине.
- Выбирай выражения, Джон, - предупредил Сивый. – Сам подумай, чем это может для тебя обернуться.
- Ничем, кроме множества неприятностей, - отрезал Люпин.
Сивый зарычал и вскочил со своего места. Джон выхватил из кармана волшебную палочку и направил ее на оборотня.
- Без глупостей, Фенрир.
Сивый снова опустился в кресло.
- Джон, Джон, а ты никогда не думал, что будет с твоей семьей в случае отказа? – спросил он уже более спокойно.
- Угрожаешь мне? – насмешливо поинтересовался Люпин. – Не стоит. Я всегда смогу защитить свою семью.
В комнате раздался тихий смех, от которого волосы на голове становились дыбом.
- О, да! – воскликнул Сивый. – Ты же у нас храбрый гриффиндорец. Нравится быть марионеткой Дамблдора? Лорд предлагает тебе силу и власть, Джон. Твоя жена и сын не будут ни в чем нуждаться. Подумай об этом, Люпин.
- Как может предлагать силу и власть человек, который сам ее не имеет? – спокойно спросил Джон. – И разве ты, Фенрир, сам не марионетка Темного Лорда? Думаешь, он поделится с тобой властью?
Оборотень проигнорировал слова мужчины.
- Тебе лучше уйти, Фенрир, - добавил Джон.
Сивый хмыкнул и поднялся на ноги. Кресло печально всхлипнуло. В кабинете послышались быстрые шаги. Еще мгновение и дверь кабинета распахнулась настежь. На пороге возник большой сухопарый человек с усами и грязными серыми патлами. Его темные с желтым оттенком глаза жадно уставились на мальчика, стоящего перед ним.
- Ремус! – позвал сзади женский голос.
Он обернулся и увидел позади себя высокую стройную женщину в красном бархатном платье. Ее каштановые волосы были собраны в высокую прическу.
- Иди сюда, сынок, - позвала женщина, протягивая руку.
Ремус со всех ног побежал к матери, спрятался за ней, держась за ее юбку и с опаской поглядывая на оборотня, стоящего в дверях. Вслед за Сивым из кабинета вышел высокий темноволосый мужчина примерно двадцати шести лет. В руках он сжимал волшебную палочку. Продолжая разглядывать ребенка, Сивый хищно улыбнулся и перевел взгляд на Люпина.
- У тебя очень хороший мальчик, Джон, - сказал оборотень сладко. – Будет жаль, если с ним что-то случится.
- Не хочу показаться невежливым, но мне кажется, что тебе пора, Фенрир, - холодно отозвался Джон.
Сивый последний раз посмотрел на ребенка, прячущегося за спиной матери, ухмыльнулся и направился к выходу.
- Фенрир Сивый – самый жестокий оборотень, каких я встречал, а встречал я многих, поверь! Весь смысл его жизни – искусать и заразить как можно больше людей, чтобы раса оборотней преобладала над расой волшебников. В основном он специализируется на детях. Он убежден, что их надо заражать в младенчестве и воспитывать вдали от родителей и общества, в ненависти к нормальным волшебникам. В полнолуние он заранее подбирался ближе к намеченной жертве и действовал наверняка. Планировал все заранее. Так было и со мной, - Ремус горько вздохнул.
Девочка крепче сжала его ладонь.
- Что было дальше? – спросила она мягко.
22 июля 1965
За окном ревела разбушевавшаяся стихия. Сквозь стекло слышался вой ветра, раскаты грома и скрип деревьев.
Он находился в своей маленькой спальне, с головой укрывшись одеялом. Ему было страшно. Родители куда-то ушли, оставив его на попечительство нянюшки, которая теперь возилась на кухне в поисках молока и печенья. Неожиданно раздался стук в дверь.
Ремус напрягся. С самого утра его преследовали нехорошие предчувствия. Он слышал, как нянюшка перестала шуметь кастрюльками и зашаркала к двери. Он хотел вскочить с кровати, броситься вниз и закричать, чтобы она не открывала. Но тело, скованное страхом, отказывалось ему подчиняться, а в горле все пересохло. Пришелец за дверью снова нетерпеливо постучал.
- Уже иду, - крикнула нянюшка.
Ремус слышал, как щелкнул дверной замок, и дверь с громким треском распахнулась настежь. Послышалось рычание волка, какой-то шум, отчаянный крик старой женщины и глухой удар мертвого тела о паркетный пол.
- Он перегрыз ей горло, - сказал Ремус равнодушно, словно рассказывал о чем-то, что не имело к нему никакого отношения. Обычно так люди пересказывают фильм, который смотрели накануне. – Когда я услышал ее крик, то ко мне будто вернулись силы. Пока Сивый и его друзья осматривались на первом этаже, я тихонечко сполз со своей кровати и спрятался в шкафу, чуть приоткрыв дверцу, чтобы иметь возможность видеть, что происходит в комнате.
- Здесь никого нет, - раздался внизу незнакомый голос. Видимо человек пришел вместе с оборотнями, и они его по каким-то неведомым причинам не трогали. – Проверьте второй этаж.
На лестнице послышались тяжелые шаги, и через минуту в комнату вошел огромный волк.
Сидя у себя в шкафу, Ремус невольно затаил дыхание.
Волк по-хозяйски начал осматриваться. Внезапно, что-то почуяв, он бросился к шкафу, в котором прятался Ремус. Открыв дверцу лапой, он схватил перепуганного ребенка за ногу и поволок наружу.
Как только клыки беспощадно вонзились в плоть, мальчик почувствовал дикую боль, из-за которой мир перед глазами почти сразу померк.
Успев лишь беспомощно захлебнуться собственным криком – слишком невыносимой была боль – Ремус потерял сознание.
Очнулся он уже в кровати в своей спальне. Рядом с ним сидела его мама и, спрятав лицо в ладонях, плакала. Отец стоял чуть поодаль и разговаривал с каким-то человеком.
Ремус протянул руку и робко коснулся локтя матери. Женщина вздрогнула и посмотрела на сына. По щекам ее текли слезы.
- Ремус, милый, - она наклонилась, обнимая сына. – За что тебе все это?
Женщина гладила его волосы, беспомощно плача перед неизбежностью судьбы.
- Анна, - Джон, который уже закончил разговор с целителем, коснулся рукой плеча жены.
- Что сказал лекарь? – спросила она.
Ее серые глаза с надеждой смотрели в глаза мужу. Не выдержав этот, полный мольбы и страдания взгляд, он покачал головой. В комнате раздался вопль отчаяния. Ремус смотрел на родителей и не мог понять, что их так расстроило.
- Мое первое превращение было ужасным. Родители до последнего не рассказывали мне, что происходит. Я еще удивлялся, почему мама каждый день возила меня в больницу. Она до последнего надеялась, что укус Сивого не принес мне никакого вреда, и я не стану таким, как он. Но у врачей на этот счет было другое мнение. «Социально опасен» - вечное клеймо, нависшее надо мной с самого детства.
Когда пришло мое первое полнолуние, я впервые услышал звук разбивающейся Надежды – отчаянный крик матери и удар хрустального бокала об стену. Трансформация – очень мучительный процесс. Не помню, как я перенес это в первый раз.
В памяти лишь остались первые секунды беспроглядной тьмы перед глазами и раздирающей тело на части боли.
Первая трансформация – самая длинная. Наверное, если бы не мама, которая пыталась облегчить мои страдания, я бы врядли пережил ту ночь.
Она всегда верила в меня… верила, что я смогу побороть то зло, что таится во мне.
Вскоре, Анна заболела и слегла, а когда мне исполнилось шесть, ее не стало. Джон не помнил себя от горя. Он очень любил ее. После ее смерти, он пытался утопить свое горе в алкоголе, а через год не стало и его. Я остался один.
Меня к себе забрала бабушка. Она всегда заботилась обо мне. А я старался оправдать ее ожидания, и надежды моих родителей, которые всегда меня оберегали.
Я прятал свою волчью натуру глубоко в себе. Но все равно у меня никогда не было друзей. Ребята меня сторонились, словно чувствовали, что от меня исходит зло…
Ремус замолчал. Девочка тоже молчала. Внезапно ее лицо озарилось счастливой улыбкой.
- Я тоже живу с бабушкой, - сообщила она радостно. – Она всегда говорит мне, что Господь для каждого из нас приготовил испытания, которые мы должны преодолеть. Каждый раз перед сном она рассказывает мне одну и ту же притчу. «Однажды поспорил Дьявол с Господом, что если человека лишить всего, то он перестанет верить. Они выбрали одного смертного и лишили его сначала урожая. Смертный очень огорчился, но продолжал верить. Тогда Дьявол предложил лишить его домашней утвари. Во время засухи весь скот смертного вымер, но он не отчаивался и продолжал верить. Тогда Дьявол лишил его жены и детей. Смертный горевал, но все равно продолжал верить. Дьявол наслал на него страшную болезнь, но даже тогда смертный не утратил своей веры. Тогда Дьявол захотел лишить его жизни, но Господь ему не позволил. В благодарность за веру смертного, Господь вернул ему все, что отнял у него Дьявол…»
- Красивая притча, - сказал Ремус.
Девочка улыбнулась и сильнее сжала его руку.
Глава 3
Глава 3
1 сентября 1971 год
Ремус стоял на платформе 9 ¾ и восхищенно смотрел на алый паровоз, пускающий клубы пара.
- «Хогвартс-экспресс», - прочитал он.
То и дело по платформе сновали ученики Хогвартса, таща за собой огромные чемоданы и клетки с животными.
Толкая перед собой тележку, Ремус двинулся вдоль платформы, ища свободное купе. Первые пять вагонов были уже битком набиты студентами Хогвартса, зато дальше было как будто свободнее. Он с трудом пробирался сквозь толпу, пока, наконец, не нашел свободное купе где-то в середине поезда. Кое-как по ступеням он втащил свой чемодан в вагон. В это время поезд дернулся, и платформа медленно поплыла. Ремус с тоской посмотрел на чужих родителей, которые провожали своих детей. Его самого некому было провожать. Бабушка была магглой и ничего не знала о волшебном мире, а родителей не стало, когда он был еще совсем маленьким. Но зачем теперь об этом думать? Жизнь переворачивает новую страницу…
Мальчик вздохнул и потащил свой чемодан в купе, которое приметил еще на платформе. Оно оказалось уже кем-то занятым, и теперь из него доносились чьи-то голоса.
- …Тебе лучше поступать в Слизерин, - услышал Ремус голос какого-то мальчика.
- В Слизерин? – спросил другой голос. – Кто это тут хочет в Слизерин? Да я бы сразу из школы ушел, а ты?
Ремус вздрогнул, решив, что это обращаются к нему, но, как оказалось, вопрос был задан другому мальчику, тоже находящемуся в купе.
- Вся моя семья училась в Слизерине, - сказал он мрачно.
- Елки-палки! – воскликнул тот мальчик, который собирался уйти из школы, если его отправят в Слизерин. – А ты мне показался таким приличным человеком!
- Возможно, я нарушу семейную традицию. А ты куда собираешься, если тебе позволят выбирать?
Ремус заглянул в купе и увидел там трех темноволосых мальчишек и одну рыжеволосую девчонку.
- Гриффиндор, славится тем, что учатся там храбрецы. Как мой отец, - гордо сказал мальчик, чьи черные волосы торчали в разные стороны.
Другой мальчик, в неопрятной мантии, с каким-то болезненным цветом лица и черными глазами, презрительно фыркнул.
Будущий гриффиндорец обернулся к нему:
- Тебе это не нравится?
- Да нет, почему? – ответил тот, хотя его фырканье было недвусмысленным ответом. – Если для кого предпочтительнее быть храбрецом, чем умником…
- А ты-то куда пойдешь, если ты ни то, ни другое? – вмешался мальчишка, сидящий у окна. У Ремуса почему-то сразу же при виде его возникло неприятное чувство, что он слишком заносчивый и нахальный. Его голубые глаза с прищуром вцепились неприязненным взглядом в черноглазого, пальцы небрежно крутили палочку…
«Гриффиндорец» расхохотался. Рыжеволосая девочка сидела вся красная от возмущения и бросала яростные взгляды на обоих мальчишек.
- Северус, пойдем, поищем другое купе, - обратилась она к черноглазому.
- О-о-о-о…
Двое других мальчишек передразнили ее высокомерный тон. Дверь купе открылась. Ремус отошел в сторону, пропуская девочку и мальчика.
- До скорого, Нюниус! – раздалось из купе, когда дверь за ними захлопнулась.
- Лучше тебе к ним не подсаживаться. Они оба такие мерзкие, - сказала девочка, обращая к Ремусу. – Пойдем, Северус.
- Я стоял рядом с купе и смотрел вслед уходящим Лили и Снейпу. Тогда я еще не знал, что Лили так сильно влюбится в Джеймса, несмотря на это нелепое происшествие в купе, а вот Джеймс не замечал ее очень долгое время. Хотя и подтрунивал над ней при первой же возможности. Из-за этого у него возникали постоянные конфликты со Снейпом, чья любовь к Лили не была ни для кого секретом.
- И что произошло потом? – заинтересованно спросила девочка. – Почему Джеймс обратил на Лили свое внимание?
- Потерпи и ты узнаешь об этом, - улыбнулся Ремус.
Ремус еще какое-то время понаблюдал за тем, как рыжеолосая девочка и темноволосый мальчик, которого она называла Северусом, ищут купе, а затем глубоко вздохнул, толкнул дверь купе и вошел. Два мальчика, которые еще хохотали над своей удачной шуткой, мигом перестали смеяться и с интересом посмотрели на Ремуса, замершего на пороге.
- Привет, можно я здесь сяду?
- Да, садись, - сказал «гриффиндорец». – Кстати, я Джеймс Поттер.
Ремус пожал протянутую Джеймсом руку.
- А я Сириус Блэк, - сказал друг Поттера и тоже протянул руку для пожатия. – Давай, я тебе помогу затащить чемодан наверх.
- Спасибо, - удивленно поблагодарил Ремус.
- А тебя как зовут? – спросил Джеймс, когда Ремус и Сириус сели.
- Ремус Люпин.
Джеймс задумался.
- Люпин, - медленно проговорил он. – Не слышал такой фамилии. А ты из чистокровных?
- Нет, моя мама была магглорожденной, а папа чистокровным волшебником. Так что я полукровка, - неохотно объяснил Ремус.
- А почему ты говоришь о своих родителях в прошедшем времени? – спросил Сириус.
- Они погибли, - тихо ответил Люпин.
- Ой, прости, мне жаль, - сказал Блэк без капли сожаления, отворачиваясь к окну.
- С самого начала Джеймс показался мне самоуверенным и немного высокомерным, а Сириус заносчивым и наглым. Я даже предположить не мог, что эти двое станут мне лучшими друзьями. Тогда я желал, чтобы Джеймса отправили в Слизерин, а Сириуса в Пуффендуй. Но даже если эти двое волею судьбы откажутся со мной на одном факультете, то мы ни за что не станем друзьями. Но как я тогда ошибался. Хотя сейчас, памятью возвращаясь в те дни, я понимаю, что было бы лучше, если бы Сириус отправился на факультет своих предков…
- Сириус! – вдруг воскликнул Джеймс, словно о чем-то вспомнив. – Твоя фамилия ведь Блэк? Так?
- Ну, - неохотно признал тот.
- Отец мне говорил, что вы, Блэки, потомственные черные маги, вся ваша семья веками училась в Слизерине, и вы разделяете взгляды этого психа Волдеморта…
- Ничьи я взгляды не разделяю, - буркнул Сириус. – Я же говорю, что может быть, я буду первым, кто нарушит традиции моей семьи. Хотя, есть еще мой дядя, Альфард Блэк, он тоже не разделяет их взглядов. А я смотрю, ты не боишься произносить имя Темного Лорда?
Джеймс пожал плечами.
- Мой папа говорит, что не стоит бояться произносить имя какого-то черного мага с весьма сомнительной родословной. А на каком факультете учились твои родители? – этот вопрос был обращен к Ремусу.
- В Гриффиндоре, - ответил тот.
- Здорово! Надеюсь, мы все туда попадем, - воодушевился Поттер.
* * *
«Хогвартс–экспресс» замедлил ход, а вскоре и вовсе остановился. Студенты высыпали на платформу. Джеймс и Сириус помогли Ремусу стащить чемодан вниз и все трое оказались на неосвещенной маленькой платформе.
- Как же здесь холодно, - поежился Сириус.
- Смотри, нам туда, - сказал Джеймс, показывая на огромную фигуру великана, стоящего в самом конце платформы.
- Первокурсники, сюда! – кричал великан, размахивая руками.
Джеймс, Ремус и Сириус поспешили к нему.
- Все собрались? Тогда за мной! И под ноги смотрите! Первокурсники, все за мной!
Поскальзываясь и спотыкаясь, они шли вслед за великаном по узкой дорожке, резко уходящей вниз. Здесь было настолько темно, что складывалось впечатление, будто они пробираются сквозь лесную чащу. Все разговоры стихли, и первокурсники шли в полной тишине. Вскоре они вышли на берег большого черного озера. На другой его стороне, на вершине высокой скалы, стоял гигантский замок с башенками и бойницами, а его огромные окна отражали свет с усыпавших небо звезд.
- Ну, ничего себе! – присвистнул Джеймс. – Вот это замок! Его и за всю жизнь не изучишь!
- Значит, мы будем первыми, - ухмыльнулся Сириус.
Джеймс кивнул и улыбнулся. Глаза его блеснули озорным огнем. Ремус стоял рядом с ним и с восхищением смотрел на замок, который заменит ему дом на ближайшие семь лет.
- А теперь по лодкам, - сказал великан. – По четыре человека в одну.
Сириус, Джеймс и Ремус уселись в одну лодку. К ним подсел Северус, но, заметив своих двух соседей с купе, собирался выскочить обратно на берег. Поздно. Лодка заскользила по гладкому как стекло озеру.
- Ух, ты! Смотрите, кто к нам подсел! Это же Нюниус! – радостно воскликнул Джеймс. – А где же твоя рыжеволосая подружка? Неужели не вынесла вида твоих сальных волос?
Сириус, в предвкушении шоу, ухмыльнулся. Ремус притворился глухим и слепым. Северус молчал.
- Чего же ты молчишь, Нюнчик? – продолжал издеваться Джеймс. – Язык проглотил?
- Отвали, - буркнул Северус.
- О, как грубо, - покачал головой Сириус. – Разве так общаются с новыми знакомыми, а, Нюниус? По-моему, ты слишком грязный. Джеймс, как ты смотришь на то, чтобы помочь нашему другу отмыться от грязи?
- Сириус, я считаю, что это гениальная идея, - торжественно сказал Джеймс.
- Подождите, что вы собираетесь делать? – воскликнул Ремус.
Оба мальчишек улыбнулись и почти одновременно схватили Северуса и выкинули его из лодки. Послышался громкий всплеск воды. Кто-то завизжал. Кто-то крикнул про Гигантского Кальмара, который обитает в озере. К ним на своей лодке подплыл великан, одной рукой выловил Северуса из озера и, закутав его в свою шубу, посадил к себе в лодку.
- Надо осторожнее быть, - приговаривал великан, качая головой. Ему даже в голову не могло придти, что этого первокурсника намеренно вытолкнули из лодки.
Джеймс и Сириус, улыбаясь, переглянулись. Похоже, они искренне считали, что это было смешно. Ремус смотрел на них с откровенным презрением.
- За что вы с ним так? – спросил он у них.
Джеймс пожал плечами.
- Не знаю, - сказал он. – Просто мне кажется, что он плохой человек.
- И за это его надо было бросать в озеро? – сурово спросил Ремус.
Джеймс и Сириус поежились под его взглядом и опустили глаза.
- Успокойся, Рем, - примирительно сказал Сириус. – Он, правда, это заслужил.
- Несомненно, поступок Джеймса и Сириуса ужасен, но в чем-то они были правы – Снейп это заслужил. После того случая на озере ни Джеймс, ни Сириус его не трогали, они просто о нем забыли, а он сам продолжал какое-то время искать с ними повод для ссор. Не знаю, зачем ему это было нужно. В итоге он стал их врагом номер один, и они уже просто не могли пройти мимо него, чтобы не задеть.
- Может, он это делал из-за Лили? – мягко спросила девочка, поправляя берет.
- Что ты имеешь в виду? – Ремус вопросительно посмотрел на нее.
- Ну, ты же говорил, что Лили влюблена в Джеймса, а Снейп любил ее. Может, он хотел показать, какой Джеймс плохой, потому и задевал его?
- Может быть. * * *
Они стояли перед освещенными множеством свечей столами факультетов в Большом Зале, взволнованно оглядываясь по сторонам.
Женщина в изумрудно-зеленой мантии, которая назвалась профессором МакГонагалл, произнесла:
- Эванс, Лили!
Та самая рыжеволосая девочка с поезда на дрожащих ногах вышла вперед и села на расшатанный табурет. Профессор МакГонагалл надела ей на голову Распределяющую шляпу. Едва коснувшись темно-рыжих волос, Шляпа провозгласила:
- Гриффиндор!
Ремус слышал, как за его спиной Джеймс Поттер тихо выругался, а у рядом стоящего Северуса вырвался тихий стон.
- Что, Нюнчик, жалеешь, что твоя подружка оказалась в Гриффиндоре? – тихо спросил у него Джеймс.
Северус промолчал. Поттер усмехнулся. Тем временем Лили сняла Шляпу, протянула ее МакГонагалл и заспешила к весело аплодирующим гриффиндорцам. Проходя мимо, она с грустной улыбкой оглянулась на Северуса. Ремус видел, как Сириус, которого все-таки отправили в Гриффиндор, подвинулся, давая ей место на скамье. Она посмотрела на него и, видимо узнав в нем своего соседа по купе, решительно повернулась к нему спиной. Сириус ухмыльнулся и подмигнул Джеймсу.
Перекличка продолжалась. Очередь к шляпе медленно таяла. На Гриффиндор отправили еще одного мальчика по имени Питер Петтигрю.
- Поттер, Джеймс!
Джеймс уверенно подошел к МакГонагалл и сел на табуретку. Складывалось такое впечатление, что он нисколько не сомневается в том, что его отправят именно в Гриффиндор. И действительно, едва коснувшись его угольно-черных растрепанных волос, Шляпа выкрикнула:
- Гриффиндор!
Джеймс спокойно снял Шляпу и присоединился к Сириусу за столом своего факультета.
- Квирелл, Квирениус!
- Пуффендуй!
- Люпин, Ремус!
Ремус вздрогнул, когда услышал свое имя. Нервно сглотнув, он на нетвердых ногах отправился к Шляпе. Он чувствовал на себе взгляды всего зала, и ему хотелось провалиться сквозь землю, только чтобы на него больше никто не смотрел. Ремус опустился на табуретку и профессор МакГонагалл надела на его голову Шляпу. Та немного задумалась, а затем крикнула так, что у Ремуса заложило в ушах:
- Гриффиндор!
Он быстро снял Шляпу и под аплодисменты поспешил к столу своего факультета, где его уже с сияющими улыбками ждали Сириус и Джеймс. Определенно – это самый счастливый день в его жизни!
@темы: Гарри Поттер, Убывающая луна, Fanfiction
суббота, 13 июня 2009
Идея свободы взяла меня в плен
Глава 7. Паутина страха
Гарри показалось, что все звуки в гостиной стихли, словно по мановению волшебной палочки. Еще никогда прежде будущее не представлялось ему столь темным и угрожающим. Он словно запутался в липкой паутине, которую его неопытные и слабые руки не могут разорвать. Это как речной водоворот, который неуклонно втягивает в свою крутящуюся воронку и, чем старательнее он пытается оттуда выбраться, тем глубже его затягивает…
Они мертвы - снова и снова повторял он про себя, не решаясь произнести это вслух, словно боялся поверить в правдивость этих слов.
Они мертвы - эти два слова разрывали его душу и весь хрупкий мир, которой только-только восстановился после смерти Сириуса, и сейчас подобно мозаике разлетался на части.
Гарри никогда не любил Дурслей. Они всегда относились к нему плохо и Гарри, как бы он ни старался, не мог вызвать в своей памяти ни одного теплого воспоминания связанного с ними, но он никогда не желал их смерти. Никогда….
- Поттер, вы меня слышите? – словно сквозь толстый слой ваты услышал Гарри голос профессора МакГонагалл.
Это вывело юношу из оцепенения. Его взгляд равнодушно скользнул по лицам Гермионы, которая, кусая губы, пыталась сдержать слезы, Джинни, смотревшей на него с сочувствием и болью, и остановился на профессоре.
- Поттер, профессор Дамблдор просит вас зайти в его кабинет, - повторила МакГонагалл. – Сейчас.
Не говоря ни слова, Гарри поднялся со своего места и последовал за профессором трансфигурации, которая уже решительным шагом направлялась к выходу из гостиной. Он не замечал заинтересованные взгляды гриффиндорцев, обращенные на него. Сейчас его беспокоило то, какую игру выбрал Волдеморт. Убить всех близких Гарри людей, заставить его страдать, умертвить в нем надежду – это было вполне в духе Темного Лорда. Погруженный в свои мысли, Гарри не заметил, как они дошли до кабинета Дамблдора.
- Друбболс, - назвала МакГонагалл пароль.
Каменная горгулья отскочила в сторону и за ней показалась винтовая лестница, ведущая в кабинет директора.
- Идите, Поттер, директор ждет вас, - сказала МакГонагалл и, повернувшись на каблуках, зашагала прочь.
Проводив ее задумчивым взглядом, Гарри поднялся вверх по лестнице и оказался у двери с серебряным молотком.
Когда Гарри вошел в кабинет, Дамблдор стоял у окна и рассеяно поглаживал феникса, сидящего у него на плече. Услышав звук закрывшейся двери, директор отвернулся от окна и посмотрел на юношу. Улыбка, которой Дамблдор его одарил, показалась Гарри вымученной и неестественной. Еще никогда прежде директор Хогвартса не казался таким уставшим и огорченным. Теперь Гарри видел перед собой не Великого Волшебника, а просто старика, которому пришлось многое повидать и пережить в своей жизни.
- Мне жаль твоих родственников, Гарри, - тихо сказал он. – Они не заслужили участи, постигшей их.
Гарри кивнул. Дамблдор пристально посмотрел на него поверх своих очков-половинок.
- Тем не менее, сейчас нельзя опускать руки. Война на этом не закончилась. Надо продолжать бороться, - отойдя от окна, Дамблдор опустился за свой стол и жестом попросил Гарри занять место напротив. Некоторое время они молча сидели на своих местах. Тишину нарушало лишь монотонное похрапывание, доносившееся с портретов бывших директоров и директрис Хогвартса.
- А что, если я устал бороться? – спросил Гарри, глядя прямо в глаза директора. Тот смотрел на него с вежливым недоумением.
- Волдеморт убивает моих близких одного за другим, заставляя меня жить в постоянном страхе, - тем временем продолжал юноша. – Да, Дурсли никогда не были мне очень близки, но их смерть – еще один удар по мне. Где гарантия, что следующими не окажутся Рон, или Гермиона, или кто-то из Уизли?
- И что ты предлагаешь, Гарри? – спокойно поинтересовался Дамблдор.
- Я хочу встретиться с Волдемортом как можно быстрее, пока он не убил кого-то еще! – пылко ответил гриффиндорец.
- Но ты не готов к этой встрече, - заметил директор.
- А наплевать! Один из нас все равно должен умереть!
- В таком случае, я больше, чем уверен, что умрешь ты.
Гарри почувствовал, что начинает заводиться. Хладнокровие директора выводило его из себя.
- В таком случае, может, стоит принять его предложение и перейти на его сторону? – в гневе выкрикнул юноша.
Глаза директора холодно замерцали.
- И ты серьезно готов перейти на сторону того, кто убил твоих родителей? Стать одним из его приспешников?
Гарри почувствовал, как краска стыда заливает его лицо. До чего же довел его страх! Тем временем, Дамблдор продолжал пристально смотреть на юношу. Заметив, что его слова произвели должный эффект, он произнес:
- Что ж, Гарри, раз ты успокоился, то, может быть, ты теперь выслушаешь меня?
Юноша кивнул.
- Да, Гарри, возможно Волдеморт задался целью убить всех близких тебе людей, полагая, что этим он морально уничтожит тебя. А когда ты останешься один, ты не будешь представлять для него угрозы.
Гарри почувствовал, как сердце его все больше сжимается от страха. А разбушевавшаяся фантазия услужливо нарисовала в его воображении безжизненные лица друзей. Что будет, когда все они окажутся мертвы?
- И что мне теперь делать? – подавлено спросил Гарри.
- Все, что от тебя требуется – не лезть на рожон. Что бы ты ни узнал, что бы тебе не приснилось, не предпринимай никаких действий, не посоветовавшись со мной, - ответил Дамблдор.
В душе юноши снова всколыхнулась злость на директора, который никак не хотел понимать, что Гарри уже не глупый одиннадцатилетний мальчик, который будет послушно и преданно внимать всему, что ему скажет директор. Этому мальчику уже шестнадцать лет и на все у него имелось свое мнение. Но он все равно кивнул в знак согласия, чтобы успокоить профессора.
* * *
Покинув кабинет директора, Гарри решил не идти прямым путем в гриффиндорскую гостиную, а сделать небольшой круг по ночному замку. Ему требовалось время, чтобы все хорошо обдумать и свыкнуться с мыслью, что его единственные родственники – мертвы. Он понимал, что со смертью Дурслей все будет иначе. Война между ним и Темным Лордом вышла на новый уровень. Теперь ему предстоит полагаться только на себя, если он не хочет потерять кого-то еще.
Гарри еще раз мысленно прокрутил в своей голове недавний разговор с директором. В кабинете его все время не покидало ощущение, что Дамблдор, как и Волдеморт, ведет свою тайную игру. Возможно, директор и играл белыми, но вот Гарри совсем не хотелось быть пешкой в его руках. Но бывали случаи, когда и простая пешка выбивалась в дамки…
За раздумьями, Гарри не уловил момента, когда успел оказаться в коридоре западного крыла замка. В реальность его вернул шум шагов, раздававшихся в противоположном конце коридора. Вокруг царил полумрак, и поэтому Гарри с трудом различал приближающиеся силуэты двух людей. Не желая быть замеченным, юноша нырнул в первую попавшуюся нишу за статуей. Тем временем силуэты приближались, и тишину коридора прорезал знакомый голос.
- Позволь, спросить, куда ты направляешься, Блейз?
Тот человек, что шел чуть впереди, резко затормозил прямо напротив статуи, за которой укрывался Гарри.
- Ты и сам знаешь куда, Драко, - равнодушно бросил слизеринец.
Малфой, небрежно подперев плечом стену, хмуро посмотрел на однокурсника.
- Ну, допустим, придешь ты к Дамблдору и все ему выложишь, и что дальше? – поинтересовался он. – Ты хоть понимаешь, что самое малое, что нас ожидает – это исключение из школы?
- Ну, а если оставим все, как есть, то самое меньшее, что нас будет ждать – одиночная камера в Азкабане, - холодно возразил Забини.
Малфой отошел от стены и почти вплотную приблизился к другу.
- Не испытывай мое терпение, Блейз, - прошипел Драко. – Все это может плохо для тебя кончиться.
Забини посмотрел на своего товарища и отступил на пару шагов к стене. В коридоре воцарилась тишина. Несколько минут оба пристально вглядывались в лица друг друга.
- Не пытайся меня запугать, Драко, - наконец, заговорил Блейз. В голосе его не было ни капли страха. – Ты и сам понимаешь, что все зашло слишком далеко. В прошлый раз от Азкабана нас спасла случайность.
- Но ты же говорил, что он не оставляет никаких следов?
- Так и есть. Но существует множество других способов установить правду.
Малфой, казалось, задумался. Тем временем Забини двинулся дальше по коридору.
- Подожди! – крикнул ему вслед Драко.
Блейз обернулся. Он смотрел на Малфоя, чуть приподняв брови.
- Дай мне время, чтобы я мог все обдумать, - просил тот.
- Я подожду до понедельника. Если ты за это время ничего не надумаешь, я иду к Дамблдору, - и с этими словами Забини скрылся во мраке лестницы.
Минуту спустя за ним последовал и Малфой. Только когда шаги на лестнице стихли, Гарри, наконец, решился покинуть свое укрытие. Торопливым шагом он направился в гостиную Гриффиндора. Ему не хотелось думать о разговоре, который он только что услышал. У него и без того было полно проблем и забот, не хватало еще распутывать слизеринские интриги. Но разговор никак не желал выходить из его головы и поэтому всю дорогу до гостиной Гарри терзался мыслью о том, что же такого ужасного натворили Забини и Малфой, что теперь им грозит исключение из школы, и даже Азкабан?
Когда Гарри, наконец, добрался до башни Гриффиндора, было уже за полночь. В гостиной никого не было, кроме Джинни, которая сидела в кресле, прижав колени к груди, и задумчиво следила за пляской огня в камине. Гарри неслышно приблизился к ней и опустился на диван. Он знал, что Джинни слышала, как он подошел, но она все равно, словно загипнотизированная, продолжала смотреть на огонь. Гарри тоже молчал. Сейчас им было трудно говорить. Оба понимали, что этот обычный вечер обычного дня стал переломным моментом всей их жизни, и что как прежде уже не будет. Теперь не только им, но и всем, кто втянут в эту войну, предстоит сделать свой выбор.
- Что сказал Дамблдор? – наконец, решилась нарушить тишину Джинни. Она отвернулась от камина и пристально посмотрела на Гарри.
- Тоже, что и всегда: сиди на одном месте, никуда не высовывайся и делай вид, что ничего не происходит, - с легким раздражением ответил гриффиндорец.
Джинни укоризненно посмотрела на него.
- Он пытается защитить тебя!
- Я знаю, но так не может продолжаться вечно. Дамблдор никак не хочет понять, что я уже не тот маленький мальчик, который приехал в Хогвартс шесть лет назад и которому требуется постоянная защита директора, - устало проговорил Гарри.
Джинни не ответила. Она поднялась со своего места и пересела на диван рядом с ним.
- Я хочу сказать тебе, Гарри, - начала она, - что, чтобы не случилось, я всегда буду на твоей стороне.
- Спасибо, - сказал юноша, не зная, что еще можно было на это ответить.
Девушка робко и неуверенно склонила голову ему на плечо. Гарри обнял ее, крепче прижимая к себе.
***
- Трансфигурация человека – очень сложный процесс и я хочу, чтобы вы подошли к нему с полной ответственностью, - сказала профессор МакГонагалл, обращаясь к классу. – Для начала попробуйте самое простое – попытайтесь изменить цвет бровей друг друга. В учебнике вы найдете необходимое заклинание. Вопросы есть?
Рука Гарри тут же взметнулась вверх.
- Да, Поттер?
Юноша поднялся со своего места, игнорируя предупреждающий взгляд Гермионы.
- Профессор, что с Кэти?
Шелест переворачиваемых страниц стих. В классе воцарилась тишина. Все ученики выжидающе смотрели то на Поттера, то на профессора МакГонагалл. На днях в Хогвартсе произошло ужасное событие – исчезла семикурсница Кэти Белл, бывшая охотница квидитчной команды Гриффиндора.
- Ее еще не нашли, Поттер, - вздохнув, ответила профессор. – Но будьте уверены, что прилагаются максимальные усилия, чтобы найти ее.
- А теперь я попрошу вас вернуться к заданию.
Гарри хотел еще что-то спросить о судьбе Кэти, но, встретив строгий взгляд МакГонагалл, передумал и принялся за выполнение задания.
Очень скоро Гермиона, как всегда освоившая все самая первая, перекрасила брови Гарри в разные цвета. За это достижение Гриффиндору начислили двадцать баллов и, вполне довольная собой, Гермиона не без ехидства искоса наблюдала за истерикой Рона, который никак не мог поменять цвет бровей Лаванды. Зато Уизли позволил себе рассмеяться, когда Гарри случайно заставил брови Гермионы исчезнуть.
- Значит, вы с Джинни встречаетесь? – не обращая внимания на хохот Рона, поинтересовалась Гермиона у Гарри.
Юноша взмахнул волшебной палочкой, возвращая подруге ее брови.
- Ну, мы пока приглядываемся друг к другу, - нехотя ответил Гарри. – А что на счет тебя и Маклаггена? Я видел вас вчера вместе.
Справа послышался грохот. Повернувшись, Поттер увидел красного, как рак Рона, который не сводил яростного взгляда с их парты.
- Мистер Уизли, вы не могли бы не ронять свой учебник, или делать это чуть тише? Сегодня от вас слишком много шума! Вы мешаете остальным работать! – гневно воскликнула МакГонагалл со своего места.
- Извините профессор, - виновато пробормотал Рон.
Гарри отвернулся от друга и как раз успел заметить в глазах Гермионы пляшущие искорки торжества. Казалось, она была довольна тем, что Гарри задел эту тему.
- Ну, Кормак - прекрасной души человек, - с пафосом продолжила она прерванную Роном беседу. – Он очень умен. К тому же, он прекрасно воспитан, сдержан, не то, что некоторые, - при этих словах Гермиона кинула самодовольный взгляд в сторону Рона.
Гарри не мог поверить своим ушам: Гермиона Грейнджер встречается с Маклаггеном ради мести! Почему-то Гарри нестерпимо захотелось врезать Рону.
Двери класса резко распахнулись и в кабинет ворвался запыхавшийся третьекурсник.
- Профессор, вас срочно вызывают в Больничное крыло! – закричал он с порога. – Там плохо…..
- Достаточно, мистер Твейк, я уже иду, - прервала речь мальчишки МакГонагалл. – А вы продолжайте работать, - обращаясь к шестикурсникам, добавила она и, поднявшись со своего места, быстрым шагом покинула кабинет.
Гарри резко повернулся к Гермионе. Та уже не выглядела довольной. На лице ее читалось беспокойство.
- Что-то с Джастиной, - побледневшими губами выговорила она.
- Идем, - Гарри взял подругу за руку и, не обращая внимания на удивленные взгляды однокурсников, вместе с ней вышел в коридор.
Оказавшись в коридоре, друзья со всех ног кинулись к Больничному крылу, где уже разыгрывалась настоящая драма.
- Не трогайте меня! – кричала Джастина, отчаянно вырываясь из рук профессора МакГонагалл и мадам Помфри. – Я не хочу! Вы меня не заставите!
- Мисс Рейнартс успокойтесь, у вас рецидив. Я дам вам зелье и все пройдет, - уговаривала мадам Помфри.
Джастина на секунду замерла, словно осознавая услышанное.
- Зелье? – повторила она тихо, а затем пронзительно закричала: - Не надо мне никакого зелья!
По щекам девушки текли слезы.
- Отпустите меня, я так больше не могу, - взмолилась она.
Джастина опустилась на пол. Тело ее содрогалось от беззвучных рыданий. Пижама на ней сбилась набок, рыжие волосы были спутаны и резко контрастировали с бледным цветом ее лица. Поджав под себя босые ноги и обхватив голову руками, девушка принялась раскачиваться, что-то шепча.
Гарри закрыл глаза и отвернулся, не в силах больше смотреть на то безумие, которое овладело разумом его подруги.
В палату вошел Дамблдор. На секунду он замер посредине, оценивая развернувшуюся перед ним картину, а затем быстрым шагом направился к Джастине, которая продолжала сидеть на полу, раскачиваясь из стороны в сторону. Без лишних церемоний директор с легкостью, словно она была тряпичной куклой, поднял девушку с пола и уложил на кровать.
- Дайте ей успокоительное, Поппи, - велел он целительнице.
Мадам Помфри тут же засуетилась вокруг своей пациентки. Дамблдор повернулся к МакГонагалл.
- Что здесь случилось, Минерва?
Профессор устало покачала головой.
- Снова попытка суицида, директор, - голос ее звучал глухо. – На этот раз она попыталась выпрыгнуть с окна. Поппи успела вовремя снять ее с подоконника. Что с ней, Альбус?
- Я не знаю, - ответил Дамблдор, с сожалением вглядываясь в лицо своей ученицы. – Скорее всего, это какая-то инфекция. Если рецидив повторится, мисс Рейнартс придеться отправить в больницу Святого Мунго.
МакГонагалл скрыла лицо в ладонях. Поняв, что больше не может на это смотреть, Гарри потянул Гермиону к выходу из палаты.
- Пойдем, - тихо сказал он.
Где-то вдалеке послышался звон колокола, возвещающего о конце занятий. Тут же коридоры Хогвартса наполнились радостным гомоном учеников, спешащих на ужин. Гарри и Гермиона, безучастные ко всей этой суете, молча двигались по направлению к Большому Залу. Каждый из них был погружен в свои мысли, но оба думали об одном и том же человеке.
- Поттер, - послышался голос за спинами гриффиндорцев.
Гарри обернулся и увидел Блейза Забини, лениво подпирающего плечом каменную стену. Получилось, что они с Гермионой прошли мимо слизеринца, даже не заметив его.
- Чего тебе, Забини? – устало поинтересовался Гарри.
- Мне надо с тобой поговорить, - ответил слизеринец.
- Извини, но у меня сейчас нет ни желания, ни настроения для разговора с тобой, - сказал Поттер.
Забини отошел от стены и приблизился к гриффиндорцу.
- Это касается того, что только что случилось в Больничном крыле.
Гарри подозрительно посмотрел на слизеринца. Осведомленность того о том, что случилось с Джастиной, гриффиндорцу совсем не нравилась.
- Я не намерен обсуждать это с тобой, - отрезал Поттер.
Он уже собрался уходить, но внезапные слова Блейза остановили его.
- Она попытается сделать это снова, и так будет продолжаться до тех пор, пока ей не удастся осуществить задуманное.
Гарри, который уже успел отойти от слизеринца, резко развернулся.
- Что ты сказал?
- Каждая минута жизни – невыносимая боль для нее и она будет пытаться избавиться от этого. Ты знаешь, какое средство она для этого избрала.
Гарри приблизился к Забини и схватил его за ворот мантии.
- Говори все, что тебе об этом известно, - прорычал он.
- Полегче, Поттер, иначе я могу передумать, - предупредил Блейз.
- Нет, ты не передумаешь, - заверил его Гарри, вспоминая однажды подслушанный разговор. – Я необходим тебе так же, как и ты мне.
К великому разочарованию гриффиндорца, Забини никак не отреагировал на его слова. Глаза слизеринца оставались все такими же холодными. Уняв свой гнев, Гарри отпустил Блейза и отошел на пару шагов. Скрестив на груди руки, он хмуро посмотрел на Забини.
- Ты ведь сталкивался с дементорами? – по-деловому заговорил тот, поправляя мантию.
Гарри нетерпеливо кивнул.
- И наверняка знаешь, как они действуют на людей?
Гарри снова кивнул.
- Рейнартс была отравлена ядом, который имеет схожий эффект. Он вызывает самые худшие воспоминания, заставляет заново пережить самые страшные моменты жизни. Волшебник, отравленный этим ядом, сначала сходит с ума, а потом кончает жизнь самоубийством.
- В таком случае, ты должен дать мне противоядие.
Забини тихо засмеялся.
- Я обязательно дам тебе противоядие, Поттер, но ты же не думаешь, что я все это делаю просто так?
Гарри улыбнулся.
- Ну, разумеется? И что ты хочешь? Чтобы я выполнил твою домашнюю работу на пять лет вперед? – не без сарказма поинтересовался Поттер.
Забини перестал смеяться.
- Не иронизируй, Поттер. Противоядие, как и яд, невозможно достать, кроме как у изготовителя.
- Допустим, но тебе какое дело до всего этого? Я ведь знаю, что не ты отравил Джастину. Я слышал ваш разговор с Малфоем в коридоре западного крыла.
Снова на лице Забини не дрогнул ни один мускул.
- Этот яд сделал я, - равнодушно бросил он.
Гарри это заявление не удивило. Слизеринец с первого курса проявлял нездоровую любовь к зельям.
- И какими будут твои условия? – поинтересовался гриффиндорец.
- В обмен на противоядие я требую, чтобы ты молчал, и сделал вид, что ничего об этом не знаешь, - ответил Блейз.
Гарри на минуту задумался. Согласиться на это условие, значит, оставить преступление Малфоя без внимания и лишиться отличного шанса, наконец, от него избавиться.
- Я согласен, - ответил Поттер.
Забини протянул ему пузырек с изумрудной жидкостью. Как только холодное стекло коснулось горячих пальцев гриффиндорца, Блейз развернулся и зашагал по направлению к слизеринским гостиным. Гарри проводил его задумчивым взглядом, а затем вернулся к Гермионе.
- Что он от тебя хотел? – сгорая от любопытства, спросила девушка.
- Чтобы мы спасли Джастину, - ответил Гарри.
Гермиона непонимающе уставилась на своего друга. Она собиралась еще что-то спросить, но из-за угла показалась компания гриффиндорцев, которая только что покинула Большой Зал и направлялись в гостиную. Гарри заметил, что все они возбужденно о чем-то между собой переговаривались.
- Что случилось? – спросил Гарри у подошедшей к ним Джинни.
- А разве вы не знаете? Кэти Белл найдена мертвой.
Глава 8. В сумбуре тайнГлава 8
В сумбуре тайн
- …в связи с этим, в Хогвартсе были приняты меры предосторожности: всем ученикам строго запрещается находиться в школьных коридорах после восьми часов вечера. Коридор восьмого этажа будет закрыт для всех, кто не хочет быть исключенным из школы, - профессор МакГонагалл внимательным взглядом обвела собравшихся в общей гостиной гриффиндорцев. – Я прошу вас всех быть предельно осторожными и не лезть в это дело, - при этих словах взгляд профессора переместился на Гарри, Гермиону, Джинни и Рона, которые сидели на своих любимых местах, мрачно уставившись на огонь в камине.
Пожелав всем приятного вечера, профессор покинула башню Гриффиндора. Как только полы ее мантии исчезли за портретом, гостиную наполнил ропот испуганных учеников. Гарри закрыл глаза и откинулся на спинку дивана.
- Ее тело было найдено в Ливерпуле, на окраине Принцесс-парка - слова профессора МакГонагалл никак не желали выходить у него из головы. Сознание окутал липкий и холодный страх.
Неожиданно Гермиона вскочила со своего места и принялась в беспокойстве мерить шагами пространство у камина. Рон, развалившись в кресле, кидал на нее хмурые взгляды.
- Не понимаю, как Кэти попала в Ливерпуль? – то и дело повторяла лучшая ученица Хогвартса, нервно заламывая руки.
- Может быть, ее выкрали Пожиратели? – сделала предположение Джинни, пристроившаяся на диване рядом с Гарри.
Гермиона резко остановилась и с упреком посмотрела на подругу.
- Исключено! – категорично заявила она. – Замок защищен множеством заклятий и…
- Да-да, мы знаем: и об этом написано в Истории Хогвартса, - раздраженно завершил за нее фразу Рон.
- … и ни одному Пожирателю не удастся сюда пробраться, - закончила Гермиона, пропуская реплику Рона мимо ушей.
Гарри чуть приоткрыл глаза и посмотрел на подругу.
- Какая разница, как она туда попала? Главное, что ее больше нет в живых, - тихо произнес он.
- Гарри, неужели ты не понимаешь, что остальные ученики тоже в опасности? – Гермиона села в кресло и устремила на друга осуждающий взгляд.
- Все он понимает, Гермиона, - тут же взвилась Джинни. – Просто ни ему, ни всем остальным не хочется сейчас обсуждать эту тему.
Гермиона раздраженно фыркнула и отвернулась.
- Меня больше беспокоит, почему блокировали вход на восьмой этаж? – спросил Гарри.
Рон, нервно барабанящий пальцами по локотку кресла, растерянно пожал плечами, Джинни покачала головой, а Гермиона попросту проигнорировала вопрос.
- И почему именно на восьмом этаже? – продолжал вслух размышлять Поттер. – Там ведь….
- Выручай-комната! – подхватила Джинни. – А вдруг она может превращаться в портал?
Гарри не был уверен в правильности этих выводов и уже собирался сказать об этом Джинни, но его опередила Гермиона.
- Комната не может превращаться в портал, это исключено, - категорично отрезала она.
- Откуда ты знаешь? – сердито поинтересовалась Джинни.
- Просто, знаю, - было ей ответом.
Гермиона взяла со стола книгу и скрылась за ней, давая тем самым понять, что данная тема закрыта. До самой ночи никто из друзей больше не проронил ни слова.
***
На следующее утро после завтрака Гарри решил навестить Джастину. Когда он зашел в Больничное крыло, гриффиндорка лежала на своей кровати и с живым интересом слушала рассказ Миллисент Буллстроуд.
- ….представляешь? Вот смеху-то было! – весело сказала Миллисент.
Гарри услышал тихий смех Джастины.
- И Снейп, застав их в таком виде, даже баллы с них не снял? – спросила она.
- Не-а, наш декан никогда не снимает баллы с нашего факультета, - заявила слизеринка.
Джастина улыбнулась, но улыбка тут же погасла, когда девушка увидела подошедшего Поттера.
- Гарри? – в ее голосе звучало напряжение. – Что ты здесь делаешь?
Миллисент резко развернулась и в упор посмотрела на гриффиндорца. Гарри приветливо кивнул ей. Девушка кисло улыбнулась.
- Я вот зашел тебя навестить, - ответил Поттер.
Ему показалось, что в глазах Джастины мелькнул испуг. Она умоляюще посмотрела на Миллисент, но слизеринка уже поднялась с кровати больной и, поправляя мантию, тихо, чтобы Джастина не услышала, сказала Гарри:
- Только попробуй кому-нибудь рассказать, что видел меня здесь.
- Не волнуйся. Я буду нем, как рыба, - серьезно заверил ее Гарри.
- Смотри у меня, - пригрозила ему Миллисент и, махнув Джастине на прощание рукой, стремительно покинула Больничное крыло.
Проводив ее взглядом, Гарри снова повернулся к девушке. Она молчала. Юноша присел на кровать рядом с ней. Он заметил, что Джас старательно избегает его взгляда.
- Зачем Миллисент приходила? – решился нарушить гнетущую тишину Гарри.
- Хотела проверить, как я, - ответила Джастина, все еще избегая смотреть на однокурсника. – Она часто меня навещает, только рано утром, или поздно вечером, чтобы никто не увидел. У них в Слизерине не принято заводить дружбу с гриффиндорцами.
- Очень мило с ее стороны, - заметил Гарри.
- Это действительно очень мило, - проговорила девушка. – На самом деле, Миллисент очень хорошая, хоть и отказывается признаваться в этом даже себе.
- Понимаю, - кивнул Гарри.
Снова в палате повисла тишина. Разговор определенно не клеился. От нечего делать, Гарри стал разглядывать Больничное крыло, но от изобилия белого цвета у него заболели глаза. Джастина же, скрестив на груди руки, бездумным взглядом смотрела в окно. После пяти минут молчания, она, наконец, решилась посмотреть на однокурсника.
- Ты, наверное, считаешь меня сумасшедшей? – вдруг спросила она. По лихорадочному блеску ее глаз можно было догадаться, что этот вопрос уже очень давно волнует ее.
Гарри пожал плечами.
- Почему я должен считать тебя сумасшедшей? – он с вежливым удивлением посмотрел на свою подругу.
Та снова отвела взгляд.
- Ну, не каждый нормальный человек захочет сводить счеты с жизнью, - тихо произнесла она.
Гриффиндорец покачал головой.
- Я не думаю, что ты сумасшедшая, - мягко сказал он, беря руку девушки в свою. – Я знаю, каково это: переживать заново самые страшные моменты своей жизни, но я не могу представить, как это можно выдерживать постоянно.
Джастина закрыла глаза.
- Они не всегда приходят ко мне, - тихо произнесла она. – Только вечером или поздно ночью. Дневная суета отвлекает меня, и это не так тяжело переносится.
Девушка судорожно вздохнула.
- Сейчас их нет, но они вернутся, я знаю, - в ее голосе звучал неподдельный ужас.
Гарри сильнее сжал ее руку.
- Они больше не придут, я обещаю, - сказал он.
Джастина открыла глаза и недоверчиво посмотрела на однокурсника.
- Откуда ты знаешь?
Гарри не ответил. Он порылся в складках мантии и достал оттуда пузырек с зельем, которое накануне ему дал Блейз.
- Вот, выпей, - он протянул пузырек Джастине.
Та осторожно взяла его в руки, внимательно разглядывая.
- Я не стану его пить, - категорично заявила она.
- Почему?
- Такого зелья не существует.
Гарри улыбнулся.
- Существует. Верь мне.
Джастина еще раз посмотрела на изумрудную жидкость.
- Откуда оно у тебя?
- Мне дал его один человек, - ответил Гарри.
- С чего ты взял, что оно не отравлено?
Вопрос Джастины слегка озадачил юношу. Забини и, правда, мог дать ему яд, но что-то гриффиндорцу подсказывало, что это предположение ложное.
- Не отравлено, - уверено произнес Поттер. – Выпей его ради меня.
Девушка пожала плечами. Гарри помог ей откупорить пузырек. Джас поднесла его к губам и, вздохнув, осушила. Лицо ее тут же скривилось.
- Ну, как? – нетерпеливо спросил Гарри.
- Мерзость, - ответила гриффиндорка, стирая с губ остатки зелья.
Юноша улыбнулся, наблюдая за тем, как Джас пытается запить неприятный вкус водой.
- Теперь ты обязательно поправишься, - уверенно сказал Гарри.
***
После того, как Гарри дал ей это странное зелье, Джастина быстро пошла на поправку. Рецидивов больше не было, и она даже стала нормально питаться. На щеках появился здоровый румянец, а в глазах снова загорелись веселые огоньки. Мадам Помфри, не переставая удивляться столь скорому выздоровлению своей пациентки, все же решилась выписать ее, напоследок велев Джастине в случае чего сразу бежать к ней.
Выписка гриффиндорки как раз пришлась на вечер Хэллоуина. Занятия уже закончились, а до ужина было еще далеко, поэтому Джастина, порядком уже соскучившаяся по полетам, побежала на квиддичное поле, где проходила тренировка гриффиндорской сборной. Все игроки с большим энтузиазмом восприняли возвращение своего охотника. Одна только Джинни Уизли была мрачнее тучи. Она уже успела прекрасно сработаться с Демельзой Робинс, которую Гарри взял на замену, и надеялась, что Джастине нельзя будет выходить на поле хотя бы до ближайшего матча со Слизерином.
К счастью, погода в этот день выдалась более чем удачной: проливные дожди наконец-то закончились, и из-за туч показалось осеннее солнышко. Тренировка прошла под радостные возгласы гриффиндорцев, которые в связи с хорошей погодой высыпали на стадион, чтобы посмотреть на успехи своей команды. И если не считать постоянных упреков Джинни в адрес Джастины, то тренировка проходила нормально.
- Джас, постарайся понять, что ты играешь в команде, - сказал ей Гарри, когда пришло время возвращаться в замок. Девушка стояла в обнимку с метлой и молча выслушивала наставления своего капитана.
- Ты должна чувствовать остальных, согласовать свои действия с ними, а не играть в своем каком-то совершенно безумном стиле. Понимаешь?
Она кивнула. Гарри ободряюще улыбнулся и мягко сжал ее плечо.
- Все будет хорошо, - произнес он, и Джастина не придумала ничего лучше, кроме как снова кивнуть.
Оставив метлу в раздевалке, Джас в одиночестве отправилась к замку. Гарри и Джинни решили прогуляться к озеру, а Рон ушел вместе с Лавандой пятью минутами раньше. С остальными членами команды Джастина не была в настолько хороших отношениях, чтобы набиваться в их компанию. К тому же, ей сейчас совсем не хотелось идти в гостиную Гриффиндора. Она знала, что ее появление там будет сопровождаться повышенным вниманием к ее персоне, ведь все считают ее ненормальной самоубийцей. В библиотеку идти тоже не хотелось. Джастина знала, что там ей гарантированна стопроцентная встреча с Гермионой Грейнджер, а слушать ее нравоучение по поводу того, как много Джас предстоит выучить, чтобы догнать класс, девушке совсем не улыбалось. Поэтому гриффиндорка выбрала нечто среднее – отправилась гулять по вечерним коридорам Хогвартса, чтобы хоть как-то убить время до ужина, на ходу обдумывая сложившуюся ситуацию. В коридорах было пусто – все ученики либо сидели в своих уютных гостиных, либо, как Гермиона, корпели над книгами в библиотеке.
Несмотря на то, что день сегодня выдался относительно теплый, под вечер сильно похолодало. Осенний ветер сквозняком проникал сквозь оконные щели и своими порывами гасил огонь в факелах. Зябко кутаясь в квиддичную мантию, Джастина уже около часа бродила по коридорам. Наконец, она окончательно утвердилась в мысли, что заблудилась. За полтора месяца ей так и не удалось хорошо изучить замок. Обреченно вздохнув, гриффиндорка устало привалилась к стене, раздумывая над тем, как ей найти отсюда выход.
- Поверить не могу, что после всего, что случилось, Поттер позволяет тебе разгуливать одной по замку, - раздался голос где-то рядом.
Джастина вздрогнула и оглядела пустой, как ей казалось до этого, коридор. Возле одного из окон она заметила силуэт какого-то человека.
- Кто здесь? – испугано спросила гриффиндорка.
Человек хмыкнул.
- Тебе лучше не знать, - сказал он.
Этот голос показался Джастине смутно знакомым. Тусклый свет одиноко горящего факела едва падал на его лицо, но все же этого было достаточно, чтобы гриффиндорка смогла разглядеть его.
- Я тебя знаю, ты из Слизерина! – уверено заявила Джастина, наконец, признав в незнакомце Блейза Забини.
Послышались редкие хлопки.
- Браво, Рейнартс. То, что ты меня узнала, уже явный прогресс. Пять баллов Гриффиндору, - сказал Забини.
Джастина скрестила на груди руки и хмуро посмотрела на слизеринца. Его ирония ей не понравилась. Девушке даже было страшно представить, что будет, когда тот узнает, что она заблудилась.
- А почему Гарри не должен мне позволять разгуливать по замку? – спросила гриффиндорка просто так, чтобы хоть как-то поддержать разговор. То, что она находилась в пустынном темном коридоре наедине со слизеринцем, ей совсем не нравилось. Ко всему прочему, Джас с детства боялась темноты, а люди, добровольно проводящие время без света, не вызывали у нее доверия.
Блейз проигнорировал ее вопрос.
- Всегда поражался тупости гриффиндорцев, - сказал он, задумчиво крутя в руках волшебную палочку. – Скажи, эта привычка постоянно лезть туда, куда не просят, у вас врожденное, или приобретается по ходу?
Опешившая Джастина даже не сразу поняла, о чем идет речь.
- Что ты имеешь в виду?
Забини плечом прислонился к стене и с интересом посмотрел на гриффиндорку.
- Ну, вот ты, Рейнартс, только что вышла из Больничного крыла, а уже делаешь все, чтобы снова туда попасть, - ответил Блейз.
Джастина нервно облизала губы, с опаской поглядывая на палочку в руке слизеринца.
- Вовсе я туда не собираюсь, - заявила гриффиндорка, не придумав ничего лучше, кроме, как и дальше поддерживать разговор.
Блейз улыбнулся. В неясном свете факела его улыбка казалась жуткой, почти хищной.
- Ну, как же, разгуливаешь по коридорам замка совсем одна. Ведь с тобой может случиться все что угодно, - сказал Забини. В голосе его слышалась едва уловимая угроза.
Джастина была уже готова сорваться с места и бежать отсюда, когда слизеринец бросив на свою волшебную палочку последний взгляд, спрятал ее во внутренний карман мантии. Гриффиндорка едва сдержала вздох облегчения.
- Расслабься, Рейнартс, ничего с тобой не случится, - произнес Забини. Видимо явный испуг Джастины доставил ему огромное удовольствие. – Во всяком случае, не здесь.
Гриффиндорка почувствовала нарастающее негодование. Ей было обидно оттого, что этот слизеринец смог ее запугать, как какую-то первокурсницу.
- Ты придурок, Забини! - гневно крикнула она. Голос ее дрожал от едва сдерживаемых слез бессильной ярости. – У тебя явный сдвиг по фазе!
Она резко развернулась и зашагала прочь по коридору, мало заботясь о том, что может заблудиться еще больше. Джастина не знала почему, но издевательство слизеринца сильно зацепило ее. Внутри все кипело от гнева, досады и обиды. Хотелось развернуться и броситься на Забини с кулаками и бить его до тех пор, пока тот не будет умолять о прощении. Но в тоже время гриффиндорка знала о невозможности осуществления этой бредовой идеи. Она-то муху не могла убить без угрызений совести, не то, что избить человека. Вследствие этого, ее ненависть соскальзывала на каменный пол, отваливаясь, словно засохшая грязь
- Рейнартс, подожди! – крикнул ей вслед Блейз. Похоже такая реакция гриффиндорки на его слова очень его удивила.
Девушка остановилась и резко развернулась в его сторону. Блейз отошел от окна и приблизился к ней. Джас заметила, что передвигается он с трудом, зачем-то держась за бок.
- Чего тебе? – поинтересовалась она. – Еще не все успел высказать о тупости гриффиндорцев в общем, и моей в частности?
Забини хмыкнул и привалился к стене. Свет от факела упал на его лицо, и Джастина увидела, что оно было в крови. Все ее раздражение и вся злость на Забини куда-то улетучилась. В один шаг она преодолела то расстояние, что отделяло ее от слизеринца.
- У тебя кровь, - сообщила она ему. Неосознанным движением Джастина хотела стереть капельки крови с уголка его губ, но Забини перехватил ее руку.
- Даже не думай, Рейнартс, - предупредил он. – Я не нуждаюсь в твоей гриффиндорской помощи.
Джастина никак не отреагировала на его слова, продолжая внимательно разглядывать его лицо.
- За что тебя так?
Блейз отпустил ее руку и, отойдя к окну, двумя руками уперся в каменный подоконник.
- За дело, - равнодушно сказал он.
- Тебе надо к мадам Помфри, она тебе поможет, - упрямо гнула свое гриффиндорка. – Я бы могла тебе помочь, но я не сильна в целительстве.
Забини посмотрел на девушку стоящую рядом с ним, стараясь понять, издевается она над ним, или нет. Судя по ее взволнованному выражению лица, все-таки нет.
- Я же сказал, что не нуждаюсь в твоей помощи, - раздраженно повторил он и, развернувшись, зашагал в противоположную от гриффиндорки сторону.
- Мы в южном крыле, - бросил он, прежде чем скрыться за поворотом.
Джастина осталась в коридоре одна, гипнотизируя угол, за которым только что скрылся слизеринец. В это время где-то недалеко раздался холодящий душу крик.
***
Сидя за праздничным ужином, Гарри, задумчиво пережевывая тост, разглядывал Большой Зал. Гриффиндорец заметил, что Малфой, который, по его мнению, и так в последнее время вел себя крайне странно, не явился на ужин. Забини тоже отсутствовал. Оставалось надеяться, что эти двое не задумали что-то еще.
Джастина тоже пока не появлялась, что еще больше усиливало беспокойство Поттера. От мрачных подозрений Гарри отвлекали Гермиона и Джинни, сидящие рядом с ним. Обе девушки горячо спорили по поводу экзаменов С.О.В., которые Джинни предстоит сдавать в этом году. Гермиона как раз настаивала на том, что надо готовиться уже сейчас, когда в Зале появилась Джастина.
Девушка почти бегом пересекла то расстояние, которое отделяло ее от гриффиндорской троицы, привлекая к себе ненужное внимание любопытных учеников. Лицо Джастины было бледным и на нем застыло выражение неописуемого ужаса. Как только она поравнялась с гриффиндорским столом, Гермиона и Джинни прервали свой разговор и с удивлением воззрились на пришелицу. Остальные гриффиндорцы тоже с интересом поглядывали на Рейнартс.
- Что случилось? – тихо спросил Гарри. – Где ты была?
Джастина наклонилась к его уху.
- Я… Я гуляла по школе и… Гарри, там на восьмом этаже кто-то есть… Кто-то кричал, я слышала, когда проходила мимо, - сбивчиво прошептала она побледневшими губами.
Гарри непонимающе посмотрел на нее.
- А что ты делала рядом с восьмым этажом? – подозрительно спросила Гермиона, которая тоже внимательно вслушивалась в слова однокурсницы. – Вход туда запрещен.
Джас глубоко вздохнула и присела на краешек скамьи рядом с Джинни.
- Я гуляла по школе и случайно туда забрела, - терпеливо проговорила она. – И я слышала, как там кто-то кричал. Я…мне стало страшно, и я побежала сюда….за помощью. Гарри, там кому-то очень нужна наша помощь!
Джастина в волнении потянула себя за прядь рыжих волос. Гарри вопросительно посмотрел на Гермиону, пытаясь узнать, что она думает по этому поводу. Та лишь пожала плечами. Юноша перевел взгляд на Джинни.
- Наверное, надо сообщить преподавателям, - неуверенно предложила она.
Гарри покачал головой.
- Сами разберемся, - решительно произнес он, поднимаясь из-за стола.
Гермиона и Джинни последовали его примеру. Все вместе они, под удивленные взгляды половины школы, покинули праздничный банкет. На выходе из Большого зала гриффиндорцы столкнулись с Роном, который только шел на ужин. Это слегка удивило друзей: обычно Рон первым мчался на подобные мероприятия.
- Куда это вы собрались? – подозрительно спросил Уизли.
Девушки чуть отошли в сторону, тем самым, возлагая на Гарри миссию объяснения. Поттеру оставалось надеяться, что это не займет много времени и Рон быстро въедет в сложившуюся ситуацию.
- Джас говорит, что на восьмом этаже кто-то есть. Хотим проверить. Ты с нами? – сказал Гарри.
К его удивлению, Рон, не задавая лишних вопросов, кивнул. Друзья быстрым шагом направились к главной лестнице.
На восьмом этаже было пусто – все студенты сейчас были на праздничном банкете. В самом начале коридора этажа валялась груда доспехов.
- К ним применили «Reducto», - с сознанием дела сообщила Гермиона, внимательно разглядывая доспехи. – Видимо, они предназначались для того, чтобы воспрепятствовать проникновению на этаж.
- Откуда ты знаешь? – раздраженно спросил Рон. – Лично я не вижу никаких последствий заклятия.
- Это потому что у тебя глаза смотрят не туда, куда надо, - огрызнулась Гермиона.
Возмущенный Рон собирался было что-то ответить, но его осадил Гарри.
- Хватит вам! Вы можете хотя бы сейчас воздержаться от ссор?
Рон пробормотал что-то неразборчивое, но все же спорить больше не стал. Вытащив из карманов мантии на всякий случай волшебные палочки, гриффиндорцы осторожно двинулись по красной дорожке вдоль коридора. Они шли медленно, стараясь производить как можно меньше шума. Они проходили мимо гобелена Барнабаса Спятившего, обучавшего троллей балетным па, когда послышался оглушительный грохот. Друзья резко развернулись, выставив вперед волшебные палочки. Даже Барнабас отвлекся от своих напрасных попыток обучения, чтобы взглянуть на происходящее в коридоре. Воспользовавшись замешательством учителя, тролли, хихикая, поспешили слинять с гобелена, не забыв, однако, напоследок огреть дубинкой по макушке потенциального преподавателя балета.
Около окна, где раньше стояла огромная, с человеческий рост, ваза, теперь переливающейся россыпью лежали хрустальные осколки. Рядом с ними с виноватым видом стояла Джастина.
- Простите, я просто отвлеклась и не заметила… - пробормотала она.
Гриффиндорцы только вздохнули и продолжили свой путь по коридору.
- Что-то я не слышу ничьих криков, - через некоторое время скептически заметила Гермиона. – Думаю, нам стоит вернуться на у….
Договорить она не смогла, так как в это время гриффиндорцы завернули за угол. Их взору предстала жуткая картина: трое первокурсников пуффендуйцев были подвешены к потолку тяжелыми цепями. Гермиона и Джинни не сдержали крика ужаса, Джастина испуганно прижалась к Рону. Гарри тупо смотрел на детей, не зная, что делать. Ему показалось, что его тело сковало ледяными обручами ужаса. Ему очень хотелось верить, что они были живы, но их безжизненно повисшие руки и безвольно опущенные головы свидетельствовали об обратном.
- Может они без сознания? – предположил Рон, крепко прижимая к себе испуганную Джастину.
Гарри покачал головой.
- Я не знаю, - тихо ответил он.
Гермиона, уже успевшая прийти в себя, подалась вперед.
- Гарри, их надо снять оттуда! – сказала она, направляя волшебную палочку на цепи.
Заклинание уже готово было сорваться с ее губ, когда Гарри резким движением выхватил палочку из ее рук.
- Даже не думай! Если они еще живы, то точно погибнут, упав с такой высоты!
- Нужно позвать Дамблдора и учителей, - подала голос Джинни. Лицо ее было мертвенно-белым, в глазах застыл ужас. - Если они еще живы, их нужно немедленно снять оттуда.
- Никого звать не нужно, мисс Уизли, - послышался сзади голос директора Хогвартса.
Гриффиндорцы, вздрогнув, обернулись. Перед ними стояли Дамблдор, МакГонагалл, Снейп, Люпин и Флитвик. Увидев подвешенных к потолку детей, декан Гриффиндора схватилась за сердце. Тем временем Снейп и Люпин подались вперед. Уничтожая одну за другой цепи, они аккуратно левитировали пострадавших на носилки, которые наколдовал профессор Флитвик.
Гриффиндорцы молча наблюдали за этой спасительной операцией. Как только тела детей оказались на носилках, к ним подошел Дамблдор и принялся внимательно их осматривать.
- Слава богу, мы успели вовремя, они еще живы, - сообщил он.
Среди присутствующих послышался вздох облегчения.
- Минерва, Филиас, могу я попросить вас доставить пострадавших в Больничное крыло?
МакГонагалл и Флитвик молча кивнули и, левитируя перед собой носилки, быстрым шагом покинули коридор восьмого этажа.
Как только полы их мантий скрылись за поворотом, Дамблдор повернулся к гриффиндорцам, которые молча стояли в сторонке.
- Ну, а теперь, вы, леди и джентльмены, должны рассказать, все, что знаете, - голос директора звучал мягко, но строго.
Снейп и Люпин выжидающе смотрели на учеников. Гарри решил взять на себя неприятную обязанность все объяснить.
- Сэр, нам почти ничего не известно, - сказал он. – Когда мы пришли, они уже были в таком состоянии...
Послышалось раздраженное фырканье Снейпа.
- А зачем вам вообще понадобилось приходить сюда, мистер Поттер? – ядовито осведомился он. – Ни дня без приключений?
- Северус, успокойся, - прервал зельевара директор. – Уверен, Гарри нам сейчас все объяснит.
Снейп бросил на своего ученика злобный взгляд и скрестил на груди руки, ожидая следующий реплики Поттера. Люпин сочувствующе улыбнулся гриффиндорцам. Гермиона и Джинни в ответ выдавили слабые улыбки.
- Ну, Джастина сказала, что слышала, как здесь кто-то кричал, и мы и решили проверить, - пробормотал Гарри.
Снейп закатил глаза, словно говоря: «Опять это гриффиндорское любопытство». Дамблдор и Люпин перевели взгляды на Джастину, которая продолжала стоять рядом с Роном, мертвой хваткой вцепившись в рукав его мантии.
- Вы четверо, - сказал глава Хогвартса, указывая на Гарри, Рона, Гермиону и Джинни, - можете возвращаться в свою гостиную, а вы, мисс Рейнартс, пройдете со мной в мой кабинет.
- Но… - попыталась возразить Джастина, но тут же сникла под пристальным взглядом директора.
Бросив на друзей обреченный взгляд, Джас отошла от Рона и осторожно, словно боясь, приблизилась к преподавателям. Люпин ободряюще сжал ее плечо. Джастина неуверенно улыбнулась ему. Гарри, Рону, Гермионе и Джинни ничего не оставалось, кроме как исполнить приказ директора.
* * *
В гостиную Джастина вернулась после полуночи в сопровождении Люпина. Дождавшись, пока профессор, пожелав всем спокойной ночи, покинет гриффиндорскую башню, друзья тут же бросились к девушке с расспросами.
- Ну? – нетерпеливо спросил Рон. – Как все прошло?
Джастина неопределенно махнула рукой. Этот жест, видимо, означал, что все прошло более или менее нормально. Она устало опустилась на диван и, скинув туфли, обняла колени.
- Что говорил Дамблдор? – поинтересовался Гарри.
- Ничего. Просто спросил, что я делала рядом с восьмым этажом, - вздохнув, ответила девушка.
- Что с детьми? – обеспокоено спросила Гермиона.
- Когда я разговаривала с директором, в кабинет вошла МакГонагалл и сказала, что детям была оказана необходимая медицинская помощь. У них шоковое состояние и никто из них ничего не помнит. И еще, она сказала, что все дети были из семей магглов. Мне показалось, что этот факт очень обеспокоил Дамблдора и остальных.
В гостиной воцарилась мертвая тишина.
- Неужели началась охота на магглорожденных? – испугано спросила Джинни.
Джастина равнодушно пожала плечами – сейчас ее мало беспокоила вероятность охоты на магглокровок, слишком усталой и измученной она себя чувствовала. Гарри и Рон, мрачно переглянувшись, посмотрели на побледневшую Гермиону, которая вцепилась в кресло так сильно, что костяшки ее пальцев стали белыми.
- Это ужасно! – покачала головой Джинни, пряча лицо в ладонях. Гарри обнял ее за плечи, пытаясь успокоить.
- Теперь все будет, как на втором курсе с Тайной комнатой Слизерина, - прошептала Гермиона.
- Нет, - возразил Гарри. – Василиск мертв, и Тайная комната больше не представляет для нас опасности.
- Так это-то и страшно, - заметил Рон, - мы даже не знаем, с чем нам придется столкнуться.
Поднявшись с кресла, он подошел к камину и, резко развернувшись, горящим взглядом посмотрел на друзей.
- Думаю, что за этими нападениями стоит Малфой, - наконец, выдвинул он чертовски оригинальное предположение.
Несмотря на испуг, Гермиона все же нашла в себе силы, чтобы раздраженно фыркнуть на заявление Уизли.
- Ага, на втором курсе мы тоже думали, что это Малфой, - сказала она, забыв даже о том, что не разговаривает с Роном. – И что в итоге? Зря перевели ингредиенты.
Джинни и Джастина с любопытством посмотрели на троицу друзей.
- Какие такие ингредиенты? – подозрительно прищурившись, спросила младшая Уизли.
Рон осуждающе посмотрел на Гермиону, и уже хотел было высказаться по поводу ее болтливости, но в назревающую перепалку вмешался Гарри.
- Долгая история, - сказал он Джинни. – Я тебе потом все расскажу.
Джинни кивнула, однако, не сводя с Поттера подозрительного взгляда.
- Но сейчас нам предстоит иметь дело не с чудовищем из Тайной Комнаты, которое по счастливой случайности всего лишь обращало людей в статуи, - тем временем Рон вернулся к прерванной теме. – А с чем-то неизвестным.
- Рон прав, - кивнул Гарри. – В этот раз все гораздо сложней.
- А ведь Кэти Белл в последний раз тоже видели рядом с восьмым этажом, - заметила Джинни.
В гостиной снова повисло тягостное молчание.
- Интересно, что же такое таится на восьмом этаже? – подала голос Джастина, но никто ей так и не ответил.
Глава 7
Паутина страха
Паутина страха
Гарри показалось, что все звуки в гостиной стихли, словно по мановению волшебной палочки. Еще никогда прежде будущее не представлялось ему столь темным и угрожающим. Он словно запутался в липкой паутине, которую его неопытные и слабые руки не могут разорвать. Это как речной водоворот, который неуклонно втягивает в свою крутящуюся воронку и, чем старательнее он пытается оттуда выбраться, тем глубже его затягивает…
Они мертвы - снова и снова повторял он про себя, не решаясь произнести это вслух, словно боялся поверить в правдивость этих слов.
Они мертвы - эти два слова разрывали его душу и весь хрупкий мир, которой только-только восстановился после смерти Сириуса, и сейчас подобно мозаике разлетался на части.
Гарри никогда не любил Дурслей. Они всегда относились к нему плохо и Гарри, как бы он ни старался, не мог вызвать в своей памяти ни одного теплого воспоминания связанного с ними, но он никогда не желал их смерти. Никогда….
- Поттер, вы меня слышите? – словно сквозь толстый слой ваты услышал Гарри голос профессора МакГонагалл.
Это вывело юношу из оцепенения. Его взгляд равнодушно скользнул по лицам Гермионы, которая, кусая губы, пыталась сдержать слезы, Джинни, смотревшей на него с сочувствием и болью, и остановился на профессоре.
- Поттер, профессор Дамблдор просит вас зайти в его кабинет, - повторила МакГонагалл. – Сейчас.
Не говоря ни слова, Гарри поднялся со своего места и последовал за профессором трансфигурации, которая уже решительным шагом направлялась к выходу из гостиной. Он не замечал заинтересованные взгляды гриффиндорцев, обращенные на него. Сейчас его беспокоило то, какую игру выбрал Волдеморт. Убить всех близких Гарри людей, заставить его страдать, умертвить в нем надежду – это было вполне в духе Темного Лорда. Погруженный в свои мысли, Гарри не заметил, как они дошли до кабинета Дамблдора.
- Друбболс, - назвала МакГонагалл пароль.
Каменная горгулья отскочила в сторону и за ней показалась винтовая лестница, ведущая в кабинет директора.
- Идите, Поттер, директор ждет вас, - сказала МакГонагалл и, повернувшись на каблуках, зашагала прочь.
Проводив ее задумчивым взглядом, Гарри поднялся вверх по лестнице и оказался у двери с серебряным молотком.
Когда Гарри вошел в кабинет, Дамблдор стоял у окна и рассеяно поглаживал феникса, сидящего у него на плече. Услышав звук закрывшейся двери, директор отвернулся от окна и посмотрел на юношу. Улыбка, которой Дамблдор его одарил, показалась Гарри вымученной и неестественной. Еще никогда прежде директор Хогвартса не казался таким уставшим и огорченным. Теперь Гарри видел перед собой не Великого Волшебника, а просто старика, которому пришлось многое повидать и пережить в своей жизни.
- Мне жаль твоих родственников, Гарри, - тихо сказал он. – Они не заслужили участи, постигшей их.
Гарри кивнул. Дамблдор пристально посмотрел на него поверх своих очков-половинок.
- Тем не менее, сейчас нельзя опускать руки. Война на этом не закончилась. Надо продолжать бороться, - отойдя от окна, Дамблдор опустился за свой стол и жестом попросил Гарри занять место напротив. Некоторое время они молча сидели на своих местах. Тишину нарушало лишь монотонное похрапывание, доносившееся с портретов бывших директоров и директрис Хогвартса.
- А что, если я устал бороться? – спросил Гарри, глядя прямо в глаза директора. Тот смотрел на него с вежливым недоумением.
- Волдеморт убивает моих близких одного за другим, заставляя меня жить в постоянном страхе, - тем временем продолжал юноша. – Да, Дурсли никогда не были мне очень близки, но их смерть – еще один удар по мне. Где гарантия, что следующими не окажутся Рон, или Гермиона, или кто-то из Уизли?
- И что ты предлагаешь, Гарри? – спокойно поинтересовался Дамблдор.
- Я хочу встретиться с Волдемортом как можно быстрее, пока он не убил кого-то еще! – пылко ответил гриффиндорец.
- Но ты не готов к этой встрече, - заметил директор.
- А наплевать! Один из нас все равно должен умереть!
- В таком случае, я больше, чем уверен, что умрешь ты.
Гарри почувствовал, что начинает заводиться. Хладнокровие директора выводило его из себя.
- В таком случае, может, стоит принять его предложение и перейти на его сторону? – в гневе выкрикнул юноша.
Глаза директора холодно замерцали.
- И ты серьезно готов перейти на сторону того, кто убил твоих родителей? Стать одним из его приспешников?
Гарри почувствовал, как краска стыда заливает его лицо. До чего же довел его страх! Тем временем, Дамблдор продолжал пристально смотреть на юношу. Заметив, что его слова произвели должный эффект, он произнес:
- Что ж, Гарри, раз ты успокоился, то, может быть, ты теперь выслушаешь меня?
Юноша кивнул.
- Да, Гарри, возможно Волдеморт задался целью убить всех близких тебе людей, полагая, что этим он морально уничтожит тебя. А когда ты останешься один, ты не будешь представлять для него угрозы.
Гарри почувствовал, как сердце его все больше сжимается от страха. А разбушевавшаяся фантазия услужливо нарисовала в его воображении безжизненные лица друзей. Что будет, когда все они окажутся мертвы?
- И что мне теперь делать? – подавлено спросил Гарри.
- Все, что от тебя требуется – не лезть на рожон. Что бы ты ни узнал, что бы тебе не приснилось, не предпринимай никаких действий, не посоветовавшись со мной, - ответил Дамблдор.
В душе юноши снова всколыхнулась злость на директора, который никак не хотел понимать, что Гарри уже не глупый одиннадцатилетний мальчик, который будет послушно и преданно внимать всему, что ему скажет директор. Этому мальчику уже шестнадцать лет и на все у него имелось свое мнение. Но он все равно кивнул в знак согласия, чтобы успокоить профессора.
* * *
Покинув кабинет директора, Гарри решил не идти прямым путем в гриффиндорскую гостиную, а сделать небольшой круг по ночному замку. Ему требовалось время, чтобы все хорошо обдумать и свыкнуться с мыслью, что его единственные родственники – мертвы. Он понимал, что со смертью Дурслей все будет иначе. Война между ним и Темным Лордом вышла на новый уровень. Теперь ему предстоит полагаться только на себя, если он не хочет потерять кого-то еще.
Гарри еще раз мысленно прокрутил в своей голове недавний разговор с директором. В кабинете его все время не покидало ощущение, что Дамблдор, как и Волдеморт, ведет свою тайную игру. Возможно, директор и играл белыми, но вот Гарри совсем не хотелось быть пешкой в его руках. Но бывали случаи, когда и простая пешка выбивалась в дамки…
За раздумьями, Гарри не уловил момента, когда успел оказаться в коридоре западного крыла замка. В реальность его вернул шум шагов, раздававшихся в противоположном конце коридора. Вокруг царил полумрак, и поэтому Гарри с трудом различал приближающиеся силуэты двух людей. Не желая быть замеченным, юноша нырнул в первую попавшуюся нишу за статуей. Тем временем силуэты приближались, и тишину коридора прорезал знакомый голос.
- Позволь, спросить, куда ты направляешься, Блейз?
Тот человек, что шел чуть впереди, резко затормозил прямо напротив статуи, за которой укрывался Гарри.
- Ты и сам знаешь куда, Драко, - равнодушно бросил слизеринец.
Малфой, небрежно подперев плечом стену, хмуро посмотрел на однокурсника.
- Ну, допустим, придешь ты к Дамблдору и все ему выложишь, и что дальше? – поинтересовался он. – Ты хоть понимаешь, что самое малое, что нас ожидает – это исключение из школы?
- Ну, а если оставим все, как есть, то самое меньшее, что нас будет ждать – одиночная камера в Азкабане, - холодно возразил Забини.
Малфой отошел от стены и почти вплотную приблизился к другу.
- Не испытывай мое терпение, Блейз, - прошипел Драко. – Все это может плохо для тебя кончиться.
Забини посмотрел на своего товарища и отступил на пару шагов к стене. В коридоре воцарилась тишина. Несколько минут оба пристально вглядывались в лица друг друга.
- Не пытайся меня запугать, Драко, - наконец, заговорил Блейз. В голосе его не было ни капли страха. – Ты и сам понимаешь, что все зашло слишком далеко. В прошлый раз от Азкабана нас спасла случайность.
- Но ты же говорил, что он не оставляет никаких следов?
- Так и есть. Но существует множество других способов установить правду.
Малфой, казалось, задумался. Тем временем Забини двинулся дальше по коридору.
- Подожди! – крикнул ему вслед Драко.
Блейз обернулся. Он смотрел на Малфоя, чуть приподняв брови.
- Дай мне время, чтобы я мог все обдумать, - просил тот.
- Я подожду до понедельника. Если ты за это время ничего не надумаешь, я иду к Дамблдору, - и с этими словами Забини скрылся во мраке лестницы.
Минуту спустя за ним последовал и Малфой. Только когда шаги на лестнице стихли, Гарри, наконец, решился покинуть свое укрытие. Торопливым шагом он направился в гостиную Гриффиндора. Ему не хотелось думать о разговоре, который он только что услышал. У него и без того было полно проблем и забот, не хватало еще распутывать слизеринские интриги. Но разговор никак не желал выходить из его головы и поэтому всю дорогу до гостиной Гарри терзался мыслью о том, что же такого ужасного натворили Забини и Малфой, что теперь им грозит исключение из школы, и даже Азкабан?
Когда Гарри, наконец, добрался до башни Гриффиндора, было уже за полночь. В гостиной никого не было, кроме Джинни, которая сидела в кресле, прижав колени к груди, и задумчиво следила за пляской огня в камине. Гарри неслышно приблизился к ней и опустился на диван. Он знал, что Джинни слышала, как он подошел, но она все равно, словно загипнотизированная, продолжала смотреть на огонь. Гарри тоже молчал. Сейчас им было трудно говорить. Оба понимали, что этот обычный вечер обычного дня стал переломным моментом всей их жизни, и что как прежде уже не будет. Теперь не только им, но и всем, кто втянут в эту войну, предстоит сделать свой выбор.
- Что сказал Дамблдор? – наконец, решилась нарушить тишину Джинни. Она отвернулась от камина и пристально посмотрела на Гарри.
- Тоже, что и всегда: сиди на одном месте, никуда не высовывайся и делай вид, что ничего не происходит, - с легким раздражением ответил гриффиндорец.
Джинни укоризненно посмотрела на него.
- Он пытается защитить тебя!
- Я знаю, но так не может продолжаться вечно. Дамблдор никак не хочет понять, что я уже не тот маленький мальчик, который приехал в Хогвартс шесть лет назад и которому требуется постоянная защита директора, - устало проговорил Гарри.
Джинни не ответила. Она поднялась со своего места и пересела на диван рядом с ним.
- Я хочу сказать тебе, Гарри, - начала она, - что, чтобы не случилось, я всегда буду на твоей стороне.
- Спасибо, - сказал юноша, не зная, что еще можно было на это ответить.
Девушка робко и неуверенно склонила голову ему на плечо. Гарри обнял ее, крепче прижимая к себе.
***
- Трансфигурация человека – очень сложный процесс и я хочу, чтобы вы подошли к нему с полной ответственностью, - сказала профессор МакГонагалл, обращаясь к классу. – Для начала попробуйте самое простое – попытайтесь изменить цвет бровей друг друга. В учебнике вы найдете необходимое заклинание. Вопросы есть?
Рука Гарри тут же взметнулась вверх.
- Да, Поттер?
Юноша поднялся со своего места, игнорируя предупреждающий взгляд Гермионы.
- Профессор, что с Кэти?
Шелест переворачиваемых страниц стих. В классе воцарилась тишина. Все ученики выжидающе смотрели то на Поттера, то на профессора МакГонагалл. На днях в Хогвартсе произошло ужасное событие – исчезла семикурсница Кэти Белл, бывшая охотница квидитчной команды Гриффиндора.
- Ее еще не нашли, Поттер, - вздохнув, ответила профессор. – Но будьте уверены, что прилагаются максимальные усилия, чтобы найти ее.
- А теперь я попрошу вас вернуться к заданию.
Гарри хотел еще что-то спросить о судьбе Кэти, но, встретив строгий взгляд МакГонагалл, передумал и принялся за выполнение задания.
Очень скоро Гермиона, как всегда освоившая все самая первая, перекрасила брови Гарри в разные цвета. За это достижение Гриффиндору начислили двадцать баллов и, вполне довольная собой, Гермиона не без ехидства искоса наблюдала за истерикой Рона, который никак не мог поменять цвет бровей Лаванды. Зато Уизли позволил себе рассмеяться, когда Гарри случайно заставил брови Гермионы исчезнуть.
- Значит, вы с Джинни встречаетесь? – не обращая внимания на хохот Рона, поинтересовалась Гермиона у Гарри.
Юноша взмахнул волшебной палочкой, возвращая подруге ее брови.
- Ну, мы пока приглядываемся друг к другу, - нехотя ответил Гарри. – А что на счет тебя и Маклаггена? Я видел вас вчера вместе.
Справа послышался грохот. Повернувшись, Поттер увидел красного, как рак Рона, который не сводил яростного взгляда с их парты.
- Мистер Уизли, вы не могли бы не ронять свой учебник, или делать это чуть тише? Сегодня от вас слишком много шума! Вы мешаете остальным работать! – гневно воскликнула МакГонагалл со своего места.
- Извините профессор, - виновато пробормотал Рон.
Гарри отвернулся от друга и как раз успел заметить в глазах Гермионы пляшущие искорки торжества. Казалось, она была довольна тем, что Гарри задел эту тему.
- Ну, Кормак - прекрасной души человек, - с пафосом продолжила она прерванную Роном беседу. – Он очень умен. К тому же, он прекрасно воспитан, сдержан, не то, что некоторые, - при этих словах Гермиона кинула самодовольный взгляд в сторону Рона.
Гарри не мог поверить своим ушам: Гермиона Грейнджер встречается с Маклаггеном ради мести! Почему-то Гарри нестерпимо захотелось врезать Рону.
Двери класса резко распахнулись и в кабинет ворвался запыхавшийся третьекурсник.
- Профессор, вас срочно вызывают в Больничное крыло! – закричал он с порога. – Там плохо…..
- Достаточно, мистер Твейк, я уже иду, - прервала речь мальчишки МакГонагалл. – А вы продолжайте работать, - обращаясь к шестикурсникам, добавила она и, поднявшись со своего места, быстрым шагом покинула кабинет.
Гарри резко повернулся к Гермионе. Та уже не выглядела довольной. На лице ее читалось беспокойство.
- Что-то с Джастиной, - побледневшими губами выговорила она.
- Идем, - Гарри взял подругу за руку и, не обращая внимания на удивленные взгляды однокурсников, вместе с ней вышел в коридор.
Оказавшись в коридоре, друзья со всех ног кинулись к Больничному крылу, где уже разыгрывалась настоящая драма.
- Не трогайте меня! – кричала Джастина, отчаянно вырываясь из рук профессора МакГонагалл и мадам Помфри. – Я не хочу! Вы меня не заставите!
- Мисс Рейнартс успокойтесь, у вас рецидив. Я дам вам зелье и все пройдет, - уговаривала мадам Помфри.
Джастина на секунду замерла, словно осознавая услышанное.
- Зелье? – повторила она тихо, а затем пронзительно закричала: - Не надо мне никакого зелья!
По щекам девушки текли слезы.
- Отпустите меня, я так больше не могу, - взмолилась она.
Джастина опустилась на пол. Тело ее содрогалось от беззвучных рыданий. Пижама на ней сбилась набок, рыжие волосы были спутаны и резко контрастировали с бледным цветом ее лица. Поджав под себя босые ноги и обхватив голову руками, девушка принялась раскачиваться, что-то шепча.
Гарри закрыл глаза и отвернулся, не в силах больше смотреть на то безумие, которое овладело разумом его подруги.
В палату вошел Дамблдор. На секунду он замер посредине, оценивая развернувшуюся перед ним картину, а затем быстрым шагом направился к Джастине, которая продолжала сидеть на полу, раскачиваясь из стороны в сторону. Без лишних церемоний директор с легкостью, словно она была тряпичной куклой, поднял девушку с пола и уложил на кровать.
- Дайте ей успокоительное, Поппи, - велел он целительнице.
Мадам Помфри тут же засуетилась вокруг своей пациентки. Дамблдор повернулся к МакГонагалл.
- Что здесь случилось, Минерва?
Профессор устало покачала головой.
- Снова попытка суицида, директор, - голос ее звучал глухо. – На этот раз она попыталась выпрыгнуть с окна. Поппи успела вовремя снять ее с подоконника. Что с ней, Альбус?
- Я не знаю, - ответил Дамблдор, с сожалением вглядываясь в лицо своей ученицы. – Скорее всего, это какая-то инфекция. Если рецидив повторится, мисс Рейнартс придеться отправить в больницу Святого Мунго.
МакГонагалл скрыла лицо в ладонях. Поняв, что больше не может на это смотреть, Гарри потянул Гермиону к выходу из палаты.
- Пойдем, - тихо сказал он.
Где-то вдалеке послышался звон колокола, возвещающего о конце занятий. Тут же коридоры Хогвартса наполнились радостным гомоном учеников, спешащих на ужин. Гарри и Гермиона, безучастные ко всей этой суете, молча двигались по направлению к Большому Залу. Каждый из них был погружен в свои мысли, но оба думали об одном и том же человеке.
- Поттер, - послышался голос за спинами гриффиндорцев.
Гарри обернулся и увидел Блейза Забини, лениво подпирающего плечом каменную стену. Получилось, что они с Гермионой прошли мимо слизеринца, даже не заметив его.
- Чего тебе, Забини? – устало поинтересовался Гарри.
- Мне надо с тобой поговорить, - ответил слизеринец.
- Извини, но у меня сейчас нет ни желания, ни настроения для разговора с тобой, - сказал Поттер.
Забини отошел от стены и приблизился к гриффиндорцу.
- Это касается того, что только что случилось в Больничном крыле.
Гарри подозрительно посмотрел на слизеринца. Осведомленность того о том, что случилось с Джастиной, гриффиндорцу совсем не нравилась.
- Я не намерен обсуждать это с тобой, - отрезал Поттер.
Он уже собрался уходить, но внезапные слова Блейза остановили его.
- Она попытается сделать это снова, и так будет продолжаться до тех пор, пока ей не удастся осуществить задуманное.
Гарри, который уже успел отойти от слизеринца, резко развернулся.
- Что ты сказал?
- Каждая минута жизни – невыносимая боль для нее и она будет пытаться избавиться от этого. Ты знаешь, какое средство она для этого избрала.
Гарри приблизился к Забини и схватил его за ворот мантии.
- Говори все, что тебе об этом известно, - прорычал он.
- Полегче, Поттер, иначе я могу передумать, - предупредил Блейз.
- Нет, ты не передумаешь, - заверил его Гарри, вспоминая однажды подслушанный разговор. – Я необходим тебе так же, как и ты мне.
К великому разочарованию гриффиндорца, Забини никак не отреагировал на его слова. Глаза слизеринца оставались все такими же холодными. Уняв свой гнев, Гарри отпустил Блейза и отошел на пару шагов. Скрестив на груди руки, он хмуро посмотрел на Забини.
- Ты ведь сталкивался с дементорами? – по-деловому заговорил тот, поправляя мантию.
Гарри нетерпеливо кивнул.
- И наверняка знаешь, как они действуют на людей?
Гарри снова кивнул.
- Рейнартс была отравлена ядом, который имеет схожий эффект. Он вызывает самые худшие воспоминания, заставляет заново пережить самые страшные моменты жизни. Волшебник, отравленный этим ядом, сначала сходит с ума, а потом кончает жизнь самоубийством.
- В таком случае, ты должен дать мне противоядие.
Забини тихо засмеялся.
- Я обязательно дам тебе противоядие, Поттер, но ты же не думаешь, что я все это делаю просто так?
Гарри улыбнулся.
- Ну, разумеется? И что ты хочешь? Чтобы я выполнил твою домашнюю работу на пять лет вперед? – не без сарказма поинтересовался Поттер.
Забини перестал смеяться.
- Не иронизируй, Поттер. Противоядие, как и яд, невозможно достать, кроме как у изготовителя.
- Допустим, но тебе какое дело до всего этого? Я ведь знаю, что не ты отравил Джастину. Я слышал ваш разговор с Малфоем в коридоре западного крыла.
Снова на лице Забини не дрогнул ни один мускул.
- Этот яд сделал я, - равнодушно бросил он.
Гарри это заявление не удивило. Слизеринец с первого курса проявлял нездоровую любовь к зельям.
- И какими будут твои условия? – поинтересовался гриффиндорец.
- В обмен на противоядие я требую, чтобы ты молчал, и сделал вид, что ничего об этом не знаешь, - ответил Блейз.
Гарри на минуту задумался. Согласиться на это условие, значит, оставить преступление Малфоя без внимания и лишиться отличного шанса, наконец, от него избавиться.
- Я согласен, - ответил Поттер.
Забини протянул ему пузырек с изумрудной жидкостью. Как только холодное стекло коснулось горячих пальцев гриффиндорца, Блейз развернулся и зашагал по направлению к слизеринским гостиным. Гарри проводил его задумчивым взглядом, а затем вернулся к Гермионе.
- Что он от тебя хотел? – сгорая от любопытства, спросила девушка.
- Чтобы мы спасли Джастину, - ответил Гарри.
Гермиона непонимающе уставилась на своего друга. Она собиралась еще что-то спросить, но из-за угла показалась компания гриффиндорцев, которая только что покинула Большой Зал и направлялись в гостиную. Гарри заметил, что все они возбужденно о чем-то между собой переговаривались.
- Что случилось? – спросил Гарри у подошедшей к ним Джинни.
- А разве вы не знаете? Кэти Белл найдена мертвой.
Глава 8. В сумбуре тайнГлава 8
В сумбуре тайн
- …в связи с этим, в Хогвартсе были приняты меры предосторожности: всем ученикам строго запрещается находиться в школьных коридорах после восьми часов вечера. Коридор восьмого этажа будет закрыт для всех, кто не хочет быть исключенным из школы, - профессор МакГонагалл внимательным взглядом обвела собравшихся в общей гостиной гриффиндорцев. – Я прошу вас всех быть предельно осторожными и не лезть в это дело, - при этих словах взгляд профессора переместился на Гарри, Гермиону, Джинни и Рона, которые сидели на своих любимых местах, мрачно уставившись на огонь в камине.
Пожелав всем приятного вечера, профессор покинула башню Гриффиндора. Как только полы ее мантии исчезли за портретом, гостиную наполнил ропот испуганных учеников. Гарри закрыл глаза и откинулся на спинку дивана.
- Ее тело было найдено в Ливерпуле, на окраине Принцесс-парка - слова профессора МакГонагалл никак не желали выходить у него из головы. Сознание окутал липкий и холодный страх.
Неожиданно Гермиона вскочила со своего места и принялась в беспокойстве мерить шагами пространство у камина. Рон, развалившись в кресле, кидал на нее хмурые взгляды.
- Не понимаю, как Кэти попала в Ливерпуль? – то и дело повторяла лучшая ученица Хогвартса, нервно заламывая руки.
- Может быть, ее выкрали Пожиратели? – сделала предположение Джинни, пристроившаяся на диване рядом с Гарри.
Гермиона резко остановилась и с упреком посмотрела на подругу.
- Исключено! – категорично заявила она. – Замок защищен множеством заклятий и…
- Да-да, мы знаем: и об этом написано в Истории Хогвартса, - раздраженно завершил за нее фразу Рон.
- … и ни одному Пожирателю не удастся сюда пробраться, - закончила Гермиона, пропуская реплику Рона мимо ушей.
Гарри чуть приоткрыл глаза и посмотрел на подругу.
- Какая разница, как она туда попала? Главное, что ее больше нет в живых, - тихо произнес он.
- Гарри, неужели ты не понимаешь, что остальные ученики тоже в опасности? – Гермиона села в кресло и устремила на друга осуждающий взгляд.
- Все он понимает, Гермиона, - тут же взвилась Джинни. – Просто ни ему, ни всем остальным не хочется сейчас обсуждать эту тему.
Гермиона раздраженно фыркнула и отвернулась.
- Меня больше беспокоит, почему блокировали вход на восьмой этаж? – спросил Гарри.
Рон, нервно барабанящий пальцами по локотку кресла, растерянно пожал плечами, Джинни покачала головой, а Гермиона попросту проигнорировала вопрос.
- И почему именно на восьмом этаже? – продолжал вслух размышлять Поттер. – Там ведь….
- Выручай-комната! – подхватила Джинни. – А вдруг она может превращаться в портал?
Гарри не был уверен в правильности этих выводов и уже собирался сказать об этом Джинни, но его опередила Гермиона.
- Комната не может превращаться в портал, это исключено, - категорично отрезала она.
- Откуда ты знаешь? – сердито поинтересовалась Джинни.
- Просто, знаю, - было ей ответом.
Гермиона взяла со стола книгу и скрылась за ней, давая тем самым понять, что данная тема закрыта. До самой ночи никто из друзей больше не проронил ни слова.
***
На следующее утро после завтрака Гарри решил навестить Джастину. Когда он зашел в Больничное крыло, гриффиндорка лежала на своей кровати и с живым интересом слушала рассказ Миллисент Буллстроуд.
- ….представляешь? Вот смеху-то было! – весело сказала Миллисент.
Гарри услышал тихий смех Джастины.
- И Снейп, застав их в таком виде, даже баллы с них не снял? – спросила она.
- Не-а, наш декан никогда не снимает баллы с нашего факультета, - заявила слизеринка.
Джастина улыбнулась, но улыбка тут же погасла, когда девушка увидела подошедшего Поттера.
- Гарри? – в ее голосе звучало напряжение. – Что ты здесь делаешь?
Миллисент резко развернулась и в упор посмотрела на гриффиндорца. Гарри приветливо кивнул ей. Девушка кисло улыбнулась.
- Я вот зашел тебя навестить, - ответил Поттер.
Ему показалось, что в глазах Джастины мелькнул испуг. Она умоляюще посмотрела на Миллисент, но слизеринка уже поднялась с кровати больной и, поправляя мантию, тихо, чтобы Джастина не услышала, сказала Гарри:
- Только попробуй кому-нибудь рассказать, что видел меня здесь.
- Не волнуйся. Я буду нем, как рыба, - серьезно заверил ее Гарри.
- Смотри у меня, - пригрозила ему Миллисент и, махнув Джастине на прощание рукой, стремительно покинула Больничное крыло.
Проводив ее взглядом, Гарри снова повернулся к девушке. Она молчала. Юноша присел на кровать рядом с ней. Он заметил, что Джас старательно избегает его взгляда.
- Зачем Миллисент приходила? – решился нарушить гнетущую тишину Гарри.
- Хотела проверить, как я, - ответила Джастина, все еще избегая смотреть на однокурсника. – Она часто меня навещает, только рано утром, или поздно вечером, чтобы никто не увидел. У них в Слизерине не принято заводить дружбу с гриффиндорцами.
- Очень мило с ее стороны, - заметил Гарри.
- Это действительно очень мило, - проговорила девушка. – На самом деле, Миллисент очень хорошая, хоть и отказывается признаваться в этом даже себе.
- Понимаю, - кивнул Гарри.
Снова в палате повисла тишина. Разговор определенно не клеился. От нечего делать, Гарри стал разглядывать Больничное крыло, но от изобилия белого цвета у него заболели глаза. Джастина же, скрестив на груди руки, бездумным взглядом смотрела в окно. После пяти минут молчания, она, наконец, решилась посмотреть на однокурсника.
- Ты, наверное, считаешь меня сумасшедшей? – вдруг спросила она. По лихорадочному блеску ее глаз можно было догадаться, что этот вопрос уже очень давно волнует ее.
Гарри пожал плечами.
- Почему я должен считать тебя сумасшедшей? – он с вежливым удивлением посмотрел на свою подругу.
Та снова отвела взгляд.
- Ну, не каждый нормальный человек захочет сводить счеты с жизнью, - тихо произнесла она.
Гриффиндорец покачал головой.
- Я не думаю, что ты сумасшедшая, - мягко сказал он, беря руку девушки в свою. – Я знаю, каково это: переживать заново самые страшные моменты своей жизни, но я не могу представить, как это можно выдерживать постоянно.
Джастина закрыла глаза.
- Они не всегда приходят ко мне, - тихо произнесла она. – Только вечером или поздно ночью. Дневная суета отвлекает меня, и это не так тяжело переносится.
Девушка судорожно вздохнула.
- Сейчас их нет, но они вернутся, я знаю, - в ее голосе звучал неподдельный ужас.
Гарри сильнее сжал ее руку.
- Они больше не придут, я обещаю, - сказал он.
Джастина открыла глаза и недоверчиво посмотрела на однокурсника.
- Откуда ты знаешь?
Гарри не ответил. Он порылся в складках мантии и достал оттуда пузырек с зельем, которое накануне ему дал Блейз.
- Вот, выпей, - он протянул пузырек Джастине.
Та осторожно взяла его в руки, внимательно разглядывая.
- Я не стану его пить, - категорично заявила она.
- Почему?
- Такого зелья не существует.
Гарри улыбнулся.
- Существует. Верь мне.
Джастина еще раз посмотрела на изумрудную жидкость.
- Откуда оно у тебя?
- Мне дал его один человек, - ответил Гарри.
- С чего ты взял, что оно не отравлено?
Вопрос Джастины слегка озадачил юношу. Забини и, правда, мог дать ему яд, но что-то гриффиндорцу подсказывало, что это предположение ложное.
- Не отравлено, - уверено произнес Поттер. – Выпей его ради меня.
Девушка пожала плечами. Гарри помог ей откупорить пузырек. Джас поднесла его к губам и, вздохнув, осушила. Лицо ее тут же скривилось.
- Ну, как? – нетерпеливо спросил Гарри.
- Мерзость, - ответила гриффиндорка, стирая с губ остатки зелья.
Юноша улыбнулся, наблюдая за тем, как Джас пытается запить неприятный вкус водой.
- Теперь ты обязательно поправишься, - уверенно сказал Гарри.
***
После того, как Гарри дал ей это странное зелье, Джастина быстро пошла на поправку. Рецидивов больше не было, и она даже стала нормально питаться. На щеках появился здоровый румянец, а в глазах снова загорелись веселые огоньки. Мадам Помфри, не переставая удивляться столь скорому выздоровлению своей пациентки, все же решилась выписать ее, напоследок велев Джастине в случае чего сразу бежать к ней.
Выписка гриффиндорки как раз пришлась на вечер Хэллоуина. Занятия уже закончились, а до ужина было еще далеко, поэтому Джастина, порядком уже соскучившаяся по полетам, побежала на квиддичное поле, где проходила тренировка гриффиндорской сборной. Все игроки с большим энтузиазмом восприняли возвращение своего охотника. Одна только Джинни Уизли была мрачнее тучи. Она уже успела прекрасно сработаться с Демельзой Робинс, которую Гарри взял на замену, и надеялась, что Джастине нельзя будет выходить на поле хотя бы до ближайшего матча со Слизерином.
К счастью, погода в этот день выдалась более чем удачной: проливные дожди наконец-то закончились, и из-за туч показалось осеннее солнышко. Тренировка прошла под радостные возгласы гриффиндорцев, которые в связи с хорошей погодой высыпали на стадион, чтобы посмотреть на успехи своей команды. И если не считать постоянных упреков Джинни в адрес Джастины, то тренировка проходила нормально.
- Джас, постарайся понять, что ты играешь в команде, - сказал ей Гарри, когда пришло время возвращаться в замок. Девушка стояла в обнимку с метлой и молча выслушивала наставления своего капитана.
- Ты должна чувствовать остальных, согласовать свои действия с ними, а не играть в своем каком-то совершенно безумном стиле. Понимаешь?
Она кивнула. Гарри ободряюще улыбнулся и мягко сжал ее плечо.
- Все будет хорошо, - произнес он, и Джастина не придумала ничего лучше, кроме как снова кивнуть.
Оставив метлу в раздевалке, Джас в одиночестве отправилась к замку. Гарри и Джинни решили прогуляться к озеру, а Рон ушел вместе с Лавандой пятью минутами раньше. С остальными членами команды Джастина не была в настолько хороших отношениях, чтобы набиваться в их компанию. К тому же, ей сейчас совсем не хотелось идти в гостиную Гриффиндора. Она знала, что ее появление там будет сопровождаться повышенным вниманием к ее персоне, ведь все считают ее ненормальной самоубийцей. В библиотеку идти тоже не хотелось. Джастина знала, что там ей гарантированна стопроцентная встреча с Гермионой Грейнджер, а слушать ее нравоучение по поводу того, как много Джас предстоит выучить, чтобы догнать класс, девушке совсем не улыбалось. Поэтому гриффиндорка выбрала нечто среднее – отправилась гулять по вечерним коридорам Хогвартса, чтобы хоть как-то убить время до ужина, на ходу обдумывая сложившуюся ситуацию. В коридорах было пусто – все ученики либо сидели в своих уютных гостиных, либо, как Гермиона, корпели над книгами в библиотеке.
Несмотря на то, что день сегодня выдался относительно теплый, под вечер сильно похолодало. Осенний ветер сквозняком проникал сквозь оконные щели и своими порывами гасил огонь в факелах. Зябко кутаясь в квиддичную мантию, Джастина уже около часа бродила по коридорам. Наконец, она окончательно утвердилась в мысли, что заблудилась. За полтора месяца ей так и не удалось хорошо изучить замок. Обреченно вздохнув, гриффиндорка устало привалилась к стене, раздумывая над тем, как ей найти отсюда выход.
- Поверить не могу, что после всего, что случилось, Поттер позволяет тебе разгуливать одной по замку, - раздался голос где-то рядом.
Джастина вздрогнула и оглядела пустой, как ей казалось до этого, коридор. Возле одного из окон она заметила силуэт какого-то человека.
- Кто здесь? – испугано спросила гриффиндорка.
Человек хмыкнул.
- Тебе лучше не знать, - сказал он.
Этот голос показался Джастине смутно знакомым. Тусклый свет одиноко горящего факела едва падал на его лицо, но все же этого было достаточно, чтобы гриффиндорка смогла разглядеть его.
- Я тебя знаю, ты из Слизерина! – уверено заявила Джастина, наконец, признав в незнакомце Блейза Забини.
Послышались редкие хлопки.
- Браво, Рейнартс. То, что ты меня узнала, уже явный прогресс. Пять баллов Гриффиндору, - сказал Забини.
Джастина скрестила на груди руки и хмуро посмотрела на слизеринца. Его ирония ей не понравилась. Девушке даже было страшно представить, что будет, когда тот узнает, что она заблудилась.
- А почему Гарри не должен мне позволять разгуливать по замку? – спросила гриффиндорка просто так, чтобы хоть как-то поддержать разговор. То, что она находилась в пустынном темном коридоре наедине со слизеринцем, ей совсем не нравилось. Ко всему прочему, Джас с детства боялась темноты, а люди, добровольно проводящие время без света, не вызывали у нее доверия.
Блейз проигнорировал ее вопрос.
- Всегда поражался тупости гриффиндорцев, - сказал он, задумчиво крутя в руках волшебную палочку. – Скажи, эта привычка постоянно лезть туда, куда не просят, у вас врожденное, или приобретается по ходу?
Опешившая Джастина даже не сразу поняла, о чем идет речь.
- Что ты имеешь в виду?
Забини плечом прислонился к стене и с интересом посмотрел на гриффиндорку.
- Ну, вот ты, Рейнартс, только что вышла из Больничного крыла, а уже делаешь все, чтобы снова туда попасть, - ответил Блейз.
Джастина нервно облизала губы, с опаской поглядывая на палочку в руке слизеринца.
- Вовсе я туда не собираюсь, - заявила гриффиндорка, не придумав ничего лучше, кроме, как и дальше поддерживать разговор.
Блейз улыбнулся. В неясном свете факела его улыбка казалась жуткой, почти хищной.
- Ну, как же, разгуливаешь по коридорам замка совсем одна. Ведь с тобой может случиться все что угодно, - сказал Забини. В голосе его слышалась едва уловимая угроза.
Джастина была уже готова сорваться с места и бежать отсюда, когда слизеринец бросив на свою волшебную палочку последний взгляд, спрятал ее во внутренний карман мантии. Гриффиндорка едва сдержала вздох облегчения.
- Расслабься, Рейнартс, ничего с тобой не случится, - произнес Забини. Видимо явный испуг Джастины доставил ему огромное удовольствие. – Во всяком случае, не здесь.
Гриффиндорка почувствовала нарастающее негодование. Ей было обидно оттого, что этот слизеринец смог ее запугать, как какую-то первокурсницу.
- Ты придурок, Забини! - гневно крикнула она. Голос ее дрожал от едва сдерживаемых слез бессильной ярости. – У тебя явный сдвиг по фазе!
Она резко развернулась и зашагала прочь по коридору, мало заботясь о том, что может заблудиться еще больше. Джастина не знала почему, но издевательство слизеринца сильно зацепило ее. Внутри все кипело от гнева, досады и обиды. Хотелось развернуться и броситься на Забини с кулаками и бить его до тех пор, пока тот не будет умолять о прощении. Но в тоже время гриффиндорка знала о невозможности осуществления этой бредовой идеи. Она-то муху не могла убить без угрызений совести, не то, что избить человека. Вследствие этого, ее ненависть соскальзывала на каменный пол, отваливаясь, словно засохшая грязь
- Рейнартс, подожди! – крикнул ей вслед Блейз. Похоже такая реакция гриффиндорки на его слова очень его удивила.
Девушка остановилась и резко развернулась в его сторону. Блейз отошел от окна и приблизился к ней. Джас заметила, что передвигается он с трудом, зачем-то держась за бок.
- Чего тебе? – поинтересовалась она. – Еще не все успел высказать о тупости гриффиндорцев в общем, и моей в частности?
Забини хмыкнул и привалился к стене. Свет от факела упал на его лицо, и Джастина увидела, что оно было в крови. Все ее раздражение и вся злость на Забини куда-то улетучилась. В один шаг она преодолела то расстояние, что отделяло ее от слизеринца.
- У тебя кровь, - сообщила она ему. Неосознанным движением Джастина хотела стереть капельки крови с уголка его губ, но Забини перехватил ее руку.
- Даже не думай, Рейнартс, - предупредил он. – Я не нуждаюсь в твоей гриффиндорской помощи.
Джастина никак не отреагировала на его слова, продолжая внимательно разглядывать его лицо.
- За что тебя так?
Блейз отпустил ее руку и, отойдя к окну, двумя руками уперся в каменный подоконник.
- За дело, - равнодушно сказал он.
- Тебе надо к мадам Помфри, она тебе поможет, - упрямо гнула свое гриффиндорка. – Я бы могла тебе помочь, но я не сильна в целительстве.
Забини посмотрел на девушку стоящую рядом с ним, стараясь понять, издевается она над ним, или нет. Судя по ее взволнованному выражению лица, все-таки нет.
- Я же сказал, что не нуждаюсь в твоей помощи, - раздраженно повторил он и, развернувшись, зашагал в противоположную от гриффиндорки сторону.
- Мы в южном крыле, - бросил он, прежде чем скрыться за поворотом.
Джастина осталась в коридоре одна, гипнотизируя угол, за которым только что скрылся слизеринец. В это время где-то недалеко раздался холодящий душу крик.
***
Сидя за праздничным ужином, Гарри, задумчиво пережевывая тост, разглядывал Большой Зал. Гриффиндорец заметил, что Малфой, который, по его мнению, и так в последнее время вел себя крайне странно, не явился на ужин. Забини тоже отсутствовал. Оставалось надеяться, что эти двое не задумали что-то еще.
Джастина тоже пока не появлялась, что еще больше усиливало беспокойство Поттера. От мрачных подозрений Гарри отвлекали Гермиона и Джинни, сидящие рядом с ним. Обе девушки горячо спорили по поводу экзаменов С.О.В., которые Джинни предстоит сдавать в этом году. Гермиона как раз настаивала на том, что надо готовиться уже сейчас, когда в Зале появилась Джастина.
Девушка почти бегом пересекла то расстояние, которое отделяло ее от гриффиндорской троицы, привлекая к себе ненужное внимание любопытных учеников. Лицо Джастины было бледным и на нем застыло выражение неописуемого ужаса. Как только она поравнялась с гриффиндорским столом, Гермиона и Джинни прервали свой разговор и с удивлением воззрились на пришелицу. Остальные гриффиндорцы тоже с интересом поглядывали на Рейнартс.
- Что случилось? – тихо спросил Гарри. – Где ты была?
Джастина наклонилась к его уху.
- Я… Я гуляла по школе и… Гарри, там на восьмом этаже кто-то есть… Кто-то кричал, я слышала, когда проходила мимо, - сбивчиво прошептала она побледневшими губами.
Гарри непонимающе посмотрел на нее.
- А что ты делала рядом с восьмым этажом? – подозрительно спросила Гермиона, которая тоже внимательно вслушивалась в слова однокурсницы. – Вход туда запрещен.
Джас глубоко вздохнула и присела на краешек скамьи рядом с Джинни.
- Я гуляла по школе и случайно туда забрела, - терпеливо проговорила она. – И я слышала, как там кто-то кричал. Я…мне стало страшно, и я побежала сюда….за помощью. Гарри, там кому-то очень нужна наша помощь!
Джастина в волнении потянула себя за прядь рыжих волос. Гарри вопросительно посмотрел на Гермиону, пытаясь узнать, что она думает по этому поводу. Та лишь пожала плечами. Юноша перевел взгляд на Джинни.
- Наверное, надо сообщить преподавателям, - неуверенно предложила она.
Гарри покачал головой.
- Сами разберемся, - решительно произнес он, поднимаясь из-за стола.
Гермиона и Джинни последовали его примеру. Все вместе они, под удивленные взгляды половины школы, покинули праздничный банкет. На выходе из Большого зала гриффиндорцы столкнулись с Роном, который только шел на ужин. Это слегка удивило друзей: обычно Рон первым мчался на подобные мероприятия.
- Куда это вы собрались? – подозрительно спросил Уизли.
Девушки чуть отошли в сторону, тем самым, возлагая на Гарри миссию объяснения. Поттеру оставалось надеяться, что это не займет много времени и Рон быстро въедет в сложившуюся ситуацию.
- Джас говорит, что на восьмом этаже кто-то есть. Хотим проверить. Ты с нами? – сказал Гарри.
К его удивлению, Рон, не задавая лишних вопросов, кивнул. Друзья быстрым шагом направились к главной лестнице.
На восьмом этаже было пусто – все студенты сейчас были на праздничном банкете. В самом начале коридора этажа валялась груда доспехов.
- К ним применили «Reducto», - с сознанием дела сообщила Гермиона, внимательно разглядывая доспехи. – Видимо, они предназначались для того, чтобы воспрепятствовать проникновению на этаж.
- Откуда ты знаешь? – раздраженно спросил Рон. – Лично я не вижу никаких последствий заклятия.
- Это потому что у тебя глаза смотрят не туда, куда надо, - огрызнулась Гермиона.
Возмущенный Рон собирался было что-то ответить, но его осадил Гарри.
- Хватит вам! Вы можете хотя бы сейчас воздержаться от ссор?
Рон пробормотал что-то неразборчивое, но все же спорить больше не стал. Вытащив из карманов мантии на всякий случай волшебные палочки, гриффиндорцы осторожно двинулись по красной дорожке вдоль коридора. Они шли медленно, стараясь производить как можно меньше шума. Они проходили мимо гобелена Барнабаса Спятившего, обучавшего троллей балетным па, когда послышался оглушительный грохот. Друзья резко развернулись, выставив вперед волшебные палочки. Даже Барнабас отвлекся от своих напрасных попыток обучения, чтобы взглянуть на происходящее в коридоре. Воспользовавшись замешательством учителя, тролли, хихикая, поспешили слинять с гобелена, не забыв, однако, напоследок огреть дубинкой по макушке потенциального преподавателя балета.
Около окна, где раньше стояла огромная, с человеческий рост, ваза, теперь переливающейся россыпью лежали хрустальные осколки. Рядом с ними с виноватым видом стояла Джастина.
- Простите, я просто отвлеклась и не заметила… - пробормотала она.
Гриффиндорцы только вздохнули и продолжили свой путь по коридору.
- Что-то я не слышу ничьих криков, - через некоторое время скептически заметила Гермиона. – Думаю, нам стоит вернуться на у….
Договорить она не смогла, так как в это время гриффиндорцы завернули за угол. Их взору предстала жуткая картина: трое первокурсников пуффендуйцев были подвешены к потолку тяжелыми цепями. Гермиона и Джинни не сдержали крика ужаса, Джастина испуганно прижалась к Рону. Гарри тупо смотрел на детей, не зная, что делать. Ему показалось, что его тело сковало ледяными обручами ужаса. Ему очень хотелось верить, что они были живы, но их безжизненно повисшие руки и безвольно опущенные головы свидетельствовали об обратном.
- Может они без сознания? – предположил Рон, крепко прижимая к себе испуганную Джастину.
Гарри покачал головой.
- Я не знаю, - тихо ответил он.
Гермиона, уже успевшая прийти в себя, подалась вперед.
- Гарри, их надо снять оттуда! – сказала она, направляя волшебную палочку на цепи.
Заклинание уже готово было сорваться с ее губ, когда Гарри резким движением выхватил палочку из ее рук.
- Даже не думай! Если они еще живы, то точно погибнут, упав с такой высоты!
- Нужно позвать Дамблдора и учителей, - подала голос Джинни. Лицо ее было мертвенно-белым, в глазах застыл ужас. - Если они еще живы, их нужно немедленно снять оттуда.
- Никого звать не нужно, мисс Уизли, - послышался сзади голос директора Хогвартса.
Гриффиндорцы, вздрогнув, обернулись. Перед ними стояли Дамблдор, МакГонагалл, Снейп, Люпин и Флитвик. Увидев подвешенных к потолку детей, декан Гриффиндора схватилась за сердце. Тем временем Снейп и Люпин подались вперед. Уничтожая одну за другой цепи, они аккуратно левитировали пострадавших на носилки, которые наколдовал профессор Флитвик.
Гриффиндорцы молча наблюдали за этой спасительной операцией. Как только тела детей оказались на носилках, к ним подошел Дамблдор и принялся внимательно их осматривать.
- Слава богу, мы успели вовремя, они еще живы, - сообщил он.
Среди присутствующих послышался вздох облегчения.
- Минерва, Филиас, могу я попросить вас доставить пострадавших в Больничное крыло?
МакГонагалл и Флитвик молча кивнули и, левитируя перед собой носилки, быстрым шагом покинули коридор восьмого этажа.
Как только полы их мантий скрылись за поворотом, Дамблдор повернулся к гриффиндорцам, которые молча стояли в сторонке.
- Ну, а теперь, вы, леди и джентльмены, должны рассказать, все, что знаете, - голос директора звучал мягко, но строго.
Снейп и Люпин выжидающе смотрели на учеников. Гарри решил взять на себя неприятную обязанность все объяснить.
- Сэр, нам почти ничего не известно, - сказал он. – Когда мы пришли, они уже были в таком состоянии...
Послышалось раздраженное фырканье Снейпа.
- А зачем вам вообще понадобилось приходить сюда, мистер Поттер? – ядовито осведомился он. – Ни дня без приключений?
- Северус, успокойся, - прервал зельевара директор. – Уверен, Гарри нам сейчас все объяснит.
Снейп бросил на своего ученика злобный взгляд и скрестил на груди руки, ожидая следующий реплики Поттера. Люпин сочувствующе улыбнулся гриффиндорцам. Гермиона и Джинни в ответ выдавили слабые улыбки.
- Ну, Джастина сказала, что слышала, как здесь кто-то кричал, и мы и решили проверить, - пробормотал Гарри.
Снейп закатил глаза, словно говоря: «Опять это гриффиндорское любопытство». Дамблдор и Люпин перевели взгляды на Джастину, которая продолжала стоять рядом с Роном, мертвой хваткой вцепившись в рукав его мантии.
- Вы четверо, - сказал глава Хогвартса, указывая на Гарри, Рона, Гермиону и Джинни, - можете возвращаться в свою гостиную, а вы, мисс Рейнартс, пройдете со мной в мой кабинет.
- Но… - попыталась возразить Джастина, но тут же сникла под пристальным взглядом директора.
Бросив на друзей обреченный взгляд, Джас отошла от Рона и осторожно, словно боясь, приблизилась к преподавателям. Люпин ободряюще сжал ее плечо. Джастина неуверенно улыбнулась ему. Гарри, Рону, Гермионе и Джинни ничего не оставалось, кроме как исполнить приказ директора.
* * *
В гостиную Джастина вернулась после полуночи в сопровождении Люпина. Дождавшись, пока профессор, пожелав всем спокойной ночи, покинет гриффиндорскую башню, друзья тут же бросились к девушке с расспросами.
- Ну? – нетерпеливо спросил Рон. – Как все прошло?
Джастина неопределенно махнула рукой. Этот жест, видимо, означал, что все прошло более или менее нормально. Она устало опустилась на диван и, скинув туфли, обняла колени.
- Что говорил Дамблдор? – поинтересовался Гарри.
- Ничего. Просто спросил, что я делала рядом с восьмым этажом, - вздохнув, ответила девушка.
- Что с детьми? – обеспокоено спросила Гермиона.
- Когда я разговаривала с директором, в кабинет вошла МакГонагалл и сказала, что детям была оказана необходимая медицинская помощь. У них шоковое состояние и никто из них ничего не помнит. И еще, она сказала, что все дети были из семей магглов. Мне показалось, что этот факт очень обеспокоил Дамблдора и остальных.
В гостиной воцарилась мертвая тишина.
- Неужели началась охота на магглорожденных? – испугано спросила Джинни.
Джастина равнодушно пожала плечами – сейчас ее мало беспокоила вероятность охоты на магглокровок, слишком усталой и измученной она себя чувствовала. Гарри и Рон, мрачно переглянувшись, посмотрели на побледневшую Гермиону, которая вцепилась в кресло так сильно, что костяшки ее пальцев стали белыми.
- Это ужасно! – покачала головой Джинни, пряча лицо в ладонях. Гарри обнял ее за плечи, пытаясь успокоить.
- Теперь все будет, как на втором курсе с Тайной комнатой Слизерина, - прошептала Гермиона.
- Нет, - возразил Гарри. – Василиск мертв, и Тайная комната больше не представляет для нас опасности.
- Так это-то и страшно, - заметил Рон, - мы даже не знаем, с чем нам придется столкнуться.
Поднявшись с кресла, он подошел к камину и, резко развернувшись, горящим взглядом посмотрел на друзей.
- Думаю, что за этими нападениями стоит Малфой, - наконец, выдвинул он чертовски оригинальное предположение.
Несмотря на испуг, Гермиона все же нашла в себе силы, чтобы раздраженно фыркнуть на заявление Уизли.
- Ага, на втором курсе мы тоже думали, что это Малфой, - сказала она, забыв даже о том, что не разговаривает с Роном. – И что в итоге? Зря перевели ингредиенты.
Джинни и Джастина с любопытством посмотрели на троицу друзей.
- Какие такие ингредиенты? – подозрительно прищурившись, спросила младшая Уизли.
Рон осуждающе посмотрел на Гермиону, и уже хотел было высказаться по поводу ее болтливости, но в назревающую перепалку вмешался Гарри.
- Долгая история, - сказал он Джинни. – Я тебе потом все расскажу.
Джинни кивнула, однако, не сводя с Поттера подозрительного взгляда.
- Но сейчас нам предстоит иметь дело не с чудовищем из Тайной Комнаты, которое по счастливой случайности всего лишь обращало людей в статуи, - тем временем Рон вернулся к прерванной теме. – А с чем-то неизвестным.
- Рон прав, - кивнул Гарри. – В этот раз все гораздо сложней.
- А ведь Кэти Белл в последний раз тоже видели рядом с восьмым этажом, - заметила Джинни.
В гостиной снова повисло тягостное молчание.
- Интересно, что же такое таится на восьмом этаже? – подала голос Джастина, но никто ей так и не ответил.
@темы: Гарри Поттер, Безликий Лорд, Fanfiction
Идея свободы взяла меня в плен
Глава 5. Дуэльный клуб
- Рейнартс, если ты еще раз что-нибудь добавишь в котел без моего ведома, то обратно до гриффиндорской гостиной зашлепаешь на ластах, - прошипела Миллисент Буллстроуд, шестикурсница из Слизерина.
Джастина вздохнула и закатила глаза. Ей стоило огромных усилий держать себя в руках и не вылить все содержимое упомянутого котла на голову слизеринке.
- Если бы я не добавила нужный компонент, то от кабинета бы камня на камне не осталось, - попыталась объяснить Джастина как можно более доходчиво.
- И как только Снейпу могло прийти в голову поставить меня в пару с этой тупицей? - сама у себя спросила Миллисент, словно не расслышав слов своей соседки. – Наверное, он до сих пор на меня злится из-за того, что за контрольную по трансфигурации я получила «удовлетворительно»…
- Если ты не прекратишь называть меня тупицей и не приступишь к работе, то я тебя так заколдую, что тыквенный сок тебе придется пить через уши, - пригрозила Джастина.
Миллисент удивленно посмотрела на гриффиндорку, которая была на одну голову ниже ее и раза в два меньше. Джастина, насупившись, помешивала зелье в котле. Рядом раздался смешок Малфоя, который до этого внимательно вслушивался в разговор двух девушек. Миллисент повернулась и кинула на однокурсника хмурый взгляд.
- Чего ты хихикаешь? – спросила она грубо. – Снова какая-нибудь слепая хаффлпаффка поцеловала тебя по ошибке?
Малфой подавился смешком. Блейз, сидящий рядом с ним, ухмыльнулся, похлопав его по спине.
- ПОТТЕР! – раздалось тем временем в другом конце класса.
Гарри, работавший в паре с Парвати Патил, вздрогнул. Подняв голову, юноша встретился взглядом с черными глазами профессора зельеварения, нависшего над ним. От этого взгляда, полного холодной ненависти, внутри у гриффиндорца все похолодело.
- Поттер, - повторил Снейп, - что это у вас в котле?
- Эликсир эйфории, сэр, - вежливо ответил Гарри.
- Ах, так это, по-вашему, Эликсир эйфории? – притворно мягким голосом поинтересовался Снейп.
Гарри нервно сглотнул.
- Да, сэр, - промямлил он.
- Эликсир эйфории должен быть бирюзового цвета, Поттер, а не зеленого, - отрезал профессор. – Минус двадцать пять баллов с Гриффиндора за неправильно сваренное зелье и за то, что врете прямо в глаза преподавателю.
Весьма довольный собой, Снейп удалился в ту часть кабинета, где работали Рон и Гермиона. Гарри сжал кулаки и горящим взглядом уставился в спину профессора зельеварения. Ну, когда же, когда он прекратит вести себя как идиот в присутствии Снейпа и сможет смело отвечать на все его колкости? Видимо, еще нескоро. Вздохнув, юноша принялся помешивать зелье у себя в котле. Парвати, сидящая рядом с ним, искоса наблюдала за ним. Она была уверена, что неправильный цвет зелья было целиком и полностью ее виной, но сказать об этом ему она пока не решалась. Мысленно отругав себя за трусость, она глубоко вздохнула и выпалила:
- Прости, Гарри, это моя вина. Я, наверное, что-то не так сделала.
Гарри перестал помешивать зелье и вопросительно посмотрел на девушку. Она нервно теребила рукав мантии, не решаясь смотреть на юношу. Гарри улыбнулся и успокаивающе коснулся ее руки. Парвати вздрогнула, но руку не убрала.
- Все нормально. Ты не виновата. Он бы все равно снял с нас эти баллы, - мягко сказал Гарри. Парвати неуверенно посмотрела на него и, увидев улыбку на его лице, улыбнулась в ответ.
Прозвенел звонок, и ученики покинули класс зельеварения. Гарри, Рон, Гермиона и Джастина отправились в гостиную Гриффиндора. Там никого не было. Друзья, как всегда, устроились на любимых местах. Гермиона тут же взялась за забытый кем-то на столе свежий номер «Ежедневного Пророка», развернула газету и погрузилась в чтение. Гарри, Рон и Джастина тем временем обсуждали, где еще можно найти информацию о Волдеморте.
- Я думаю, что в этом деле нам мог бы помочь Дамблдор, - заметила Джастина, - Наверняка он знает то, чего не найдешь ни в одной книге.
- Осталось только придумать, как заставить Дамблдора поделиться с нами этой информацией, - хмыкнул Рон. - Он жутко скрытный.
- А я, наоборот, считаю, что с этим проблем не возникнет. Он же хочет избавиться от Волдеморта, - заметил Гарри.
Рон и Джастина пожали плечами.
- Не знаю, Гарри, - неуверенно сказала девушка. – Хотеть – это одно, а делиться такой информацией – другое.
- Ладно, чего гадать? Пойду в воскресенье на занятие к Дамблдору и спрошу его.
Неожиданно Гермиона отбросила от себя «Ежедневный Пророк».
- Это невыносимо! – с чувством сказала лучшая ученица Хогвартса. - Прошло столько времени, а они до сих пор продолжают смаковать историю в Министерстве!
- Что там, Гермиона? – спросил Гарри, беря газету в руки. Заголовок одной из статей гласил:
Гарри Поттер – Избранный?
Не стихают слухи по поводу беспорядков в Министерстве магии, имевших место в июне этого года, когда снова был замечен Тот-Кого-Нельзя-Называть. К сожалению, нашим корреспондентам так и не удалось выяснить подробности происшествия у сотрудников Министерства, но от высокопоставленных лиц стало известно, что центром беспорядков оказался легендарный Зал Пророчеств, несуществующий по официальной версии. Значительная часть волшебного сообщества убеждена, что Пожиратели смерти, ныне отбывающие срок в Азкабане, предприняли попытку похитить некое пророчество. Также в ночь, когда произошли беспорядки, в Министерстве были замечены шестеро студентов школы чародейства и волшебства Хогвартс, которые пытались противостоять отряду Пожирателей смерти. Среди студентов был и знаменитый Гарри Поттер – единственный человек, выживший после Смертельного заклятия.
К сожалению, предсказание, за которым охотились Пожиратели смерти, осталось неизвестным. Пророчество было разбито на месте происшествия. Однако многие называют Гарри Поттера «Избранным», полагая, что, согласно пророчеству, он - единственный, кто способен избавить мир от Того-Кого-Нельзя-Называть.
Гарри отложил газету и посмотрел на друзей. Вот он, момент, когда стоит все рассказать. Сейчас или никогда.
- В «Пророке» пишут правду, - сказал Гарри, с огромным трудом заставляя себя смотреть на друзей. У Гермионы вид был испуганный, у Рона изумленный, а у Джастины – озадаченный. – То, что разбилось в Министерстве, было не единственной записью пророчества. Я услышал его в кабинете Дамблдора. Он присутствовал при том, как произносилось пророчество и смог рассказать мне. Там сказано, что или я должен убить Темного Лорда, или он меня.
Гарри замолчал. Друзья тоже молчали. Гермиона нервно теребила подол своей мантии. Наконец она подняла взгляд на Гарри, и в ее глазах юноша увидел сочувствие и понимание.
- Тебе страшно? – прошептала она.
Гарри задумался.
- Нет, - твердо ответил он.
- Знаешь, Гарри, - сказал Рон, - когда Дамблдор забрал тебя из Министерства, мы сразу подумали, что он покажет тебе что-то в этом духе, ну, связанное с пророчеством. Это было очевидно.
Джастина, которая до этого молча сидела в кресле напротив, неожиданно зашипела от боли и стала энергично растирать левую руку.
- Ты чего? – удивленно спросил Рон.
- Просто руку потянула, - объяснила девушка и встала с кресла. – Кстати, мы опаздываем на открытие дуэльного клуба. Ты, Гарри, к слову сказать, ассистент профессора Люпина.
И она решительным шагом направилась к выходу из гостиной. Трое друзей удивленно переглянулись и, схватив свои сумки, поспешили за Джастиной.
- Джас, с тобой точно все в порядке? – на всякий случай поинтересовался Гарри.
- Абсолютно, - уверенно ответила девушка.
Занятия дуэльного клуба проходили в Большом Зале, где собрались студенты всех факультетов с четвертого по седьмой курс. Стоял невероятный шум. Ученики столпились вокруг поставленных вместе столов, которые должны были служить полем боя. Гарри вспомнил, что точно так же делали, когда он учился на втором курсе. Тогда все еще подумали, что Гарри – наследник Салазара Слизерина, увидев, как он заговорил со змеей. Его даже обвиняли в открытии Тайной комнаты. С тех пор прошло четыре года. И вот они снова здесь, но уже не для того, чтобы понять, как защититься от ужасов Тайной комнаты. Теперь задача была более глобальной – научиться противостоять Темному Лорду и его сторонникам.
Гарри считал несправедливым, что младшекурсников не допустили к дуэльному клубу. Они тоже должны уметь себя защитить. Но профессор Люпин сказал, что для них он открыл профильные занятия по изучению не вошедших в программу боевых заклинаний.
Когда все студенты были в сборе, Снейп поднялся на помост. Гул мгновенно стих, словно кто-то наложил на учеников чары немоты.
- Итак, - начал Снейп, - моя задача состоит в том, чтобы научить вас противостоять Темным Искусствам. Профессор Дамблдор посчитал, что уроков Защиты недостаточно для этой цели. По его словам, вам нужно больше практики. Я бы скорее предположил, что вам было бы полезно для начала думать чаще, чем вы привыкли, - Снейп усмехнулся. - К сожалению, отсутствие сообразительности является главным недостатком большинства присутствующих здесь.
В зале послышался недовольный гул.
- Темные Искусства, - повысил голос Снейп, перекрывая шум, - изменчивы и вечны. Бороться с ними бесполезно – их невозможно уничтожить. Если исчезнут Темные Искусства, исчезнет и магия. Мы собрались здесь не учиться борьбе с Темными силами, а лишь узнать, как противостоять им. Кроме того, я хочу, чтобы вы запомнили – одних знаний мало. От вас потребуется применение их на практике. Ваша защита должна быть похожей на Искусства, которым вы собираетесь противостоять: гибкой, неуловимой, постоянно меняющей свои обличья, а главное – изобретательной и непредсказуемой.
Студенты слушали профессора, раскрыв рты. Гарри был поражен речью Снейпа – одно дело - уважать противника, но совсем другое – говорить о нем с такой трепетной нежностью. В это время на помост поднялся профессор Люпин. Он мягко улыбнулся присутствующим и заговорил:
- Большое спасибо профессору Снейпу за столь содержательную речь. А сейчас бы я хотел поговорить о том, каким образом будут осуществляться наши занятия, - Люпин снова улыбнулся. - Я и профессор Снейп будем каждый урок проводить показательную дуэль, демонстрируя новые заклинания. Затем я буду вызывать двоих из вас, и они будут сражаться до тех пор, пока один не обезоружит другого. После этого вы все разобьетесь по парам, и будете сражаться друг с другом, а я, профессор Снейп и мистер Поттер, которого я назначил своим ассистентом, будем следить за тем, чтобы у вас все было хорошо. Итак, профессор Снейп, приступим?
Оба профессора обменялись сухими поклонами и разошлись по разным концам помоста.
- На счет три, - предупредил Люпин. – Раз, два…
- Flagello! - не дожидаясь, когда прозвучит «три», выкрикнул Снейп. В Люпина полетел ярко-голубой луч.
- Protego! – выставил щит профессор. – Expelliarmus!Снейп с легкостью отразил атаку, и сразу же в Люпина полетело режущее проклятие. Гарри начал ощущать беспокойство за старого друга родителей. Снейп никогда не отличался благородством, а по отношению к давнему врагу тем более. К тому же, кто знает, чего можно ожидать от бывшего Пожирателя Смерти? Студенты завороженно наблюдали за дуэлью двух заклятых врагов.
- Invertum Statim!– крикнул Люпин.
- Reflecto!- Выставил зеркальный щит Снейп. В Люпина полетело собственное проклятие, умноженное в несколько раз. Гарри видел, как черные глаза Снейпа загорелись искрами торжества, ведь Люпин не сможет выставить щит. Внутри у юноши все похолодело. Но профессор приставочным шагом ушел с линии атаки.
- Stupefy!
Снейп не успел отразить проклятие. Его отбросило на несколько метров, палочка выпала из рук. Люпин опустил палочку, спокойно подошел к Снейпу и протянул руку, видимо, желая помочь тому подняться. Снейп с ненавистью посмотрел на него и, игнорируя протянутую руку, поднялся на ноги.
- С вами все хорошо, профессор? – участливо поинтересовался Люпин. Если бы Гарри его не знал, то непременно подумал бы, что Ремус издевается.
- Все хорошо, Люпин, - процедил сквозь зубы Снейп.
Люпин улыбнулся и обратился к студентам.
- Теперь вы. М-м-м, кого же мне вызвать?
- Позвольте, профессор, я вызову одного из студентов своего факультета? Например, Малфоя, – предложил Снейп.
- Да, конечно, - охотно огласился Ремус. – А я тогда, пожалуй, вызову мисс Рейнартс.
Снейп скривился.
- Не думаю, что это хорошая идея, Люпин. У Рейнартс по Защите самые низкие оценки, ее одолеет даже первокурсник.
- А я вот, напротив, уверен, что она справится, - мягко возразил Люпин. – Давай, Джастина, поднимайся.
Джастина, которая стояла рядом с Гарри, нервно сглотнула. Лицо ее сделалось белым, как полотно. Гарри ободряюще коснулся ее руки.
- Давай же, иди, - подтолкнул ее Рон. – Не бойся, этот хорек ничего не посмеет тебе сделать.
Девушка кивнула и направилась к Люпину, который помог ей взобраться на помост. Выражение лица у Джас было таким, словно ее отправляли на смерть. Стравить Гриффиндор со Слизерином было вполне в духе Снейпа, но Гарри не ожидал, что и Люпин поддержит эту идею. Юношу охватила непонятная тревога за девушку. От Малфоя ничего хорошего ждать не приходилось.
- На счет «три», - сказал Люпин. – Раз, два…
Так же, как и его декан, Малфой не стал дожидаться, пока прозвучит «три», и выкрикнул:
- Stupefy!
Джастина, которая не была к этому готова, увернулась от проклятия. Она даже не попыталась воспользоваться своей палочкой. В Зале раздались смешки. Малфой ухмылялся.
– Petrificus totalus!
Наконец, вспомнив о наличии волшебной палочки, Джастина взмахнула ей и крикнула:
- Defendo! - невидимый щит поглотил проклятие.
Малфой удивленно поднял брови. Однако удивлялся он недолго.
- Lacero!
Гарри похолодел. Такое заклятие ни один щит не выдержит. Юноша увидел, как Джастина что-то кинула себе под ноги. Хлопок! И девушка уже стоит позади озиравшегося в недоумении Малфоя. Джастина подняла полочку. Полыхнула яркая вспышка. Малфой повис вверх тормашками.
Гарри знал это заклинание. Джеймс Поттер использовал его на молодом Снейпе, когда еще учился в Хогвартсе. Юноша видел эту сцену в Омуте Памяти в прошлом году. Но вот откуда его знает Джастина? Гарри искоса посмотрел на Снейпа и Люпина. Оба профессора были взволнованы. Люпин поднял палочку и Малфой свалился вниз. Тем временем Снейп приблизился к Джастине.
- Минус пятьдесят очков с Гриффи….
Договорить он не успел. К ним подошел профессор Люпин.
- Это не запрещенный прием, профессор, - сказал он твердо. - Это было зелье мгновенного исчезновения, ведь так, Джастина?
- Да, - промямлила девушка.
- Что ж, это не запрещено правилами дуэли, мисс Рейнартс. Победа ваша, - кивнул Люпин.
- Зелье мгновенного исчезновения? – спросил Гарри через два часа, когда друзья покидали Большой Зал. - Разве такое существует? Никогда об этом не слышал.
- Я тоже не слышала, - сказала Гермиона, поправляя прическу. Она была не в духе. Ей в противники попалась Пэнси Паркинсон, предпочитавшая всем заклинаниям испытанный женский прием – вцепиться сопернице в волосы.
- Я прочитала о нем в одной книге, - туманно ответила Джастина.
- В какой? – спросил Рон.
- И откуда ты знаешь заклинание, которое использовала на Малфое? – Гарри выжидающе посмотрел на девушку.
Джастина молча теребила в руках волшебную палочку. Наконец, она вздохнула и медленно произнесла:
- Ну, понимаете, я ведь из пансиона и нахожусь на содержании у школы, - при этих словах девушка отчаянно покраснела. – Пришлось покупать поддержанные учебники, и мне случайно попалась книга, где ее прежний хозяин на полях иногда оставлял свои заметки. Там я и прочла это заклинание.
- ЧТО? – Гермиона буквально задохнулась от возмущения. – И ты воспользовалась неизвестным заклинанием? А что, если бы это было черномагическое заклинание? Чем ты вообще думала?
- Гермиона, успокойся…- попытался вразумить подругу Рон, видя, что в глазах Джастины уже заблестели слезы.
- Ничем я не думала, Гермиона, - подавленно сказала девушка. – Мне было страшно и это заклинание было первым, что пришло мне в голову.
- Все равно, ты не должна была его использовать, - уже более спокойно заметила Гермиона. – Вообще не представляю, кому в голову могло придти написать это заклинание?
- Моему отцу, - внезапно сказал Гарри.
Все трое непонимающе уставились на него.
- Он использовал его на Снейпе, - пояснил юноша.
- Откуда ты знаешь? – прищурившись, спросила Гермиона.
– Я… Мне Сириус рассказывал.
- Все равно, ничего в этом заклинании хорошего нет, - отрезала лучшая ученица Хогвартса.
- А, по-моему, здорово, - весело заметил Рон. – Видали, как Малфой испугался?
Все засмеялись, даже Гермиона слегка улыбнулась. Обсуждая сегодняшнее занятие, друзья добрались до портрета Полной Дамы. Рон назвал пароль, и все четверо ввалились в гостиною. Их места возле камина были заняты, и ребятам пришлось устроиться в дальнем углу комнаты. Гермиона тут же открыла очередную толстую книгу, взятую в библиотеке, Рон принялся за выполнение домашнего задания, что являло собой необычную картину, Джастина просто закрыла глаза и развалилась в кресле. Гарри последовал ее примеру. Через несколько минут к друзьям подошла Джинни.
- Привет, ребята, - поздоровалась она. - Отдыхаем?
- Угу, - отозвалась Гермиона, не отрывая взгляд от книги.
- Гарри, я хотела спросить, завтра будет отборочный тур? Все остается в силе? – спросила Джинни, садясь рядом с Гарри на диван.
Гарри задумался.
- Да, скорее всего, - кивнул он. – На завтра у меня ничего не запланировано.
Гермиона отложила книгу и посмотрела на друга.
- А как же Хагрид? – спросила она. - Ведь мы собирались завтра его навестить.
- Ой, я совсем забыл, - спохватился Гарри, но, встретив гневный взгляд Джинни, быстро сказал: - Сходим к нему после отбора.
Гермиона метнула на него и Джинни уничтожающий взгляд и снова уткнулась в книгу.
- Квиддич…. Все словно помешались на нем, - услышал Гарри ее неясное бормотание.
Он посмотрел на Джинни. В ее глазах плясали веселые огоньки. Внезапно Джастина оживилась. Она открыла глаза и выпрямилась.
- Квиддич? А мне можно попробовать? – спросила она.
Гарри и Рон уставились на девушку. Джинни фыркнула. Гермиона снова оторвалась от книги.
- Мне всегда нравилось летать, - невозмутимо продолжала Джастина.
- Э-э-э... Конечно, Джас, - неуверенно сказал Гарри. - Приходи завтра в девять утра на стадион.
Девушка кивнула, поудобнее устраиваясь в кресле и закрывая глаза.
* * *
На следующее утро состоялись отборочные испытания в гриффиндорскую команду по квиддичу. Явилась почти половина факультета - от первокурсников, робко сжимавших в руках старые школьные метлы, до жутко самоуверенных с виду семикурсников.
Сначала Гарри попросил всех кандидатов разбиться на группы по десять человек и пролететь круг над стадионом. Идея оказалась удачной. Первые десять человек - в основном первокурсники - явно никогда раньше не держали в руке метлу, а уж о том, чтобы на ней летать, вообще речи не было.
После двух часов истерик, скандалов, потасовок и жалоб, Гарри удалось отобрать трех охотников: Джинни Уизли, которая быстро летала, одновременно умудряясь ловко уворачиваться от бладжеров, Джастину Рейнартс, не уступавшую Джинни ни в скорости, ни в ловкости и, к огромному неудовольствию Гарри, Дина Томаса, который выступил лучше большинства претендентов. В конце концов, межличностные конфликты не имели к квиддичу никого отношения.
Гарри охрип от пререканий с отвергнутыми претендентами. Разобравшись с охотниками, Гарри переключился на загонщиков. Здесь приличных кандидатур не оказалось вообще. В конце концов Гарри остановил свой выбор на Денисе и Колине Криви, которые более-менее ловко управлялись с бладжерами. Однако они не могли сравниться с такими блестящими игроками, какими были Фред и Джордж Уизли.
Напоследок Гарри решил оставить отбор вратаря. Вот где начался настоящий дурдом. Из первых пяти кандидатов никто не смог поймать больше двух мячей. Маклагген – рослый светловолосый семикурсник - взял четыре из пяти. Следующим на очереди был Рон. С видом человека, который вот-вот упадет в обморок, он оседлал свой «Чистомет-11» и взлетел. Гарри захотелось сбежать с поля и вернуться, когда все закончится, но он был капитаном команды и должен был оставаться на месте. Как оказалось, волновался он зря: Рон взял все пять мячей. Гарри был рад за друга, который присоединился к остальным игрокам.
После отбора Гарри пришлось разбираться с отвергнутыми вратарями, которым вздумалось закатить небольшой скандал. Больше всех старался Маклагген. Он угрожающе нависал над Гарри и утверждал, что Рон попал в команду исключительно из-за дружбы с капитаном, чем вывел из себя последнего.
- Если вы сейчас же не прекратите истерику - я вас заколдую! – пригрозил Гарри.
Состроив злобные гримасы, несостоявшиеся вратари один за другим покинули поле, бурча себе под нос оскорбления в адрес Гарри и его рыжего друга. Последним ушел Маклагген.
Гарри поздравил ребят с успехом и назначил первую тренировку на следующий вторник. Все игроки, кроме Рона и Джастины, отправились в замок. К ребятам подошла Гермиона.
- Отлично, Рон! – сказала она, сияя улыбкой.
Рон улыбнулся в ответ.
- Ну что, идем к Хагриду? – спросил Гарри.
Друзья кивнули и по залитой солнцем лужайке отправились к хижине Хагрида. Гарри почувствовал, что страшно проголодался. Он искренне надеялся, что у Хагрида найдется что-нибудь относительно съедобное, чем бы можно было заморить червячка. Идущий рядом Рон взахлеб рассказывал обо всех взятых мячах. Гермиона и Гарри слушали его с понимающей улыбкой на губах. Джастина слушала рассказы парня с неподдельным интересом, чем еще больше удивила Гарри.
- У Джинни сложный удар, - заметила она. - Как ты его поймал?
- Сам не знаю, - отвечал счастливый Рон. - Кстати, у тебя тоже непростой удар был.
Джастина улыбнулась. Друзья подошли к хижине Хагрида. Гарри постучал в дверь. За дверью послышалась возня. Наконец, дверь хижины открылась, и на пороге показалась внушительная фигура лесничего.
- А, это вы, - радостно сказал он. - Входите.
Друзья вошли в хижину вслед за Хагридом и умостились за огромным деревянным столом. Хагрид поставил перед ребятами четыре кружки с чаем и уселся напротив них.
- Ну, - сказал он, - как год начался?
- Превосходно, - ответил Гарри.
- Ага, - поддакнул Рон, - а если бы уроков поменьше задавали, то вообще была бы сказка.
- Рон! – укоризненно сказала Гермиона. - Хагрид, лучше расскажи, как у тебя дела.
Великан, как всегда, принялся рассказывать о своих зверушках. Друзья слушали с вежливым интересом. Когда Хагрид закончил свой рассказ, Гарри спросил:
- Хагрид, скажи, ты ведь учился в Хогвартсе вместе с Томом Реддлом? Ты можешь нам о нем рассказать?
Рон, Гермиона и Джастина переглянулись. Хагрид подозрительно посмотрел на троицу друзей. Джастина, как новенькая, не входила в круг его подозрений.
- Зачем это вам? Опять что-то задумали, да еще и Джастину в это втянули? – сурово спросил он.
- Вовсе нет! – запротестовала Джас. - Никто меня не втягивал. Я сама…
Девушка смолка под суровым взглядом Хагрида.
- Вот что вы четверо должны запомнить: не лезьте в это дело! Хватит с вас приключений, сейчас не те времена.
- Хорошо, Хагрид, не будем, - пообещал Гарри.
Взяв со всех четверых обещание, великан снова подобрел, и разговор переключился на безобидные темы.
- О каких приключениях он говорил? – спросила Джастина, когда все четверо возвращались в замок на обед.
- Ну, - протянул Гарри, - наверное, имел в виду наши похождения на первом курсе.
- И на втором, - предался воспоминаниям Рон.
- И на третьем, и на четвертом, - вставила Гермиона.
- Ну, и на пятом, - закончил Гарри.
Джастина смотрела на троицу во все глаза.
- А подробнее?
Друзья начали рассказывать, как на первом курсе спасли философский камень и первый раз столкнулись с Темным Лордом; как на втором они нашли Тайную комнату, как Гарри победил Василиска и справился с юным Волдемортом. Как на третьем курсе они подумали, что Гарри преследует убийца, сбежавший из Азкабана, а оказалось, что это его крестный; как Гарри расправился с сотней дементоров, спасая Сириуса. Рассказали и о Турнире Трех Волшебников, избегая подробностей встречи с возродившимся Темным Лордом, и об Отряде Дамблдора, созданном на пятом курсе. Когда речь зашла о событиях в Министерстве, Рон и Гермиона замолчали, вопросительно глядя на Гарри.
- А потом мы отправились в Министерство магии, потому что…- продолжил Гарри, но Джастина его прервала.
- Не надо, Гарри, я знаю, что случилось в Министерстве. Все газеты об этом писали. Нет необходимости в том, чтобы рассказывать об этом во всех подробностях.
Гарри посмотрел на девушку: интересно, догадывалась ли она, от каких неприятных воспоминаний избавила его? Но, в любом случае, Гарри был благодарен ей.
Глава 6. Темные игры
Середина октября выдалась дождливой и ветреной как никогда. От каменных стен, казалось, шел холод, и ученики собирались вокруг постоянно горевших теперь каминов. В больничном крыле не было отбоя от желающих получить зелье от простуды.
Из-за дождя и ветра тренировки по квиддичу стали пыткой для игроков. К тому же приближался матч против Слизерина, и к Рону вернулись все былые страхи. Гарри с самого начала знал, что Рон играет неровно и нервно, страдая от неуверенности в себе. Из пяти мячей ему часто удавалось отбить только один. Еще Гарри беспокоило то, что почти у всех игроков Слизерина были неплохие метлы – все-таки «Нимбус 2001» лучше, чем «Чистомет 11» - а из всей гриффиндорской команды у одного только Гарри была приличная метла. С такими показателями шансы на победу были почти нулевыми, не говоря уже о том, что в этом году состав команды почти полностью поменялся.
Поиски информации о Волдеморте тоже не увенчались успехом. Друзья пересмотрели почти всю Запретную секцию, но так ничего и не нашли. Гермиона впервые в жизни разочаровалась в книгах, которые раньше всегда ее выручали. Оставался только один вариант – Дамблдор.
***
- Профессор Дамблдор, я хотел вас кое о чем спросить, - неуверенно начал Гарри, когда пришло время прощаться с директором после очередного занятия Высшей магией.
- Так спрашивай, Гарри, спрашивай, - подбодрил его Дамблдор.
- Сэр, что вам известно о Томе Риддле? – выпалил юноша, поднимая голову, чтобы посмотреть на реакцию профессора.
Гарри показалось, что Дамблдор даже вздрогнул, услышав его вопрос.
- Зачем тебе это, Гарри? - осведомился директор после паузы.
Гарри глубоко вздохнул: лучше сто раз сразиться с Темным Лордом, чем вытерпеть один такой разговор с директором.
- Понимаете, сэр, раз уж мне придется сразиться с Волдемортом, то я должен знать что-нибудь о его прошлом, знать его слабые места.
Дамблдор внимательно посмотрел на гриффиндорца.
- Это была твоя идея, Гарри? – все так же спокойно спросил он.
- Нет, - честно ответил Гарри, - это была идея Джастины.
- Так значит, это мисс Рейнартс натолкнула тебя на подобную мысль?
- Да, - промямлил он.
- Мне нечего рассказать тебе, Гарри, - печально сказал Дамблдор. - То, что я мог бы тебе поведать, ты и сам прекрасно знаешь. Ничего больше мне не известно.
- Да, сэр, - кивнул Гарри, - я понял. До свидания, профессор.
- До свидания, Гарри, - все также печально отозвался Дамблдор.
Гарри вышел из кабинета директора и направился в гостиную Гриффиндора. Обед уже давно закончился, а до ужина было далеко. Он очень надеялся, что Гермионе не изменила ее предусмотрительность, и она захватила для Гарри что-нибудь перекусить. Юноша уже почти добрался до портрета Полной Дамы, когда услышал в коридоре чьи-то крики. Повернув за угол, Гарри обнаружил Рона и Джинни. Стоя друг напротив друга, брат с сестрой о чем-то громко спорили. Гарри подобная ситуация очень удивила: Джинни и Рон хорошо ладили между собой и ссорились крайне редко.
- Давай договоримся раз и навсегда, Рон, - гневно восклицала Джинни, тыча пальцем брату в грудь. - Тебя не касается, с кем я встречаюсь и чем я с ним занимаюсь. Я тоже не буду вмешиваться в твою личную жизнь… сомневаюсь, правда, что у тебя она есть.
- Нет, касается! – завопил в ответ Рон. - Я не хочу, чтобы по школе ходили слухи, будто моя сестра ведет себя, как…
- Как кто? – взвизгнула Джинни, выхватывая волшебную палочку. - Говори, Рон! Как кто?
- Он ничего такого не хотел сказать, Джинни, - машинально встрял Гарри, хотя совершенно не понимал, о чем вообще идет речь.
Джинни резко обернулась и посмотрела на Поттера, сверкнув глазами.
- Нет, хотел! – сказала она, убирая с лица длинную прядь рыжих волос, и снова повернулась к брату. - Все это делают, Рон. Гарри вот целовался с Чжоу Чанг, Гермиона с Виктором Крамом... Один ты, Рон, относишься к этому как полный придурок! А все потому, что опыта у тебя, как у первокурсника!
- Ах ты… – крикнул Рон, выхватывая палочку из-за пояса. Но он не успел послать проклятие.
- Expelliarmus! - моментально среагировал Гарри.
Палочки вылетели из рук Рона и Джинни и отлетели к стене.
- Хватит! – твердо сказал Гарри. - Вы с ума сошли? Ничего умнее не придумали? О чем вы вообще думаете? Идет война, а вы собираетесь поубивать друг друга. Молодцы, нечего сказать! Здесь вы превзошли сами себя!
В светло-карих глазах Джинни заблестели слезы. Подобрав с пола свою палочку, она бросилась прочь по коридору. Гарри бросил тяжелый взгляд на Рона; лицо у того было как у человека, готового совершить убийство. Покачав головой, Поттер отправился вслед за Джинни, намереваясь найти и успокоить ее.
Гарри нашел Джинни в первой же незапертой классной комнате. Девушка сидела на учительском столе с покрасневшими от слез глазами, разглядывая свои ноги. Глядя на нее, Гарри почувствовал сильное желание врезать Рону. Юноша медленно подошел к Джинни и сел рядом с ней. Неожиданно, она бросилась ему на шею. Он неловко обнял ее и успокаивающе погладил по волосам.
- Ну, хватит, успокойся, - мягко сказал Гарри. – Что случилось?
- Рон придурок, - всхлипнула Джинни. – Застал нас с Дином целующихся, и устроил скандал.
Услышав это, Гарри чуть отстранился.
- Рон просто грубиян, - Джинни провела рукой по груди юноши. От этого прикосновения у Гарри перехватило дыхание. Он ожидал увидеть Джинни подавленной после ссоры с братом, но никак не пьяной от гнева. Она немного подалась вперед, и ее губы чуть коснулись губ юноши.
- Джинни, - Гарри изо всех сил старался, чтобы его голос звучал спокойно, - давай не будем бросаться в крайности. Ты встречаешься с Дином и это совершенно….
Джинни приблизилась еще больше.
- ….неправильно, - выдохнул Гарри.
- Прости, Гарри, - прошептала Джинни.
Гарри замер, ожидая неизбежного. Но ничего не произошло. Джинни вдруг замерла, глядя на дверной проем. Гарри повернул голову и встретился взглядом с Джастиной, стоящей на пороге. Бледная, словно призрак, она еле держалась на ногах, цепляясь за дверной косяк. И без того светлая кожа девушки стала почти прозрачной, под глазами залегли синие тени. Потускневшие карие глаза с изумлением смотрели на Гарри и Джинни.
- Ой, простите, - пробормотала она тихо, - я не хотела вам мешать. Просто шла мимо, услышала голоса и …
При ее появлении Джинни отстранилась от Гарри.
– Все в порядке, Джас, ты нам не помешала. Мы уже закончили и отправляемся в гостиную, - поспешно сказал Гарри.
Джастина кивнула и вышла из кабинета. Гарри повернулся к Джинни, которая внимательно изучала свои туфли, словно нашла там что-то крайне интересное. Щеки ее пылали.
- Ну, пошли в гостиную? – спросил Гарри.
Джинни кивнула, не решаясь смотреть ему в глаза. Гарри помог ей слезть с парты и они прошли к выходу из класса, где их ждала Джастина. Все вместе они отправились в башню Гриффиндора. На протяжении всего пути, Гарри казалось, что Джинни хочет ему что-то сказать, но ее явно смущало присутствие Джас, которая шла чуть впереди. Возле портрета Полной Дамы Гарри удержал Джинни за руку. Она вопросительно и немного смущенно посмотрела на него. Джастина бросила на них равнодушный взгляд и прошла в гостиную. Как только проем в стене за ней закрылся, Гарри произнес:
- Ты как, в порядке?
- Да, - кивнула Джинни. – Спасибо, Гарри…и прости за то, что случилось в классе, я была не в себе.
- Тебе не за что извиняться, - пожал плечами юноша. - Ничего же не произошло.
Джинни недоверчиво посмотрела на него, но, увидев, что он улыбается, улыбнулась в ответ. Вместе они вошли в гостиную, где уже назревал новый скандал. Рон и Гермиона стояли друг напротив друга и громко спорили. Вокруг них собрался почти весь факультет, кроме первокурсников, которые испуганно жались друг к дружке в углу гостиной.
- Как ты можешь так говорить, Рон? – воскликнула Гермиона срывающимся голосом. Руки ее дрожали, глаза лихорадочно блестели.
- Что случилось? – спросил Гарри, подходя к друзьям.
Гермиона резко повернулась к другу.
- Рон обвиняет меня в том, что я целовалась с Виктором Крамом!
- Но это ведь так! – вопил Рон.
- Я тебе уже говорила, что надо было делать, Рон! Я устала это повторять! К тому же, я ничего тебе не должна!
- Ничего не должна? Отлично!
Рон резко повернулся и направился к сидящим на диване Парвати Патил и Лаванде Браун. Он схватил Лаванду за руку, притянул к себе и поцеловал. Лаванда ответила на его поцелуй с полной готовностью. Гарри так и застыл на своем месте, пытаясь осмыслить только что увиденное. Рядом с ним кто-то присвистнул. Джинни, уже успевшая отойти к камину и встать рядом с Дином, одарила брата полным ненависти взглядом. Парвати, которая чувствовала себя явно не в своей тарелке рядом с этой парочкой, сочувствующе посмотрела на Гермиону. Не выдержав напряжения, Гермиона убежала в комнату девочек. Было слышно, как за ней захлопнулась дверь….
* * *
Гермиона Грейнджер, лучшая ученица Хогвартса и староста Гриффиндора, сидела в библиотеке и безуспешно пыталась выполнить домашнюю работу по трансфигурации. Промучившись еще какое-то время с домашним заданием, Гермиона, вздохнув, отложила перо. Самое лучшее сейчас было бы вернуться в гостиную факультета, но она знала, что скорее всего столкнется там с Роном и Лавандой Браун – его новой девушкой, которая, похоже, искренне считала, что каждая минута, когда она не целуется с Роном, прожита зря.
Прошла уже неделя с момента той сцены в гостиной, а Гермиона и Рон до сих пор не разговаривали. Девушка знала, что допустила серьезную ошибку, что ей стоило вести себя иначе, а не поддаваться на провокацию Рона. В конце концов, эта была не первая их ссора и Рон бы все равно потом успокоился. Но жалеть об этом было поздно. Еще раз вздохнув, Гермиона обвела взглядом библиотеку. Через несколько столов от нее сидела Джастина Рейнартс и Невилл Лонгботтом. Гермиона неодобрительно покачала головой – наверняка Джастина помогает Невиллу с зельеварением. В последнее время, Гермиона стала замечать, что Джастина стала проводить больше времени с Невиллом или вовсе где-то пропадать. Хотя ничего удивительного в этом не было. В последнее время друзья все чаще проводили время отдельно друг от друга. Гарри после ссоры двух друзей почти все свое свободное время посвящал тренировкам. Джинни охотно составляла ему компанию, чем выводила из себя Дина. Рон всегда был с Лавандой, а Гермиона убивала время в библиотеке.
- …. Если бы я знал, что ты используешь его на ней, то ни за что в жизни бы не согласился тебе помочь, - вдруг услышала Гермиона приглушенный шепот Блейза Забини из-за соседнего стеллажа.
- В чем дело, Блейз? Разве тебе не все равно? – манерно растягивая слова, спросил собеседник Забини, в котором Гермиона признала Драко Малфоя.
- Конечно, мне не все равно, - холодно отозвался Забини. – Если об этом кто-то узнает, то из школы исключат не только тебя, но и меня.
- Вот именно поэтому, Блейз, ты и будешь молчать, - резко бросил Малфой. Голос его оставался спокойным, но все же в нем угадывался страх. Малфой явно чего-то боялся, но вот только чего?
- Не понимаю, зачем тебе вообще это понадобилось?
- За тем, что я не прощаю нанесенных мне оскорблений, - надменно сказал Малфой.
- Привет, - услышала Гермиона голос Гарри рядом с собой. Девушка вздрогнула и перевела взгляд на друга.
- А, привет, Гарри, как прошли занятия у Дамблдора? – спросила она, моментально позабыв о слизеринцах.
- Нормально, - ответил юноша. – Я встретил в гостиной Джинни, и она сказала, что ты меня искала. Зачем?
Словно о чем-то вспомнив, Гермиона стала рыться в своей сумке, она извлекла оттуда свежий номер «Ежедневного Пророка» и сунула его Гарри. Юноша развернул газету и пробежался глазами по заголовку одной из статей:
>«Тот-Кого-Нельзя-Называть: безжалостный тиран или великий реформатор?
Все магическое сообщество было взволновано неожиданным заявлением о возвращении Темного Лорда от бывшего Министра магии Корнеулиса Фаджа, который весь прошлый год уверял волшебный мир в недействительности этих слухов. Однако многие представители магического сообщества полагают, что Министр магии попал под влияние Альбуса Дамблдора, ныне занимающего должность директора школы чародейства и волшебства Хогвартс. Всем известно, что в своем заявлении Дамблдор опирается на слова Гарри Поттера, шестнадцатилетнего мальчика, которому по счастливой случайности удалось пережить встречу с Темным Лордом еще во младенчестве. Однако стоит ли полагаться на слова (всего лишь слова!) ребенка, пережившего сильное эмоциональное потрясение и склонного к неадекватным поступкам?
Тем не менее, даже если принимать слова ребенка за правду, так ли это ужасно, как нам хотят представить? Стоит ли верить победителям? В памяти многих уважаемых семей Англии сохранились еще воспоминания о былых, «темных» временах. Они утверждают, что все было совсем не так, как пытаются преподнести нам Альбус Дамблдор и его приспешники.
Темный Лорд, еще в юности обладавший блестящим умом, вынужден был столкнуться с жесткой критикой людей, которые не понимали и не желали понимать глубину его идеи…»
Гарри отбросил газету. Читать дальше не было никакого смысла. Он и так знал, что там будет написано. «Великий реформатор» - вот как это теперь называется! Внутри у юноши все кипело от гнева.
– Быстро же он взял в оборот Министерство и «Ежедневный пророк», - процедил Гарри сквозь зубы и вдруг рассмеялся.
К ним подошла Джастина.
- Привет, над чем смеемся? – удивленно спросила она.
- Это не смешно, Гарри, - хмуро сказала Гермиона, проигнорировав вопрос Джастины, которая, тем временем, принялась внимательно изучать газету. – Министерство магии у него под каблуком, дементоры перешли на его сторону…. Гарри, ты хотя бы понимаешь, насколько шатко наше положение?
- Понимаю, Гермиона, - серьезно кивнул Гарри.
- Я волнуюсь за тебя, - сказала девушка и сжала его ладонь.
- Не волнуйся, - попытался успокоить ее Гарри, - пока мы в Хогвартсе, нам ничто не угрожает.
- Правда? – скептически поинтересовалась Гермиона. – Волдеморт подмял под себя Министерство, ему ничего не стоит сместить Дамблдора с должности директора и назначить нового. Тогда ты окажешься в полной его власти.
- Но Министерство еще не пало, - возразила Джастина.
- Да и Дамблдор никогда не допустит того, чтобы Пожиратели ворвались в Хогвартс, - добавил Гарри.
– Я все это прекрасно знаю. Но надо смотреть дальше. Могут возникнуть непредвиденные обстоятельства, такие, как, например, смерть директора.
Джастина и Гарри с изумлением посмотрели на лучшую ученицу Хогвартса.
- Не надо на меня так смотреть! Это вполне реально. Дамблдор не бессмертен, а Волдеморт готов многое отдать за то, чтобы увидеть ненавистного директора мертвым. Что тогда, Гарри? С его смертью все защитные чары падут, и взятие Хогвартса станет для Пожирателей еще одним интересным приключением.
Гарри на минуту задумался о словах Гермионы. Жизнь Дамблдора действительно может быть подвергнута серьезной опасности, а тот еще, вдобавок ко всему, вечно куда-то отлучается, оставляя школу без своей защиты.
- Сейчас не это главное, - после минутной паузы продолжила Гермиона. – Я думаю, что в Хогвартсе у Волдеморта есть шпион и, надо думать, не один.
- Ты точно это знаешь? – недоверчиво спросила Джастина.
- Нет, это пока просто предположение, - ответила Гермиона.
- И какова их роль? – поинтересовался Гарри, скрестив на груди руки и лениво облокотившись о стеллаж.
Гермиона пожала плечами.
- Не знаю. Думаю, что сейчас это обычный донос.
Гарри посмотрел на Джастину. Та лишь пожала плечами.
* * *
Миллисент Буллстроуд в весьма скверном расположении духа направлялась в туалет для девочек. День не задался с самого утра. Сначала она проспала Травологию, затем пришло письмо от матери, в котором та слезно убеждала дочь «не делать глупостей и не перечить отцу», а теперь МакГонагалл отчитала ее за плохо выполненную работу. Миллисент раздраженно толкнула дверь туалета для девочек и вошла внутрь. То, что она там увидела, повергло обычно невозмутимую слизеринку в шок. В туалете царил полумрак, половину свечей смыло потоками воды, заливающие стены и потолок. В луже воды, перемешанной с кровью, лежала Джастина Рейнартс. Запястья ее рук были порезаны. Из ран сочилась вязкая темно-красная кровь. Миллисент, застывшая в дверях, тупо рассматривала фигурку, лежащую на полу. Наконец, оправившись от шока, она, не раздумывая, бросилась к гриффиндорке. Не обращая внимания на отвратительный запах крови, Миллисент опустилась на колени перед Джастиной и стала энергично хлестать ее по щекам.
- Очнись же! Ну! – закричала слизеринка.
Бесполезно. Рейнартс не подавала никаких признаков жизни. Удивительно, но даже в столь критической ситуации, Миллисент удавалось хладнокровно мыслить. Достав из внутреннего кармана мантии волшебную палочку, слизеринка направила ее на раны на запястьях Джастины.
- Haemostatio!
Кровотечение остановилось.
- Enervate!
Джастина чуть приоткрыла глаза. Ее безразличный взгляд скользнул по лицу Миллисент. Побледневшие губы дрогнули и чуть растянулись в слабой улыбке. Миллисент облегченно вздохнула.
- Живая, - прошептала она. – Я, конечно, подозревала, что все гриффиндорцы ненормальные, но чтобы настолько…. Рейнартс, ты совсем чокнулась? На кой черт тебе понадобилось резать вены? Дура! – с чувством произнесла Миллисент последнее слово.
Не ответив, Джастина устало прикрыла глаза. Миллисент вздохнула: вся это ситуация определенно ей не нравилась. С одной стороны, Буллстроуд всегда подозревала, что Рейнартс ненормальная, но с другой, она понимала, что гриффиндорка была не из тех людей, которые вот так запросто режут себе вены. За месяц, который они проработали в паре на Зельеварении, Миллисент успела достаточно узнать Джастину и могла с уверенностью заявить, что Рейнартс не стала бы опускаться до подобного, не имея на это веской причины. Слишком низко это было для нее. Внешне хрупкая, тем не менее, гриффиндорка обладала непоколебимой внутренней силой, за что Миллисент ее и уважала, но никогда бы в этом не призналась... даже себе.
Слизеринка внимательно осмотрела тело девушки. Кажется, жизни гриффиндорки больше ничто не угрожает, но все равно стоило отправить ее в Больничное Крыло. С Джастиной явно было что-то не то. Взмахнув палочкой, Миллисент наколдовала носилки и уже собиралась положить на них Джастину, как ту начала бить крупная дрожь. Дыхание ее стало тяжелым.
- Эй, Рейнартс, ты чего? – осторожно спросила слизеринка.
Джастина не ответила. Лицо ее исказила судорога боли. И тут Джастина пронзительно закричала и стала яростно размахивать руками, пресекая все попытки Миллисент приблизиться к ней.
- Нет! Не надо…не делайте этого! Мне больно! – задыхаясь, прокричала Джастина.
Миллисент испуганно смотрела на нее, не зная, что ей делать.
- Пожалуйста… - всхлипывала Джастина. – Остановитесь, я не хочу!
- Рейнартс, черт возьми, хватит орать!
Девушка чуть притихла, и Миллисент на минуту показалось, что припадок прекратился. Но как только она приблизилась к гриффиндорке, та снова закричала. Еще пронзительней, чем прежде.
- Не-е-е-ет! Не убивай их! Не надо!
- Silencio! – Взмахнула палочкой Миллисент и Джастина мгновенно умолкла, однако, продолжая в приступе кататься по полу.
- Что здесь происходит? – в дверях появился профессор Люпин.
Его взгляд сначала скользнул по Миллисент, замершей с волшебной палочкой в руке, затем по луже крови и, наконец, остановился на гриффиндорке, которая больше не каталась по полу, а замерла на одном месте, тяжело дыша.
- О боже! – выдохнул Люпин и бросился к Джастине. Взмахом волшебной палочки, он снял с девушки заклятие немоты, наложенное Миллисент.
– Что здесь произошло? Мисс Буллстроуд? – Люпин строго посмотрел на слизеринку.
- Она порезала себе вены, профессор, - тихо начала объяснять Миллисент. – Я нашла ее здесь на полу. После того, как я залечила ее раны у нее начался этот….припадок.
- Ей нужно в больничное Крыло, - Люпин взял Джастину на руки и бросился прочь из туалета.
- Это я и собиралась сделать, - проворчала ему вслед слизеринка.
* * *
Гарри сидел в гостиной Гриффиндора и безразличным взглядом смотрел на огонь в камине. Он почти не заметил, как рядом с ним на диван опустилась Джинни Уизли. Оторвавшись от своих мыслей, Гарри посмотрел на девушку. Джинни сидела, скрестив на груди руки, и недовольным взглядом сверлила камин.
- Что случилось? – мягко спросил Гарри.
- Я поссорилась с Дином, - ответила гриффиндорка.
- Ничего, потом помиритесь, - попытался успокоить ее Гарри.
Джинни резко повернулась к нему.
- Нет, не помиримся, - возразила она.
Гарри удивленно приподнял брови.
- Почему?
- Я его бросила, - просто ответила девушка.
Гарри не успел ничего сказать. Проем в стене открылся и в гостиную вошла Гермиона. Вид у нее был взволнованный. Она лихорадочно оглядывала гостиную, словно ища кого-то. Наконец, заметив Гарри и Джинни, она подошла к ним.
- Что с тобой, Гермиона? – поинтересовалась Джинни. – У тебя такой вид, словно ты увидела Боггарта.
- Хуже, - выдохнула лучшая ученица Хогвартса. – Я сейчас встретила профессора Люпина, и он сказал, что Джастина…
Гермиона запнулась, словно боясь произнести последние слова.
- Ну, Гермиона, не томи, что с Джастиной? – нетерпеливо спросил Гарри.
- Она попыталась покончить с собой, - тихо закончила фразу Гермиона.
- Что? – переспросил Гарри. Ему казалось, что мир сходит с ума. Джастина Рейнартс, пытающаяся покончить жизнь самоубийством – бред! Абсурд! Всегда такая веселая и непоседливая.… С чего бы ей сводить счеты с жизнью?.. Конечно, в последнее время она выглядела неважно, но все же…
- Порезала себе вены, - тем временем объясняла Гермиона и, посмотрев на побледневшего Поттера, быстро добавила: - С ней все хорошо, кровотечение удалось остановить. Она сейчас в Больничном Крыле. Ей дали восстанавливающее зелье и теперь она спит. Пока что к ней никого не пускают.
- А где ее нашли? – спросила Джинни, которая все еще пребывала в шоке от услышанного.
- В туалете для девочек. Я точно ничего не знаю, но насколько я поняла профессора Люпина, это Миллисент Буллстроуд нашла Джастину и залечила раны.
Гермиона замолчала. Гарри и Джинни тоже молчали, каждый обдумывая услышанное.
- Зачем она это сделала? – спросил Гарри, скорее сам у себя, нежели у кого-то из девушек, но Гермиона все равно ему ответила.
- В последнее время она была немного не в себе и… - Гермиона запнулась, так как в это время в гостиную вошла профессор МакГонагалл. В гостиной сразу же наступила тишина: появление декана Гриффиндора в башне факультета было редкостью. Из этого следовало, что случилось действительно что-то важное. Не обращая внимания на удивленные взгляды гриффиндорцев, профессор подошла к камину, где на своих любимых местах сидели Гарри, Гермиона и Джинни.
- Мистер Поттер, у меня для вас печальное известие, - сказала МакГонагалл.
Гарри выжидающе смотрел на профессора. В его душе поселилась смутная тревога. Может, с Джастиной не все так хорошо, как рассказывала Гермиона? Неужели произошло еще что-то страшное?
– Вынуждена с прискорбием сообщить, что на ваш дом на Тисовой улице было совершенно нападение Пожирателей Смерти. Мне жаль Поттер, но ваши тетя и дядя мертвы, - вымолвила профессор, глядя на юношу с сожалением.
Гермиона и Джинни вскрикнули. Гарри закрыл глаза. Он ожидал чего угодно, только не этого. Опять. Неужели это никогда не кончится? Сколько еще людей должно умереть прежде, чем Волдеморт, наконец, успокоится?
- А Дадли? – спросил Гарри тихо.
- И он, к сожалению, тоже, - ответила профессор. В голосе ее отчетливо звучала горечь.
Гарри не ответил. Руки его сжались в кулаки.
Какую же игру ты ведешь, Волдеморт?
Глава 5
Дуэльный клуб
Дуэльный клуб
- Рейнартс, если ты еще раз что-нибудь добавишь в котел без моего ведома, то обратно до гриффиндорской гостиной зашлепаешь на ластах, - прошипела Миллисент Буллстроуд, шестикурсница из Слизерина.
Джастина вздохнула и закатила глаза. Ей стоило огромных усилий держать себя в руках и не вылить все содержимое упомянутого котла на голову слизеринке.
- Если бы я не добавила нужный компонент, то от кабинета бы камня на камне не осталось, - попыталась объяснить Джастина как можно более доходчиво.
- И как только Снейпу могло прийти в голову поставить меня в пару с этой тупицей? - сама у себя спросила Миллисент, словно не расслышав слов своей соседки. – Наверное, он до сих пор на меня злится из-за того, что за контрольную по трансфигурации я получила «удовлетворительно»…
- Если ты не прекратишь называть меня тупицей и не приступишь к работе, то я тебя так заколдую, что тыквенный сок тебе придется пить через уши, - пригрозила Джастина.
Миллисент удивленно посмотрела на гриффиндорку, которая была на одну голову ниже ее и раза в два меньше. Джастина, насупившись, помешивала зелье в котле. Рядом раздался смешок Малфоя, который до этого внимательно вслушивался в разговор двух девушек. Миллисент повернулась и кинула на однокурсника хмурый взгляд.
- Чего ты хихикаешь? – спросила она грубо. – Снова какая-нибудь слепая хаффлпаффка поцеловала тебя по ошибке?
Малфой подавился смешком. Блейз, сидящий рядом с ним, ухмыльнулся, похлопав его по спине.
- ПОТТЕР! – раздалось тем временем в другом конце класса.
Гарри, работавший в паре с Парвати Патил, вздрогнул. Подняв голову, юноша встретился взглядом с черными глазами профессора зельеварения, нависшего над ним. От этого взгляда, полного холодной ненависти, внутри у гриффиндорца все похолодело.
- Поттер, - повторил Снейп, - что это у вас в котле?
- Эликсир эйфории, сэр, - вежливо ответил Гарри.
- Ах, так это, по-вашему, Эликсир эйфории? – притворно мягким голосом поинтересовался Снейп.
Гарри нервно сглотнул.
- Да, сэр, - промямлил он.
- Эликсир эйфории должен быть бирюзового цвета, Поттер, а не зеленого, - отрезал профессор. – Минус двадцать пять баллов с Гриффиндора за неправильно сваренное зелье и за то, что врете прямо в глаза преподавателю.
Весьма довольный собой, Снейп удалился в ту часть кабинета, где работали Рон и Гермиона. Гарри сжал кулаки и горящим взглядом уставился в спину профессора зельеварения. Ну, когда же, когда он прекратит вести себя как идиот в присутствии Снейпа и сможет смело отвечать на все его колкости? Видимо, еще нескоро. Вздохнув, юноша принялся помешивать зелье у себя в котле. Парвати, сидящая рядом с ним, искоса наблюдала за ним. Она была уверена, что неправильный цвет зелья было целиком и полностью ее виной, но сказать об этом ему она пока не решалась. Мысленно отругав себя за трусость, она глубоко вздохнула и выпалила:
- Прости, Гарри, это моя вина. Я, наверное, что-то не так сделала.
Гарри перестал помешивать зелье и вопросительно посмотрел на девушку. Она нервно теребила рукав мантии, не решаясь смотреть на юношу. Гарри улыбнулся и успокаивающе коснулся ее руки. Парвати вздрогнула, но руку не убрала.
- Все нормально. Ты не виновата. Он бы все равно снял с нас эти баллы, - мягко сказал Гарри. Парвати неуверенно посмотрела на него и, увидев улыбку на его лице, улыбнулась в ответ.
Прозвенел звонок, и ученики покинули класс зельеварения. Гарри, Рон, Гермиона и Джастина отправились в гостиную Гриффиндора. Там никого не было. Друзья, как всегда, устроились на любимых местах. Гермиона тут же взялась за забытый кем-то на столе свежий номер «Ежедневного Пророка», развернула газету и погрузилась в чтение. Гарри, Рон и Джастина тем временем обсуждали, где еще можно найти информацию о Волдеморте.
- Я думаю, что в этом деле нам мог бы помочь Дамблдор, - заметила Джастина, - Наверняка он знает то, чего не найдешь ни в одной книге.
- Осталось только придумать, как заставить Дамблдора поделиться с нами этой информацией, - хмыкнул Рон. - Он жутко скрытный.
- А я, наоборот, считаю, что с этим проблем не возникнет. Он же хочет избавиться от Волдеморта, - заметил Гарри.
Рон и Джастина пожали плечами.
- Не знаю, Гарри, - неуверенно сказала девушка. – Хотеть – это одно, а делиться такой информацией – другое.
- Ладно, чего гадать? Пойду в воскресенье на занятие к Дамблдору и спрошу его.
Неожиданно Гермиона отбросила от себя «Ежедневный Пророк».
- Это невыносимо! – с чувством сказала лучшая ученица Хогвартса. - Прошло столько времени, а они до сих пор продолжают смаковать историю в Министерстве!
- Что там, Гермиона? – спросил Гарри, беря газету в руки. Заголовок одной из статей гласил:
Гарри Поттер – Избранный?
Не стихают слухи по поводу беспорядков в Министерстве магии, имевших место в июне этого года, когда снова был замечен Тот-Кого-Нельзя-Называть. К сожалению, нашим корреспондентам так и не удалось выяснить подробности происшествия у сотрудников Министерства, но от высокопоставленных лиц стало известно, что центром беспорядков оказался легендарный Зал Пророчеств, несуществующий по официальной версии. Значительная часть волшебного сообщества убеждена, что Пожиратели смерти, ныне отбывающие срок в Азкабане, предприняли попытку похитить некое пророчество. Также в ночь, когда произошли беспорядки, в Министерстве были замечены шестеро студентов школы чародейства и волшебства Хогвартс, которые пытались противостоять отряду Пожирателей смерти. Среди студентов был и знаменитый Гарри Поттер – единственный человек, выживший после Смертельного заклятия.
К сожалению, предсказание, за которым охотились Пожиратели смерти, осталось неизвестным. Пророчество было разбито на месте происшествия. Однако многие называют Гарри Поттера «Избранным», полагая, что, согласно пророчеству, он - единственный, кто способен избавить мир от Того-Кого-Нельзя-Называть.
Гарри отложил газету и посмотрел на друзей. Вот он, момент, когда стоит все рассказать. Сейчас или никогда.
- В «Пророке» пишут правду, - сказал Гарри, с огромным трудом заставляя себя смотреть на друзей. У Гермионы вид был испуганный, у Рона изумленный, а у Джастины – озадаченный. – То, что разбилось в Министерстве, было не единственной записью пророчества. Я услышал его в кабинете Дамблдора. Он присутствовал при том, как произносилось пророчество и смог рассказать мне. Там сказано, что или я должен убить Темного Лорда, или он меня.
Гарри замолчал. Друзья тоже молчали. Гермиона нервно теребила подол своей мантии. Наконец она подняла взгляд на Гарри, и в ее глазах юноша увидел сочувствие и понимание.
- Тебе страшно? – прошептала она.
Гарри задумался.
- Нет, - твердо ответил он.
- Знаешь, Гарри, - сказал Рон, - когда Дамблдор забрал тебя из Министерства, мы сразу подумали, что он покажет тебе что-то в этом духе, ну, связанное с пророчеством. Это было очевидно.
Джастина, которая до этого молча сидела в кресле напротив, неожиданно зашипела от боли и стала энергично растирать левую руку.
- Ты чего? – удивленно спросил Рон.
- Просто руку потянула, - объяснила девушка и встала с кресла. – Кстати, мы опаздываем на открытие дуэльного клуба. Ты, Гарри, к слову сказать, ассистент профессора Люпина.
И она решительным шагом направилась к выходу из гостиной. Трое друзей удивленно переглянулись и, схватив свои сумки, поспешили за Джастиной.
- Джас, с тобой точно все в порядке? – на всякий случай поинтересовался Гарри.
- Абсолютно, - уверенно ответила девушка.
Занятия дуэльного клуба проходили в Большом Зале, где собрались студенты всех факультетов с четвертого по седьмой курс. Стоял невероятный шум. Ученики столпились вокруг поставленных вместе столов, которые должны были служить полем боя. Гарри вспомнил, что точно так же делали, когда он учился на втором курсе. Тогда все еще подумали, что Гарри – наследник Салазара Слизерина, увидев, как он заговорил со змеей. Его даже обвиняли в открытии Тайной комнаты. С тех пор прошло четыре года. И вот они снова здесь, но уже не для того, чтобы понять, как защититься от ужасов Тайной комнаты. Теперь задача была более глобальной – научиться противостоять Темному Лорду и его сторонникам.
Гарри считал несправедливым, что младшекурсников не допустили к дуэльному клубу. Они тоже должны уметь себя защитить. Но профессор Люпин сказал, что для них он открыл профильные занятия по изучению не вошедших в программу боевых заклинаний.
Когда все студенты были в сборе, Снейп поднялся на помост. Гул мгновенно стих, словно кто-то наложил на учеников чары немоты.
- Итак, - начал Снейп, - моя задача состоит в том, чтобы научить вас противостоять Темным Искусствам. Профессор Дамблдор посчитал, что уроков Защиты недостаточно для этой цели. По его словам, вам нужно больше практики. Я бы скорее предположил, что вам было бы полезно для начала думать чаще, чем вы привыкли, - Снейп усмехнулся. - К сожалению, отсутствие сообразительности является главным недостатком большинства присутствующих здесь.
В зале послышался недовольный гул.
- Темные Искусства, - повысил голос Снейп, перекрывая шум, - изменчивы и вечны. Бороться с ними бесполезно – их невозможно уничтожить. Если исчезнут Темные Искусства, исчезнет и магия. Мы собрались здесь не учиться борьбе с Темными силами, а лишь узнать, как противостоять им. Кроме того, я хочу, чтобы вы запомнили – одних знаний мало. От вас потребуется применение их на практике. Ваша защита должна быть похожей на Искусства, которым вы собираетесь противостоять: гибкой, неуловимой, постоянно меняющей свои обличья, а главное – изобретательной и непредсказуемой.
Студенты слушали профессора, раскрыв рты. Гарри был поражен речью Снейпа – одно дело - уважать противника, но совсем другое – говорить о нем с такой трепетной нежностью. В это время на помост поднялся профессор Люпин. Он мягко улыбнулся присутствующим и заговорил:
- Большое спасибо профессору Снейпу за столь содержательную речь. А сейчас бы я хотел поговорить о том, каким образом будут осуществляться наши занятия, - Люпин снова улыбнулся. - Я и профессор Снейп будем каждый урок проводить показательную дуэль, демонстрируя новые заклинания. Затем я буду вызывать двоих из вас, и они будут сражаться до тех пор, пока один не обезоружит другого. После этого вы все разобьетесь по парам, и будете сражаться друг с другом, а я, профессор Снейп и мистер Поттер, которого я назначил своим ассистентом, будем следить за тем, чтобы у вас все было хорошо. Итак, профессор Снейп, приступим?
Оба профессора обменялись сухими поклонами и разошлись по разным концам помоста.
- На счет три, - предупредил Люпин. – Раз, два…
- Flagello! - не дожидаясь, когда прозвучит «три», выкрикнул Снейп. В Люпина полетел ярко-голубой луч.
- Protego! – выставил щит профессор. – Expelliarmus!Снейп с легкостью отразил атаку, и сразу же в Люпина полетело режущее проклятие. Гарри начал ощущать беспокойство за старого друга родителей. Снейп никогда не отличался благородством, а по отношению к давнему врагу тем более. К тому же, кто знает, чего можно ожидать от бывшего Пожирателя Смерти? Студенты завороженно наблюдали за дуэлью двух заклятых врагов.
- Invertum Statim!– крикнул Люпин.
- Reflecto!- Выставил зеркальный щит Снейп. В Люпина полетело собственное проклятие, умноженное в несколько раз. Гарри видел, как черные глаза Снейпа загорелись искрами торжества, ведь Люпин не сможет выставить щит. Внутри у юноши все похолодело. Но профессор приставочным шагом ушел с линии атаки.
- Stupefy!
Снейп не успел отразить проклятие. Его отбросило на несколько метров, палочка выпала из рук. Люпин опустил палочку, спокойно подошел к Снейпу и протянул руку, видимо, желая помочь тому подняться. Снейп с ненавистью посмотрел на него и, игнорируя протянутую руку, поднялся на ноги.
- С вами все хорошо, профессор? – участливо поинтересовался Люпин. Если бы Гарри его не знал, то непременно подумал бы, что Ремус издевается.
- Все хорошо, Люпин, - процедил сквозь зубы Снейп.
Люпин улыбнулся и обратился к студентам.
- Теперь вы. М-м-м, кого же мне вызвать?
- Позвольте, профессор, я вызову одного из студентов своего факультета? Например, Малфоя, – предложил Снейп.
- Да, конечно, - охотно огласился Ремус. – А я тогда, пожалуй, вызову мисс Рейнартс.
Снейп скривился.
- Не думаю, что это хорошая идея, Люпин. У Рейнартс по Защите самые низкие оценки, ее одолеет даже первокурсник.
- А я вот, напротив, уверен, что она справится, - мягко возразил Люпин. – Давай, Джастина, поднимайся.
Джастина, которая стояла рядом с Гарри, нервно сглотнула. Лицо ее сделалось белым, как полотно. Гарри ободряюще коснулся ее руки.
- Давай же, иди, - подтолкнул ее Рон. – Не бойся, этот хорек ничего не посмеет тебе сделать.
Девушка кивнула и направилась к Люпину, который помог ей взобраться на помост. Выражение лица у Джас было таким, словно ее отправляли на смерть. Стравить Гриффиндор со Слизерином было вполне в духе Снейпа, но Гарри не ожидал, что и Люпин поддержит эту идею. Юношу охватила непонятная тревога за девушку. От Малфоя ничего хорошего ждать не приходилось.
- На счет «три», - сказал Люпин. – Раз, два…
Так же, как и его декан, Малфой не стал дожидаться, пока прозвучит «три», и выкрикнул:
- Stupefy!
Джастина, которая не была к этому готова, увернулась от проклятия. Она даже не попыталась воспользоваться своей палочкой. В Зале раздались смешки. Малфой ухмылялся.
– Petrificus totalus!
Наконец, вспомнив о наличии волшебной палочки, Джастина взмахнула ей и крикнула:
- Defendo! - невидимый щит поглотил проклятие.
Малфой удивленно поднял брови. Однако удивлялся он недолго.
- Lacero!
Гарри похолодел. Такое заклятие ни один щит не выдержит. Юноша увидел, как Джастина что-то кинула себе под ноги. Хлопок! И девушка уже стоит позади озиравшегося в недоумении Малфоя. Джастина подняла полочку. Полыхнула яркая вспышка. Малфой повис вверх тормашками.
Гарри знал это заклинание. Джеймс Поттер использовал его на молодом Снейпе, когда еще учился в Хогвартсе. Юноша видел эту сцену в Омуте Памяти в прошлом году. Но вот откуда его знает Джастина? Гарри искоса посмотрел на Снейпа и Люпина. Оба профессора были взволнованы. Люпин поднял палочку и Малфой свалился вниз. Тем временем Снейп приблизился к Джастине.
- Минус пятьдесят очков с Гриффи….
Договорить он не успел. К ним подошел профессор Люпин.
- Это не запрещенный прием, профессор, - сказал он твердо. - Это было зелье мгновенного исчезновения, ведь так, Джастина?
- Да, - промямлила девушка.
- Что ж, это не запрещено правилами дуэли, мисс Рейнартс. Победа ваша, - кивнул Люпин.
- Зелье мгновенного исчезновения? – спросил Гарри через два часа, когда друзья покидали Большой Зал. - Разве такое существует? Никогда об этом не слышал.
- Я тоже не слышала, - сказала Гермиона, поправляя прическу. Она была не в духе. Ей в противники попалась Пэнси Паркинсон, предпочитавшая всем заклинаниям испытанный женский прием – вцепиться сопернице в волосы.
- Я прочитала о нем в одной книге, - туманно ответила Джастина.
- В какой? – спросил Рон.
- И откуда ты знаешь заклинание, которое использовала на Малфое? – Гарри выжидающе посмотрел на девушку.
Джастина молча теребила в руках волшебную палочку. Наконец, она вздохнула и медленно произнесла:
- Ну, понимаете, я ведь из пансиона и нахожусь на содержании у школы, - при этих словах девушка отчаянно покраснела. – Пришлось покупать поддержанные учебники, и мне случайно попалась книга, где ее прежний хозяин на полях иногда оставлял свои заметки. Там я и прочла это заклинание.
- ЧТО? – Гермиона буквально задохнулась от возмущения. – И ты воспользовалась неизвестным заклинанием? А что, если бы это было черномагическое заклинание? Чем ты вообще думала?
- Гермиона, успокойся…- попытался вразумить подругу Рон, видя, что в глазах Джастины уже заблестели слезы.
- Ничем я не думала, Гермиона, - подавленно сказала девушка. – Мне было страшно и это заклинание было первым, что пришло мне в голову.
- Все равно, ты не должна была его использовать, - уже более спокойно заметила Гермиона. – Вообще не представляю, кому в голову могло придти написать это заклинание?
- Моему отцу, - внезапно сказал Гарри.
Все трое непонимающе уставились на него.
- Он использовал его на Снейпе, - пояснил юноша.
- Откуда ты знаешь? – прищурившись, спросила Гермиона.
– Я… Мне Сириус рассказывал.
- Все равно, ничего в этом заклинании хорошего нет, - отрезала лучшая ученица Хогвартса.
- А, по-моему, здорово, - весело заметил Рон. – Видали, как Малфой испугался?
Все засмеялись, даже Гермиона слегка улыбнулась. Обсуждая сегодняшнее занятие, друзья добрались до портрета Полной Дамы. Рон назвал пароль, и все четверо ввалились в гостиною. Их места возле камина были заняты, и ребятам пришлось устроиться в дальнем углу комнаты. Гермиона тут же открыла очередную толстую книгу, взятую в библиотеке, Рон принялся за выполнение домашнего задания, что являло собой необычную картину, Джастина просто закрыла глаза и развалилась в кресле. Гарри последовал ее примеру. Через несколько минут к друзьям подошла Джинни.
- Привет, ребята, - поздоровалась она. - Отдыхаем?
- Угу, - отозвалась Гермиона, не отрывая взгляд от книги.
- Гарри, я хотела спросить, завтра будет отборочный тур? Все остается в силе? – спросила Джинни, садясь рядом с Гарри на диван.
Гарри задумался.
- Да, скорее всего, - кивнул он. – На завтра у меня ничего не запланировано.
Гермиона отложила книгу и посмотрела на друга.
- А как же Хагрид? – спросила она. - Ведь мы собирались завтра его навестить.
- Ой, я совсем забыл, - спохватился Гарри, но, встретив гневный взгляд Джинни, быстро сказал: - Сходим к нему после отбора.
Гермиона метнула на него и Джинни уничтожающий взгляд и снова уткнулась в книгу.
- Квиддич…. Все словно помешались на нем, - услышал Гарри ее неясное бормотание.
Он посмотрел на Джинни. В ее глазах плясали веселые огоньки. Внезапно Джастина оживилась. Она открыла глаза и выпрямилась.
- Квиддич? А мне можно попробовать? – спросила она.
Гарри и Рон уставились на девушку. Джинни фыркнула. Гермиона снова оторвалась от книги.
- Мне всегда нравилось летать, - невозмутимо продолжала Джастина.
- Э-э-э... Конечно, Джас, - неуверенно сказал Гарри. - Приходи завтра в девять утра на стадион.
Девушка кивнула, поудобнее устраиваясь в кресле и закрывая глаза.
* * *
На следующее утро состоялись отборочные испытания в гриффиндорскую команду по квиддичу. Явилась почти половина факультета - от первокурсников, робко сжимавших в руках старые школьные метлы, до жутко самоуверенных с виду семикурсников.
Сначала Гарри попросил всех кандидатов разбиться на группы по десять человек и пролететь круг над стадионом. Идея оказалась удачной. Первые десять человек - в основном первокурсники - явно никогда раньше не держали в руке метлу, а уж о том, чтобы на ней летать, вообще речи не было.
После двух часов истерик, скандалов, потасовок и жалоб, Гарри удалось отобрать трех охотников: Джинни Уизли, которая быстро летала, одновременно умудряясь ловко уворачиваться от бладжеров, Джастину Рейнартс, не уступавшую Джинни ни в скорости, ни в ловкости и, к огромному неудовольствию Гарри, Дина Томаса, который выступил лучше большинства претендентов. В конце концов, межличностные конфликты не имели к квиддичу никого отношения.
Гарри охрип от пререканий с отвергнутыми претендентами. Разобравшись с охотниками, Гарри переключился на загонщиков. Здесь приличных кандидатур не оказалось вообще. В конце концов Гарри остановил свой выбор на Денисе и Колине Криви, которые более-менее ловко управлялись с бладжерами. Однако они не могли сравниться с такими блестящими игроками, какими были Фред и Джордж Уизли.
Напоследок Гарри решил оставить отбор вратаря. Вот где начался настоящий дурдом. Из первых пяти кандидатов никто не смог поймать больше двух мячей. Маклагген – рослый светловолосый семикурсник - взял четыре из пяти. Следующим на очереди был Рон. С видом человека, который вот-вот упадет в обморок, он оседлал свой «Чистомет-11» и взлетел. Гарри захотелось сбежать с поля и вернуться, когда все закончится, но он был капитаном команды и должен был оставаться на месте. Как оказалось, волновался он зря: Рон взял все пять мячей. Гарри был рад за друга, который присоединился к остальным игрокам.
После отбора Гарри пришлось разбираться с отвергнутыми вратарями, которым вздумалось закатить небольшой скандал. Больше всех старался Маклагген. Он угрожающе нависал над Гарри и утверждал, что Рон попал в команду исключительно из-за дружбы с капитаном, чем вывел из себя последнего.
- Если вы сейчас же не прекратите истерику - я вас заколдую! – пригрозил Гарри.
Состроив злобные гримасы, несостоявшиеся вратари один за другим покинули поле, бурча себе под нос оскорбления в адрес Гарри и его рыжего друга. Последним ушел Маклагген.
Гарри поздравил ребят с успехом и назначил первую тренировку на следующий вторник. Все игроки, кроме Рона и Джастины, отправились в замок. К ребятам подошла Гермиона.
- Отлично, Рон! – сказала она, сияя улыбкой.
Рон улыбнулся в ответ.
- Ну что, идем к Хагриду? – спросил Гарри.
Друзья кивнули и по залитой солнцем лужайке отправились к хижине Хагрида. Гарри почувствовал, что страшно проголодался. Он искренне надеялся, что у Хагрида найдется что-нибудь относительно съедобное, чем бы можно было заморить червячка. Идущий рядом Рон взахлеб рассказывал обо всех взятых мячах. Гермиона и Гарри слушали его с понимающей улыбкой на губах. Джастина слушала рассказы парня с неподдельным интересом, чем еще больше удивила Гарри.
- У Джинни сложный удар, - заметила она. - Как ты его поймал?
- Сам не знаю, - отвечал счастливый Рон. - Кстати, у тебя тоже непростой удар был.
Джастина улыбнулась. Друзья подошли к хижине Хагрида. Гарри постучал в дверь. За дверью послышалась возня. Наконец, дверь хижины открылась, и на пороге показалась внушительная фигура лесничего.
- А, это вы, - радостно сказал он. - Входите.
Друзья вошли в хижину вслед за Хагридом и умостились за огромным деревянным столом. Хагрид поставил перед ребятами четыре кружки с чаем и уселся напротив них.
- Ну, - сказал он, - как год начался?
- Превосходно, - ответил Гарри.
- Ага, - поддакнул Рон, - а если бы уроков поменьше задавали, то вообще была бы сказка.
- Рон! – укоризненно сказала Гермиона. - Хагрид, лучше расскажи, как у тебя дела.
Великан, как всегда, принялся рассказывать о своих зверушках. Друзья слушали с вежливым интересом. Когда Хагрид закончил свой рассказ, Гарри спросил:
- Хагрид, скажи, ты ведь учился в Хогвартсе вместе с Томом Реддлом? Ты можешь нам о нем рассказать?
Рон, Гермиона и Джастина переглянулись. Хагрид подозрительно посмотрел на троицу друзей. Джастина, как новенькая, не входила в круг его подозрений.
- Зачем это вам? Опять что-то задумали, да еще и Джастину в это втянули? – сурово спросил он.
- Вовсе нет! – запротестовала Джас. - Никто меня не втягивал. Я сама…
Девушка смолка под суровым взглядом Хагрида.
- Вот что вы четверо должны запомнить: не лезьте в это дело! Хватит с вас приключений, сейчас не те времена.
- Хорошо, Хагрид, не будем, - пообещал Гарри.
Взяв со всех четверых обещание, великан снова подобрел, и разговор переключился на безобидные темы.
- О каких приключениях он говорил? – спросила Джастина, когда все четверо возвращались в замок на обед.
- Ну, - протянул Гарри, - наверное, имел в виду наши похождения на первом курсе.
- И на втором, - предался воспоминаниям Рон.
- И на третьем, и на четвертом, - вставила Гермиона.
- Ну, и на пятом, - закончил Гарри.
Джастина смотрела на троицу во все глаза.
- А подробнее?
Друзья начали рассказывать, как на первом курсе спасли философский камень и первый раз столкнулись с Темным Лордом; как на втором они нашли Тайную комнату, как Гарри победил Василиска и справился с юным Волдемортом. Как на третьем курсе они подумали, что Гарри преследует убийца, сбежавший из Азкабана, а оказалось, что это его крестный; как Гарри расправился с сотней дементоров, спасая Сириуса. Рассказали и о Турнире Трех Волшебников, избегая подробностей встречи с возродившимся Темным Лордом, и об Отряде Дамблдора, созданном на пятом курсе. Когда речь зашла о событиях в Министерстве, Рон и Гермиона замолчали, вопросительно глядя на Гарри.
- А потом мы отправились в Министерство магии, потому что…- продолжил Гарри, но Джастина его прервала.
- Не надо, Гарри, я знаю, что случилось в Министерстве. Все газеты об этом писали. Нет необходимости в том, чтобы рассказывать об этом во всех подробностях.
Гарри посмотрел на девушку: интересно, догадывалась ли она, от каких неприятных воспоминаний избавила его? Но, в любом случае, Гарри был благодарен ей.
Глава 6. Темные игры
Глава 6
Темные игры
Темные игры
Середина октября выдалась дождливой и ветреной как никогда. От каменных стен, казалось, шел холод, и ученики собирались вокруг постоянно горевших теперь каминов. В больничном крыле не было отбоя от желающих получить зелье от простуды.
Из-за дождя и ветра тренировки по квиддичу стали пыткой для игроков. К тому же приближался матч против Слизерина, и к Рону вернулись все былые страхи. Гарри с самого начала знал, что Рон играет неровно и нервно, страдая от неуверенности в себе. Из пяти мячей ему часто удавалось отбить только один. Еще Гарри беспокоило то, что почти у всех игроков Слизерина были неплохие метлы – все-таки «Нимбус 2001» лучше, чем «Чистомет 11» - а из всей гриффиндорской команды у одного только Гарри была приличная метла. С такими показателями шансы на победу были почти нулевыми, не говоря уже о том, что в этом году состав команды почти полностью поменялся.
Поиски информации о Волдеморте тоже не увенчались успехом. Друзья пересмотрели почти всю Запретную секцию, но так ничего и не нашли. Гермиона впервые в жизни разочаровалась в книгах, которые раньше всегда ее выручали. Оставался только один вариант – Дамблдор.
***
- Профессор Дамблдор, я хотел вас кое о чем спросить, - неуверенно начал Гарри, когда пришло время прощаться с директором после очередного занятия Высшей магией.
- Так спрашивай, Гарри, спрашивай, - подбодрил его Дамблдор.
- Сэр, что вам известно о Томе Риддле? – выпалил юноша, поднимая голову, чтобы посмотреть на реакцию профессора.
Гарри показалось, что Дамблдор даже вздрогнул, услышав его вопрос.
- Зачем тебе это, Гарри? - осведомился директор после паузы.
Гарри глубоко вздохнул: лучше сто раз сразиться с Темным Лордом, чем вытерпеть один такой разговор с директором.
- Понимаете, сэр, раз уж мне придется сразиться с Волдемортом, то я должен знать что-нибудь о его прошлом, знать его слабые места.
Дамблдор внимательно посмотрел на гриффиндорца.
- Это была твоя идея, Гарри? – все так же спокойно спросил он.
- Нет, - честно ответил Гарри, - это была идея Джастины.
- Так значит, это мисс Рейнартс натолкнула тебя на подобную мысль?
- Да, - промямлил он.
- Мне нечего рассказать тебе, Гарри, - печально сказал Дамблдор. - То, что я мог бы тебе поведать, ты и сам прекрасно знаешь. Ничего больше мне не известно.
- Да, сэр, - кивнул Гарри, - я понял. До свидания, профессор.
- До свидания, Гарри, - все также печально отозвался Дамблдор.
Гарри вышел из кабинета директора и направился в гостиную Гриффиндора. Обед уже давно закончился, а до ужина было далеко. Он очень надеялся, что Гермионе не изменила ее предусмотрительность, и она захватила для Гарри что-нибудь перекусить. Юноша уже почти добрался до портрета Полной Дамы, когда услышал в коридоре чьи-то крики. Повернув за угол, Гарри обнаружил Рона и Джинни. Стоя друг напротив друга, брат с сестрой о чем-то громко спорили. Гарри подобная ситуация очень удивила: Джинни и Рон хорошо ладили между собой и ссорились крайне редко.
- Давай договоримся раз и навсегда, Рон, - гневно восклицала Джинни, тыча пальцем брату в грудь. - Тебя не касается, с кем я встречаюсь и чем я с ним занимаюсь. Я тоже не буду вмешиваться в твою личную жизнь… сомневаюсь, правда, что у тебя она есть.
- Нет, касается! – завопил в ответ Рон. - Я не хочу, чтобы по школе ходили слухи, будто моя сестра ведет себя, как…
- Как кто? – взвизгнула Джинни, выхватывая волшебную палочку. - Говори, Рон! Как кто?
- Он ничего такого не хотел сказать, Джинни, - машинально встрял Гарри, хотя совершенно не понимал, о чем вообще идет речь.
Джинни резко обернулась и посмотрела на Поттера, сверкнув глазами.
- Нет, хотел! – сказала она, убирая с лица длинную прядь рыжих волос, и снова повернулась к брату. - Все это делают, Рон. Гарри вот целовался с Чжоу Чанг, Гермиона с Виктором Крамом... Один ты, Рон, относишься к этому как полный придурок! А все потому, что опыта у тебя, как у первокурсника!
- Ах ты… – крикнул Рон, выхватывая палочку из-за пояса. Но он не успел послать проклятие.
- Expelliarmus! - моментально среагировал Гарри.
Палочки вылетели из рук Рона и Джинни и отлетели к стене.
- Хватит! – твердо сказал Гарри. - Вы с ума сошли? Ничего умнее не придумали? О чем вы вообще думаете? Идет война, а вы собираетесь поубивать друг друга. Молодцы, нечего сказать! Здесь вы превзошли сами себя!
В светло-карих глазах Джинни заблестели слезы. Подобрав с пола свою палочку, она бросилась прочь по коридору. Гарри бросил тяжелый взгляд на Рона; лицо у того было как у человека, готового совершить убийство. Покачав головой, Поттер отправился вслед за Джинни, намереваясь найти и успокоить ее.
Гарри нашел Джинни в первой же незапертой классной комнате. Девушка сидела на учительском столе с покрасневшими от слез глазами, разглядывая свои ноги. Глядя на нее, Гарри почувствовал сильное желание врезать Рону. Юноша медленно подошел к Джинни и сел рядом с ней. Неожиданно, она бросилась ему на шею. Он неловко обнял ее и успокаивающе погладил по волосам.
- Ну, хватит, успокойся, - мягко сказал Гарри. – Что случилось?
- Рон придурок, - всхлипнула Джинни. – Застал нас с Дином целующихся, и устроил скандал.
Услышав это, Гарри чуть отстранился.
- Рон просто грубиян, - Джинни провела рукой по груди юноши. От этого прикосновения у Гарри перехватило дыхание. Он ожидал увидеть Джинни подавленной после ссоры с братом, но никак не пьяной от гнева. Она немного подалась вперед, и ее губы чуть коснулись губ юноши.
- Джинни, - Гарри изо всех сил старался, чтобы его голос звучал спокойно, - давай не будем бросаться в крайности. Ты встречаешься с Дином и это совершенно….
Джинни приблизилась еще больше.
- ….неправильно, - выдохнул Гарри.
- Прости, Гарри, - прошептала Джинни.
Гарри замер, ожидая неизбежного. Но ничего не произошло. Джинни вдруг замерла, глядя на дверной проем. Гарри повернул голову и встретился взглядом с Джастиной, стоящей на пороге. Бледная, словно призрак, она еле держалась на ногах, цепляясь за дверной косяк. И без того светлая кожа девушки стала почти прозрачной, под глазами залегли синие тени. Потускневшие карие глаза с изумлением смотрели на Гарри и Джинни.
- Ой, простите, - пробормотала она тихо, - я не хотела вам мешать. Просто шла мимо, услышала голоса и …
При ее появлении Джинни отстранилась от Гарри.
– Все в порядке, Джас, ты нам не помешала. Мы уже закончили и отправляемся в гостиную, - поспешно сказал Гарри.
Джастина кивнула и вышла из кабинета. Гарри повернулся к Джинни, которая внимательно изучала свои туфли, словно нашла там что-то крайне интересное. Щеки ее пылали.
- Ну, пошли в гостиную? – спросил Гарри.
Джинни кивнула, не решаясь смотреть ему в глаза. Гарри помог ей слезть с парты и они прошли к выходу из класса, где их ждала Джастина. Все вместе они отправились в башню Гриффиндора. На протяжении всего пути, Гарри казалось, что Джинни хочет ему что-то сказать, но ее явно смущало присутствие Джас, которая шла чуть впереди. Возле портрета Полной Дамы Гарри удержал Джинни за руку. Она вопросительно и немного смущенно посмотрела на него. Джастина бросила на них равнодушный взгляд и прошла в гостиную. Как только проем в стене за ней закрылся, Гарри произнес:
- Ты как, в порядке?
- Да, - кивнула Джинни. – Спасибо, Гарри…и прости за то, что случилось в классе, я была не в себе.
- Тебе не за что извиняться, - пожал плечами юноша. - Ничего же не произошло.
Джинни недоверчиво посмотрела на него, но, увидев, что он улыбается, улыбнулась в ответ. Вместе они вошли в гостиную, где уже назревал новый скандал. Рон и Гермиона стояли друг напротив друга и громко спорили. Вокруг них собрался почти весь факультет, кроме первокурсников, которые испуганно жались друг к дружке в углу гостиной.
- Как ты можешь так говорить, Рон? – воскликнула Гермиона срывающимся голосом. Руки ее дрожали, глаза лихорадочно блестели.
- Что случилось? – спросил Гарри, подходя к друзьям.
Гермиона резко повернулась к другу.
- Рон обвиняет меня в том, что я целовалась с Виктором Крамом!
- Но это ведь так! – вопил Рон.
- Я тебе уже говорила, что надо было делать, Рон! Я устала это повторять! К тому же, я ничего тебе не должна!
- Ничего не должна? Отлично!
Рон резко повернулся и направился к сидящим на диване Парвати Патил и Лаванде Браун. Он схватил Лаванду за руку, притянул к себе и поцеловал. Лаванда ответила на его поцелуй с полной готовностью. Гарри так и застыл на своем месте, пытаясь осмыслить только что увиденное. Рядом с ним кто-то присвистнул. Джинни, уже успевшая отойти к камину и встать рядом с Дином, одарила брата полным ненависти взглядом. Парвати, которая чувствовала себя явно не в своей тарелке рядом с этой парочкой, сочувствующе посмотрела на Гермиону. Не выдержав напряжения, Гермиона убежала в комнату девочек. Было слышно, как за ней захлопнулась дверь….
* * *
Гермиона Грейнджер, лучшая ученица Хогвартса и староста Гриффиндора, сидела в библиотеке и безуспешно пыталась выполнить домашнюю работу по трансфигурации. Промучившись еще какое-то время с домашним заданием, Гермиона, вздохнув, отложила перо. Самое лучшее сейчас было бы вернуться в гостиную факультета, но она знала, что скорее всего столкнется там с Роном и Лавандой Браун – его новой девушкой, которая, похоже, искренне считала, что каждая минута, когда она не целуется с Роном, прожита зря.
Прошла уже неделя с момента той сцены в гостиной, а Гермиона и Рон до сих пор не разговаривали. Девушка знала, что допустила серьезную ошибку, что ей стоило вести себя иначе, а не поддаваться на провокацию Рона. В конце концов, эта была не первая их ссора и Рон бы все равно потом успокоился. Но жалеть об этом было поздно. Еще раз вздохнув, Гермиона обвела взглядом библиотеку. Через несколько столов от нее сидела Джастина Рейнартс и Невилл Лонгботтом. Гермиона неодобрительно покачала головой – наверняка Джастина помогает Невиллу с зельеварением. В последнее время, Гермиона стала замечать, что Джастина стала проводить больше времени с Невиллом или вовсе где-то пропадать. Хотя ничего удивительного в этом не было. В последнее время друзья все чаще проводили время отдельно друг от друга. Гарри после ссоры двух друзей почти все свое свободное время посвящал тренировкам. Джинни охотно составляла ему компанию, чем выводила из себя Дина. Рон всегда был с Лавандой, а Гермиона убивала время в библиотеке.
- …. Если бы я знал, что ты используешь его на ней, то ни за что в жизни бы не согласился тебе помочь, - вдруг услышала Гермиона приглушенный шепот Блейза Забини из-за соседнего стеллажа.
- В чем дело, Блейз? Разве тебе не все равно? – манерно растягивая слова, спросил собеседник Забини, в котором Гермиона признала Драко Малфоя.
- Конечно, мне не все равно, - холодно отозвался Забини. – Если об этом кто-то узнает, то из школы исключат не только тебя, но и меня.
- Вот именно поэтому, Блейз, ты и будешь молчать, - резко бросил Малфой. Голос его оставался спокойным, но все же в нем угадывался страх. Малфой явно чего-то боялся, но вот только чего?
- Не понимаю, зачем тебе вообще это понадобилось?
- За тем, что я не прощаю нанесенных мне оскорблений, - надменно сказал Малфой.
- Привет, - услышала Гермиона голос Гарри рядом с собой. Девушка вздрогнула и перевела взгляд на друга.
- А, привет, Гарри, как прошли занятия у Дамблдора? – спросила она, моментально позабыв о слизеринцах.
- Нормально, - ответил юноша. – Я встретил в гостиной Джинни, и она сказала, что ты меня искала. Зачем?
Словно о чем-то вспомнив, Гермиона стала рыться в своей сумке, она извлекла оттуда свежий номер «Ежедневного Пророка» и сунула его Гарри. Юноша развернул газету и пробежался глазами по заголовку одной из статей:
>«Тот-Кого-Нельзя-Называть: безжалостный тиран или великий реформатор?
Все магическое сообщество было взволновано неожиданным заявлением о возвращении Темного Лорда от бывшего Министра магии Корнеулиса Фаджа, который весь прошлый год уверял волшебный мир в недействительности этих слухов. Однако многие представители магического сообщества полагают, что Министр магии попал под влияние Альбуса Дамблдора, ныне занимающего должность директора школы чародейства и волшебства Хогвартс. Всем известно, что в своем заявлении Дамблдор опирается на слова Гарри Поттера, шестнадцатилетнего мальчика, которому по счастливой случайности удалось пережить встречу с Темным Лордом еще во младенчестве. Однако стоит ли полагаться на слова (всего лишь слова!) ребенка, пережившего сильное эмоциональное потрясение и склонного к неадекватным поступкам?
Тем не менее, даже если принимать слова ребенка за правду, так ли это ужасно, как нам хотят представить? Стоит ли верить победителям? В памяти многих уважаемых семей Англии сохранились еще воспоминания о былых, «темных» временах. Они утверждают, что все было совсем не так, как пытаются преподнести нам Альбус Дамблдор и его приспешники.
Темный Лорд, еще в юности обладавший блестящим умом, вынужден был столкнуться с жесткой критикой людей, которые не понимали и не желали понимать глубину его идеи…»
Гарри отбросил газету. Читать дальше не было никакого смысла. Он и так знал, что там будет написано. «Великий реформатор» - вот как это теперь называется! Внутри у юноши все кипело от гнева.
– Быстро же он взял в оборот Министерство и «Ежедневный пророк», - процедил Гарри сквозь зубы и вдруг рассмеялся.
К ним подошла Джастина.
- Привет, над чем смеемся? – удивленно спросила она.
- Это не смешно, Гарри, - хмуро сказала Гермиона, проигнорировав вопрос Джастины, которая, тем временем, принялась внимательно изучать газету. – Министерство магии у него под каблуком, дементоры перешли на его сторону…. Гарри, ты хотя бы понимаешь, насколько шатко наше положение?
- Понимаю, Гермиона, - серьезно кивнул Гарри.
- Я волнуюсь за тебя, - сказала девушка и сжала его ладонь.
- Не волнуйся, - попытался успокоить ее Гарри, - пока мы в Хогвартсе, нам ничто не угрожает.
- Правда? – скептически поинтересовалась Гермиона. – Волдеморт подмял под себя Министерство, ему ничего не стоит сместить Дамблдора с должности директора и назначить нового. Тогда ты окажешься в полной его власти.
- Но Министерство еще не пало, - возразила Джастина.
- Да и Дамблдор никогда не допустит того, чтобы Пожиратели ворвались в Хогвартс, - добавил Гарри.
– Я все это прекрасно знаю. Но надо смотреть дальше. Могут возникнуть непредвиденные обстоятельства, такие, как, например, смерть директора.
Джастина и Гарри с изумлением посмотрели на лучшую ученицу Хогвартса.
- Не надо на меня так смотреть! Это вполне реально. Дамблдор не бессмертен, а Волдеморт готов многое отдать за то, чтобы увидеть ненавистного директора мертвым. Что тогда, Гарри? С его смертью все защитные чары падут, и взятие Хогвартса станет для Пожирателей еще одним интересным приключением.
Гарри на минуту задумался о словах Гермионы. Жизнь Дамблдора действительно может быть подвергнута серьезной опасности, а тот еще, вдобавок ко всему, вечно куда-то отлучается, оставляя школу без своей защиты.
- Сейчас не это главное, - после минутной паузы продолжила Гермиона. – Я думаю, что в Хогвартсе у Волдеморта есть шпион и, надо думать, не один.
- Ты точно это знаешь? – недоверчиво спросила Джастина.
- Нет, это пока просто предположение, - ответила Гермиона.
- И какова их роль? – поинтересовался Гарри, скрестив на груди руки и лениво облокотившись о стеллаж.
Гермиона пожала плечами.
- Не знаю. Думаю, что сейчас это обычный донос.
Гарри посмотрел на Джастину. Та лишь пожала плечами.
* * *
Миллисент Буллстроуд в весьма скверном расположении духа направлялась в туалет для девочек. День не задался с самого утра. Сначала она проспала Травологию, затем пришло письмо от матери, в котором та слезно убеждала дочь «не делать глупостей и не перечить отцу», а теперь МакГонагалл отчитала ее за плохо выполненную работу. Миллисент раздраженно толкнула дверь туалета для девочек и вошла внутрь. То, что она там увидела, повергло обычно невозмутимую слизеринку в шок. В туалете царил полумрак, половину свечей смыло потоками воды, заливающие стены и потолок. В луже воды, перемешанной с кровью, лежала Джастина Рейнартс. Запястья ее рук были порезаны. Из ран сочилась вязкая темно-красная кровь. Миллисент, застывшая в дверях, тупо рассматривала фигурку, лежащую на полу. Наконец, оправившись от шока, она, не раздумывая, бросилась к гриффиндорке. Не обращая внимания на отвратительный запах крови, Миллисент опустилась на колени перед Джастиной и стала энергично хлестать ее по щекам.
- Очнись же! Ну! – закричала слизеринка.
Бесполезно. Рейнартс не подавала никаких признаков жизни. Удивительно, но даже в столь критической ситуации, Миллисент удавалось хладнокровно мыслить. Достав из внутреннего кармана мантии волшебную палочку, слизеринка направила ее на раны на запястьях Джастины.
- Haemostatio!
Кровотечение остановилось.
- Enervate!
Джастина чуть приоткрыла глаза. Ее безразличный взгляд скользнул по лицу Миллисент. Побледневшие губы дрогнули и чуть растянулись в слабой улыбке. Миллисент облегченно вздохнула.
- Живая, - прошептала она. – Я, конечно, подозревала, что все гриффиндорцы ненормальные, но чтобы настолько…. Рейнартс, ты совсем чокнулась? На кой черт тебе понадобилось резать вены? Дура! – с чувством произнесла Миллисент последнее слово.
Не ответив, Джастина устало прикрыла глаза. Миллисент вздохнула: вся это ситуация определенно ей не нравилась. С одной стороны, Буллстроуд всегда подозревала, что Рейнартс ненормальная, но с другой, она понимала, что гриффиндорка была не из тех людей, которые вот так запросто режут себе вены. За месяц, который они проработали в паре на Зельеварении, Миллисент успела достаточно узнать Джастину и могла с уверенностью заявить, что Рейнартс не стала бы опускаться до подобного, не имея на это веской причины. Слишком низко это было для нее. Внешне хрупкая, тем не менее, гриффиндорка обладала непоколебимой внутренней силой, за что Миллисент ее и уважала, но никогда бы в этом не призналась... даже себе.
Слизеринка внимательно осмотрела тело девушки. Кажется, жизни гриффиндорки больше ничто не угрожает, но все равно стоило отправить ее в Больничное Крыло. С Джастиной явно было что-то не то. Взмахнув палочкой, Миллисент наколдовала носилки и уже собиралась положить на них Джастину, как ту начала бить крупная дрожь. Дыхание ее стало тяжелым.
- Эй, Рейнартс, ты чего? – осторожно спросила слизеринка.
Джастина не ответила. Лицо ее исказила судорога боли. И тут Джастина пронзительно закричала и стала яростно размахивать руками, пресекая все попытки Миллисент приблизиться к ней.
- Нет! Не надо…не делайте этого! Мне больно! – задыхаясь, прокричала Джастина.
Миллисент испуганно смотрела на нее, не зная, что ей делать.
- Пожалуйста… - всхлипывала Джастина. – Остановитесь, я не хочу!
- Рейнартс, черт возьми, хватит орать!
Девушка чуть притихла, и Миллисент на минуту показалось, что припадок прекратился. Но как только она приблизилась к гриффиндорке, та снова закричала. Еще пронзительней, чем прежде.
- Не-е-е-ет! Не убивай их! Не надо!
- Silencio! – Взмахнула палочкой Миллисент и Джастина мгновенно умолкла, однако, продолжая в приступе кататься по полу.
- Что здесь происходит? – в дверях появился профессор Люпин.
Его взгляд сначала скользнул по Миллисент, замершей с волшебной палочкой в руке, затем по луже крови и, наконец, остановился на гриффиндорке, которая больше не каталась по полу, а замерла на одном месте, тяжело дыша.
- О боже! – выдохнул Люпин и бросился к Джастине. Взмахом волшебной палочки, он снял с девушки заклятие немоты, наложенное Миллисент.
– Что здесь произошло? Мисс Буллстроуд? – Люпин строго посмотрел на слизеринку.
- Она порезала себе вены, профессор, - тихо начала объяснять Миллисент. – Я нашла ее здесь на полу. После того, как я залечила ее раны у нее начался этот….припадок.
- Ей нужно в больничное Крыло, - Люпин взял Джастину на руки и бросился прочь из туалета.
- Это я и собиралась сделать, - проворчала ему вслед слизеринка.
* * *
Гарри сидел в гостиной Гриффиндора и безразличным взглядом смотрел на огонь в камине. Он почти не заметил, как рядом с ним на диван опустилась Джинни Уизли. Оторвавшись от своих мыслей, Гарри посмотрел на девушку. Джинни сидела, скрестив на груди руки, и недовольным взглядом сверлила камин.
- Что случилось? – мягко спросил Гарри.
- Я поссорилась с Дином, - ответила гриффиндорка.
- Ничего, потом помиритесь, - попытался успокоить ее Гарри.
Джинни резко повернулась к нему.
- Нет, не помиримся, - возразила она.
Гарри удивленно приподнял брови.
- Почему?
- Я его бросила, - просто ответила девушка.
Гарри не успел ничего сказать. Проем в стене открылся и в гостиную вошла Гермиона. Вид у нее был взволнованный. Она лихорадочно оглядывала гостиную, словно ища кого-то. Наконец, заметив Гарри и Джинни, она подошла к ним.
- Что с тобой, Гермиона? – поинтересовалась Джинни. – У тебя такой вид, словно ты увидела Боггарта.
- Хуже, - выдохнула лучшая ученица Хогвартса. – Я сейчас встретила профессора Люпина, и он сказал, что Джастина…
Гермиона запнулась, словно боясь произнести последние слова.
- Ну, Гермиона, не томи, что с Джастиной? – нетерпеливо спросил Гарри.
- Она попыталась покончить с собой, - тихо закончила фразу Гермиона.
- Что? – переспросил Гарри. Ему казалось, что мир сходит с ума. Джастина Рейнартс, пытающаяся покончить жизнь самоубийством – бред! Абсурд! Всегда такая веселая и непоседливая.… С чего бы ей сводить счеты с жизнью?.. Конечно, в последнее время она выглядела неважно, но все же…
- Порезала себе вены, - тем временем объясняла Гермиона и, посмотрев на побледневшего Поттера, быстро добавила: - С ней все хорошо, кровотечение удалось остановить. Она сейчас в Больничном Крыле. Ей дали восстанавливающее зелье и теперь она спит. Пока что к ней никого не пускают.
- А где ее нашли? – спросила Джинни, которая все еще пребывала в шоке от услышанного.
- В туалете для девочек. Я точно ничего не знаю, но насколько я поняла профессора Люпина, это Миллисент Буллстроуд нашла Джастину и залечила раны.
Гермиона замолчала. Гарри и Джинни тоже молчали, каждый обдумывая услышанное.
- Зачем она это сделала? – спросил Гарри, скорее сам у себя, нежели у кого-то из девушек, но Гермиона все равно ему ответила.
- В последнее время она была немного не в себе и… - Гермиона запнулась, так как в это время в гостиную вошла профессор МакГонагалл. В гостиной сразу же наступила тишина: появление декана Гриффиндора в башне факультета было редкостью. Из этого следовало, что случилось действительно что-то важное. Не обращая внимания на удивленные взгляды гриффиндорцев, профессор подошла к камину, где на своих любимых местах сидели Гарри, Гермиона и Джинни.
- Мистер Поттер, у меня для вас печальное известие, - сказала МакГонагалл.
Гарри выжидающе смотрел на профессора. В его душе поселилась смутная тревога. Может, с Джастиной не все так хорошо, как рассказывала Гермиона? Неужели произошло еще что-то страшное?
– Вынуждена с прискорбием сообщить, что на ваш дом на Тисовой улице было совершенно нападение Пожирателей Смерти. Мне жаль Поттер, но ваши тетя и дядя мертвы, - вымолвила профессор, глядя на юношу с сожалением.
Гермиона и Джинни вскрикнули. Гарри закрыл глаза. Он ожидал чего угодно, только не этого. Опять. Неужели это никогда не кончится? Сколько еще людей должно умереть прежде, чем Волдеморт, наконец, успокоится?
- А Дадли? – спросил Гарри тихо.
- И он, к сожалению, тоже, - ответила профессор. В голосе ее отчетливо звучала горечь.
Гарри не ответил. Руки его сжались в кулаки.
Какую же игру ты ведешь, Волдеморт?
@темы: Гарри Поттер, Безликий Лорд, Fanfiction
Идея свободы взяла меня в плен
Глава 3. Школьные будни школы чародейства и волшебства
- Смотри, это Гарри Поттер!
- В Пророке писали, что он Избранный!
- И тот случай в Министерстве…
Это противное шушуканье преследовало Гарри всю дорогу до Большого Зала, когда он с друзьями шел туда на завтрак.
- Хотел бы я знать, где они об этом пронюхали? – расстроено спросил Гарри друзей, настороженно покосившись на радостного Колина, который уже вытаскивал из сумки свой фотоаппарат.
- Конечно же, нигде, - раздраженно ответила Гермиона. - Это еще один глупый слух. Пророчество же разбилось в Министерстве, его никто не слышал. Это лишь выводы самого Пророка.
Гарри промолчал. Он так и не решился рассказать друзьям о пророчестве, которое услышал в кабинете Дамблдора. Стыдно признать, но Гарри Поттер, который трижды пережил встречу с Темным Лордом, боялся неизвестности. Он не знал, как отреагируют друзья, когда услышат, что их лучший друг либо должен стать убийцей, либо быть убитым. «Ни один из них не сможет жить спокойно, пока жив другой» - эта последняя строчка пророчества всякий раз настойчиво всплывала в памяти, едва Гарри думал об этом.
- Гарри! – кто-то дернул его за рукав мантии. - Гарри!
Гарри мотнул головой и посмотрел на того, кто его звал. Эта была Гермиона. Постепенно его взгляд становился все более осмысленным.
- С тобой все в порядке? – взволнованно спросила девушка.
- Да вроде, а что?
- Ты шел и вдруг словно отключился, - сказал Рон, бросив на друга встревоженный взгляд. - Кстати, мы уже пришли.
В Большом Зале собралась уже вся школа. Друзья уселись за гриффиндорским столом рядом с Невиллом и Симусом. Неподалеку от них сидели Джинни и Дин и о чем-то беззаботно разговаривали.
- Они, кажется, были в ссоре, - недовольно сказал Рон, делая большой глоток из кубка с тыквенным соком.
- Ох, Рон, то, что они были в ссоре, вовсе не должно значить, что они не могут помириться, - раздраженно заметила Гермиона.
Гарри отвернулся и молча принялся за еду. Ему почему-то было невыносимо видеть Джинни рядом с другим. Гарри не мог объяснить природу происхождения этого чувства. Наверное, дело было в том, что за лето он просто привык, что Джинни постоянно была рядом с ним. Совсем забыл, что в школе они мало видятся…
К ним подошла профессор МакГонагалл.
- Вот ваши расписания на этот год, - сказала она, раздавая каждому по листку. - Мистер Лонгботтом, к сожалению, вы не можете обучаться зельеварению на уровне ЖАБА. У вас для этого недостаточный балл по СОВ.
Невилл расстроено опустил голову.
- Почему вы не хотите выбрать травологию? У вас по ней самый высокий балл, - спросила МакГонагалл, сочувственно посмотрев на своего ученика.
В ответ Невилл пробормотал что-то вроде «Бабушка так хотела».
- Вот что, Лонгботтом, выбирайте травологию, а с вашей бабушкой я сама поговорю.
Декан Гриффиндора направилась к остальным студентам.
- О, нет! – простонал Рон, изучая расписание. - Первым уроком у нас зельеварение со Снейпом.
- Это уже стало закономерностью, - заметил Гарри.
Пока они завтракали, прибыла почта. Рядом с Гермионой опустилась серая сова, которая принесла ей свежий номер «Ежедневного пророка». Девушка открыла газету и принялась изучать первую страницу.
- Есть кто-нибудь из знакомых? – спросил Рон, намазывая джемом тост.
- Нет, - покачала головой Гермиона, закрывая газету. – Но тут написано, что твой папа проводил обыск в Имении Малфоев.
- С чего бы это вдруг? – нахмурился Рон.
- Я ему рассказал о том, что мы видели в Косом переулке, когда следили за Малфоем, - сказал Поттер.
- Гарри, как ты мог? – Гермиона укоризненно посмотрела на друга. – Я не думаю, что Малфой мог заказать там что-то опасное.
Гарри пожал плечами и сделал глоток тыквенного сока.
- Нам пора на урок, - заметила староста Гриффиндора.
Друзья поднялись со своих мест и отправились в подземелье, где находился кабинет Снейпа. Тут, как всегда, было холодно – гораздо холодней, чем в самом замке. Потихоньку к кабинету зельеварения стали подтягиваться остальные ученики, которые попали в класс продвинутого курса. Малфой, естественно, тоже оказался в их числе.
- О, Поттер, - сказал он, манерно растягивая слова. - А я и не ожидал увидеть тебя в числе поступивших. Ты же такой тупой.
- А я, Малфой, - сказал Гарри, - даже не удивлен тем, что ты попал на продвинутый курс. Скажи, а твой отец заплатил за твой результат по зельеварению до того, как попал в тюрьму, или выписал чек прямо в Азкабане?
Малфой побледнел. Усмехнувшись, Гарри отвернулся.
- Ты заплатишь за свои слова, Поттер!
Слизеринец уже вытащил палочку, когда дверь кабинета зельеварения распахнулась, и на пороге нарисовался Снейп.
- В класс, - скомандовал он.
Малфой бросил на Гарри озлобленный взгляд и, пихнув его плечом, протиснулся в кабинет. Гарри, Рон и Гермиона зашли в класс вслед за ним и устроились за последней партой.
- Хорек совсем обнаглел, - прошипел Рон, кидая учебник по зельеварению на парту.
Гарри кивнул.
- Итак, - мрачно начал профессор, обводя студентов внимательным взглядом. - Я не ожидал, что ко мне на курс попадет так много учеников, но, тем не менее, хочу вас предупредить, чтобы вы не расслаблялись. Я не намерен терпеть у себя на уроках лентяев и бездарей (при этих словах профессор остановил свой взгляд на Гарри). Для начала мне бы хотелось познакомиться с новой ученицей. Мисс Рейнартс, встаньте, пожалуйста.
Никто не поднялся.
- Так-так, - бархатным голосом протянул профессор, - похоже, мисс Рейнартс не явилась на сегодняшний урок. Кто-нибудь знает причину ее отсутствия? Или может, она…
Не успел он договорить, как дверь класса распахнулась и на пороге возникла Джастина. Ее внешний вид оставлял желать лучшего: черная мантия была изрядно помята, школьная юбка сбилась на бок, две верхние пуговицы на белой рубашке были расстегнуты, гриффиндорский галстук развязан, а рыжие волосы кое-как собраны в неаккуратный хвостик. При ее появлении все слизеринцы довольно поджали губы, в попытках скрыть ликующие ухмылки. Гриффиндорцы неодобрительно покосились на новенькую. Гермиона что-то пробурчала и покачала головой.
- О, Рейнартс! – воскликнул Малфой – видимо вид Джастины его здорово развеселил. – Отвратительно выглядишь! Даже наш завхоз по сравнению с тобой просто симпатяжка.
Послышались сдавленные смешки.
- Простите за опоздание, профессор Снейп, - проговорила Джастина, не обращая внимания на слизеринца.
Снейп бросил на девушку уничтожающий взгляд.
- Двадцать балов с Гриффиндора, - процедил он.
Гарри подумал, что за лето Снейп достиг нового уровня мстительности и остается только надеяться, что он не назначит новенькой отработки до конца года; за пятнадцать лет ни один ученик не позволял себе опаздывать на урок профессора зельеварения.
– Можете быть горды собой, мисс Рейнартс, - прошипел Снейп, – не успели появиться в школе, как уже заработали штрафные очки для своего факультета. Сядете вместе с Лонгботтомом. И приведите себя в порядок.
Сопровождаемая злобными взглядами гриффиндорцев, которые не сулили ничего хорошего, Джастина направилась к своему месту рядом с Невиллом. По дороге она успела свалить учебник со стола, где сидел Блейз Забини. Девушка наклонилась, поднимая книгу, и снова положила ее на стол.
- Извини, - пробормотала она.
Блейз едва не поперхнулся смешком. Наконец, Джастине удалось без происшествий добраться до своего места.
- Я как раз собирался вас кое о чем спросить, мисс Рейнартс, - снова обратился к новенькой Снейп.
- О чем, сэр?
Профессор окинул девушку хмурым взглядом.
- Ваше полное имя?
- Джастина Элизабет Рейнартс, сэр.
- Откуда вы к нам?
- Из Ирландии, профессор.
- Я имею в виду, из какой вы школы? Все вам, гриффиндорцам, приходится разжевывать, - процедил Снейп недовольно.
В классе послышалось хихиканье. Гарри недовольно нахмурился.
- Я не училась в школе, сэр, - невозмутимо начала девушка. - Я жила и воспитывалась в пансионе Святой Марии.
Среди слизеринцев раздались смешки.
- Ха, мало того, что она уродливая и неуклюжая, так еще и сиротка, - сообщил Малфой своим друзьям. Слизеринцы заулыбались. Гарри постучал пером по столу, едва сдерживаясь, чтобы не послать в слизеринцев какое-нибудь хорошенькое проклятие.
- И как же вы попали в Хогвартс? – тем временем допытывался профессор. - Насколько мне известно, тамошний низкий уровень волшебного образования годится только на то, чтобы мыть полы в домах волшебников.
Гарри почувствовал нарастающее негодование: Снейп совсем не изменился за лето – все такой же мелочный и злой.
- Мои воспитатели посчитали, что я способна на большее, чем «мыть полы в домах волшебников», - спокойно ответила Джастина.
- Что ж, посмотрим, - сказал зельевар с неприятной усмешкой. - Что вам известно о безоаровом камне?
Гарри вспомнил, что этот же вопрос профессор задавал ему на первом уроке, когда он только прибыл в Хогвартс. Похоже, что это был любимый вопрос Снейпа.
- Нейтрализует действие большинства ядов, - ответила девушка.
- А где его искать?
- В желудке у козы.
Снейп задумчиво погладил подбородок.
- Что ж, мисс Рейнартс, с программой первого курса вы ознакомлены хорошо, - сказал он. - А в какое зелье добавляется шкура бумсланга?
- В оборотное, сэр.
- А как выглядит оборотное зелье?
- Жидкая субстанция цвета глины.
- Самое сильное приворотное зелье? – продолжал допрос Снейп.
Гарри поразился занудству профессора. Никогда, на памяти Гарри, профессор не задавал ученику столько сложных вопросов. Видимо Снейп решил хорошенько поиздеваться над новенькой.
- Амортенция, - ответила Джастина.
- И как же мне ее распознать?
- По перламутровому оттенку и характерным закручивающимся спиралям, сэр.
- Это если зелье в котле, а если его добавили ко мне в напиток?
- Оно будет пахнуть вашим любимым запахом.
- Ага, подземельями и тухлятиной, - шепотом сказал Рон.
Гарри усмехнулся. Гермиона пихнула его локтем.
- Что ж, вы почти меня убедили, - сказал Снейп, - Может быть, вы также знаете, как распознать яд «Мгновенная Смерть»?
- Выпей - не ошибешься, - вполголоса сказала Джастина, а вслух добавила: - Это яд цвета спелой вишни, имеет терпкий запах.
Снейп помолчал, явно раздумывая над тем, что бы еще спросить, но, видимо, не найдя подходящего вопроса, произнес:
- Хорошо, мисс Рейнартс, это все. Надеюсь, что вы больше не позволите себе опаздывать на мои уроки.
- Зануда, - услышал Гарри шепот Джастины.
- Десять баллов с Гриффиндора за разговоры на уроке, - почти пропел Снейп.
Девушка собиралась что-то возразить, но Гермиона, сидящая позади Джастины, наклонилась и коснулась ее плеча.
- Лучше молчи, иначе хуже будет, - прошептала лучшая ученица Хогвартса.
- А теперь переходим к самому интересному, - сказал Снейп. - Темой сегодняшнего урока будет Напиток Живой Смерти. Состав зелья вы найдете на странице семь «Продвинутого курса зельеварения». Приступайте.
Весь класс нехотя приступил к работе. Ученики загремели котлами, некоторые со звоном ставили гирьки на весы. Гарри уныло открыл учебник и принялся изучать состав зелья. Гермиона, сидевшая рядом с ним, уже деятельно постукивала волшебной палочкой под котлом, разжигая огонь и действуя Гарри на нервы. Его утешало то, что не он один не мог включиться в работу, у Рона тоже были явные проблемы. В классе царила сосредоточенная целеустремленность. Гарри огляделся и увидел, как Малфой лихорадочно шинкует корень валерьяны, а зелье Гермионы уже было цвета черной смородины, идеального для промежуточной стадии.
Через два с половиной часа Снейп пошел по рядам, оценивая работу учеников. Он почти не делал никаких комментариев, лишь один раз довольно хмыкнул, заглядывая в котел Малфоя. Наконец, очередь дошла и до гриффиндорцев. Зелье Гермионы удостоилось снисходительного кивка профессора, а вот…
- Так-так, мистер Поттер, - иронично начал Снейп. – Видимо, за пять лет я так и не смог привить вам любовь к зельеварению. Что ж, за это, хм, зелье я снимаю с Гриффиндора десять баллов.
Гарри с негодованием посмотрел на профессора, но промолчал.
- Evanesco! – содержимое котла гриффиндорца исчезло.
Инспектируя зелье Рона, Снейп брезгливо прикрыл нос.
- Уберите это убожество, Уизли, - только и сказал он.
После настала очередь Невилла.
- Лонгботтом, вы хотите сказать, что сварили ЭТО зелье сами? – ядовито поинтересовался Снейп.
Невилл занервничал. Гарри видел, что пока Снейп ходил где-то в другом конце зала, Джастина шепотом подсказывала Невиллу, что и как добавлять.
- Да, профессор, Невилл сам сварил это зелье, я видела, - пришла на помощь Джастина.
Снейп еще раз с сомнением посмотрел в котел Невилла и перевел свой взгляд на зелье, которое сварила новоявленная гриффиндорка.
- Мисс Рейнартс, вы уверены, что сварили это зелье верно? – спросил он.
Девушка убрала со лба прядь волос, и смело посмотрела на преподавателя.
- Абсолютно! – ответила она.
- Тогда, может быть, вы его попробуете, и мы проверим, так ли оно безукоризненно?
Это было явное давление на психику, и Джастина это знала. Она нисколько не сомневалась, что Снейп ее остановит. Достав из внутреннего кармана мантии волшебную палочку, девушка чарами охладила свое зелье. Зачерпнув из котла серебряным половником, Джастина уже подносила зелье к губам, когда Снейп остановил ее.
- Не стоит, - только и сказал он.
* * *
Когда Гарри, Рон и Гермиона покинули кабинет зельеварения, первое, что они увидели, была Джастина, окруженная толпой недружелюбно настроенных гриффиндорцев. Гарри заметил Симуса, который что-то яростно выговаривал девушке, угрожающе сжимая палочку. Сама Джастина стояла, прислонившись к стенке и рассеяно теребила свою в руке, бросая на однокурсника тяжелые взгляды.
- Похоже, у нее проблемы, - заметил Рон.
- Пошли, - Гермиона решительно двинулась по направлению к Джастине и Симусу. Гарри и Рон последовали за ней.
- …Из-за тебя наш факультет ушел в минус! - повышая голос, сказал гриффиндорец. – Ты хоть понимаешь, что это значит?
Девушка с вежливым любопытством посмотрела на разгневанного однокурсника и покачала головой, крепче сжимая волшебную палочку. Гарри показалось, что еще одна реплика Симуса и будут жертвы.
- Разойдитесь, я староста, - сказала Гермиона, заставляя толпу расступиться. – Что здесь происходит? В чем дело, Симус?
Гриффиндорец буркнул что-то про баллы, злобно посмотрел на девушку и направился к лестнице, ведущей из подземелий.
- Ты знаешь, что за опоздание у нас снимают баллы с факультетов? – обратилась к Джастине Гермиона. Рон и Гарри стояли в сторонке, предпочитая не вмешиваться в разговор двух гриффиндорок.
- Я знаю, но я заблудилась, - ответила Джастина.
Гермиона уже собиралась что-то сказать, но Гарри ее перебил:
- Хочешь, мы проводим тебя до кабинета трансфигурации? – спросил он, обращаясь к новенькой.
- Да, было бы неплохо, - кивнула девушка.
- Мисс Рейнартс, подойдите ко мне и возьмите свое расписание, - сказала профессор МакГонагалл, когда все ученики расселись по своим местам и приготовились к уроку.
Джастина, сидящая рядом с Гарри, Роном и Гермионой, поднялась со своего места и поспешила к профессору МакГонагалл. Но по пути девушка споткнулась о подножку, которую «случайно» подставил ей Симус, и едва не упала. Зато свалила все книги со стола МакГонагалл. В классе послышались смешки, даже МакГонагалл слегка улыбнулась. Гарри не понравилась выходка Симуса, но с другой стороны, юноша никогда не видел более неуклюжей девушки, чем Джас. Даже Тонкс была аккуратнее. Извинившись, девушка положила книги на место, взяла расписание и вернулась на свое место. Гарри сочувствующе ей улыбнулся.
- Итак, сегодня вы напишите небольшую контрольную работу по пройденным темам, - МакГонагалл взмахнула палочкой, и свитки с заданием разлетелись по классу. – На все у вас пятнадцать минут. Приступайте.
Студенты недовольно покосились на профессора трансфигурации и принялись за работу. Гарри посмотрел на свой свиток с заданием, состоящим из двадцати пяти вопросов. В принципе, вопросы были не трудными, но были и такие, над которыми стоило хорошенько подумать. Гарри украдкой посмотрел на друзей: Гермиона уже что-то усердно строчила, Рон, нахмурившись, чесал затылок, а вот Джастина писала медленно, выводя каждую буковку, словно никуда не торопилась. Гарри вздохнул и посмотрел в свою работу.
«Вопрос №1. Какое заклинание позволяет превратить анимага в человека?»
Улыбнувшись, юноша быстро написал ответ. По истечении пятнадцати минут, МакГонагалл снова взмахнула палочкой, и свитки вернулись к ней на стол, сложившись в аккуратную стопку на самом краю.
- А теперь откройте учебник и прочтите параграф пятый, а я, тем временем, проверю ваши работы.
Ученики нехотя открыли учебник и принялись изучать заданный параграф. Темой урока была трансфигурация человека. Гарри без особенного удовольствия читал довольно нудные описания автора об особенностях применения трансфигурации на человеке. К концу урока юноша чувствовал, что его мозги начинают медленно плавиться. За десять минут до звонка профессор огласила результаты.
- …Мисс Патил – двадцать баллов, мистер Финниган – семнадцать, мистер Поттер – двадцать три, очень неплохо, мистер Уизли – двадцать три балла, мисс Грейнджер – двадцать пять и, наконец, мисс Рейнартс – восемь баллов. Это очень и очень плохо, мисс Рейнартс. В чем дело? Вы же сдали СОВ по трансфигурации на Превосходно. Боюсь, мисс Рейнартс, мне придется назначить вам дополнительные занятия.
Джастина уныло кивнула. Прозвенел звонок.
- Это все, - сказала профессор МакГонагалл. – Ступайте. Да… и двадцать очков Гриффиндору за прекрасную работу мисс Грейнджер, и минус десять за отвратительную работу мисс Рейнартс.
Ученики торопливо покидали свои вещи в сумку и покинули класс трансфигурации, направляясь на обед в Большой Зал.
- Джастина, в чем дело? Если ты и дальше будешь также плохо готовиться к урокам, мы не сможем зарабатывать баллы для своего факультета и не выиграем межфакультетское соревнование, - накинулась на девушку Гермиона, садясь рядом с ней на скамью в Большом зале.
Джастина перестала ковырять вилкой в тарелке и посмотрела на старосту.
- А тебе не приходило в голову, что есть более важные вещи, чем межфакультетские соревнования? – поинтересовалась она.
Гарри поперхнулся соком, Рон во все глаза уставился на новенькую, а Гермиона впервые в жизни не сразу нашла, что сказать.
- Конечно же, есть, но пока мы учимся в Хогвартсе, межфакультетские соревнования играют очень важную роль. Они улучшают уровень образования учащихся и помогают поддерживать дисциплину в школе, - наконец, нашлась Гермиона.
- Было бы здорово, если бы так оно все и было, - уныло сказала Джастина и принялась за еду.
Гарри, Рон и Гермиона переглянулись между собой. Гарри пожал плечами, словно пытаясь сказать друзьям, что не стоит обращать на это внимание и, следуя примеру Джастины, тоже принялся за свой обед.
После обеда все четверо отправились на урок по ЗОТИ. В дверях зала они столкнулись с Ремусом Люпином. Профессор был одет в поношенную, штопанную-перештопанную серую мантию. Вид у профессора был болезненный и изможденный, наверное, из-за полнолуния, которое было неделю назад. Светло-каштановые волосы, казалось, поседели еще больше.
- Профессор Люпин, - Гарри улыбнулся и обнял старого друга своих родителей.
- Я тоже рад видеть тебя, Гарри, как ты? Рон? Гермиона? – тепло приветствовал их профессор.
- Все превосходно, сэр, - ответил Гарри. – Я так рад, что вы снова вернулись в школу. Жаль, что не вы ведете у нас Защиту...
- Профессор Снейп очень хороший учитель, Гарри, - мягко сказал Люпин.
Юноша только фыркнул. Профессор обвел взглядом улыбающихся Рона и Гермиону и остановился на Джастине, которая до этого скромно стояла в сторонке.
- А что это за юная леди вместе с вами? – вежливо спросил Люпин. – Гарри, ты нас не представишь?
- Это Джастина Рейнартс, она новенькая, приехала из Ирландии, - охотно пояснил Гарри.
- Здравствуйте, профессор, - поздоровалась Джастина и пожала его протянутую руку.
- Рад знакомству, юная леди, - Люпин еще раз оглядел четверку гриффиндорцев. – У вас, кажется, сейчас урок у профессора Снейпа? Думаю, вам стоит поспешить, если не хотите опоздать. Еще увидимся. Я буду рад, если вы как-нибудь заглянете ко мне на чашечку чая, - Люпин улыбнулся и направился к преподавательскому столу.
Друзья поспешили на урок.
* * *
Студенты, толпившиеся в коридоре перед кабинетом Защиты от Темных Искусств, по звонку вошли в класс. Профессор Снейп ожидал их, сидя за столом и что-то записывая в свою тетрадь. Ученики торопливо расселись по своим местам и замерли в нерешительности. Профессор поднял голову и обвел класс задумчивым взглядом.
- Сегодня, - сказал он, - мы будем проходить невербальные заклятия. Итак, кто расскажет мне, что такое невербальные заклятия?
Рука Гермионы взметнулась вверх. Малфой тут же ее перекривлял. Снейп, не торопясь, оглядел класс, убедился, что выбора нет, и сказал отрывисто:
- Мисс Грейнджер?
- Невербальными называют заклятия, которые не произносят вслух. Их преимущество перед обычными заклинаниями состоит в том, что они дают немного времени до того, как противник сообразит, какое заклинание вы использовали.
- Поздравляю, мисс Грейнджер, впервые вы что-то сказали своими словами, а не процитировали учебник, - ядовито проговорил Снейп. – Садитесь.
Слизеринцы довольно захихикали. Гермиона, красная, как помидор, опустилась на стул.
- Итак, предлагаю вам разбиться на пары и попробовать невербальные заклинания друг на друге, - тем временем продолжал урок Снейп.
Все ученики сейчас же разбились на пары. Гарри встал с Джастиной, а Гермиона с Роном.
- Готова? – спросил Гарри у девушки.
Гриффиндорка неуверенно кивнула. Гарри достал палочку и послал в Джастину заклинание подножки. Она даже не попыталась его отразить. Луч заклятия сбил ее с ног. Гарри подбежал к девушке, которая живописно растянулась на полу, и помог подняться. Студенты, наблюдавшие за этой картиной, ехидно улыбались: ничто не доставляет такой искренней радости, как созерцание абсолютной бездарности.
- Ты в порядке? - взволнованно поинтересовался Гарри.
- Ага, - кивнула Джастина, отряхивая мантию.
- Почему ты даже не попыталась отразить заклинание? Хотя бы обычным щитом? – Гарри непонимающе посмотрел на гриффиндорку.
- Понимаешь, Гарри, я не очень сильна в Защите…- грустно ответила девушка.
К ним подошел профессор Снейп.
- Минус двадцать баллов с Гриффиндора за устроенное на уроке представление, - бархатным голосом сказал он. – А теперь прекращайте свои разговоры и продолжайте заниматься, если не хотите потерять еще двадцать балов.
Гарри недовольно посмотрел на спину Снейпа и повернулся к своей напарнице.
- Продолжим?
Джастина кивнула и сделала резкий выпад. «Protego» - мысленно сказал Гарри и представил, как заклинание Джастины разбивается о его щит. И... О, чудо! Заклинание действительно разбилось о щит.
- Молодец, Гарри! – воскликнула стоящая неподалеку Гермиона. – У тебя получилось!
Гарри посмотрел на Снейпа, ожидая, что он скажет, но профессор как будто не заметил успеха юноши. Зато Малфой сверлил гриффиндорца ненавидящим взглядом, но на него, впрочем, Гарри предпочел не обращать внимания.
- У меня к тебе предложение, - сказала Джастина, подходя к юноше.
- Какое?
- Ты научишь меня Защите, а я помогу тебе с зельями, - просто сказала девушка. Она порылась в сумке и протянула Гарри какую-то потрепанную старую книгу в кожаном переплете и с железными уголками. Несмотря на свою ветхость, книга была довольно внушительных размеров.
- Зелья? Всемирная энциклопедия? – удивленно спросил Гарри.
- Мне показалось, что у тебя с ними проблемы, а здесь описаны почти все зелья, разработанные с начала восемнадцатого века, как их варить, кто их открыл, все их свойства и побочные эффекты, - пояснила девушка.
- Не люблю зелья, - пробормотал Гарри.
- И зря. Не все заклинания могут тебе помочь. А зелья помогают нейтрализовать действия многих заклятий, если не всех. К тому же ты не любишь зелья просто потому, что их не понимаешь.
На это Гарри было нечего возразить.
- Хорошо, я помогу тебе с Защитой, - наконец, согласился он.
Джастина улыбнулась и заняла исходную позицию.
Прозвенел звонок. Ученики торопливо стали покидать класс. Гарри выходил последним. Его окликнул Снейп:
- Мистер Поттер, подойдите на минуту.
Гарри шепнул друзьям, чтобы не ждали его, и подошел к профессору.
- Поттер, не думаю, что эта новость окажется для вас приятной, но профессор Дамблдор попросил меня продолжить с вами занятия Окклюменцией, - сказал Снейп.
- Это замечательно, профессор, когда мы можем начать? – не на шутку обрадовался Гарри.
- Будете приходить ко мне каждую среду, часов, так скажем, в восемь. Вас устраивает? – ответил профессор.
- Да, сэр.
- Можете идти.
Гарри попрощался с профессором и покинул кабинет. По пути в гриффиндорскую гостиную юноша обдумывал преимущества занятий Окклюменцией.
«С одной стороны, это хорошо – теперь никакая сила не заставит меня плясать под дудку Волдеморта, - думал юноша, поднимаясь по лестнице, - а с другой… придется больше времени проводить в обществе Снейпа».
* * *
- Что сказал тебе Снейп, Гарри? – спросил Рон.
- Сказал, что продолжит заниматься со мной Окклюменцией, - ответил Гарри.
Он, Рон и Гермиона сидели в гостиной Гриффиндора.
- Это же здорово, Гарри! – воскликнула Гермиона, - Ты должен приложить как можно больше усилий, чтобы научиться ей и чтобы не повторить…. – она осеклась, но Гарри и так понял, что Гермиона имела в виду историю с Сириусом.
- Я знаю, Гермиона. Теперь я не позволю Волдеморту навязывать мне свою волю, - твердо сказал Гарри.
К друзьям приблизилась Джинни.
- Гарри, ребята тут спрашивают, когда начнется отбор в команду по квиддичу...
Юноша замялся. Квиддич! Как он мог забыть?!
- Э-э-э, я пока не знаю, Джинни, но думаю, что в следующее воскресенье, - ответил он.
- Хорошо, пойду, передам ребятам.
И Джинни ушла, взметнув огненно-рыжими волосами. Проем в стене открылся, и в гостиную вошла Джастина.
- А, вот вы где, - сказала она, подойдя к троице. - Гарри, меня просили передать, что тебя Дамблдор хочет видеть.
- Зачем, не знаешь? – спросил Гарри.
Девушка пожала плечами.
- Мне не сказали. Да, и еще сказали, что он обожает лакричные леденцы. Если честно, я даже не поняла, что это значит.
- Хорошо, спасибо, Джас. Увидимся позже, - сказал Гарри друзьям и вышел из гостиной.
Через четверть часа Гарри стоял перед каменной горгульей, которая охраняла вход в кабинет директора.
- Лакричные леденцы, - назвал Гарри пароль.
Горгулья отскочила в сторону, и за ней показалась каменная лестница. Гарри поднялся по ней, оказался перед дверью кабинета и постучал.
- Войдите, - раздался с той стороны голос Дамблдора.
***
Круглый кабинет Дамблдора почти не изменился, разве что серебряных приборов стало несколько меньше. Гарри со стыдом вспомнил, что половину из них он расколошматил прошлым летом.
- Здравствуй, Гарри. Проходи, садись, - радушно начал профессор. Гарри сел в кресло напротив директорского стола. – Прости, что пришлось так поздно тебя потревожить, но дело срочное.
- Я вас слушаю, директор.
- Видишь ли, Гарри, как ты сам понимаешь, сейчас настали темные времена. Я бы хотел спросить, не хочешь ли ты заниматься со мной дополнительно Высшей магией? – спросил Дамблдор.
Гарри едва не упал со стула, услышав такое предложение.
- С вами? Высшей Магией? – переспросил он.
- Да, - улыбнулся директор.
- Конечно, сэр, когда?
- Каждое воскресенье в одиннадцать утра.
- Хорошо, сэр.
- А сейчас отправляйся в свою спальню, уже поздно. Спокойной ночи, Гарри.
- Спокойной ночи, профессор, - попрощался Гарри и вышел из кабинета директора.
Глава 4. Безликий Лорд
Первая неделя в Хогвартсе началась лихо. Шестикурсникам задавали столько, что они едва справлялись. Спасибо и на том, что им выделили немного свободного времени между уроками. Его как раз хватало, чтобы хоть как-то разгрести чудовищную кучу свалившейся на них работы. По всем предметам задавали столько, словно на завтрашний день был назначен экзамен. Особенно зверствовали МакГонагалл и Снейп.
Сами уроки стали намного труднее. Гарри временами не мог обойтись без помощи Гермионы, но девушке и самой временами приходилось переспрашивать профессоров. Благодаря книге, которую ему дала Джастина и которая ему очень понравилась, Гарри удалось подтянуть зельеварение, и оно уже не казалось таким отвратительным. Конечно, Снейп так и не перестал придираться к нему по каждому поводу, зато ставил вполне заслуженные оценки. Что же касается самой Джастины, то Гарри видел девушку только на уроках. Как выяснилось, Трансфигурация и ЗОТИ были не единственными предметами, по которым Джастина отставала. Профессора буквально заваливали новенькую дополнительными заданиями и почти каждый день назначали отработку. Зато в Заклинаниях и Зельях девушке не было равных. Даже у Гермионы не всегда заклинания и зелья получались достаточно хорошими.
Вдобавок ко всему, на всех предметах, кроме травологии, теперь требовались невербальные заклятия…. Гарри очень сочувствовал тем студентам, которые до сих пор ими не овладели.
С некоторых пор к этому счастью прибавились еще и надоедливые гриффиндорцы, которые ходили за Гарри буквально по пятам и приставали с одним и тем же вопросом: когда будет проведен отборочный тур в команду по квиддичу.
- Ребята, сделайте одолжение, отвалите, пожалуйста, - как-то раз не выдержал Гарри. - Поверьте, как только я определюсь с точной датой и временем – вы об этом узнаете.
В среду вечером Гарри сидел в гриффиндорской гостиной в своем любимом кресле у камина и читал книгу по зельеварению.
К нему подошла Гермиона.
- Позволь спросить, что ты здесь делаешь? – хмуро поинтересовалась она.
Гарри прервал чтение и поднял взгляд на девушку.
- В каком смысле?
- У тебя через пятнадцать минут урок у Снейпа, - напомнила Гермиона.
- Ой, забыл! – воскликнул Гарри, торопливо поднимаясь с кресла. - Спасибо, Гермиона!
Последние слова он крикнул на выходе из гостиной. Гарри понесся в подземелья. Подумав, что на обычный путь уйдет минут тридцать, он решил идти потайными ходами. Через пятнадцать минут он был на месте.
- Поттер, у вас такой вид, словно вашей мантией подмели все полы Хогвартса, - недовольно сказал профессор.
Гарри смутился. И правда, мантия его была вся в пыли, ведь потайные коридоры уборке не подлежат.
- Excuro, - сказал Гарри, направив на себя волшебную полочку. Мантия мгновенно стала чистой.
- Так-то лучше, - сварливо сказал Снейп. - Садитесь, чего вы ждете, Поттер? Вам требуется специальное приглашение?
Гарри сел.
- Итак, надеюсь, вы помните, что я рассказывал вам об окклюменции в прошлом году?
- Да, сэр…
- Итак, Поттер, приготовьтесь. Попытайтесь отчистить свой разум от эмоций.
Гарри настроился. Он изо всех сил старался не вспоминать все унижения, которые когда-то терпел от Снейпа. Ему это почти удалось.
- А теперь мысленно представьте стену вокруг ваших чувств и воспоминаний.
- Представил.
- Legilimens!Стена, которую Гарри до этого ясно представлял, куда-то исчезла.
На дворе был теплый майский день. Гарри сидел за углом школы, стараясь не попадаться на глаза своему слоноподобному кузену Дадли. Неожиданно из-за угла показалась физиономия Пирса Полкисса. Заметив его, Гарри запаниковал. Пирс ухмыльнулся.
- Эй, Дад, смотри, кого я нашел, - крикнул Пирс.
Теперь из-за угла показался слоноподобный кузен Гарри Дадли Дурсль. Заметив Гарри, тот улыбнулся и направился к нему. Гарри вскочил на ноги и уже собрался бежать, когда кузен со всей силы толкнул его, и он полетел в грязь. Очки с переносицы слетели и упали где-то рядом. Гарри попытался нашарить их, но натыкался только на камни. Над ним стояли Пирс и Дадли и умирали со смеха, глядя, как этот «чудак Поттер» пытается отыскать свои очки. Рядом с ними уже собралась вся школа, чтобы поглядеть на очередное унижение Гарри. Какая-то девочка из толпы сжалилась над ним и подала ему очки, перед этим протерев их носовым платком. Гарри надел очки и посмотрел на девочку….Стоп! Этого не было! Давление прекратилось. Гарри обнаружил себя стоящим с палочкой в руке. Снейп стоял напротив, потирая руку.
- Второй раз, Поттер, вы применяете ко мне Обжигающие чары, - недовольно сказал Снейп.
- Простите, профессор, я не специально.
- Я знаю, Поттер. Продолжим?
- Да.
* * *
На следующий день Гарри чувствовал себя совершенно разбитым. Создавалось такое ощущение, что вчера вечером он занимался не окклюменцией со Снейпом, а как минимум таскал кирпичи. Гарри, Рон и Гермиона шли по коридору, направляясь на урок Защиты к Снейпу. Голова ужасно болела, а бессмысленная болтовня друзей действовала Гарри на нервы. Он и не заметил, как перед ним возникла Джастина, протягивая пузырек с красной жидкостью.
- Что это? – озадаченно спросил Гарри, останавливаясь посреди коридора.
- Выпей – не отравлено, - весело сказала девушка. – Это взбадривающее зелье. Тебе сразу станет лучше.
Гарри принял из ее рук пузырек и сделал глоток. По телу разлилось живительное тепло. Усталость и сон как рукой сняло. Он хотел глотнуть еще, но Джастина забрала пузырек у него из рук.
- Больше нельзя, - покачала она головой, - иначе ты не заснешь всю ближайшую неделю.
- Спасибо, - сказал Гарри.
- Гарри, ты так и не рассказал о вчерашнем занятии у Снейпа, - напомнила Гермиона.
Друзья снова двинулись по коридору.
- Ничего особенного, все, как и в прошлый раз, - отмахнулся Гарри.
- А чем ты занимаешься со Снейпом? – полюбопытствовала Джастина.
- Окклюменцией, - не подумав, брякнул Гарри и тут же пожалел об этом. Нельзя говорить всем подряд, что он изучает окклюменцию. Юноша поймал укоризненный взгляд Гермионы, но слов обратно не вернуть.
- Вот это да! – восхитилась Джастина. – Я читала об этом одну книгу. Говорят, чтобы хорошо овладеть окклюменцией, нужно уметь контролировать свои эмоции.
- Вот и Снейп так говорит, - буркнул Гарри.
- Гарри, а ведь это хорошая идея! – вдруг воскликнула Гермиона. – Ты можешь отправиться в библиотеку и взять книгу по окклюменции. Тогда дело пойдет быстрее.
Гарри задумался. Это и правда была хорошая идея.
- После защиты зайдем в библиотеку, - сказал он Гермионе.
Они поднимались по лестнице, как вдруг одна из ступенек исчезла. Джастина, которая об этом ничего не подозревала, едва не свалилась вниз, но Рон успел ее поймать за капюшон мантии. Зато Джас столкнулась с Парвати Патил.
- Извини, - Джастина примирительно коснулась плеча Парвати, вздрогнула и резко убрала руку. Лицо ее стало белым, как полотно.
- Ничего, - улыбнулась Парвати. – Привет, Гарри.
- Привет, Парвати, - поздоровался юноша.
Девушка улыбнулась и прошла вперед. Гарри обеспокоено посмотрел на Джастину.
- С тобой все в порядке? – спросил он.
Джастина кивнула. Она все еще была очень бледной. Гарри заметил, что девушка внимательным взглядом смотрит в спину гриффиндорке.
- О! – воскликнул Рон, который ничего не заметил. – После Защиты у нас есть свободное время.
- Только не у меня, - сказала Гермиона. – У меня еще Нумерология.
- А у меня Прорицания, - вставила Джас.
Друзья во все глаза уставились на новенькую.
- Ты выбрала Прорицания? – медленно, словно разговаривал с умалишенной, спросил Рон. – Сама?
- Да, - пожала плечами Джастина. – Мне всегда легко давался этот предмет. Профессор Трелони говорит, что у меня есть дар. Но мне кажется, что сама она обладает минимальными способностями.
Гермиона фыркнула.
- Это уж точно.
Гарри и Рон посмотрели друг на друга и тут же отвернулись, чтобы не засмеяться. Однако Джастина заметила ухмылки на лицах парней.
- Напрасно вы так относитесь к Прорицаниям, - нахмурилась она. – Это очень полезный предмет.
- Так же как и Зелья? – лукаво спросил Гарри.
- Оставь их, Джастина, - вдруг пришла на помощь Гермиона. – Они кроме квиддича, ЗОТИ и игр ничего не замечают.
- Но Гермиона, ты же ненавидишь Прорицания, - недовольно сказал Рон.
- Зато я люблю зелья, - парировала гриффиндорка.
Гарри недовольно посмотрел на подругу, но все же промолчал. В конце концов, в чем-то Гермиона была права.
* * *
- У меня для вас новость, - обратился профессор Снейп к ученикам на уроке Защиты.
Класс напрягся. Обычно, когда Снейп говорил, что у него новость, это означало, что он припас для «любимых» учеников что-то особенно неприятное. Но на этот раз они ошиблись.
- В этом году в Хогвартсе открывается дуэльный клуб. В связи с наступившими темными временами, директор принял решение, что необходимо повысить ваш уровень знаний по Защите от Темных Искусств, - при этих словах профессор нехорошо ухмыльнулся. – Отбор будет проходить в следующую пятницу. Могут записаться все, кто старше третьего курса. Занятия буду проводить я и профессор Люпин. Своим помощником он назначает мистера Поттера, - Снейп кисло посмотрел на Гарри. Юноша сделал вид, что не заметил взгляда профессора.
- А теперь перейдем к уроку, - тем временем продолжал Снейп. - Нашей сегодняшней темой будут инфери и способы защиты от них. Кто расскажет, чем инфери отличаются от призраков? Ну, конечно, мисс Грейнджер.
- Инфери – это трупы, оживленные заклинанием Темного волшебника, которые подчиняются только ему, - затараторила Гермиона, - а призрак - это отпечаток на земле покинувшей ее души.
- Очень хорошо, мисс Грейнджер, - сквозь зубы проговорил Снейп и посмотрел на учеников. - А вы что расселись, словно на именинах? Записывайте то, что сказала мисс Грейнджер, раз сами не в состоянии сообразить.
Класс торопливо принялся записывать слова Гермионы. Когда все закончили писать и отложили перья, Снейп снова обратился к классу.
- Специального заклинания, уничтожающего инфери, не существует, - сказал он. - Но вы должны знать, что они боятся дневного света и огня, впрочем, как любые порождения тьмы. Подробнее об инфери указано на странице девяносто три «Лицом к лицу с безликим».
Класс тут же наполнился шелестом перелистываемых книг. Гарри открыл учебник на указанной странице. Там приводилась жуткая статья об инфери. В ней подробно были описаны самые жестокие нападения. Хорошо, что статья не была иллюстрирована, иначе Гарри просто стошнило бы. Он незаметно посмотрел на других учеников. Гермиона читала статью, прикрыв рот ладонью, у Рона был такой вид, словно он снова подавился слизнями, Пэнси Паркинсон изредка повизгивала на «интересных» местах, а Малфой читал с каким-то садистским удовлетворением. Из всего класса одна Джастина спокойно отнеслась к статье. Ее лицо не выражало никаких эмоций. Гарри это немного насторожило.
Прозвенел звонок. Студенты поспешили закрыть учебник со злосчастной статьей. Второпях они покинули класс.
- Это ужасно, - сказала Гермиона, когда они все трое спускались по лестнице. - Как Снейп мог дать нам такое читать?
- Что, Грейнджер, понравилось? – послышался сзади голос Драко Малфоя. - С грязнокровками будет то же самое.
- Impedimenta!
Малфой скатился на пару ступенек вниз. К нему приблизилась Джастина.
- Никогда не смей так говорить, - сказала она ему. - Иначе следующими словами, которые ты от меня услышишь, будет Avada Kedavra.
И она быстро спустилась вниз.
- Ты мне за это ответишь, чертова сиротка! – крикнул ей вслед Малфой.
Гарри переглянулся с друзьями. Он поразился поступку Джастины. И дело было не в том, что она послала в Малфоя заклинание подножки - Гарри и сам бы с удовольствием прихлопнул наглого слизеринца за такие слова, а в том, что она напала со спины.
- С такими, как Малфой, не церемонятся, Гарри, - сказала Джастина, когда Гарри задал ей вопрос в Большом Зале. - У меня не было ни времени, ни желания становиться к нему лицом, чтобы послать проклятие. К тому же это выглядело бы глупо.
- Ты могла бы и промолчать, - заметил Гарри, намазывая джем на тост.
- А ты бы промолчал? – спросила девушка, неосознанно воспроизводя движение Гарри.
Рон и Гермиона недоуменно следили за их диалогом.
- Наверное, нет.
- Ну, вот и я нет.
Гарри задумчиво прожевал тост.
- А ты и правда могла бы шарахнуть Малфоя непростительным заклинанием? – спросил он.
Джастина задумалась.
- Не знаю, это я сказала просто для пущей убедительности, - честно ответила она.
- Теперь тебе придется быть особенно осторожной. Малфой никогда не простит тебе такого унижения.
- Я знаю.
****
В воскресенье утром Гарри стоял перед дверью с медным молотком, которая вела в кабинет директора школы. Он постучал в дверь.
- Входи, Гарри, - раздался голос Дамблдора.
- Добрый вечер, сэр, - поздоровался юноша, входя в кабинет.
- Здравствуй, Гарри. Садись, - с улыбкой сказал Дамблдор. - Как прошла первая неделя учебного года?
- Хорошо, спасибо, сэр.
Дамблдор снова улыбнулся.
- Итак, Гарри, - сказал он, - тебе, конечно, любопытно, чему я намерен тебя обучать во время наших, хм, уроков?
- Да, сэр, - признал Гарри, который уже несколько минут озирался по сторонам, ища хоть какие-нибудь намеки на то, что ему приготовил директор.
- Я намерен учить тебя Высшей магии, - сказал Дамблдор. – Я расскажу тебе все, что знаю сам. Это очень важно Гарри. Сюда будет входить все от соотношения планет до древнего алфавита.
- А заклинания будут, сэр? – позволил себе спросить Гарри.
Профессор посмотрел на юношу поверх своих очков-половинок.
- Будут, Гарри, - ответил он. - Но ты должен понять, что не всегда победа зависит от магии. Иногда исход битвы может зависеть, к примеру, от духов, которые тебя окружают.
Профессор улыбнулся и продолжил:
- Сегодня у нас по плану Закон соотношений, и я научу тебя одному заклинанию. Итак, начнем с Закона соотношений. Этот закон основан на принципе аналогии. По учению оккультистов, существует три мира или три плана: Мир духовный, Мир астральный и Мир физический. Эти три мира проникают друг в друга в большей или меньшей степени. Связующим и всепроникающим элементом этих планов или миров и является принцип аналогии.
Около двух часов Гарри слушал лекцию директора о соотношениях планет, вещей и прочего. Во время лекции юноша успел порядком заскучать. Дамблдор что-то говорил про Скрижаль Гермеса. «Quod est superius est sicut, quod est inferius». Из всего сказанного юноша понял только, что между физическим и духовным миром существует таинственное соотношение симпатий и антипатий.
Наконец, профессор Дамблдор прервал свою речь.
- Итак, Гарри, вижу, что ты уже скучаешь, поэтому предлагаю перейти к практической части.
Гарри выпрямился в кресле. Дамблдор усмехнулся.
- Вижу, тебе стало интереснее. Очень хорошо. Итак, сегодня я научу тебя одному заклинанию, которое поможет тебе справиться со смертельным заклинанием Волдеморта, - сказал Дамблдор будничным тоном, словно речь шла о погоде.
- Но, сэр, вы же сами говорили, что невозможно отразить Avada Kedavra, - возразил Гарри.
- И я не отказываюсь от своих слов, - живо ответил Дамблдор, чем ещё больше запутал Гарри.
- Тогда я не понимаю… - пробормотал сбитый с толку Гарри.
- Заклинание Avada Kedavra смертельно. Его основой являются отрицательные эмоции, - деловито заговорил Дамблдор.
- Вы хотите сказать, что сегодня намерены обучать меня заклинанию любви? – недоверчиво спросил Гарри.
- Верно, Гарри, - благодушно ответил директор Хогвартса. - Оно называется Insendio Amore, что в переводе с латыни означает Огонь Любви.
- Звучит впечатляюще, - заметил Гарри.
- А его действие впечатляет еще больше. Принцип работы этого заклинания такой же, как и у заклинания Патронуса, только тебе нужно не настроиться на самое счастливое воспоминание, а попытаться собрать воедино всю свою любовь. Поверь, Гарри, это заклинание дается далеко не каждому волшебнику.
- А кто создатель этого заклинания? – спросил Гарри.
- Я, - просто сказал Дамблдор. - Главная особенность Insendio Amore состоит в том, что оно абсолютно незаметно.
- Как это? – не понял Гарри.
- О, я сейчас всё объясню. Дело в том, что заклинание не осуществляется с помощью лучей, суть состоит в том, что ты как бы выстраиваешь стену из всех своих положительных чувств, ставя на первое место любовь. Это очень рискованный шаг, особенно если ты не уверен в том, что твои положительные эмоции достаточно сильны.
Директор замолчал. Гарри тоже молчал. Он совсем не был уверен, что сможет использовать это заклинание в нужный момент. Слишком много ненависти накопилось в его душе.
- Итак, Гарри, - нарушил тишину Дамблдор, - я хочу, чтобы ты попробовал применить это заклинание.
Гарри кивнул. Он поднялся с кресла, вытащил из кармана палочку и настроился. Юноша постарался спрятать ненависть к Темному Лорду в самую глубину души. Попутно он вспомнил, что говорила ему Джастина: нужно сосредоточиться на тех, кого любишь. Но всех их убил Волдеморт. Опять ненависть.
Но ведь есть еще Рон, Гермиона, Джинни… Ремус и Тонкс, мистер и миссис Уизли, которые любят его, как родного сына, близнецы Фред и Джордж, Билл, Чарли и даже Перси – все они одинаково дороги ему. Гарри глубоко вздохнул и поднял палочку:
- Insendio Amore!
* * *
В гостиную Гриффиндора Гарри попал только к пяти. Дамблдор до того вымотал его, что юноша уже еле переставлял ноги. Почти четыре часа у него ушло на освоение нового заклинания. Гарри был немного расстроен тем, что оно далось ему с таким трудом, но Дамблдор сказал, что это заклинание повышенного уровня сложности и он даже не ожидал, что Гарри так быстро сможет им овладеть.
В гостиной собрался почти весь факультет. Гарри поискал глазами друзей и обнаружил их на любимых местах возле камина. Юноша направился к ним. Дорогу ему преградил Колин Криви.
- Привет, Гарри, - Колин, как всегда, лучился от счастья.
- Привет, Колин, - вяло поздоровался Гарри.
- Хотел тебя спросить, Гарри, когда ты назначишь отборочный тур в команду Гриффиндора?
Гарри стоило огромных усилий сдержать себя и не распсиховаться.
- Не знаю, - ответил он как можно более спокойно. – Думаю, в следующую субботу. Извини Колин, мне надо идти.
Гарри подошел к друзьям. Каждый из них занимался своим делом: Гермиона читала, а Рон чистил метлу. Гарри сел в свободное кресло. Заметив его, друзья отложили свои дела.
- Как прошло занятие у Дамблдора? – спросила Гермиона, обеспокоенная вялым видом Гарри.
- Отлично, он показал мне одно заклинание, - ответил юноша и принялся рассказывать друзьям о занятиях у Дамблдора.
Рон и Гермиона слушали рассказ друга, раскрыв рты. Гермиона то и дело перебивала Гарри, требуя подробностей. Больше всего ее впечатлил рассказ о Скрижали Гермеса.
- Это так интересно, Гарри! – воскликнула она. - Я столько об этом читала!
Из-за соседнего кресла выглянула Джастина.
- Все это, конечно, замечательно, - сказала она, - но если вы хотите победить Темного Лорда, то этого явно маловато.
Гарри, Рон и Гермиона уставились на девушку во все глаза.
- По-твоему Высшая Магия бесполезна? – ядовито спросила Грейнджер.
- Не передергивай, Гермиона, - спокойно ответила Джастина. - Я этого не говорила. Я ни в коем случае не оспариваю ценность Высшей магии и заклинания, которое выучил сегодня Гарри, наоборот, это заклинание очень полезно в борьбе с Темным Лордом, но все равно это не то.
- А что тогда то? – с сомнением поинтересовался Гарри.
Взгляд Джастины остановился на учебнике по Защите, который держала Гермиона. «Лицом к лицу с безликим» - прочитал Гарри название учебника. Он начал понимать.
- Я хочу сказать, что врага надо знать не только в лицо, - сказала Джастина. – А знаний о Темном Лорде как раз и не хватает.
Друзья задумались.
- А ведь это верно, - сказал Гарри. – Скажи, а ты что-нибудь знаешь о Волдеморте?
При упоминании имени Лорда, друзья вздрогнули.
- Никогда не произноси имя Темного Лорда, - тихо сказала Джастина, а затем более спокойно добавила. - Кое-что я, конечно, знаю, но это не то, что нам нужно.
- Почему? – спросила Гермиона.
- Точная биография Темного Лорда никому неизвестна. Есть лишь несколько фактов о его учебе в Хогвартсе, о том, что он работал в «Горбин и Бэркес», откуда скрылся при таинственных обстоятельствах. С ним связывают убийство некой Хепзибы Смит, которую он навещал за день до происшествия, но прямых доказательств его вины нет. В деле фигурируют некоторые странные обстоятельства: пропали два ценных артефакта из ее хранилища. В убийстве Хепзибы обвинили ее служанку, эльфа-домовика, которая призналась, что подсыпала в чай хозяйки яд вместо сахара. Но мне что-то с трудом верится в эту историю.
Гарри тоже не верил. Он был полностью уверен, что убийство Хепзибы Смит - дело рук Волдеморта. Джастина права – чтобы победить, нужно выяснить о жизни Тома Риддла все. Или почти все.
Глава 3
Школьные будни школы чародейства и волшебства
Школьные будни школы чародейства и волшебства
- Смотри, это Гарри Поттер!
- В Пророке писали, что он Избранный!
- И тот случай в Министерстве…
Это противное шушуканье преследовало Гарри всю дорогу до Большого Зала, когда он с друзьями шел туда на завтрак.
- Хотел бы я знать, где они об этом пронюхали? – расстроено спросил Гарри друзей, настороженно покосившись на радостного Колина, который уже вытаскивал из сумки свой фотоаппарат.
- Конечно же, нигде, - раздраженно ответила Гермиона. - Это еще один глупый слух. Пророчество же разбилось в Министерстве, его никто не слышал. Это лишь выводы самого Пророка.
Гарри промолчал. Он так и не решился рассказать друзьям о пророчестве, которое услышал в кабинете Дамблдора. Стыдно признать, но Гарри Поттер, который трижды пережил встречу с Темным Лордом, боялся неизвестности. Он не знал, как отреагируют друзья, когда услышат, что их лучший друг либо должен стать убийцей, либо быть убитым. «Ни один из них не сможет жить спокойно, пока жив другой» - эта последняя строчка пророчества всякий раз настойчиво всплывала в памяти, едва Гарри думал об этом.
- Гарри! – кто-то дернул его за рукав мантии. - Гарри!
Гарри мотнул головой и посмотрел на того, кто его звал. Эта была Гермиона. Постепенно его взгляд становился все более осмысленным.
- С тобой все в порядке? – взволнованно спросила девушка.
- Да вроде, а что?
- Ты шел и вдруг словно отключился, - сказал Рон, бросив на друга встревоженный взгляд. - Кстати, мы уже пришли.
В Большом Зале собралась уже вся школа. Друзья уселись за гриффиндорским столом рядом с Невиллом и Симусом. Неподалеку от них сидели Джинни и Дин и о чем-то беззаботно разговаривали.
- Они, кажется, были в ссоре, - недовольно сказал Рон, делая большой глоток из кубка с тыквенным соком.
- Ох, Рон, то, что они были в ссоре, вовсе не должно значить, что они не могут помириться, - раздраженно заметила Гермиона.
Гарри отвернулся и молча принялся за еду. Ему почему-то было невыносимо видеть Джинни рядом с другим. Гарри не мог объяснить природу происхождения этого чувства. Наверное, дело было в том, что за лето он просто привык, что Джинни постоянно была рядом с ним. Совсем забыл, что в школе они мало видятся…
К ним подошла профессор МакГонагалл.
- Вот ваши расписания на этот год, - сказала она, раздавая каждому по листку. - Мистер Лонгботтом, к сожалению, вы не можете обучаться зельеварению на уровне ЖАБА. У вас для этого недостаточный балл по СОВ.
Невилл расстроено опустил голову.
- Почему вы не хотите выбрать травологию? У вас по ней самый высокий балл, - спросила МакГонагалл, сочувственно посмотрев на своего ученика.
В ответ Невилл пробормотал что-то вроде «Бабушка так хотела».
- Вот что, Лонгботтом, выбирайте травологию, а с вашей бабушкой я сама поговорю.
Декан Гриффиндора направилась к остальным студентам.
- О, нет! – простонал Рон, изучая расписание. - Первым уроком у нас зельеварение со Снейпом.
- Это уже стало закономерностью, - заметил Гарри.
Пока они завтракали, прибыла почта. Рядом с Гермионой опустилась серая сова, которая принесла ей свежий номер «Ежедневного пророка». Девушка открыла газету и принялась изучать первую страницу.
- Есть кто-нибудь из знакомых? – спросил Рон, намазывая джемом тост.
- Нет, - покачала головой Гермиона, закрывая газету. – Но тут написано, что твой папа проводил обыск в Имении Малфоев.
- С чего бы это вдруг? – нахмурился Рон.
- Я ему рассказал о том, что мы видели в Косом переулке, когда следили за Малфоем, - сказал Поттер.
- Гарри, как ты мог? – Гермиона укоризненно посмотрела на друга. – Я не думаю, что Малфой мог заказать там что-то опасное.
Гарри пожал плечами и сделал глоток тыквенного сока.
- Нам пора на урок, - заметила староста Гриффиндора.
Друзья поднялись со своих мест и отправились в подземелье, где находился кабинет Снейпа. Тут, как всегда, было холодно – гораздо холодней, чем в самом замке. Потихоньку к кабинету зельеварения стали подтягиваться остальные ученики, которые попали в класс продвинутого курса. Малфой, естественно, тоже оказался в их числе.
- О, Поттер, - сказал он, манерно растягивая слова. - А я и не ожидал увидеть тебя в числе поступивших. Ты же такой тупой.
- А я, Малфой, - сказал Гарри, - даже не удивлен тем, что ты попал на продвинутый курс. Скажи, а твой отец заплатил за твой результат по зельеварению до того, как попал в тюрьму, или выписал чек прямо в Азкабане?
Малфой побледнел. Усмехнувшись, Гарри отвернулся.
- Ты заплатишь за свои слова, Поттер!
Слизеринец уже вытащил палочку, когда дверь кабинета зельеварения распахнулась, и на пороге нарисовался Снейп.
- В класс, - скомандовал он.
Малфой бросил на Гарри озлобленный взгляд и, пихнув его плечом, протиснулся в кабинет. Гарри, Рон и Гермиона зашли в класс вслед за ним и устроились за последней партой.
- Хорек совсем обнаглел, - прошипел Рон, кидая учебник по зельеварению на парту.
Гарри кивнул.
- Итак, - мрачно начал профессор, обводя студентов внимательным взглядом. - Я не ожидал, что ко мне на курс попадет так много учеников, но, тем не менее, хочу вас предупредить, чтобы вы не расслаблялись. Я не намерен терпеть у себя на уроках лентяев и бездарей (при этих словах профессор остановил свой взгляд на Гарри). Для начала мне бы хотелось познакомиться с новой ученицей. Мисс Рейнартс, встаньте, пожалуйста.
Никто не поднялся.
- Так-так, - бархатным голосом протянул профессор, - похоже, мисс Рейнартс не явилась на сегодняшний урок. Кто-нибудь знает причину ее отсутствия? Или может, она…
Не успел он договорить, как дверь класса распахнулась и на пороге возникла Джастина. Ее внешний вид оставлял желать лучшего: черная мантия была изрядно помята, школьная юбка сбилась на бок, две верхние пуговицы на белой рубашке были расстегнуты, гриффиндорский галстук развязан, а рыжие волосы кое-как собраны в неаккуратный хвостик. При ее появлении все слизеринцы довольно поджали губы, в попытках скрыть ликующие ухмылки. Гриффиндорцы неодобрительно покосились на новенькую. Гермиона что-то пробурчала и покачала головой.
- О, Рейнартс! – воскликнул Малфой – видимо вид Джастины его здорово развеселил. – Отвратительно выглядишь! Даже наш завхоз по сравнению с тобой просто симпатяжка.
Послышались сдавленные смешки.
- Простите за опоздание, профессор Снейп, - проговорила Джастина, не обращая внимания на слизеринца.
Снейп бросил на девушку уничтожающий взгляд.
- Двадцать балов с Гриффиндора, - процедил он.
Гарри подумал, что за лето Снейп достиг нового уровня мстительности и остается только надеяться, что он не назначит новенькой отработки до конца года; за пятнадцать лет ни один ученик не позволял себе опаздывать на урок профессора зельеварения.
– Можете быть горды собой, мисс Рейнартс, - прошипел Снейп, – не успели появиться в школе, как уже заработали штрафные очки для своего факультета. Сядете вместе с Лонгботтомом. И приведите себя в порядок.
Сопровождаемая злобными взглядами гриффиндорцев, которые не сулили ничего хорошего, Джастина направилась к своему месту рядом с Невиллом. По дороге она успела свалить учебник со стола, где сидел Блейз Забини. Девушка наклонилась, поднимая книгу, и снова положила ее на стол.
- Извини, - пробормотала она.
Блейз едва не поперхнулся смешком. Наконец, Джастине удалось без происшествий добраться до своего места.
- Я как раз собирался вас кое о чем спросить, мисс Рейнартс, - снова обратился к новенькой Снейп.
- О чем, сэр?
Профессор окинул девушку хмурым взглядом.
- Ваше полное имя?
- Джастина Элизабет Рейнартс, сэр.
- Откуда вы к нам?
- Из Ирландии, профессор.
- Я имею в виду, из какой вы школы? Все вам, гриффиндорцам, приходится разжевывать, - процедил Снейп недовольно.
В классе послышалось хихиканье. Гарри недовольно нахмурился.
- Я не училась в школе, сэр, - невозмутимо начала девушка. - Я жила и воспитывалась в пансионе Святой Марии.
Среди слизеринцев раздались смешки.
- Ха, мало того, что она уродливая и неуклюжая, так еще и сиротка, - сообщил Малфой своим друзьям. Слизеринцы заулыбались. Гарри постучал пером по столу, едва сдерживаясь, чтобы не послать в слизеринцев какое-нибудь хорошенькое проклятие.
- И как же вы попали в Хогвартс? – тем временем допытывался профессор. - Насколько мне известно, тамошний низкий уровень волшебного образования годится только на то, чтобы мыть полы в домах волшебников.
Гарри почувствовал нарастающее негодование: Снейп совсем не изменился за лето – все такой же мелочный и злой.
- Мои воспитатели посчитали, что я способна на большее, чем «мыть полы в домах волшебников», - спокойно ответила Джастина.
- Что ж, посмотрим, - сказал зельевар с неприятной усмешкой. - Что вам известно о безоаровом камне?
Гарри вспомнил, что этот же вопрос профессор задавал ему на первом уроке, когда он только прибыл в Хогвартс. Похоже, что это был любимый вопрос Снейпа.
- Нейтрализует действие большинства ядов, - ответила девушка.
- А где его искать?
- В желудке у козы.
Снейп задумчиво погладил подбородок.
- Что ж, мисс Рейнартс, с программой первого курса вы ознакомлены хорошо, - сказал он. - А в какое зелье добавляется шкура бумсланга?
- В оборотное, сэр.
- А как выглядит оборотное зелье?
- Жидкая субстанция цвета глины.
- Самое сильное приворотное зелье? – продолжал допрос Снейп.
Гарри поразился занудству профессора. Никогда, на памяти Гарри, профессор не задавал ученику столько сложных вопросов. Видимо Снейп решил хорошенько поиздеваться над новенькой.
- Амортенция, - ответила Джастина.
- И как же мне ее распознать?
- По перламутровому оттенку и характерным закручивающимся спиралям, сэр.
- Это если зелье в котле, а если его добавили ко мне в напиток?
- Оно будет пахнуть вашим любимым запахом.
- Ага, подземельями и тухлятиной, - шепотом сказал Рон.
Гарри усмехнулся. Гермиона пихнула его локтем.
- Что ж, вы почти меня убедили, - сказал Снейп, - Может быть, вы также знаете, как распознать яд «Мгновенная Смерть»?
- Выпей - не ошибешься, - вполголоса сказала Джастина, а вслух добавила: - Это яд цвета спелой вишни, имеет терпкий запах.
Снейп помолчал, явно раздумывая над тем, что бы еще спросить, но, видимо, не найдя подходящего вопроса, произнес:
- Хорошо, мисс Рейнартс, это все. Надеюсь, что вы больше не позволите себе опаздывать на мои уроки.
- Зануда, - услышал Гарри шепот Джастины.
- Десять баллов с Гриффиндора за разговоры на уроке, - почти пропел Снейп.
Девушка собиралась что-то возразить, но Гермиона, сидящая позади Джастины, наклонилась и коснулась ее плеча.
- Лучше молчи, иначе хуже будет, - прошептала лучшая ученица Хогвартса.
- А теперь переходим к самому интересному, - сказал Снейп. - Темой сегодняшнего урока будет Напиток Живой Смерти. Состав зелья вы найдете на странице семь «Продвинутого курса зельеварения». Приступайте.
Весь класс нехотя приступил к работе. Ученики загремели котлами, некоторые со звоном ставили гирьки на весы. Гарри уныло открыл учебник и принялся изучать состав зелья. Гермиона, сидевшая рядом с ним, уже деятельно постукивала волшебной палочкой под котлом, разжигая огонь и действуя Гарри на нервы. Его утешало то, что не он один не мог включиться в работу, у Рона тоже были явные проблемы. В классе царила сосредоточенная целеустремленность. Гарри огляделся и увидел, как Малфой лихорадочно шинкует корень валерьяны, а зелье Гермионы уже было цвета черной смородины, идеального для промежуточной стадии.
Через два с половиной часа Снейп пошел по рядам, оценивая работу учеников. Он почти не делал никаких комментариев, лишь один раз довольно хмыкнул, заглядывая в котел Малфоя. Наконец, очередь дошла и до гриффиндорцев. Зелье Гермионы удостоилось снисходительного кивка профессора, а вот…
- Так-так, мистер Поттер, - иронично начал Снейп. – Видимо, за пять лет я так и не смог привить вам любовь к зельеварению. Что ж, за это, хм, зелье я снимаю с Гриффиндора десять баллов.
Гарри с негодованием посмотрел на профессора, но промолчал.
- Evanesco! – содержимое котла гриффиндорца исчезло.
Инспектируя зелье Рона, Снейп брезгливо прикрыл нос.
- Уберите это убожество, Уизли, - только и сказал он.
После настала очередь Невилла.
- Лонгботтом, вы хотите сказать, что сварили ЭТО зелье сами? – ядовито поинтересовался Снейп.
Невилл занервничал. Гарри видел, что пока Снейп ходил где-то в другом конце зала, Джастина шепотом подсказывала Невиллу, что и как добавлять.
- Да, профессор, Невилл сам сварил это зелье, я видела, - пришла на помощь Джастина.
Снейп еще раз с сомнением посмотрел в котел Невилла и перевел свой взгляд на зелье, которое сварила новоявленная гриффиндорка.
- Мисс Рейнартс, вы уверены, что сварили это зелье верно? – спросил он.
Девушка убрала со лба прядь волос, и смело посмотрела на преподавателя.
- Абсолютно! – ответила она.
- Тогда, может быть, вы его попробуете, и мы проверим, так ли оно безукоризненно?
Это было явное давление на психику, и Джастина это знала. Она нисколько не сомневалась, что Снейп ее остановит. Достав из внутреннего кармана мантии волшебную палочку, девушка чарами охладила свое зелье. Зачерпнув из котла серебряным половником, Джастина уже подносила зелье к губам, когда Снейп остановил ее.
- Не стоит, - только и сказал он.
* * *
Когда Гарри, Рон и Гермиона покинули кабинет зельеварения, первое, что они увидели, была Джастина, окруженная толпой недружелюбно настроенных гриффиндорцев. Гарри заметил Симуса, который что-то яростно выговаривал девушке, угрожающе сжимая палочку. Сама Джастина стояла, прислонившись к стенке и рассеяно теребила свою в руке, бросая на однокурсника тяжелые взгляды.
- Похоже, у нее проблемы, - заметил Рон.
- Пошли, - Гермиона решительно двинулась по направлению к Джастине и Симусу. Гарри и Рон последовали за ней.
- …Из-за тебя наш факультет ушел в минус! - повышая голос, сказал гриффиндорец. – Ты хоть понимаешь, что это значит?
Девушка с вежливым любопытством посмотрела на разгневанного однокурсника и покачала головой, крепче сжимая волшебную палочку. Гарри показалось, что еще одна реплика Симуса и будут жертвы.
- Разойдитесь, я староста, - сказала Гермиона, заставляя толпу расступиться. – Что здесь происходит? В чем дело, Симус?
Гриффиндорец буркнул что-то про баллы, злобно посмотрел на девушку и направился к лестнице, ведущей из подземелий.
- Ты знаешь, что за опоздание у нас снимают баллы с факультетов? – обратилась к Джастине Гермиона. Рон и Гарри стояли в сторонке, предпочитая не вмешиваться в разговор двух гриффиндорок.
- Я знаю, но я заблудилась, - ответила Джастина.
Гермиона уже собиралась что-то сказать, но Гарри ее перебил:
- Хочешь, мы проводим тебя до кабинета трансфигурации? – спросил он, обращаясь к новенькой.
- Да, было бы неплохо, - кивнула девушка.
- Мисс Рейнартс, подойдите ко мне и возьмите свое расписание, - сказала профессор МакГонагалл, когда все ученики расселись по своим местам и приготовились к уроку.
Джастина, сидящая рядом с Гарри, Роном и Гермионой, поднялась со своего места и поспешила к профессору МакГонагалл. Но по пути девушка споткнулась о подножку, которую «случайно» подставил ей Симус, и едва не упала. Зато свалила все книги со стола МакГонагалл. В классе послышались смешки, даже МакГонагалл слегка улыбнулась. Гарри не понравилась выходка Симуса, но с другой стороны, юноша никогда не видел более неуклюжей девушки, чем Джас. Даже Тонкс была аккуратнее. Извинившись, девушка положила книги на место, взяла расписание и вернулась на свое место. Гарри сочувствующе ей улыбнулся.
- Итак, сегодня вы напишите небольшую контрольную работу по пройденным темам, - МакГонагалл взмахнула палочкой, и свитки с заданием разлетелись по классу. – На все у вас пятнадцать минут. Приступайте.
Студенты недовольно покосились на профессора трансфигурации и принялись за работу. Гарри посмотрел на свой свиток с заданием, состоящим из двадцати пяти вопросов. В принципе, вопросы были не трудными, но были и такие, над которыми стоило хорошенько подумать. Гарри украдкой посмотрел на друзей: Гермиона уже что-то усердно строчила, Рон, нахмурившись, чесал затылок, а вот Джастина писала медленно, выводя каждую буковку, словно никуда не торопилась. Гарри вздохнул и посмотрел в свою работу.
«Вопрос №1. Какое заклинание позволяет превратить анимага в человека?»
Улыбнувшись, юноша быстро написал ответ. По истечении пятнадцати минут, МакГонагалл снова взмахнула палочкой, и свитки вернулись к ней на стол, сложившись в аккуратную стопку на самом краю.
- А теперь откройте учебник и прочтите параграф пятый, а я, тем временем, проверю ваши работы.
Ученики нехотя открыли учебник и принялись изучать заданный параграф. Темой урока была трансфигурация человека. Гарри без особенного удовольствия читал довольно нудные описания автора об особенностях применения трансфигурации на человеке. К концу урока юноша чувствовал, что его мозги начинают медленно плавиться. За десять минут до звонка профессор огласила результаты.
- …Мисс Патил – двадцать баллов, мистер Финниган – семнадцать, мистер Поттер – двадцать три, очень неплохо, мистер Уизли – двадцать три балла, мисс Грейнджер – двадцать пять и, наконец, мисс Рейнартс – восемь баллов. Это очень и очень плохо, мисс Рейнартс. В чем дело? Вы же сдали СОВ по трансфигурации на Превосходно. Боюсь, мисс Рейнартс, мне придется назначить вам дополнительные занятия.
Джастина уныло кивнула. Прозвенел звонок.
- Это все, - сказала профессор МакГонагалл. – Ступайте. Да… и двадцать очков Гриффиндору за прекрасную работу мисс Грейнджер, и минус десять за отвратительную работу мисс Рейнартс.
Ученики торопливо покидали свои вещи в сумку и покинули класс трансфигурации, направляясь на обед в Большой Зал.
- Джастина, в чем дело? Если ты и дальше будешь также плохо готовиться к урокам, мы не сможем зарабатывать баллы для своего факультета и не выиграем межфакультетское соревнование, - накинулась на девушку Гермиона, садясь рядом с ней на скамью в Большом зале.
Джастина перестала ковырять вилкой в тарелке и посмотрела на старосту.
- А тебе не приходило в голову, что есть более важные вещи, чем межфакультетские соревнования? – поинтересовалась она.
Гарри поперхнулся соком, Рон во все глаза уставился на новенькую, а Гермиона впервые в жизни не сразу нашла, что сказать.
- Конечно же, есть, но пока мы учимся в Хогвартсе, межфакультетские соревнования играют очень важную роль. Они улучшают уровень образования учащихся и помогают поддерживать дисциплину в школе, - наконец, нашлась Гермиона.
- Было бы здорово, если бы так оно все и было, - уныло сказала Джастина и принялась за еду.
Гарри, Рон и Гермиона переглянулись между собой. Гарри пожал плечами, словно пытаясь сказать друзьям, что не стоит обращать на это внимание и, следуя примеру Джастины, тоже принялся за свой обед.
После обеда все четверо отправились на урок по ЗОТИ. В дверях зала они столкнулись с Ремусом Люпином. Профессор был одет в поношенную, штопанную-перештопанную серую мантию. Вид у профессора был болезненный и изможденный, наверное, из-за полнолуния, которое было неделю назад. Светло-каштановые волосы, казалось, поседели еще больше.
- Профессор Люпин, - Гарри улыбнулся и обнял старого друга своих родителей.
- Я тоже рад видеть тебя, Гарри, как ты? Рон? Гермиона? – тепло приветствовал их профессор.
- Все превосходно, сэр, - ответил Гарри. – Я так рад, что вы снова вернулись в школу. Жаль, что не вы ведете у нас Защиту...
- Профессор Снейп очень хороший учитель, Гарри, - мягко сказал Люпин.
Юноша только фыркнул. Профессор обвел взглядом улыбающихся Рона и Гермиону и остановился на Джастине, которая до этого скромно стояла в сторонке.
- А что это за юная леди вместе с вами? – вежливо спросил Люпин. – Гарри, ты нас не представишь?
- Это Джастина Рейнартс, она новенькая, приехала из Ирландии, - охотно пояснил Гарри.
- Здравствуйте, профессор, - поздоровалась Джастина и пожала его протянутую руку.
- Рад знакомству, юная леди, - Люпин еще раз оглядел четверку гриффиндорцев. – У вас, кажется, сейчас урок у профессора Снейпа? Думаю, вам стоит поспешить, если не хотите опоздать. Еще увидимся. Я буду рад, если вы как-нибудь заглянете ко мне на чашечку чая, - Люпин улыбнулся и направился к преподавательскому столу.
Друзья поспешили на урок.
* * *
Студенты, толпившиеся в коридоре перед кабинетом Защиты от Темных Искусств, по звонку вошли в класс. Профессор Снейп ожидал их, сидя за столом и что-то записывая в свою тетрадь. Ученики торопливо расселись по своим местам и замерли в нерешительности. Профессор поднял голову и обвел класс задумчивым взглядом.
- Сегодня, - сказал он, - мы будем проходить невербальные заклятия. Итак, кто расскажет мне, что такое невербальные заклятия?
Рука Гермионы взметнулась вверх. Малфой тут же ее перекривлял. Снейп, не торопясь, оглядел класс, убедился, что выбора нет, и сказал отрывисто:
- Мисс Грейнджер?
- Невербальными называют заклятия, которые не произносят вслух. Их преимущество перед обычными заклинаниями состоит в том, что они дают немного времени до того, как противник сообразит, какое заклинание вы использовали.
- Поздравляю, мисс Грейнджер, впервые вы что-то сказали своими словами, а не процитировали учебник, - ядовито проговорил Снейп. – Садитесь.
Слизеринцы довольно захихикали. Гермиона, красная, как помидор, опустилась на стул.
- Итак, предлагаю вам разбиться на пары и попробовать невербальные заклинания друг на друге, - тем временем продолжал урок Снейп.
Все ученики сейчас же разбились на пары. Гарри встал с Джастиной, а Гермиона с Роном.
- Готова? – спросил Гарри у девушки.
Гриффиндорка неуверенно кивнула. Гарри достал палочку и послал в Джастину заклинание подножки. Она даже не попыталась его отразить. Луч заклятия сбил ее с ног. Гарри подбежал к девушке, которая живописно растянулась на полу, и помог подняться. Студенты, наблюдавшие за этой картиной, ехидно улыбались: ничто не доставляет такой искренней радости, как созерцание абсолютной бездарности.
- Ты в порядке? - взволнованно поинтересовался Гарри.
- Ага, - кивнула Джастина, отряхивая мантию.
- Почему ты даже не попыталась отразить заклинание? Хотя бы обычным щитом? – Гарри непонимающе посмотрел на гриффиндорку.
- Понимаешь, Гарри, я не очень сильна в Защите…- грустно ответила девушка.
К ним подошел профессор Снейп.
- Минус двадцать баллов с Гриффиндора за устроенное на уроке представление, - бархатным голосом сказал он. – А теперь прекращайте свои разговоры и продолжайте заниматься, если не хотите потерять еще двадцать балов.
Гарри недовольно посмотрел на спину Снейпа и повернулся к своей напарнице.
- Продолжим?
Джастина кивнула и сделала резкий выпад. «Protego» - мысленно сказал Гарри и представил, как заклинание Джастины разбивается о его щит. И... О, чудо! Заклинание действительно разбилось о щит.
- Молодец, Гарри! – воскликнула стоящая неподалеку Гермиона. – У тебя получилось!
Гарри посмотрел на Снейпа, ожидая, что он скажет, но профессор как будто не заметил успеха юноши. Зато Малфой сверлил гриффиндорца ненавидящим взглядом, но на него, впрочем, Гарри предпочел не обращать внимания.
- У меня к тебе предложение, - сказала Джастина, подходя к юноше.
- Какое?
- Ты научишь меня Защите, а я помогу тебе с зельями, - просто сказала девушка. Она порылась в сумке и протянула Гарри какую-то потрепанную старую книгу в кожаном переплете и с железными уголками. Несмотря на свою ветхость, книга была довольно внушительных размеров.
- Зелья? Всемирная энциклопедия? – удивленно спросил Гарри.
- Мне показалось, что у тебя с ними проблемы, а здесь описаны почти все зелья, разработанные с начала восемнадцатого века, как их варить, кто их открыл, все их свойства и побочные эффекты, - пояснила девушка.
- Не люблю зелья, - пробормотал Гарри.
- И зря. Не все заклинания могут тебе помочь. А зелья помогают нейтрализовать действия многих заклятий, если не всех. К тому же ты не любишь зелья просто потому, что их не понимаешь.
На это Гарри было нечего возразить.
- Хорошо, я помогу тебе с Защитой, - наконец, согласился он.
Джастина улыбнулась и заняла исходную позицию.
Прозвенел звонок. Ученики торопливо стали покидать класс. Гарри выходил последним. Его окликнул Снейп:
- Мистер Поттер, подойдите на минуту.
Гарри шепнул друзьям, чтобы не ждали его, и подошел к профессору.
- Поттер, не думаю, что эта новость окажется для вас приятной, но профессор Дамблдор попросил меня продолжить с вами занятия Окклюменцией, - сказал Снейп.
- Это замечательно, профессор, когда мы можем начать? – не на шутку обрадовался Гарри.
- Будете приходить ко мне каждую среду, часов, так скажем, в восемь. Вас устраивает? – ответил профессор.
- Да, сэр.
- Можете идти.
Гарри попрощался с профессором и покинул кабинет. По пути в гриффиндорскую гостиную юноша обдумывал преимущества занятий Окклюменцией.
«С одной стороны, это хорошо – теперь никакая сила не заставит меня плясать под дудку Волдеморта, - думал юноша, поднимаясь по лестнице, - а с другой… придется больше времени проводить в обществе Снейпа».
* * *
- Что сказал тебе Снейп, Гарри? – спросил Рон.
- Сказал, что продолжит заниматься со мной Окклюменцией, - ответил Гарри.
Он, Рон и Гермиона сидели в гостиной Гриффиндора.
- Это же здорово, Гарри! – воскликнула Гермиона, - Ты должен приложить как можно больше усилий, чтобы научиться ей и чтобы не повторить…. – она осеклась, но Гарри и так понял, что Гермиона имела в виду историю с Сириусом.
- Я знаю, Гермиона. Теперь я не позволю Волдеморту навязывать мне свою волю, - твердо сказал Гарри.
К друзьям приблизилась Джинни.
- Гарри, ребята тут спрашивают, когда начнется отбор в команду по квиддичу...
Юноша замялся. Квиддич! Как он мог забыть?!
- Э-э-э, я пока не знаю, Джинни, но думаю, что в следующее воскресенье, - ответил он.
- Хорошо, пойду, передам ребятам.
И Джинни ушла, взметнув огненно-рыжими волосами. Проем в стене открылся, и в гостиную вошла Джастина.
- А, вот вы где, - сказала она, подойдя к троице. - Гарри, меня просили передать, что тебя Дамблдор хочет видеть.
- Зачем, не знаешь? – спросил Гарри.
Девушка пожала плечами.
- Мне не сказали. Да, и еще сказали, что он обожает лакричные леденцы. Если честно, я даже не поняла, что это значит.
- Хорошо, спасибо, Джас. Увидимся позже, - сказал Гарри друзьям и вышел из гостиной.
Через четверть часа Гарри стоял перед каменной горгульей, которая охраняла вход в кабинет директора.
- Лакричные леденцы, - назвал Гарри пароль.
Горгулья отскочила в сторону, и за ней показалась каменная лестница. Гарри поднялся по ней, оказался перед дверью кабинета и постучал.
- Войдите, - раздался с той стороны голос Дамблдора.
***
Круглый кабинет Дамблдора почти не изменился, разве что серебряных приборов стало несколько меньше. Гарри со стыдом вспомнил, что половину из них он расколошматил прошлым летом.
- Здравствуй, Гарри. Проходи, садись, - радушно начал профессор. Гарри сел в кресло напротив директорского стола. – Прости, что пришлось так поздно тебя потревожить, но дело срочное.
- Я вас слушаю, директор.
- Видишь ли, Гарри, как ты сам понимаешь, сейчас настали темные времена. Я бы хотел спросить, не хочешь ли ты заниматься со мной дополнительно Высшей магией? – спросил Дамблдор.
Гарри едва не упал со стула, услышав такое предложение.
- С вами? Высшей Магией? – переспросил он.
- Да, - улыбнулся директор.
- Конечно, сэр, когда?
- Каждое воскресенье в одиннадцать утра.
- Хорошо, сэр.
- А сейчас отправляйся в свою спальню, уже поздно. Спокойной ночи, Гарри.
- Спокойной ночи, профессор, - попрощался Гарри и вышел из кабинета директора.
Глава 4. Безликий Лорд
Глава 4
Безликий Лорд
Безликий Лорд
Первая неделя в Хогвартсе началась лихо. Шестикурсникам задавали столько, что они едва справлялись. Спасибо и на том, что им выделили немного свободного времени между уроками. Его как раз хватало, чтобы хоть как-то разгрести чудовищную кучу свалившейся на них работы. По всем предметам задавали столько, словно на завтрашний день был назначен экзамен. Особенно зверствовали МакГонагалл и Снейп.
Сами уроки стали намного труднее. Гарри временами не мог обойтись без помощи Гермионы, но девушке и самой временами приходилось переспрашивать профессоров. Благодаря книге, которую ему дала Джастина и которая ему очень понравилась, Гарри удалось подтянуть зельеварение, и оно уже не казалось таким отвратительным. Конечно, Снейп так и не перестал придираться к нему по каждому поводу, зато ставил вполне заслуженные оценки. Что же касается самой Джастины, то Гарри видел девушку только на уроках. Как выяснилось, Трансфигурация и ЗОТИ были не единственными предметами, по которым Джастина отставала. Профессора буквально заваливали новенькую дополнительными заданиями и почти каждый день назначали отработку. Зато в Заклинаниях и Зельях девушке не было равных. Даже у Гермионы не всегда заклинания и зелья получались достаточно хорошими.
Вдобавок ко всему, на всех предметах, кроме травологии, теперь требовались невербальные заклятия…. Гарри очень сочувствовал тем студентам, которые до сих пор ими не овладели.
С некоторых пор к этому счастью прибавились еще и надоедливые гриффиндорцы, которые ходили за Гарри буквально по пятам и приставали с одним и тем же вопросом: когда будет проведен отборочный тур в команду по квиддичу.
- Ребята, сделайте одолжение, отвалите, пожалуйста, - как-то раз не выдержал Гарри. - Поверьте, как только я определюсь с точной датой и временем – вы об этом узнаете.
В среду вечером Гарри сидел в гриффиндорской гостиной в своем любимом кресле у камина и читал книгу по зельеварению.
К нему подошла Гермиона.
- Позволь спросить, что ты здесь делаешь? – хмуро поинтересовалась она.
Гарри прервал чтение и поднял взгляд на девушку.
- В каком смысле?
- У тебя через пятнадцать минут урок у Снейпа, - напомнила Гермиона.
- Ой, забыл! – воскликнул Гарри, торопливо поднимаясь с кресла. - Спасибо, Гермиона!
Последние слова он крикнул на выходе из гостиной. Гарри понесся в подземелья. Подумав, что на обычный путь уйдет минут тридцать, он решил идти потайными ходами. Через пятнадцать минут он был на месте.
- Поттер, у вас такой вид, словно вашей мантией подмели все полы Хогвартса, - недовольно сказал профессор.
Гарри смутился. И правда, мантия его была вся в пыли, ведь потайные коридоры уборке не подлежат.
- Excuro, - сказал Гарри, направив на себя волшебную полочку. Мантия мгновенно стала чистой.
- Так-то лучше, - сварливо сказал Снейп. - Садитесь, чего вы ждете, Поттер? Вам требуется специальное приглашение?
Гарри сел.
- Итак, надеюсь, вы помните, что я рассказывал вам об окклюменции в прошлом году?
- Да, сэр…
- Итак, Поттер, приготовьтесь. Попытайтесь отчистить свой разум от эмоций.
Гарри настроился. Он изо всех сил старался не вспоминать все унижения, которые когда-то терпел от Снейпа. Ему это почти удалось.
- А теперь мысленно представьте стену вокруг ваших чувств и воспоминаний.
- Представил.
- Legilimens!Стена, которую Гарри до этого ясно представлял, куда-то исчезла.
На дворе был теплый майский день. Гарри сидел за углом школы, стараясь не попадаться на глаза своему слоноподобному кузену Дадли. Неожиданно из-за угла показалась физиономия Пирса Полкисса. Заметив его, Гарри запаниковал. Пирс ухмыльнулся.
- Эй, Дад, смотри, кого я нашел, - крикнул Пирс.
Теперь из-за угла показался слоноподобный кузен Гарри Дадли Дурсль. Заметив Гарри, тот улыбнулся и направился к нему. Гарри вскочил на ноги и уже собрался бежать, когда кузен со всей силы толкнул его, и он полетел в грязь. Очки с переносицы слетели и упали где-то рядом. Гарри попытался нашарить их, но натыкался только на камни. Над ним стояли Пирс и Дадли и умирали со смеха, глядя, как этот «чудак Поттер» пытается отыскать свои очки. Рядом с ними уже собралась вся школа, чтобы поглядеть на очередное унижение Гарри. Какая-то девочка из толпы сжалилась над ним и подала ему очки, перед этим протерев их носовым платком. Гарри надел очки и посмотрел на девочку….Стоп! Этого не было! Давление прекратилось. Гарри обнаружил себя стоящим с палочкой в руке. Снейп стоял напротив, потирая руку.
- Второй раз, Поттер, вы применяете ко мне Обжигающие чары, - недовольно сказал Снейп.
- Простите, профессор, я не специально.
- Я знаю, Поттер. Продолжим?
- Да.
* * *
На следующий день Гарри чувствовал себя совершенно разбитым. Создавалось такое ощущение, что вчера вечером он занимался не окклюменцией со Снейпом, а как минимум таскал кирпичи. Гарри, Рон и Гермиона шли по коридору, направляясь на урок Защиты к Снейпу. Голова ужасно болела, а бессмысленная болтовня друзей действовала Гарри на нервы. Он и не заметил, как перед ним возникла Джастина, протягивая пузырек с красной жидкостью.
- Что это? – озадаченно спросил Гарри, останавливаясь посреди коридора.
- Выпей – не отравлено, - весело сказала девушка. – Это взбадривающее зелье. Тебе сразу станет лучше.
Гарри принял из ее рук пузырек и сделал глоток. По телу разлилось живительное тепло. Усталость и сон как рукой сняло. Он хотел глотнуть еще, но Джастина забрала пузырек у него из рук.
- Больше нельзя, - покачала она головой, - иначе ты не заснешь всю ближайшую неделю.
- Спасибо, - сказал Гарри.
- Гарри, ты так и не рассказал о вчерашнем занятии у Снейпа, - напомнила Гермиона.
Друзья снова двинулись по коридору.
- Ничего особенного, все, как и в прошлый раз, - отмахнулся Гарри.
- А чем ты занимаешься со Снейпом? – полюбопытствовала Джастина.
- Окклюменцией, - не подумав, брякнул Гарри и тут же пожалел об этом. Нельзя говорить всем подряд, что он изучает окклюменцию. Юноша поймал укоризненный взгляд Гермионы, но слов обратно не вернуть.
- Вот это да! – восхитилась Джастина. – Я читала об этом одну книгу. Говорят, чтобы хорошо овладеть окклюменцией, нужно уметь контролировать свои эмоции.
- Вот и Снейп так говорит, - буркнул Гарри.
- Гарри, а ведь это хорошая идея! – вдруг воскликнула Гермиона. – Ты можешь отправиться в библиотеку и взять книгу по окклюменции. Тогда дело пойдет быстрее.
Гарри задумался. Это и правда была хорошая идея.
- После защиты зайдем в библиотеку, - сказал он Гермионе.
Они поднимались по лестнице, как вдруг одна из ступенек исчезла. Джастина, которая об этом ничего не подозревала, едва не свалилась вниз, но Рон успел ее поймать за капюшон мантии. Зато Джас столкнулась с Парвати Патил.
- Извини, - Джастина примирительно коснулась плеча Парвати, вздрогнула и резко убрала руку. Лицо ее стало белым, как полотно.
- Ничего, - улыбнулась Парвати. – Привет, Гарри.
- Привет, Парвати, - поздоровался юноша.
Девушка улыбнулась и прошла вперед. Гарри обеспокоено посмотрел на Джастину.
- С тобой все в порядке? – спросил он.
Джастина кивнула. Она все еще была очень бледной. Гарри заметил, что девушка внимательным взглядом смотрит в спину гриффиндорке.
- О! – воскликнул Рон, который ничего не заметил. – После Защиты у нас есть свободное время.
- Только не у меня, - сказала Гермиона. – У меня еще Нумерология.
- А у меня Прорицания, - вставила Джас.
Друзья во все глаза уставились на новенькую.
- Ты выбрала Прорицания? – медленно, словно разговаривал с умалишенной, спросил Рон. – Сама?
- Да, - пожала плечами Джастина. – Мне всегда легко давался этот предмет. Профессор Трелони говорит, что у меня есть дар. Но мне кажется, что сама она обладает минимальными способностями.
Гермиона фыркнула.
- Это уж точно.
Гарри и Рон посмотрели друг на друга и тут же отвернулись, чтобы не засмеяться. Однако Джастина заметила ухмылки на лицах парней.
- Напрасно вы так относитесь к Прорицаниям, - нахмурилась она. – Это очень полезный предмет.
- Так же как и Зелья? – лукаво спросил Гарри.
- Оставь их, Джастина, - вдруг пришла на помощь Гермиона. – Они кроме квиддича, ЗОТИ и игр ничего не замечают.
- Но Гермиона, ты же ненавидишь Прорицания, - недовольно сказал Рон.
- Зато я люблю зелья, - парировала гриффиндорка.
Гарри недовольно посмотрел на подругу, но все же промолчал. В конце концов, в чем-то Гермиона была права.
* * *
- У меня для вас новость, - обратился профессор Снейп к ученикам на уроке Защиты.
Класс напрягся. Обычно, когда Снейп говорил, что у него новость, это означало, что он припас для «любимых» учеников что-то особенно неприятное. Но на этот раз они ошиблись.
- В этом году в Хогвартсе открывается дуэльный клуб. В связи с наступившими темными временами, директор принял решение, что необходимо повысить ваш уровень знаний по Защите от Темных Искусств, - при этих словах профессор нехорошо ухмыльнулся. – Отбор будет проходить в следующую пятницу. Могут записаться все, кто старше третьего курса. Занятия буду проводить я и профессор Люпин. Своим помощником он назначает мистера Поттера, - Снейп кисло посмотрел на Гарри. Юноша сделал вид, что не заметил взгляда профессора.
- А теперь перейдем к уроку, - тем временем продолжал Снейп. - Нашей сегодняшней темой будут инфери и способы защиты от них. Кто расскажет, чем инфери отличаются от призраков? Ну, конечно, мисс Грейнджер.
- Инфери – это трупы, оживленные заклинанием Темного волшебника, которые подчиняются только ему, - затараторила Гермиона, - а призрак - это отпечаток на земле покинувшей ее души.
- Очень хорошо, мисс Грейнджер, - сквозь зубы проговорил Снейп и посмотрел на учеников. - А вы что расселись, словно на именинах? Записывайте то, что сказала мисс Грейнджер, раз сами не в состоянии сообразить.
Класс торопливо принялся записывать слова Гермионы. Когда все закончили писать и отложили перья, Снейп снова обратился к классу.
- Специального заклинания, уничтожающего инфери, не существует, - сказал он. - Но вы должны знать, что они боятся дневного света и огня, впрочем, как любые порождения тьмы. Подробнее об инфери указано на странице девяносто три «Лицом к лицу с безликим».
Класс тут же наполнился шелестом перелистываемых книг. Гарри открыл учебник на указанной странице. Там приводилась жуткая статья об инфери. В ней подробно были описаны самые жестокие нападения. Хорошо, что статья не была иллюстрирована, иначе Гарри просто стошнило бы. Он незаметно посмотрел на других учеников. Гермиона читала статью, прикрыв рот ладонью, у Рона был такой вид, словно он снова подавился слизнями, Пэнси Паркинсон изредка повизгивала на «интересных» местах, а Малфой читал с каким-то садистским удовлетворением. Из всего класса одна Джастина спокойно отнеслась к статье. Ее лицо не выражало никаких эмоций. Гарри это немного насторожило.
Прозвенел звонок. Студенты поспешили закрыть учебник со злосчастной статьей. Второпях они покинули класс.
- Это ужасно, - сказала Гермиона, когда они все трое спускались по лестнице. - Как Снейп мог дать нам такое читать?
- Что, Грейнджер, понравилось? – послышался сзади голос Драко Малфоя. - С грязнокровками будет то же самое.
- Impedimenta!
Малфой скатился на пару ступенек вниз. К нему приблизилась Джастина.
- Никогда не смей так говорить, - сказала она ему. - Иначе следующими словами, которые ты от меня услышишь, будет Avada Kedavra.
И она быстро спустилась вниз.
- Ты мне за это ответишь, чертова сиротка! – крикнул ей вслед Малфой.
Гарри переглянулся с друзьями. Он поразился поступку Джастины. И дело было не в том, что она послала в Малфоя заклинание подножки - Гарри и сам бы с удовольствием прихлопнул наглого слизеринца за такие слова, а в том, что она напала со спины.
- С такими, как Малфой, не церемонятся, Гарри, - сказала Джастина, когда Гарри задал ей вопрос в Большом Зале. - У меня не было ни времени, ни желания становиться к нему лицом, чтобы послать проклятие. К тому же это выглядело бы глупо.
- Ты могла бы и промолчать, - заметил Гарри, намазывая джем на тост.
- А ты бы промолчал? – спросила девушка, неосознанно воспроизводя движение Гарри.
Рон и Гермиона недоуменно следили за их диалогом.
- Наверное, нет.
- Ну, вот и я нет.
Гарри задумчиво прожевал тост.
- А ты и правда могла бы шарахнуть Малфоя непростительным заклинанием? – спросил он.
Джастина задумалась.
- Не знаю, это я сказала просто для пущей убедительности, - честно ответила она.
- Теперь тебе придется быть особенно осторожной. Малфой никогда не простит тебе такого унижения.
- Я знаю.
****
В воскресенье утром Гарри стоял перед дверью с медным молотком, которая вела в кабинет директора школы. Он постучал в дверь.
- Входи, Гарри, - раздался голос Дамблдора.
- Добрый вечер, сэр, - поздоровался юноша, входя в кабинет.
- Здравствуй, Гарри. Садись, - с улыбкой сказал Дамблдор. - Как прошла первая неделя учебного года?
- Хорошо, спасибо, сэр.
Дамблдор снова улыбнулся.
- Итак, Гарри, - сказал он, - тебе, конечно, любопытно, чему я намерен тебя обучать во время наших, хм, уроков?
- Да, сэр, - признал Гарри, который уже несколько минут озирался по сторонам, ища хоть какие-нибудь намеки на то, что ему приготовил директор.
- Я намерен учить тебя Высшей магии, - сказал Дамблдор. – Я расскажу тебе все, что знаю сам. Это очень важно Гарри. Сюда будет входить все от соотношения планет до древнего алфавита.
- А заклинания будут, сэр? – позволил себе спросить Гарри.
Профессор посмотрел на юношу поверх своих очков-половинок.
- Будут, Гарри, - ответил он. - Но ты должен понять, что не всегда победа зависит от магии. Иногда исход битвы может зависеть, к примеру, от духов, которые тебя окружают.
Профессор улыбнулся и продолжил:
- Сегодня у нас по плану Закон соотношений, и я научу тебя одному заклинанию. Итак, начнем с Закона соотношений. Этот закон основан на принципе аналогии. По учению оккультистов, существует три мира или три плана: Мир духовный, Мир астральный и Мир физический. Эти три мира проникают друг в друга в большей или меньшей степени. Связующим и всепроникающим элементом этих планов или миров и является принцип аналогии.
Около двух часов Гарри слушал лекцию директора о соотношениях планет, вещей и прочего. Во время лекции юноша успел порядком заскучать. Дамблдор что-то говорил про Скрижаль Гермеса. «Quod est superius est sicut, quod est inferius». Из всего сказанного юноша понял только, что между физическим и духовным миром существует таинственное соотношение симпатий и антипатий.
Наконец, профессор Дамблдор прервал свою речь.
- Итак, Гарри, вижу, что ты уже скучаешь, поэтому предлагаю перейти к практической части.
Гарри выпрямился в кресле. Дамблдор усмехнулся.
- Вижу, тебе стало интереснее. Очень хорошо. Итак, сегодня я научу тебя одному заклинанию, которое поможет тебе справиться со смертельным заклинанием Волдеморта, - сказал Дамблдор будничным тоном, словно речь шла о погоде.
- Но, сэр, вы же сами говорили, что невозможно отразить Avada Kedavra, - возразил Гарри.
- И я не отказываюсь от своих слов, - живо ответил Дамблдор, чем ещё больше запутал Гарри.
- Тогда я не понимаю… - пробормотал сбитый с толку Гарри.
- Заклинание Avada Kedavra смертельно. Его основой являются отрицательные эмоции, - деловито заговорил Дамблдор.
- Вы хотите сказать, что сегодня намерены обучать меня заклинанию любви? – недоверчиво спросил Гарри.
- Верно, Гарри, - благодушно ответил директор Хогвартса. - Оно называется Insendio Amore, что в переводе с латыни означает Огонь Любви.
- Звучит впечатляюще, - заметил Гарри.
- А его действие впечатляет еще больше. Принцип работы этого заклинания такой же, как и у заклинания Патронуса, только тебе нужно не настроиться на самое счастливое воспоминание, а попытаться собрать воедино всю свою любовь. Поверь, Гарри, это заклинание дается далеко не каждому волшебнику.
- А кто создатель этого заклинания? – спросил Гарри.
- Я, - просто сказал Дамблдор. - Главная особенность Insendio Amore состоит в том, что оно абсолютно незаметно.
- Как это? – не понял Гарри.
- О, я сейчас всё объясню. Дело в том, что заклинание не осуществляется с помощью лучей, суть состоит в том, что ты как бы выстраиваешь стену из всех своих положительных чувств, ставя на первое место любовь. Это очень рискованный шаг, особенно если ты не уверен в том, что твои положительные эмоции достаточно сильны.
Директор замолчал. Гарри тоже молчал. Он совсем не был уверен, что сможет использовать это заклинание в нужный момент. Слишком много ненависти накопилось в его душе.
- Итак, Гарри, - нарушил тишину Дамблдор, - я хочу, чтобы ты попробовал применить это заклинание.
Гарри кивнул. Он поднялся с кресла, вытащил из кармана палочку и настроился. Юноша постарался спрятать ненависть к Темному Лорду в самую глубину души. Попутно он вспомнил, что говорила ему Джастина: нужно сосредоточиться на тех, кого любишь. Но всех их убил Волдеморт. Опять ненависть.
Но ведь есть еще Рон, Гермиона, Джинни… Ремус и Тонкс, мистер и миссис Уизли, которые любят его, как родного сына, близнецы Фред и Джордж, Билл, Чарли и даже Перси – все они одинаково дороги ему. Гарри глубоко вздохнул и поднял палочку:
- Insendio Amore!
* * *
В гостиную Гриффиндора Гарри попал только к пяти. Дамблдор до того вымотал его, что юноша уже еле переставлял ноги. Почти четыре часа у него ушло на освоение нового заклинания. Гарри был немного расстроен тем, что оно далось ему с таким трудом, но Дамблдор сказал, что это заклинание повышенного уровня сложности и он даже не ожидал, что Гарри так быстро сможет им овладеть.
В гостиной собрался почти весь факультет. Гарри поискал глазами друзей и обнаружил их на любимых местах возле камина. Юноша направился к ним. Дорогу ему преградил Колин Криви.
- Привет, Гарри, - Колин, как всегда, лучился от счастья.
- Привет, Колин, - вяло поздоровался Гарри.
- Хотел тебя спросить, Гарри, когда ты назначишь отборочный тур в команду Гриффиндора?
Гарри стоило огромных усилий сдержать себя и не распсиховаться.
- Не знаю, - ответил он как можно более спокойно. – Думаю, в следующую субботу. Извини Колин, мне надо идти.
Гарри подошел к друзьям. Каждый из них занимался своим делом: Гермиона читала, а Рон чистил метлу. Гарри сел в свободное кресло. Заметив его, друзья отложили свои дела.
- Как прошло занятие у Дамблдора? – спросила Гермиона, обеспокоенная вялым видом Гарри.
- Отлично, он показал мне одно заклинание, - ответил юноша и принялся рассказывать друзьям о занятиях у Дамблдора.
Рон и Гермиона слушали рассказ друга, раскрыв рты. Гермиона то и дело перебивала Гарри, требуя подробностей. Больше всего ее впечатлил рассказ о Скрижали Гермеса.
- Это так интересно, Гарри! – воскликнула она. - Я столько об этом читала!
Из-за соседнего кресла выглянула Джастина.
- Все это, конечно, замечательно, - сказала она, - но если вы хотите победить Темного Лорда, то этого явно маловато.
Гарри, Рон и Гермиона уставились на девушку во все глаза.
- По-твоему Высшая Магия бесполезна? – ядовито спросила Грейнджер.
- Не передергивай, Гермиона, - спокойно ответила Джастина. - Я этого не говорила. Я ни в коем случае не оспариваю ценность Высшей магии и заклинания, которое выучил сегодня Гарри, наоборот, это заклинание очень полезно в борьбе с Темным Лордом, но все равно это не то.
- А что тогда то? – с сомнением поинтересовался Гарри.
Взгляд Джастины остановился на учебнике по Защите, который держала Гермиона. «Лицом к лицу с безликим» - прочитал Гарри название учебника. Он начал понимать.
- Я хочу сказать, что врага надо знать не только в лицо, - сказала Джастина. – А знаний о Темном Лорде как раз и не хватает.
Друзья задумались.
- А ведь это верно, - сказал Гарри. – Скажи, а ты что-нибудь знаешь о Волдеморте?
При упоминании имени Лорда, друзья вздрогнули.
- Никогда не произноси имя Темного Лорда, - тихо сказала Джастина, а затем более спокойно добавила. - Кое-что я, конечно, знаю, но это не то, что нам нужно.
- Почему? – спросила Гермиона.
- Точная биография Темного Лорда никому неизвестна. Есть лишь несколько фактов о его учебе в Хогвартсе, о том, что он работал в «Горбин и Бэркес», откуда скрылся при таинственных обстоятельствах. С ним связывают убийство некой Хепзибы Смит, которую он навещал за день до происшествия, но прямых доказательств его вины нет. В деле фигурируют некоторые странные обстоятельства: пропали два ценных артефакта из ее хранилища. В убийстве Хепзибы обвинили ее служанку, эльфа-домовика, которая призналась, что подсыпала в чай хозяйки яд вместо сахара. Но мне что-то с трудом верится в эту историю.
Гарри тоже не верил. Он был полностью уверен, что убийство Хепзибы Смит - дело рук Волдеморта. Джастина права – чтобы победить, нужно выяснить о жизни Тома Риддла все. Или почти все.
@темы: Гарри Поттер, Безликий Лорд, Fanfiction
Идея свободы взяла меня в плен
Автор: Misauri
Бета: Терри, ~Kelly~
Рейтинг: R
Размер: макси
Пейринг: ГП/Парвати Патил, РУ/ГГ, БЗ/Нжп, ДМ, Нарцисса Малфой, Чжоу Чанг
Жанр: Action/ Adventure, Angst, Drama, Romance
Отказ: Отказываюсь. Джоан Роулинг была и остается «мамой» Гарри Поттера.
Аннотация: Вторая война началась, но Волдеморт продолжает держаться в тени. Тем временем Пожиратели Смерти вовсю терроризируют волшебное сообщество. Орден Феникса теряет своих лучших волшебников. Министерство магии терпит поражение за поражением. Даже маглы страдают от второй войны.
Гарри, Рон и Гермиона переходят на шестой курс школы чародейства и волшебства Хогвартс. Казалось, что школа - самое безопасное место, но даже здесь идет тайная и безжалостная война. В Хогвартсе началась настоящая охота на грязнокровок; шпионы Темного Лорда сеют панику и ужас среди студентов; Пожиратели Смерти неведомым образом проникают в школу... На этот раз, чтобы победить, Золотой Троице придется узнать не только тайну Волдеморта, но еще и разгадать один из многочисленных секретов Хогвартса. Но что будет, если Золотое Трио вдруг распадется?
Комментарии: Ни на что не претендую – просто полет фантазии. Р.S. Спойлеры шестой книги!
Предупреждения: смерть персонажа
Статус: Не закончен
« - Совершенно невероятные вещи происходят в стране, - уверенно вещал маггл с экрана телевизора. – За последнюю неделю в Лондоне было совершено два зверских убийства в самом центре Вестминстера, в непосредственной близости от правительства. Я глубоко убежден, что причина этому – нехватка полицейских.
Человек внимательным взглядом обвел аудиторию, перед которой выступал, и скорбно поджал губы.
- Но это не последнее в списке несчастий, обрушившихся на Англию за эту неделю, - продолжил он трагически, – правительство пытается убедить нас, что затрачивает более чем достаточно средств на обеспечение безопасности жителей страны, но, позвольте тогда спросить, каким образом обрушился Брокдейлский мост? Отчего он разломился ровно посередине, отправив дюжину автомобилей на дно реки? А я вам отвечу – это результат недостатка средств, затрачиваемых на строительство моста. Зачем нам правительство, которое не смогло предвидеть ураган, пронесшийся по нескольким графствам к юго-западу от Лондона и сопровождавшийся человеческими жертвами? Все это – результат того, что нынешнее правительство перестало контролировать ситуацию. Страну охватило уныние…»
Человек, сидящий в кресле напротив телевизора, хмыкнул и выключил болтливый ящик. Конечно, смотреть телевизор – унизительно, но он не мог отказать себе в удовольствии созерцать беспомощное бездействие этих магглов. До чего же они глупы! Готовы обвинить во всех несчастьях кого угодно, только чтобы это не казалось слишком странным. Что ж, ему это даже на руку.
Человек поднялся с кресла и прошелся по комнате. Это была крошечная гостиная с наглухо зашторенными окнами. Единственным источником света в ней были парящие под потолком заколдованные свечи. Из мебели здесь был массивный книжный шкаф, сплошь уставленный книгами в потрепанных коричневых и черных переплетах, потертый диван, два кожаных кресла и колченогий столик, на котором стоял телевизор. Человек, чье лицо было скрыто в тени капюшона, остановился у окна и посмотрел на пустынную улицу.
Асфальт блестел после дождя, узкие высокие дома нависали над темной улицей. Лишь один-единственный фонарь освещал небольшой островок вокруг себя. Промозглый туман клубился над мокрым асфальтом и прилипал к стеклам домов; сильный ветер шевелил ветки деревьев, нещадно срывая еще зеленые листья; ночное небо было затянуто тучами, с которых вот-вот были готовы сорваться первые капли. Человек снова хмыкнул и вернулся в кресло, устроившись в нем, словно на троне. Все шло очень хорошо: дементоры великолепно справлялись со своей работой, незаметно рассевая вокруг магглов тоску и уныние; Пожиратели, тем временем, занимались мелким вредительством типа крушения мостов и убийств работников Министерства магии, сея панику в волшебном и маггловском мирах. Среди убитых министерских работников были Амелия Боунс и Эммелина Вэнс. А ведь они могли бы стать полезными сторонниками, если бы не выбрали вместо этого смерть. А задумка с великанами, устроившими погром на юго-западе, была поистине гениальна. Магглы до сих пор уверены, что это был ураган. От приятных раздумий мужчину отвлек стук в дверь.
- Входите.
В комнату вошла женщина в длинном черном плаще. Снимая капюшон, она быстрым шагом пересекла комнату и пала ниц перед человеком, сидевшим в кресле.
- Мой Лорд, - в голосе женщины отчетливо звучало подобострастное обожание.
- Встань, - потребовал Волдеморт.
Женщина с тяжелыми веками и короной блестящих черных волос поспешила исполнить приказ своего господина.
- Что-то случилось, Белла? – в голосе Темного Лорда слышалось недовольство. – Я, кажется, не вызывал тебя.
- Я сама пришла, Милорд, чтобы спросить кое о чем, если вы позволите, - проговорила Беллатрикс.
- Я позволяю.
- Это правда, Милорд, что вы поручили задание этой девчонке, а не мне?
- Тебя это задело?
- Я думала…я надеялась, что вы поручите это мне и…
Смех Волдеморта оборвал женщину на полуслове.
- Думала? Надеялась? – переспросил он. – Как тебе вообще могло прийти в голову, что я поручу это задание тебе?
- Но Милорд! – в отчаянии воскликнула женщина. – Вы уверены, что девчонка справится? Я могла бы…
- О нет, - прервал ее холодный голос, - даже если полностью изменить твою внешность, ты не сможешь сыграть школьницу. Дамблдор бы раскусил тебя в два счета. А после того фиаско в Министерстве я вряд ли доверю тебе серьезное поручение в ближайшие месяцы.
- Но там не было моей вины, Милорд! Малфой слишком долго нянчился с мальчишкой, а я ведь пыталась…
- Мне плевать, кто из вас виноват в поражении. Я дал вам конкретное задание – любыми способами заполучить пророчество. И что же? Вас одолела кучка несовершеннолетних сопляков, Белла, детей! Вдобавок, весь магический мир узнал, что я вернулся, и я потерял преимущество нанести неожиданный удар… И все это только благодаря вашей глупости.
- Милорд! – отчаянно воскликнула Беллатрикс, падая к ногам господина.
- Теперь ты видишь, Белла, почему я не доверил это задание тебе.
- Но господин, вы уверены, что девчонка сможет доставить Поттера к вам?
- О да, - ответил Волдеморт. – Она предана мне и она сделает все, чтобы Поттер ей доверял. Она станет неоценимым шпионом.
Белла нахмурилась, явно недовольная появлением возможной соперницы, но Лорда злить не стоило.
- Милорд, а как же Северус Снейп? Разве он больше не устраивает вас как шпион? – спросила она.
- Северус? – задумчиво проговорил Темный Лорд. – Я не могу пока полностью ему доверять. Все его доводы правдоподобны, но он слишком хорошо владеет окклюменцией, поэтому не стоит на него полагаться. Для Северуса у меня есть свой, особенный сюрприз.
В глазах Беллатрикс заискрились искры торжественного триумфа.
- Какой сюрприз, милорд? – спросила она, не рассчитывая, впрочем, на столь скорый ответ.
- О, нет-нет, - ответил Волдеморт, - этого я пока тебе не скажу, но будь уверена, это будет нечто невероятно изощренное…
- Я не сомневаюсь, Милорд, - сладко прошептала Пожирательница, чуть склонив голову.
- Этот мальчишка – хуже занозы, - задумчиво сказал Темный Лорд, обращаясь скорее к самому себе, нежели к Беллатрикс. – Почему мне, самому могущественному темному волшебнику, приходится тратить столько сил и времени для его устранения?..
- Это все Дамблдор, - осмелилась заметить Беллатрикс, моментально смекнув, о каком мальчишке идет речь. – Он покрывает его, - ожесточенно добавила она.
- О, да, этот старик давно стоит у меня на пути…
- Одно слово, Милорд, и я уберу Дамблдора с вашего пути, - в порыве фанатизма прошептала Белла.
- Нет, это тебе не под силу. Для Дамблдора я придумал нечто невероятное, чего он совсем не будет ожидать даже от меня… И он не настолько вездесущ, чтобы суметь контролировать чувства Гарри Поттера. Знаешь, Белла, тогда в Министерстве мальчишка смог подавить мою волю…
- Не может быть, Милорд! Такой слабак, как Поттер, не смог бы с вами справиться!
- Конечно, не может быть, - все тем же холодным голосом продолжил Волдеморт. – Ему что-то помогло. Что-то чужеродное нарушило нашу связь с ним…
- Что же это могло быть, Милорд? Может, это кровь его грязнокровной мамаши?
- Нет, эта кровь теперь течет и во мне. Она больше не может служить ему защитой.
- Значит, это Дамблдор что-то наколдовал с мальчишкой! Он мог это сделать, когда узнал, что вы преодолели его защиту…
- Нет, это не Дамблдор. Я, кажется, догадываюсь, что помогло ему, а точнее, кто. Но все равно это не поможет Поттеру избежать смерти. Как только мой шпион доставит мальчишку прямо ко мне – я убью его.
Глава 2. В Хогвартс-экспрессе
«Хогвартс-экспресс» все больше и больше набирал ход. Гарри Поттер в одиночестве пробирался по вагону в поисках свободного купе. Со всех сторон на него беззастенчиво пялились любопытные ученики. Некоторые даже прилипали носами к стеклам, чтобы лучше рассмотреть хогвартскую знаменитость.
- Эй, Гарри! – послышался сзади знакомый голос.
Юноша обернулся.
- Невилл! – обрадовался Гарри, увидев круглолицего мальчика, который старательно пробирался к нему. За ним шла девушка с длинными светлыми волосами. На шее у нее висело ожерелье из пробок, а за левое ухо она заложила волшебную палочку.
- Здравствуй, Гарри, - нараспев сказала она.
- Привет, Луна, как ты?
- Спасибо, очень хорошо.
Неожиданно дверь одного из купе отворилась. Из него выглянула темноволосая девушка-азиатка.
- Гарри, привет, - поздоровалась она
- Привет, Чжоу.
Девушка немного помолчала, бросила смущенный взгляд на Невилла и Луну, а затем выдала
- Не хочешь зайти к нам в купе?
Мариетта, подруга Чжоу, чуть не подавилась яблоком и укоризненно посмотрела на подругу. Гарри не сильно удивило такое поведение: она всегда его недолюбливала.
- Нет, спасибо, я тут с Луной и Невиллом…
- А-а-а… - разочарованно протянула Чжоу. – Ну что ж, увидимся в школе.
- Да, спасибо за приглашение. Пока, – Гарри повернулся к друзьям. – Ну что? Поищем свободное купе?
Под пристальными взглядами молчаливой толпы они начали пробираться через коридор, вглядываясь в дверные стекла уже полных купе. В последнем вагоне друзьям все же улыбнулась удача.
- Давайте сюда, здесь только Джинни, - сказал Невилл.
Он открыл дверь и втащил свой сундук. Гарри и Луна зашли вслед за ним. Джинни, сидевшая возле окна, подняла голову и недовольно посмотрела на ребят.
- Э-э-э, можно мы сядем здесь? – спросил Гарри. Его очень удивил хмурый вид Джинни. Когда они прощались на платформе 9 ¾, у нее было великолепное настроение, а сейчас…
- Я думал, что ты с Дином, - сказал Гарри, втаскивая свой чемодан на верхнюю полку.
Девушка недовольно наморщила лоб.
- Мы с ним поругались, - сказала она.
- А… - протянул Гарри, помогая Луне поставить чемодан наверх. – Ну что, ребят, как дела?
- Хорошо, - ответил Невилл, - после случая в Министерстве никаких ярких событий.
- Ну, а ты, Луна, как лето провела?
- Замечательно, - ответила она мечтательным голосом, - мы с папой ездили на экспедицию в поисках морщерогих кизляков. Кстати, об этом скоро выйдет статья в папином журнале.
- Значит, «Придира» процветает? – поинтересовался Гарри, с некоторых пор питавший симпатию к этому журналу, в котором в прошлом году опубликовали его эксклюзивное интервью.
- О да, благодаря твоему интервью у нас стало гораздо больше читателей, - восторженно объявила Луна.
- Они даже на нас пялятся, потому что мы с тобой, - вдруг сказал Невилл, указывая на студентов, которые, проходя мимо, с любопытством заглядывали в купе, где сидел Гарри Поттер.
- Они на вас пялятся, потому что вы тоже тогда были в Министерстве, - ответил Гарри. – «Пророк» все лето писал о нашем приключении.
- Да, я очень боялся, что бабушка будет сердиться, - расширил глаза Невилл, - а она только похвалила и сказала, что я становлюсь похожим на своего отца…. Эй, Тревор, стой!
Невилл нырнул под сиденье за своей жабой, которая совершила очередную попытку обрести свободу.
- Но не мы сражались с НИМ, а ты, - заметила Джинни накручивая прядь рыжих волос себе на палец.
Гарри смущенно потер нос. В купе повисла тишина, нарушаемая лишь шелестом страниц журнала Луны и пыхтением Невилла, который пытался вытащить Тревора из-под сидения.
- А в этом году будут занятия ОД? – неожиданно поинтересовалась Луна, пристально посмотрев на Гарри, поверх перевернутого верх ногами журнала
- Без Амбридж как-то и смысла нет, - пожал плечами Гарри.
- А мне нравилось в ОД, - сказал Невилл, выползая из-под дивана вместе с Тревором. – Ты нас многому научил...
- Мне тоже нравилось. Мы были как будто друзьями, - добавила Луна с убийственной откровенностью.
Гарри смутился и отвернулся к окну. Ему было жаль и Луну, и Невилла. Он бы очень хотел продолжить занятия Отряда Дамблдора, но директор нашел для них достойного учителя. По крайней мере, точно лучше, чем Амбридж. Так что возобновлять занятия нет никакого смысла.
За окном было пасмурно. Все небо затянуло серыми тучами; промозглый туман клубился над полями, которые вместо зеленых казались серыми. Весь мир как будто выцвел. Гарри вспомнил первый раз, когда он ехал в Хогвартс. Тогда казалось, что мир был нарисован красками, а теперь краски выцвели, оставив одну унылую серость.
Тем временем разговор плавно переключился на результаты экзаменов. Невилл стал перечислять свои оценки и вслух размышлять о том, какие предметы он может продолжить изучать дальше, и сдавать на уровне Ж.А.Б.А. Гарри смотрел на своего одноклассника, периодически теряя нить его монолога.
А ведь Невилл тоже пострадал от Волдеморта не меньше, чем Гарри, но он даже не догадывается что мог разделить его судьбу. Пророчество относится к двум мальчикам, но Темный Лорд почему-то вдруг решил, что большая угроза исходит именно от Гарри. Что было бы, если?..
У Невилла был бы на лбу шрам, а Гарри бы провожали в Хогвартс родители? Возможно, но…
- Эй, Гарри! Ты слушаешь? – рука Джинни коснулась плеча юноши. Вид у девушки был обеспокоенный.
- С тобой все нормально? Ты какой-то странный, - шепотом спросила она.
Гарри снял очки, и устало потер глаза.
- Все нормально, Джинни, просто задумался.
Девушка кивнула и откинулась на спинку сидения.
- Наверное, это мозгомышь, - бесцветные глаза Луны сочувствующе смотрели на Гарри.
- Кто? – озадаченно переспросил Гарри.
- Это такое невидимое существо. Забирается в уши и мутит мозги, - пояснила Луна таким тоном, словно речь шла о чем-то само собой разумеющимся.
Гарри посмотрел на Джинни, которая закатила глаза, словно говоря: «Это же Луна Лавгуд, чего ты еще ожидал?».
Гермионы и Рона не было уже около часа, во время которого, мимо купе друзей проехала тележка с едой. Гарри, Луна, Невилл и Джинни уже доели тыквенные пирожные и принялись обмениваться карточками от шоколадных лягушек, когда в купе вошли Рон и Гермиона.
- Я умираю с голоду, - устало заявил Рон, втаскивая чемоданы его и Гермионы на багажную полку. Он плюхнулся на сидение рядом Гарри, принимая от него шоколадную лягушку.
Гермиона устроилась между Лунной и Невиллом.
- Рон, ты всегда хочешь есть, - справедливо заметила Гермиона, доставая книгу. – Привет ребята.
- Привет! – дружно ответили Луна и Невилл.
- Ну и что? Я растущий организм и мне требуются углеводы, - возмутился Рон, разворачивая обертку от шоколадной лягушки.
- Куда уж дальше расти-то?
Ребята рассмеялись, но больше всех хохотала Луна. Друзья не заметили, как дверь купе открылась и на пороге возникла шестнадцатилетняя девушка. Она была невысокого роста и худощавого телосложения. Слегка потрепанные локоны рыжих волос змейками сползали по спине и плечам девушки, а карие глаза непонимающе смотрели на друзей. Одета она была в потертые мешковатые джинсы и красный свитер в черную полоску, который был явно на три размера больше, чем требовалось, из-за чего девушка казалась еще меньше. Из кармана торчала волшебная палочка.
- Ой, простите! - произнесла она, обращаясь к ребятам, - я не хотела вот так вот к вам вламываться. Перепутала купе. Ладно, ребят, еще раз извините, пока.
Девушка развернулась и вышла, осторожно прикрыв за собой дверь. Несколько минут в купе была полнейшая тишина.
- Кто это? – почему-то шепотом спросил Рон.
- Не знаю, - пожала плечами Гермиона. – Я никогда ее раньше не видела.
- Я тоже, - Джинни провела рукой по волосам. – Может, новенькая?
- Скорей всего, - кивнула Гермиона, и ребята сразу же забыли о неожиданной гостье.
- Знаете, а ведь Малфой наплевал на свои обязанности старосты. Преспокойно восседает в купе вместе со своими друзьями, которое, кстати, рядом с нашим, - неожиданно сообщил Рон.
Месяца четыре назад это известие, возможно бы, и произвело на Гарри впечатление – ведь Малфой в прошлом году вовсю злоупотреблял своими обязанностями старосты – но после смерти Сириуса Гарри потерял свою былую горячность. Малфой теперь занимал его мысли меньше всего. К тому же, парень отлично помнил слова Гермионы о том, что пора взрослеть и «заняться более серьезными вещами».
- Это странно, что он больше не пугает первокурсников, - подала голос Джинни.
- Может, ему больше нравилось в инспекционной дружине? – предположила Гермиона.
- Вряд ли, - протянул Рон. – По-моему, Малфой…
– Ш-ш-ш! – вдруг прошептала Гермиона, прерывая речь Рона. Она прижала палец к губам и показала на соседнее купе.
Ребята прислушались. Сквозь неплотно закрытую дверь до них донесся знакомый тягучий голос:
- … может в следующем году меня в школе-то и не будет. На что мне любовь этого старого маглолюбца и психа, а?
- Как это тебя в школе не будет? – услышали друзья возмущенный голос Пэнси.
- Всякое бывает, - заметил Малфой. – Вдруг меня ждут более важные дела?
- Ты имеешь в виду ЕГО? – послышался равнодушный голос Забини.
- Мама хочет, чтобы я завершил образование, но мне лично кажется, что в наше время это неважно. В смысле… когда Темный Лорд придет к власти, он что, будет спрашивать про С.О.В.? Конечно, нет… он спросит, кто и как ему служил, потребует доказательства верности и преданности…
- По-твоему, ты способен что-то для него сделать? – спросил Забини. – В шестнадцать лет и без высшего образования?
– Я же сказал: может, ему все равно, какое у меня образование. Может, ему от меня нужно такое, на что образование вообще не требуется, – проговорил Малфой.
- Ну, не знаю, - сказал Забини, - По-моему, Темный Лорд не может дать нам то, что обещает, и доказывать ему свою верность сейчас.… Не слишком ли ты торопишься, Драко?
Гарри нахмурился, услышав слова слизеринца.
- По-твоему, лучше быть марионеткой этого старикана Дамблдора? Видел, что он…
Гермиона встала, на цыпочках подошла к двери и закрыла её, чтобы голоса Малфоя не было слышно.
- Я неправильно понял, или Волдеморт поручил Малфою какое-то задание? – спросил Гарри, нарушая наступившую тишину.
- Конечно, нет! – Рон повел бровями и сделал неприличный жест. – Что ты Малфоя не знаешь? Рисуется перед друзьями.
Гарри равнодушно пожал плечами.
- Я бы не был в этом так уверен.
- Ох, Гарри, перестань, Рон прав: Малфой просто рисуется перед Паркинсон и Забини, - неожиданно поддержала Рона Гермиона.
- А Забини тоже хорош - сказать про Того-Кого-Нельзя-Называть такое, - хмыкнула Джинни. – Я его почти уважаю.
- Его мама знаменитая красавица. Она семь раз выходила замуж, и все мужья загадочным образом умирали, оставляя ей горы золота, - с несвойственной ей серьезностью сообщила Луна.
Гарри, Джинни, Невилл, Гермиона и Рон во все глаза уставились на рэйвенкловку.
- Откуда тебе это известно? – прищурившись, спросила Гермиона.
- Об этом писали в папином журнале, и еще она выступала за истребление морщерогих кизляков.
Гермиона фыркнула, Гарри и Рон старались не смотреть друг на друга, чтобы не засмеяться, а Джинни покраснела от едва сдерживаемого смеха. Только Невилл ничего не понял. Луна же решительно перевернула «Придиру» вверх ногами и снова углубившись в чтение.
По мере продвижения поезда на север дождь лил все сильнее. Тема разговора переключилась на квиддич. Гермиона, как всегда, уткнулась в книгу, не желая участвовать в разговоре, а Гарри, Рон, Джинни и Невилл начали обсуждать проведение отборочного тура в квиддичную команду Гриффиндора.
- Хочу в этот году снова попробовать стать вратарем, - смущенно пробормотал Рон.
В это время дверь купе отворилась в третий раз.
- Я приду посмотреть, как ты свалишься с метлы.
В дверях появился Драко Малфой. Позади него, как всегда, стояли Крэбб и Гойл – его громилы-друзья.
- Не помню, чтобы мы тебя приглашали, Малфой, - подчеркнуто вежливо сказал Гарри.
Слизеринец хмыкнул, проигнорировав слова юноши.
- В прошлом году, Уизли, ты был просто великолепен – никто в истории Хогвартса не пропускал столько голов за раз, - продолжал издеваться Драко.
Гермиона сжала ладонь Рона, который уже был готов броситься на ненавистного слизеринца.
- Малфой, ты дурак, или у тебя уши холодные? – ненавязчиво поинтересовался Гарри. – Тебя сюда никто не приглашал.
- Не зли меня, Поттер, - сказал Драко, наконец, обратив на Гарри внимание. – Это может плохо для тебя закончиться.
- Да ну?
- Где твои манеры, Поттер? Не забывай, что в отличие от тебя я – староста, и могу назначить взыскание. И будь осторожен, Поттер, потому что я буду очень внимательно следить за тобой.
Гермиона вскочила со своего места.
- Вон! – крикнула она, указывая слизеринцам на дверь.
- Увидимся в школе, - хмыкнул Малфой, кинул на Гарри последний злобный взгляд и вышел из купе.
Рон с силой захлопнул за ним дверь.
- Малфой… Ни одна поездка до Хогвартса не проходит без того, чтобы хорек к нам не заглянул, - сквозь зубы сказал он.
- Да ладно тебе, Рон, не обращай на него внимания, - попытался успокоить друга Гарри, который отнесся к словам Драко с философским равнодушием.
- С каких это пор ты стал таким спокойным? – поинтересовался Рон.
- Только что, - ответил Гарри, - я решил больше не нарываться на неприятности. В этом плане мне вполне хватает Темного Лорда.
Гарри прислонился лбом к окну, тщетно пытаясь увидеть очертания Хогвартса: ночь была безлунной, а окно исполосовали струи дождя.
- Нам лучше переодеться, - тихо сказала Гермиона.
***
«Хогвартс-экспресс» остановился. Из поезда стали выходить ученики. Некоторые первокурсники со страхом жались друг к другу, другие с любопытством оглядывались по сторонам.
- Первокурсники, сюда! – пробасил знакомый голос. Посреди станции возвышалась огромная фигура преподавателя по Уходу за волшебными существами. Он был почти вдвое выше обычного человека и, по меньшей мере, в пять раз шире. Черная борода и заросли черных волос практически полностью скрывали его лицо. Рядом с Хагридом стояла девушка, та самая, которая сегодня днем ошиблась купе, только теперь она была одета в школьную форму. Джинни, Луна и Невилл отправились искать свободную карету, а Гарри, Рон и Гермиона поспешили к великану.
- Привет, Хагрид! – радостно приветствовал друга Гарри.
- Здорово, Гарри! Рон, Гермиона, вы в порядке?
- Все хорошо, Хагрид, - ответила Гермиона, с волнением оглядываясь вокруг.
- Познакомьтесь – Джастина Рейнартс, она новенькая, - представил девушку Хагрид.
- Привет, - сказал Гермиона, - Я Гермиона Грейнжер, а это Гарри Поттер и Рон Уизли.
Девушка каждому улыбнулась и пожала руку.
- Очень приятно, - сказала она.
- Ей предстоит переправиться на лодках вместе с первогодками, - сообщил Хагрид друзьям.
- Но Хагрид, - неуверенно возразил Гарри, - она же не первокурсница.
Великан в ответ лишь развел руками.
- Традиция есть традиция, Гарри, и она распространяется на всех.
- Увидимся в школе, - сказала Джастина и улыбнулась.
- Удачи, надеюсь, ты попадешь в Гриффиндор, - сказала Гермиона.
Гарри, Рон, Гермиона, Джинни, Невилл и Луна отправились к каретам, которые должны были отвезти их к школе. Гарри еще раз посмотрел на Джастину, которая стояла рядом с Хагридом, ожидая, когда все первокурсники соберутся вместе, сел в карету и захлопнул за собой дверь. Громыхая и раскачиваясь, кареты колонной двигались по дороге. Впереди смутно виднелись башни Хогвартского замка, угольно-черные на фоне темного неба, с яркими огоньками окон.
Кареты с лязгом подъехали к каменной лестнице, ведущей к дубовым парадным дверям. На пороге их встречал Пивз, который вздумал швыряться в учеников чернильницами. Благополучно миновав вредного полтергейста с его «сюрпризом», друзья отправились в Большой Зал.
Вестибюль был освещен факелами и наполнен эхом шагов учеников, проходивших по выложенному каменными плитами полу к двойным дверям, которые вели в Большой Зал, к банкету, посвященному началу учебного года.
Ученики постепенно заполняли четыре длинных факультетских стола под беззвездным темным потолком, точно таким же, как и небо, которое было видно сквозь высокие окна.
В воздухе над столами парили свечи, освещая серебристых призраков, летающих по Залу, и лица оживленно болтающих учеников, которые с нетерпением обсуждали летние новости, приветствовали своих друзей с других факультетов и разглядывали новые прически и мантии друг друга.
Снова Гарри заметил, как некоторые перешептывались, когда он проходил мимо, но он сжал зубы и постарался сделать вид, что не замечает этого.
Луна, помахав гриффиндорцам на прощание, летящей походкой направилась к столу своего факультета. Когда ребята подошли к гриффиндорскому столу, компания пятикурсников окликнула Джинни, и она села рядом с ними. Гарри, Рон, Гермиона и Невилл уселись все вместе, между Почти Безголовым Ником, приведением Гриффиндора, и Парвати Патил с Лавандой Браун. Девочки чересчур оживленно и дружелюбно поприветствовали Гарри, и у него появилось предположение, что мгновение назад они разговаривали именно о нем. Однако у него нашелся более важный повод для беспокойства, когда он увидел вереницу первокурсников вошедших в Зал вслед за профессором МакГонагалл. Гарри нашел глазами новенькую, которая плелась в самом конце, рядом с Хагридом. Юноша заметил, что они о чем-то разговаривают. Джастина повернула голову в сторону Гриффиндора и, заметив Гарри, Рона и Гермиону, помахала им рукой.
Первокурсники выстроились напротив стола учителей, лицом к остальным студентам. Профессор МакГонагалл аккуратно поставила табурет перед ними и отошла назад. Джастина внимательно следила за тем, что происходило впереди. Профессор МакГонагалл поставила перед первокурсниками табурет, на котором лежала старая волшебная шляпа. Вся школа замерла в ожидании, что скажет шляпа. Наконец, дыра возле полей расширилась, словно рот, и Волшебная Шляпа запела:
Когда-то, тысячу лет назад,
Четыре волшебника смелых
Задумали Хогвартс великий создать,
Воспитывать магов умелых.
Ценил Салазар в детях хитрость всегда,
А храбрых воспитывал Годрик.
Шел к Хаффлпафф, кто не боялся труда,
К Ровене же – умные только.
Казалось, раздоры друзьям не страшны,
Но Слизерин как-то стал спорить:
«Долой магглокровок! Они не нужны!»
Пришлось Салазара уволить…
Советую я вам ошибок таких
Не делать: ведь есть еще время
Раздоров, обид, подозрений пустых
Избегнуть, друг другу поверить.
Придется нам всем стать единым звеном,
Уйти от вражды и скандалов
И защитить вместе общий наш дом,
Чтоб в мире теплее чуть стало.
Шляпа замолчала. В Зале раздались аплодисменты. Началось распределение учеников по факультетам.
- Джим Скоттер.
К табурету, спотыкаясь, подошел маленький темноволосый мальчик. Профессор надела на него Шляпу. На минуту Шляпа задумалась, а затем выкрикнула:
- Гриффиндор!
На подгибающихся коленях Джим направился к столу факультета, который станет его домом на ближайшие семь лет. «Если, конечно, Хогвартс устоит», - подумал Гарри, но тут же мотнул головой, отгоняя от себя эту неприятную мысль. Джим сел за факультетский стол с таким видом, словно его единственным желанием было провалиться сквозь землю, только чтобы на него никто не смотрел. Гарри вместе со всеми поприветствовал новичка.
- Гензель Пирс.
– Слизерин!
К столу Слизерина самоуверенно направился белобрысый мальчишка, который сразу же напомнил Гарри Драко Малфоя пять лет назад.
Постепенно шеренга первокурсников редела. Гарри уже порядком проголодался, и у него неприлично громко урчало в животе. На Эсмильде Лайонелл (Гриффиндор) распределение первокурсников закончилось. В итоге факультет Гриффиндор получил четырнадцать новобранцев.
Когда очередь дошла до новенькой, профессор Дамблдор поднялся со своего места и, призвав всех к тишине, сказал:
- Друзья, спешу поздравить вас с началом нового учебного года, - в Зале раздались аплодисменты. – Первокурсники добро пожаловать в Хогвартс, надеюсь, вам здесь искренне понравится. Хочу так же представить еще одну новую ученицу, приехавшую к нам из Ирландии для дальнейшего обучения в Хогвартсе. Поприветствуйте мисс Джастину Рейнартс!
В Зале негромко захлопали. Все взгляды обратились на девушку, которая одиноко стояла перед табуреткой с Волшебной шляпой.
- Мисс Рейнартс, прошу вас, - обратилась к ней профессор МакГонагалл, жестом приглашая сесть.
Джастина уселась. Профессор надела на ее голову Распределяющую Шляпу. Гарри, не отрываясь, смотрел на девушку. При свете множества свечей лицо Джастины изменилось, и Гарри показалось, что он где-то видел ее до встречи в купе.
Весь зал замер в ожидании того, что скажет Шляпа.
- Гриффиндор! – наконец выкрикнула шляпа.
За столом Гриффиндора раздались бурные аплодисменты. Девушка сняла шляпу и поспешила к столу факультета, на котором ей предстоит учиться ближайшие два года. Гермиона и Рон немного подвинулись, освобождая место рядом с собой.
- Поздравляю тебя с зачислением на наш факультет, - торжественно начала Гермиона, когда новенькая опустилась на скамью рядом с ней.
- Спасибо.
- Я и Рон – старосты факультета и если у тебя возникнут какие-то проблемы или вопросы, то можешь обращаться к нам и еще, если…
- Гермиона! – укоризненно прервал ее Рон. – Подожди пока со своими обязанностями старосты, дай Джастине освоиться.
- Откуда ты к нам? – спросил Гарри у девушки, не обращая внимания на Рона и Гермиону, которые и дня не могли прожить, чтобы не поспорить.
- Из Ирландии, - ответила она.
- Там тоже есть школа магии? – с любопытством спросил юноша.
- Нет, - неохотно произнесла девушка.
- А где ты тогда училась? – с недоумением посмотрев на новоявленную гриффиндорку, поинтересовался Гарри.
- Я была на домашнем обучении, - с раздражением пояснила девушка.
Гарри недоверчиво посмотрел на свою собеседницу: не очень-то она была похожа на девушку из богатой семьи.
- Это абсолютная правда, - уже безмятежно сказала она.
- А кто твои родители? – спросил Рон, с неохотой отрываясь от яростного спора с Гермионой. – Может я их знаю, если они из чистокровных.
- У меня нет родителей. Они погибли, - ответила Джастина, пожалуй, слишком равнодушно.
- «Ой, прости, - виновато посмотрев на Джастину, пробормотал Рон.
Тем временем Гарри обвел взглядом стол учителей, на который до этого не обращал внимания. Место профессора Защиты от Темных Искусств пустовало, равно как и кресло профессора Снейпа.
- Кстати, а куда делся Снейп? – спросил Гарри.
Рон и Гермиона в ответ лишь пожали плечами.
- Интересно, а кого назначат преподавателем просто ЗОТИ?
- А у вас до сих пор нет преподавателя? – изумилась Джастина, делая глоток тыквенного сока.
- У нас каждый год назначают нового, - пояснила Гермиона.
- Главное, чтобы Снейпа не назначили, - вставил Рон. – Я не вынесу вида его сальных волос.
Гарри прыснул.
- Рон, какой же ты всё-таки, - Гермиона укоризненно покачала головой.
Банкет продолжился. После того, как все тарелки опустели, Дамблдор поднялся с места.
- Теперь, когда мы все сыты, я хотел бы сделать очень важное объявление. Прошу минуточку внимания.
В зале все притихли.
- Хочу объявить, что в этом году Защиту от Темных Искусств с первого по четвертый курс включительно будет вести профессор Люпин, который присоединится к нам завтра.
В зале раздались аплодисменты.
- Хм, интересно, а кто же будет преподавателем в старших классах? – спросила Гермиона.
Похоже, этот вопрос волновал не ее одну. В зале послышалось перешептывание.
- Спешу также донести до вашего сведения, - продолжил директор, - что в старших классах Защиту будет преподавать профессор Снейп, который будет так же вести Зельеварение у всех курсов. Поприветствуйте профессора Снейпа! – стол Слизерина взорвался бурными аплодисментами. Сам профессор, который уже успел незаметно проникнуть в Большой Зал, сидел с таким видом, словно его все это не касалось. За лето Снейп ничуть не изменился: все те же немытые черные волосы, скрывающие лицо зельевара, черная мантия, наглухо застегнутая на все пуговицы и общее озлобленное выражение лица.
- Нет! Только не это! – воскликнул Рон на весь зал.
Снейп медленно повернул голову в его сторону.
- Если вас что-то не устраивает, Уизли, то я освобождаю вас от посещения моих уроков, - вкрадчиво, но ясно сказал профессор.
Рон густо покраснел. Гермиона бросила на него сердитый взгляд.
- Ну, а теперь нам всем необходимы свежие силы перед завтрашними занятиями, - добродушно сказал Дамблдор, - Давайте скажем друг другу «Спокойной ночи» и отправимся по своим спальням.
После слов директора скамейки с грохотом отодвинулись от столов. Зал наполнил гул и топот ног. Рон и Гермиона умчались выполнять обязанности старост. Гарри и Джастина вдвоем отправились в гриффиндорскую гостиную. На выходе из зала Гарри столкнулся с Чжоу.
- Гарри, привет! С тобой все нормально? – взволнованно спросила она.
- Чжоу?! Да, со мной все хорошо, как ты? – в ответ спросил Гарри.
- Я тоже нормально…
- А, хорошо. Ну, я пойду?
- Ага, давай, - немного разочарованно протянула девушка.
Не заметив, каким тоном произнесла рэйвенкловка последнюю фразу,
Гарри нагнал Джастину, которая прошла вперед.
- Кто это? – спросила она.
- Чжоу Чанг, она из Рэйвенкло, - неохотно ответил Гарри.
- Она твоя бывшая подружка? – с любопытством спросила девушка.
Гарри резко затормозил и воззрился на Джастину.
- С чего ты взяла?
- Не знаю, мне просто так показалось, - пожала та плечами.
- Ну, было дело, - признался Гарри, - а почему ты спрашиваешь?
- Просто так, - лаконично ответила Джастина.
Гарри ей не поверил. Ему показалось, что в вопросе был какой-то тайный смысл.
- Не стоит искать тайных намеков там, где их нет, - сказала девушка.
- Что ты имеешь в виду? – спросил Гарри, окончательно растерявшись.
- То, что, когда человек позволяет своей фантазии заходить слишком далеко, он становится мнительным. Вот ты сейчас задаешься вопросом: к чему я это спросила, вдруг я слуга Темного Лорда и приехала в Хогвартс выведывать информацию, ведь так, Гарри?
- Я… нет… - попытался оправдаться юноша, но, встретив взгляд Джастины, вздохнул и сказал:
- Прости.
- Ничего, со всеми бывает, - добродушно ответила девушка.
- Мы с Чжоу несколько раз встречались в прошлом году, но из этого ничего не вышло, потому что она никак не могла выбрать между своим бывшим парнем, который погиб год назад, и мной.
Гарри и сам не знал, почему он все это рассказывает ей, ведь они были знакомы всего пару часов. Но юноша почти сразу же пожалел о своем минутном порыве.
- Простая психология, - тем временем сказала Джастина, - личность людей, которые погибают, идеализируется на подсознательном уровне, это ей и помешало.
- Да, наверное, - неуверенно согласился Гарри.
Ребята молча дошли до портрета Полной Дамы.
- «Война и Мир», - сказал Гарри новый пароль.
- Верно, - сонно пробормотала Полная Дама и открыла проем в стене.
Гарри и Джастина оказались в гостиной Гриффиндора.
- Теперь тебе вон туда, - сказал Гарри, указывая на лестницу, ведущую к спальням девочек, - дальше я тебя проводить не смогу.
- Думаю, я разберусь, - улыбнулась Джастина. - Спокойной ночи, Гарри.
- Спокойной ночи.
Джастина взлетела вверх по лестнице. Гарри поднялся в свою спальню, в которой проживал вот уже пять лет. В спальне были все, кроме Рона.
- Привет, ребята, - поздоровался Гарри, - Дин, Симус, как лето провели?
- Нормально, - ответил Симус.
Гарри посмотрел на Дина, который, казалось, даже не услышал его слов.
- Дин, что-то случилось? – спросил Гарри.
- Нет, все хорошо, - ответил тот и повернулся к Гарри спиной.
Гарри вопросительно посмотрел на Симуса. Тот только пожал плечами. Решив, что у каждого свои тараканы в голове и на всех терпения не напасешься, Гарри стал готовиться ко сну. Он уже ложился в постель, когда в спальню вошел Рон.
- Ну и денек сегодня, - сказал он.
- Что случилось? – спросил Гарри.
- Один из первокурсников едва не потерялся, Пивз завел его аж в подземелья. Пришлось за ним идти. Ненавижу этого вредного полтергейста, - с чувством сказал Рон, снимая мантию.
Гарри усмехнулся и задернул полог кровати.
Бета: Терри, ~Kelly~
Рейтинг: R
Размер: макси
Пейринг: ГП/Парвати Патил, РУ/ГГ, БЗ/Нжп, ДМ, Нарцисса Малфой, Чжоу Чанг
Жанр: Action/ Adventure, Angst, Drama, Romance
Отказ: Отказываюсь. Джоан Роулинг была и остается «мамой» Гарри Поттера.
Аннотация: Вторая война началась, но Волдеморт продолжает держаться в тени. Тем временем Пожиратели Смерти вовсю терроризируют волшебное сообщество. Орден Феникса теряет своих лучших волшебников. Министерство магии терпит поражение за поражением. Даже маглы страдают от второй войны.
Гарри, Рон и Гермиона переходят на шестой курс школы чародейства и волшебства Хогвартс. Казалось, что школа - самое безопасное место, но даже здесь идет тайная и безжалостная война. В Хогвартсе началась настоящая охота на грязнокровок; шпионы Темного Лорда сеют панику и ужас среди студентов; Пожиратели Смерти неведомым образом проникают в школу... На этот раз, чтобы победить, Золотой Троице придется узнать не только тайну Волдеморта, но еще и разгадать один из многочисленных секретов Хогвартса. Но что будет, если Золотое Трио вдруг распадется?
Комментарии: Ни на что не претендую – просто полет фантазии. Р.S. Спойлеры шестой книги!
Предупреждения: смерть персонажа
Статус: Не закончен
Только так можно избыть величайшие из зол. Конечно, есть и другие силы, ведь сам Саурон - всего лишь прислужник другого, давнего врага. Но мы не в ответе за все эпохи, мы призваны защитить нашу эпоху, наши годы, без устали выкорчевывая знакомые нам злые побеги на знакомых полях, дабы оставить идущим за нами добрую пожить для сева. А будет ли орошать ее ласковый дождик и сечь суровый град - решать не нам.
(Дж.Р.Р. Толкин "Властелин колец"
(Дж.Р.Р. Толкин "Властелин колец"
« - Совершенно невероятные вещи происходят в стране, - уверенно вещал маггл с экрана телевизора. – За последнюю неделю в Лондоне было совершено два зверских убийства в самом центре Вестминстера, в непосредственной близости от правительства. Я глубоко убежден, что причина этому – нехватка полицейских.
Человек внимательным взглядом обвел аудиторию, перед которой выступал, и скорбно поджал губы.
- Но это не последнее в списке несчастий, обрушившихся на Англию за эту неделю, - продолжил он трагически, – правительство пытается убедить нас, что затрачивает более чем достаточно средств на обеспечение безопасности жителей страны, но, позвольте тогда спросить, каким образом обрушился Брокдейлский мост? Отчего он разломился ровно посередине, отправив дюжину автомобилей на дно реки? А я вам отвечу – это результат недостатка средств, затрачиваемых на строительство моста. Зачем нам правительство, которое не смогло предвидеть ураган, пронесшийся по нескольким графствам к юго-западу от Лондона и сопровождавшийся человеческими жертвами? Все это – результат того, что нынешнее правительство перестало контролировать ситуацию. Страну охватило уныние…»
Человек, сидящий в кресле напротив телевизора, хмыкнул и выключил болтливый ящик. Конечно, смотреть телевизор – унизительно, но он не мог отказать себе в удовольствии созерцать беспомощное бездействие этих магглов. До чего же они глупы! Готовы обвинить во всех несчастьях кого угодно, только чтобы это не казалось слишком странным. Что ж, ему это даже на руку.
Человек поднялся с кресла и прошелся по комнате. Это была крошечная гостиная с наглухо зашторенными окнами. Единственным источником света в ней были парящие под потолком заколдованные свечи. Из мебели здесь был массивный книжный шкаф, сплошь уставленный книгами в потрепанных коричневых и черных переплетах, потертый диван, два кожаных кресла и колченогий столик, на котором стоял телевизор. Человек, чье лицо было скрыто в тени капюшона, остановился у окна и посмотрел на пустынную улицу.
Асфальт блестел после дождя, узкие высокие дома нависали над темной улицей. Лишь один-единственный фонарь освещал небольшой островок вокруг себя. Промозглый туман клубился над мокрым асфальтом и прилипал к стеклам домов; сильный ветер шевелил ветки деревьев, нещадно срывая еще зеленые листья; ночное небо было затянуто тучами, с которых вот-вот были готовы сорваться первые капли. Человек снова хмыкнул и вернулся в кресло, устроившись в нем, словно на троне. Все шло очень хорошо: дементоры великолепно справлялись со своей работой, незаметно рассевая вокруг магглов тоску и уныние; Пожиратели, тем временем, занимались мелким вредительством типа крушения мостов и убийств работников Министерства магии, сея панику в волшебном и маггловском мирах. Среди убитых министерских работников были Амелия Боунс и Эммелина Вэнс. А ведь они могли бы стать полезными сторонниками, если бы не выбрали вместо этого смерть. А задумка с великанами, устроившими погром на юго-западе, была поистине гениальна. Магглы до сих пор уверены, что это был ураган. От приятных раздумий мужчину отвлек стук в дверь.
- Входите.
В комнату вошла женщина в длинном черном плаще. Снимая капюшон, она быстрым шагом пересекла комнату и пала ниц перед человеком, сидевшим в кресле.
- Мой Лорд, - в голосе женщины отчетливо звучало подобострастное обожание.
- Встань, - потребовал Волдеморт.
Женщина с тяжелыми веками и короной блестящих черных волос поспешила исполнить приказ своего господина.
- Что-то случилось, Белла? – в голосе Темного Лорда слышалось недовольство. – Я, кажется, не вызывал тебя.
- Я сама пришла, Милорд, чтобы спросить кое о чем, если вы позволите, - проговорила Беллатрикс.
- Я позволяю.
- Это правда, Милорд, что вы поручили задание этой девчонке, а не мне?
- Тебя это задело?
- Я думала…я надеялась, что вы поручите это мне и…
Смех Волдеморта оборвал женщину на полуслове.
- Думала? Надеялась? – переспросил он. – Как тебе вообще могло прийти в голову, что я поручу это задание тебе?
- Но Милорд! – в отчаянии воскликнула женщина. – Вы уверены, что девчонка справится? Я могла бы…
- О нет, - прервал ее холодный голос, - даже если полностью изменить твою внешность, ты не сможешь сыграть школьницу. Дамблдор бы раскусил тебя в два счета. А после того фиаско в Министерстве я вряд ли доверю тебе серьезное поручение в ближайшие месяцы.
- Но там не было моей вины, Милорд! Малфой слишком долго нянчился с мальчишкой, а я ведь пыталась…
- Мне плевать, кто из вас виноват в поражении. Я дал вам конкретное задание – любыми способами заполучить пророчество. И что же? Вас одолела кучка несовершеннолетних сопляков, Белла, детей! Вдобавок, весь магический мир узнал, что я вернулся, и я потерял преимущество нанести неожиданный удар… И все это только благодаря вашей глупости.
- Милорд! – отчаянно воскликнула Беллатрикс, падая к ногам господина.
- Теперь ты видишь, Белла, почему я не доверил это задание тебе.
- Но господин, вы уверены, что девчонка сможет доставить Поттера к вам?
- О да, - ответил Волдеморт. – Она предана мне и она сделает все, чтобы Поттер ей доверял. Она станет неоценимым шпионом.
Белла нахмурилась, явно недовольная появлением возможной соперницы, но Лорда злить не стоило.
- Милорд, а как же Северус Снейп? Разве он больше не устраивает вас как шпион? – спросила она.
- Северус? – задумчиво проговорил Темный Лорд. – Я не могу пока полностью ему доверять. Все его доводы правдоподобны, но он слишком хорошо владеет окклюменцией, поэтому не стоит на него полагаться. Для Северуса у меня есть свой, особенный сюрприз.
В глазах Беллатрикс заискрились искры торжественного триумфа.
- Какой сюрприз, милорд? – спросила она, не рассчитывая, впрочем, на столь скорый ответ.
- О, нет-нет, - ответил Волдеморт, - этого я пока тебе не скажу, но будь уверена, это будет нечто невероятно изощренное…
- Я не сомневаюсь, Милорд, - сладко прошептала Пожирательница, чуть склонив голову.
- Этот мальчишка – хуже занозы, - задумчиво сказал Темный Лорд, обращаясь скорее к самому себе, нежели к Беллатрикс. – Почему мне, самому могущественному темному волшебнику, приходится тратить столько сил и времени для его устранения?..
- Это все Дамблдор, - осмелилась заметить Беллатрикс, моментально смекнув, о каком мальчишке идет речь. – Он покрывает его, - ожесточенно добавила она.
- О, да, этот старик давно стоит у меня на пути…
- Одно слово, Милорд, и я уберу Дамблдора с вашего пути, - в порыве фанатизма прошептала Белла.
- Нет, это тебе не под силу. Для Дамблдора я придумал нечто невероятное, чего он совсем не будет ожидать даже от меня… И он не настолько вездесущ, чтобы суметь контролировать чувства Гарри Поттера. Знаешь, Белла, тогда в Министерстве мальчишка смог подавить мою волю…
- Не может быть, Милорд! Такой слабак, как Поттер, не смог бы с вами справиться!
- Конечно, не может быть, - все тем же холодным голосом продолжил Волдеморт. – Ему что-то помогло. Что-то чужеродное нарушило нашу связь с ним…
- Что же это могло быть, Милорд? Может, это кровь его грязнокровной мамаши?
- Нет, эта кровь теперь течет и во мне. Она больше не может служить ему защитой.
- Значит, это Дамблдор что-то наколдовал с мальчишкой! Он мог это сделать, когда узнал, что вы преодолели его защиту…
- Нет, это не Дамблдор. Я, кажется, догадываюсь, что помогло ему, а точнее, кто. Но все равно это не поможет Поттеру избежать смерти. Как только мой шпион доставит мальчишку прямо ко мне – я убью его.
Глава 2. В Хогвартс-экспрессе
Глава 2
В Хогвартс-экспрессе
В Хогвартс-экспрессе
«Хогвартс-экспресс» все больше и больше набирал ход. Гарри Поттер в одиночестве пробирался по вагону в поисках свободного купе. Со всех сторон на него беззастенчиво пялились любопытные ученики. Некоторые даже прилипали носами к стеклам, чтобы лучше рассмотреть хогвартскую знаменитость.
- Эй, Гарри! – послышался сзади знакомый голос.
Юноша обернулся.
- Невилл! – обрадовался Гарри, увидев круглолицего мальчика, который старательно пробирался к нему. За ним шла девушка с длинными светлыми волосами. На шее у нее висело ожерелье из пробок, а за левое ухо она заложила волшебную палочку.
- Здравствуй, Гарри, - нараспев сказала она.
- Привет, Луна, как ты?
- Спасибо, очень хорошо.
Неожиданно дверь одного из купе отворилась. Из него выглянула темноволосая девушка-азиатка.
- Гарри, привет, - поздоровалась она
- Привет, Чжоу.
Девушка немного помолчала, бросила смущенный взгляд на Невилла и Луну, а затем выдала
- Не хочешь зайти к нам в купе?
Мариетта, подруга Чжоу, чуть не подавилась яблоком и укоризненно посмотрела на подругу. Гарри не сильно удивило такое поведение: она всегда его недолюбливала.
- Нет, спасибо, я тут с Луной и Невиллом…
- А-а-а… - разочарованно протянула Чжоу. – Ну что ж, увидимся в школе.
- Да, спасибо за приглашение. Пока, – Гарри повернулся к друзьям. – Ну что? Поищем свободное купе?
Под пристальными взглядами молчаливой толпы они начали пробираться через коридор, вглядываясь в дверные стекла уже полных купе. В последнем вагоне друзьям все же улыбнулась удача.
- Давайте сюда, здесь только Джинни, - сказал Невилл.
Он открыл дверь и втащил свой сундук. Гарри и Луна зашли вслед за ним. Джинни, сидевшая возле окна, подняла голову и недовольно посмотрела на ребят.
- Э-э-э, можно мы сядем здесь? – спросил Гарри. Его очень удивил хмурый вид Джинни. Когда они прощались на платформе 9 ¾, у нее было великолепное настроение, а сейчас…
- Я думал, что ты с Дином, - сказал Гарри, втаскивая свой чемодан на верхнюю полку.
Девушка недовольно наморщила лоб.
- Мы с ним поругались, - сказала она.
- А… - протянул Гарри, помогая Луне поставить чемодан наверх. – Ну что, ребят, как дела?
- Хорошо, - ответил Невилл, - после случая в Министерстве никаких ярких событий.
- Ну, а ты, Луна, как лето провела?
- Замечательно, - ответила она мечтательным голосом, - мы с папой ездили на экспедицию в поисках морщерогих кизляков. Кстати, об этом скоро выйдет статья в папином журнале.
- Значит, «Придира» процветает? – поинтересовался Гарри, с некоторых пор питавший симпатию к этому журналу, в котором в прошлом году опубликовали его эксклюзивное интервью.
- О да, благодаря твоему интервью у нас стало гораздо больше читателей, - восторженно объявила Луна.
- Они даже на нас пялятся, потому что мы с тобой, - вдруг сказал Невилл, указывая на студентов, которые, проходя мимо, с любопытством заглядывали в купе, где сидел Гарри Поттер.
- Они на вас пялятся, потому что вы тоже тогда были в Министерстве, - ответил Гарри. – «Пророк» все лето писал о нашем приключении.
- Да, я очень боялся, что бабушка будет сердиться, - расширил глаза Невилл, - а она только похвалила и сказала, что я становлюсь похожим на своего отца…. Эй, Тревор, стой!
Невилл нырнул под сиденье за своей жабой, которая совершила очередную попытку обрести свободу.
- Но не мы сражались с НИМ, а ты, - заметила Джинни накручивая прядь рыжих волос себе на палец.
Гарри смущенно потер нос. В купе повисла тишина, нарушаемая лишь шелестом страниц журнала Луны и пыхтением Невилла, который пытался вытащить Тревора из-под сидения.
- А в этом году будут занятия ОД? – неожиданно поинтересовалась Луна, пристально посмотрев на Гарри, поверх перевернутого верх ногами журнала
- Без Амбридж как-то и смысла нет, - пожал плечами Гарри.
- А мне нравилось в ОД, - сказал Невилл, выползая из-под дивана вместе с Тревором. – Ты нас многому научил...
- Мне тоже нравилось. Мы были как будто друзьями, - добавила Луна с убийственной откровенностью.
Гарри смутился и отвернулся к окну. Ему было жаль и Луну, и Невилла. Он бы очень хотел продолжить занятия Отряда Дамблдора, но директор нашел для них достойного учителя. По крайней мере, точно лучше, чем Амбридж. Так что возобновлять занятия нет никакого смысла.
За окном было пасмурно. Все небо затянуло серыми тучами; промозглый туман клубился над полями, которые вместо зеленых казались серыми. Весь мир как будто выцвел. Гарри вспомнил первый раз, когда он ехал в Хогвартс. Тогда казалось, что мир был нарисован красками, а теперь краски выцвели, оставив одну унылую серость.
Тем временем разговор плавно переключился на результаты экзаменов. Невилл стал перечислять свои оценки и вслух размышлять о том, какие предметы он может продолжить изучать дальше, и сдавать на уровне Ж.А.Б.А. Гарри смотрел на своего одноклассника, периодически теряя нить его монолога.
А ведь Невилл тоже пострадал от Волдеморта не меньше, чем Гарри, но он даже не догадывается что мог разделить его судьбу. Пророчество относится к двум мальчикам, но Темный Лорд почему-то вдруг решил, что большая угроза исходит именно от Гарри. Что было бы, если?..
У Невилла был бы на лбу шрам, а Гарри бы провожали в Хогвартс родители? Возможно, но…
- Эй, Гарри! Ты слушаешь? – рука Джинни коснулась плеча юноши. Вид у девушки был обеспокоенный.
- С тобой все нормально? Ты какой-то странный, - шепотом спросила она.
Гарри снял очки, и устало потер глаза.
- Все нормально, Джинни, просто задумался.
Девушка кивнула и откинулась на спинку сидения.
- Наверное, это мозгомышь, - бесцветные глаза Луны сочувствующе смотрели на Гарри.
- Кто? – озадаченно переспросил Гарри.
- Это такое невидимое существо. Забирается в уши и мутит мозги, - пояснила Луна таким тоном, словно речь шла о чем-то само собой разумеющимся.
Гарри посмотрел на Джинни, которая закатила глаза, словно говоря: «Это же Луна Лавгуд, чего ты еще ожидал?».
Гермионы и Рона не было уже около часа, во время которого, мимо купе друзей проехала тележка с едой. Гарри, Луна, Невилл и Джинни уже доели тыквенные пирожные и принялись обмениваться карточками от шоколадных лягушек, когда в купе вошли Рон и Гермиона.
- Я умираю с голоду, - устало заявил Рон, втаскивая чемоданы его и Гермионы на багажную полку. Он плюхнулся на сидение рядом Гарри, принимая от него шоколадную лягушку.
Гермиона устроилась между Лунной и Невиллом.
- Рон, ты всегда хочешь есть, - справедливо заметила Гермиона, доставая книгу. – Привет ребята.
- Привет! – дружно ответили Луна и Невилл.
- Ну и что? Я растущий организм и мне требуются углеводы, - возмутился Рон, разворачивая обертку от шоколадной лягушки.
- Куда уж дальше расти-то?
Ребята рассмеялись, но больше всех хохотала Луна. Друзья не заметили, как дверь купе открылась и на пороге возникла шестнадцатилетняя девушка. Она была невысокого роста и худощавого телосложения. Слегка потрепанные локоны рыжих волос змейками сползали по спине и плечам девушки, а карие глаза непонимающе смотрели на друзей. Одета она была в потертые мешковатые джинсы и красный свитер в черную полоску, который был явно на три размера больше, чем требовалось, из-за чего девушка казалась еще меньше. Из кармана торчала волшебная палочка.
- Ой, простите! - произнесла она, обращаясь к ребятам, - я не хотела вот так вот к вам вламываться. Перепутала купе. Ладно, ребят, еще раз извините, пока.
Девушка развернулась и вышла, осторожно прикрыв за собой дверь. Несколько минут в купе была полнейшая тишина.
- Кто это? – почему-то шепотом спросил Рон.
- Не знаю, - пожала плечами Гермиона. – Я никогда ее раньше не видела.
- Я тоже, - Джинни провела рукой по волосам. – Может, новенькая?
- Скорей всего, - кивнула Гермиона, и ребята сразу же забыли о неожиданной гостье.
- Знаете, а ведь Малфой наплевал на свои обязанности старосты. Преспокойно восседает в купе вместе со своими друзьями, которое, кстати, рядом с нашим, - неожиданно сообщил Рон.
Месяца четыре назад это известие, возможно бы, и произвело на Гарри впечатление – ведь Малфой в прошлом году вовсю злоупотреблял своими обязанностями старосты – но после смерти Сириуса Гарри потерял свою былую горячность. Малфой теперь занимал его мысли меньше всего. К тому же, парень отлично помнил слова Гермионы о том, что пора взрослеть и «заняться более серьезными вещами».
- Это странно, что он больше не пугает первокурсников, - подала голос Джинни.
- Может, ему больше нравилось в инспекционной дружине? – предположила Гермиона.
- Вряд ли, - протянул Рон. – По-моему, Малфой…
– Ш-ш-ш! – вдруг прошептала Гермиона, прерывая речь Рона. Она прижала палец к губам и показала на соседнее купе.
Ребята прислушались. Сквозь неплотно закрытую дверь до них донесся знакомый тягучий голос:
- … может в следующем году меня в школе-то и не будет. На что мне любовь этого старого маглолюбца и психа, а?
- Как это тебя в школе не будет? – услышали друзья возмущенный голос Пэнси.
- Всякое бывает, - заметил Малфой. – Вдруг меня ждут более важные дела?
- Ты имеешь в виду ЕГО? – послышался равнодушный голос Забини.
- Мама хочет, чтобы я завершил образование, но мне лично кажется, что в наше время это неважно. В смысле… когда Темный Лорд придет к власти, он что, будет спрашивать про С.О.В.? Конечно, нет… он спросит, кто и как ему служил, потребует доказательства верности и преданности…
- По-твоему, ты способен что-то для него сделать? – спросил Забини. – В шестнадцать лет и без высшего образования?
– Я же сказал: может, ему все равно, какое у меня образование. Может, ему от меня нужно такое, на что образование вообще не требуется, – проговорил Малфой.
- Ну, не знаю, - сказал Забини, - По-моему, Темный Лорд не может дать нам то, что обещает, и доказывать ему свою верность сейчас.… Не слишком ли ты торопишься, Драко?
Гарри нахмурился, услышав слова слизеринца.
- По-твоему, лучше быть марионеткой этого старикана Дамблдора? Видел, что он…
Гермиона встала, на цыпочках подошла к двери и закрыла её, чтобы голоса Малфоя не было слышно.
- Я неправильно понял, или Волдеморт поручил Малфою какое-то задание? – спросил Гарри, нарушая наступившую тишину.
- Конечно, нет! – Рон повел бровями и сделал неприличный жест. – Что ты Малфоя не знаешь? Рисуется перед друзьями.
Гарри равнодушно пожал плечами.
- Я бы не был в этом так уверен.
- Ох, Гарри, перестань, Рон прав: Малфой просто рисуется перед Паркинсон и Забини, - неожиданно поддержала Рона Гермиона.
- А Забини тоже хорош - сказать про Того-Кого-Нельзя-Называть такое, - хмыкнула Джинни. – Я его почти уважаю.
- Его мама знаменитая красавица. Она семь раз выходила замуж, и все мужья загадочным образом умирали, оставляя ей горы золота, - с несвойственной ей серьезностью сообщила Луна.
Гарри, Джинни, Невилл, Гермиона и Рон во все глаза уставились на рэйвенкловку.
- Откуда тебе это известно? – прищурившись, спросила Гермиона.
- Об этом писали в папином журнале, и еще она выступала за истребление морщерогих кизляков.
Гермиона фыркнула, Гарри и Рон старались не смотреть друг на друга, чтобы не засмеяться, а Джинни покраснела от едва сдерживаемого смеха. Только Невилл ничего не понял. Луна же решительно перевернула «Придиру» вверх ногами и снова углубившись в чтение.
По мере продвижения поезда на север дождь лил все сильнее. Тема разговора переключилась на квиддич. Гермиона, как всегда, уткнулась в книгу, не желая участвовать в разговоре, а Гарри, Рон, Джинни и Невилл начали обсуждать проведение отборочного тура в квиддичную команду Гриффиндора.
- Хочу в этот году снова попробовать стать вратарем, - смущенно пробормотал Рон.
В это время дверь купе отворилась в третий раз.
- Я приду посмотреть, как ты свалишься с метлы.
В дверях появился Драко Малфой. Позади него, как всегда, стояли Крэбб и Гойл – его громилы-друзья.
- Не помню, чтобы мы тебя приглашали, Малфой, - подчеркнуто вежливо сказал Гарри.
Слизеринец хмыкнул, проигнорировав слова юноши.
- В прошлом году, Уизли, ты был просто великолепен – никто в истории Хогвартса не пропускал столько голов за раз, - продолжал издеваться Драко.
Гермиона сжала ладонь Рона, который уже был готов броситься на ненавистного слизеринца.
- Малфой, ты дурак, или у тебя уши холодные? – ненавязчиво поинтересовался Гарри. – Тебя сюда никто не приглашал.
- Не зли меня, Поттер, - сказал Драко, наконец, обратив на Гарри внимание. – Это может плохо для тебя закончиться.
- Да ну?
- Где твои манеры, Поттер? Не забывай, что в отличие от тебя я – староста, и могу назначить взыскание. И будь осторожен, Поттер, потому что я буду очень внимательно следить за тобой.
Гермиона вскочила со своего места.
- Вон! – крикнула она, указывая слизеринцам на дверь.
- Увидимся в школе, - хмыкнул Малфой, кинул на Гарри последний злобный взгляд и вышел из купе.
Рон с силой захлопнул за ним дверь.
- Малфой… Ни одна поездка до Хогвартса не проходит без того, чтобы хорек к нам не заглянул, - сквозь зубы сказал он.
- Да ладно тебе, Рон, не обращай на него внимания, - попытался успокоить друга Гарри, который отнесся к словам Драко с философским равнодушием.
- С каких это пор ты стал таким спокойным? – поинтересовался Рон.
- Только что, - ответил Гарри, - я решил больше не нарываться на неприятности. В этом плане мне вполне хватает Темного Лорда.
Гарри прислонился лбом к окну, тщетно пытаясь увидеть очертания Хогвартса: ночь была безлунной, а окно исполосовали струи дождя.
- Нам лучше переодеться, - тихо сказала Гермиона.
***
«Хогвартс-экспресс» остановился. Из поезда стали выходить ученики. Некоторые первокурсники со страхом жались друг к другу, другие с любопытством оглядывались по сторонам.
- Первокурсники, сюда! – пробасил знакомый голос. Посреди станции возвышалась огромная фигура преподавателя по Уходу за волшебными существами. Он был почти вдвое выше обычного человека и, по меньшей мере, в пять раз шире. Черная борода и заросли черных волос практически полностью скрывали его лицо. Рядом с Хагридом стояла девушка, та самая, которая сегодня днем ошиблась купе, только теперь она была одета в школьную форму. Джинни, Луна и Невилл отправились искать свободную карету, а Гарри, Рон и Гермиона поспешили к великану.
- Привет, Хагрид! – радостно приветствовал друга Гарри.
- Здорово, Гарри! Рон, Гермиона, вы в порядке?
- Все хорошо, Хагрид, - ответила Гермиона, с волнением оглядываясь вокруг.
- Познакомьтесь – Джастина Рейнартс, она новенькая, - представил девушку Хагрид.
- Привет, - сказал Гермиона, - Я Гермиона Грейнжер, а это Гарри Поттер и Рон Уизли.
Девушка каждому улыбнулась и пожала руку.
- Очень приятно, - сказала она.
- Ей предстоит переправиться на лодках вместе с первогодками, - сообщил Хагрид друзьям.
- Но Хагрид, - неуверенно возразил Гарри, - она же не первокурсница.
Великан в ответ лишь развел руками.
- Традиция есть традиция, Гарри, и она распространяется на всех.
- Увидимся в школе, - сказала Джастина и улыбнулась.
- Удачи, надеюсь, ты попадешь в Гриффиндор, - сказала Гермиона.
Гарри, Рон, Гермиона, Джинни, Невилл и Луна отправились к каретам, которые должны были отвезти их к школе. Гарри еще раз посмотрел на Джастину, которая стояла рядом с Хагридом, ожидая, когда все первокурсники соберутся вместе, сел в карету и захлопнул за собой дверь. Громыхая и раскачиваясь, кареты колонной двигались по дороге. Впереди смутно виднелись башни Хогвартского замка, угольно-черные на фоне темного неба, с яркими огоньками окон.
Кареты с лязгом подъехали к каменной лестнице, ведущей к дубовым парадным дверям. На пороге их встречал Пивз, который вздумал швыряться в учеников чернильницами. Благополучно миновав вредного полтергейста с его «сюрпризом», друзья отправились в Большой Зал.
Вестибюль был освещен факелами и наполнен эхом шагов учеников, проходивших по выложенному каменными плитами полу к двойным дверям, которые вели в Большой Зал, к банкету, посвященному началу учебного года.
Ученики постепенно заполняли четыре длинных факультетских стола под беззвездным темным потолком, точно таким же, как и небо, которое было видно сквозь высокие окна.
В воздухе над столами парили свечи, освещая серебристых призраков, летающих по Залу, и лица оживленно болтающих учеников, которые с нетерпением обсуждали летние новости, приветствовали своих друзей с других факультетов и разглядывали новые прически и мантии друг друга.
Снова Гарри заметил, как некоторые перешептывались, когда он проходил мимо, но он сжал зубы и постарался сделать вид, что не замечает этого.
Луна, помахав гриффиндорцам на прощание, летящей походкой направилась к столу своего факультета. Когда ребята подошли к гриффиндорскому столу, компания пятикурсников окликнула Джинни, и она села рядом с ними. Гарри, Рон, Гермиона и Невилл уселись все вместе, между Почти Безголовым Ником, приведением Гриффиндора, и Парвати Патил с Лавандой Браун. Девочки чересчур оживленно и дружелюбно поприветствовали Гарри, и у него появилось предположение, что мгновение назад они разговаривали именно о нем. Однако у него нашелся более важный повод для беспокойства, когда он увидел вереницу первокурсников вошедших в Зал вслед за профессором МакГонагалл. Гарри нашел глазами новенькую, которая плелась в самом конце, рядом с Хагридом. Юноша заметил, что они о чем-то разговаривают. Джастина повернула голову в сторону Гриффиндора и, заметив Гарри, Рона и Гермиону, помахала им рукой.
Первокурсники выстроились напротив стола учителей, лицом к остальным студентам. Профессор МакГонагалл аккуратно поставила табурет перед ними и отошла назад. Джастина внимательно следила за тем, что происходило впереди. Профессор МакГонагалл поставила перед первокурсниками табурет, на котором лежала старая волшебная шляпа. Вся школа замерла в ожидании, что скажет шляпа. Наконец, дыра возле полей расширилась, словно рот, и Волшебная Шляпа запела:
Когда-то, тысячу лет назад,
Четыре волшебника смелых
Задумали Хогвартс великий создать,
Воспитывать магов умелых.
Ценил Салазар в детях хитрость всегда,
А храбрых воспитывал Годрик.
Шел к Хаффлпафф, кто не боялся труда,
К Ровене же – умные только.
Казалось, раздоры друзьям не страшны,
Но Слизерин как-то стал спорить:
«Долой магглокровок! Они не нужны!»
Пришлось Салазара уволить…
Советую я вам ошибок таких
Не делать: ведь есть еще время
Раздоров, обид, подозрений пустых
Избегнуть, друг другу поверить.
Придется нам всем стать единым звеном,
Уйти от вражды и скандалов
И защитить вместе общий наш дом,
Чтоб в мире теплее чуть стало.
Шляпа замолчала. В Зале раздались аплодисменты. Началось распределение учеников по факультетам.
- Джим Скоттер.
К табурету, спотыкаясь, подошел маленький темноволосый мальчик. Профессор надела на него Шляпу. На минуту Шляпа задумалась, а затем выкрикнула:
- Гриффиндор!
На подгибающихся коленях Джим направился к столу факультета, который станет его домом на ближайшие семь лет. «Если, конечно, Хогвартс устоит», - подумал Гарри, но тут же мотнул головой, отгоняя от себя эту неприятную мысль. Джим сел за факультетский стол с таким видом, словно его единственным желанием было провалиться сквозь землю, только чтобы на него никто не смотрел. Гарри вместе со всеми поприветствовал новичка.
- Гензель Пирс.
– Слизерин!
К столу Слизерина самоуверенно направился белобрысый мальчишка, который сразу же напомнил Гарри Драко Малфоя пять лет назад.
Постепенно шеренга первокурсников редела. Гарри уже порядком проголодался, и у него неприлично громко урчало в животе. На Эсмильде Лайонелл (Гриффиндор) распределение первокурсников закончилось. В итоге факультет Гриффиндор получил четырнадцать новобранцев.
Когда очередь дошла до новенькой, профессор Дамблдор поднялся со своего места и, призвав всех к тишине, сказал:
- Друзья, спешу поздравить вас с началом нового учебного года, - в Зале раздались аплодисменты. – Первокурсники добро пожаловать в Хогвартс, надеюсь, вам здесь искренне понравится. Хочу так же представить еще одну новую ученицу, приехавшую к нам из Ирландии для дальнейшего обучения в Хогвартсе. Поприветствуйте мисс Джастину Рейнартс!
В Зале негромко захлопали. Все взгляды обратились на девушку, которая одиноко стояла перед табуреткой с Волшебной шляпой.
- Мисс Рейнартс, прошу вас, - обратилась к ней профессор МакГонагалл, жестом приглашая сесть.
Джастина уселась. Профессор надела на ее голову Распределяющую Шляпу. Гарри, не отрываясь, смотрел на девушку. При свете множества свечей лицо Джастины изменилось, и Гарри показалось, что он где-то видел ее до встречи в купе.
Весь зал замер в ожидании того, что скажет Шляпа.
- Гриффиндор! – наконец выкрикнула шляпа.
За столом Гриффиндора раздались бурные аплодисменты. Девушка сняла шляпу и поспешила к столу факультета, на котором ей предстоит учиться ближайшие два года. Гермиона и Рон немного подвинулись, освобождая место рядом с собой.
- Поздравляю тебя с зачислением на наш факультет, - торжественно начала Гермиона, когда новенькая опустилась на скамью рядом с ней.
- Спасибо.
- Я и Рон – старосты факультета и если у тебя возникнут какие-то проблемы или вопросы, то можешь обращаться к нам и еще, если…
- Гермиона! – укоризненно прервал ее Рон. – Подожди пока со своими обязанностями старосты, дай Джастине освоиться.
- Откуда ты к нам? – спросил Гарри у девушки, не обращая внимания на Рона и Гермиону, которые и дня не могли прожить, чтобы не поспорить.
- Из Ирландии, - ответила она.
- Там тоже есть школа магии? – с любопытством спросил юноша.
- Нет, - неохотно произнесла девушка.
- А где ты тогда училась? – с недоумением посмотрев на новоявленную гриффиндорку, поинтересовался Гарри.
- Я была на домашнем обучении, - с раздражением пояснила девушка.
Гарри недоверчиво посмотрел на свою собеседницу: не очень-то она была похожа на девушку из богатой семьи.
- Это абсолютная правда, - уже безмятежно сказала она.
- А кто твои родители? – спросил Рон, с неохотой отрываясь от яростного спора с Гермионой. – Может я их знаю, если они из чистокровных.
- У меня нет родителей. Они погибли, - ответила Джастина, пожалуй, слишком равнодушно.
- «Ой, прости, - виновато посмотрев на Джастину, пробормотал Рон.
Тем временем Гарри обвел взглядом стол учителей, на который до этого не обращал внимания. Место профессора Защиты от Темных Искусств пустовало, равно как и кресло профессора Снейпа.
- Кстати, а куда делся Снейп? – спросил Гарри.
Рон и Гермиона в ответ лишь пожали плечами.
- Интересно, а кого назначат преподавателем просто ЗОТИ?
- А у вас до сих пор нет преподавателя? – изумилась Джастина, делая глоток тыквенного сока.
- У нас каждый год назначают нового, - пояснила Гермиона.
- Главное, чтобы Снейпа не назначили, - вставил Рон. – Я не вынесу вида его сальных волос.
Гарри прыснул.
- Рон, какой же ты всё-таки, - Гермиона укоризненно покачала головой.
Банкет продолжился. После того, как все тарелки опустели, Дамблдор поднялся с места.
- Теперь, когда мы все сыты, я хотел бы сделать очень важное объявление. Прошу минуточку внимания.
В зале все притихли.
- Хочу объявить, что в этом году Защиту от Темных Искусств с первого по четвертый курс включительно будет вести профессор Люпин, который присоединится к нам завтра.
В зале раздались аплодисменты.
- Хм, интересно, а кто же будет преподавателем в старших классах? – спросила Гермиона.
Похоже, этот вопрос волновал не ее одну. В зале послышалось перешептывание.
- Спешу также донести до вашего сведения, - продолжил директор, - что в старших классах Защиту будет преподавать профессор Снейп, который будет так же вести Зельеварение у всех курсов. Поприветствуйте профессора Снейпа! – стол Слизерина взорвался бурными аплодисментами. Сам профессор, который уже успел незаметно проникнуть в Большой Зал, сидел с таким видом, словно его все это не касалось. За лето Снейп ничуть не изменился: все те же немытые черные волосы, скрывающие лицо зельевара, черная мантия, наглухо застегнутая на все пуговицы и общее озлобленное выражение лица.
- Нет! Только не это! – воскликнул Рон на весь зал.
Снейп медленно повернул голову в его сторону.
- Если вас что-то не устраивает, Уизли, то я освобождаю вас от посещения моих уроков, - вкрадчиво, но ясно сказал профессор.
Рон густо покраснел. Гермиона бросила на него сердитый взгляд.
- Ну, а теперь нам всем необходимы свежие силы перед завтрашними занятиями, - добродушно сказал Дамблдор, - Давайте скажем друг другу «Спокойной ночи» и отправимся по своим спальням.
После слов директора скамейки с грохотом отодвинулись от столов. Зал наполнил гул и топот ног. Рон и Гермиона умчались выполнять обязанности старост. Гарри и Джастина вдвоем отправились в гриффиндорскую гостиную. На выходе из зала Гарри столкнулся с Чжоу.
- Гарри, привет! С тобой все нормально? – взволнованно спросила она.
- Чжоу?! Да, со мной все хорошо, как ты? – в ответ спросил Гарри.
- Я тоже нормально…
- А, хорошо. Ну, я пойду?
- Ага, давай, - немного разочарованно протянула девушка.
Не заметив, каким тоном произнесла рэйвенкловка последнюю фразу,
Гарри нагнал Джастину, которая прошла вперед.
- Кто это? – спросила она.
- Чжоу Чанг, она из Рэйвенкло, - неохотно ответил Гарри.
- Она твоя бывшая подружка? – с любопытством спросила девушка.
Гарри резко затормозил и воззрился на Джастину.
- С чего ты взяла?
- Не знаю, мне просто так показалось, - пожала та плечами.
- Ну, было дело, - признался Гарри, - а почему ты спрашиваешь?
- Просто так, - лаконично ответила Джастина.
Гарри ей не поверил. Ему показалось, что в вопросе был какой-то тайный смысл.
- Не стоит искать тайных намеков там, где их нет, - сказала девушка.
- Что ты имеешь в виду? – спросил Гарри, окончательно растерявшись.
- То, что, когда человек позволяет своей фантазии заходить слишком далеко, он становится мнительным. Вот ты сейчас задаешься вопросом: к чему я это спросила, вдруг я слуга Темного Лорда и приехала в Хогвартс выведывать информацию, ведь так, Гарри?
- Я… нет… - попытался оправдаться юноша, но, встретив взгляд Джастины, вздохнул и сказал:
- Прости.
- Ничего, со всеми бывает, - добродушно ответила девушка.
- Мы с Чжоу несколько раз встречались в прошлом году, но из этого ничего не вышло, потому что она никак не могла выбрать между своим бывшим парнем, который погиб год назад, и мной.
Гарри и сам не знал, почему он все это рассказывает ей, ведь они были знакомы всего пару часов. Но юноша почти сразу же пожалел о своем минутном порыве.
- Простая психология, - тем временем сказала Джастина, - личность людей, которые погибают, идеализируется на подсознательном уровне, это ей и помешало.
- Да, наверное, - неуверенно согласился Гарри.
Ребята молча дошли до портрета Полной Дамы.
- «Война и Мир», - сказал Гарри новый пароль.
- Верно, - сонно пробормотала Полная Дама и открыла проем в стене.
Гарри и Джастина оказались в гостиной Гриффиндора.
- Теперь тебе вон туда, - сказал Гарри, указывая на лестницу, ведущую к спальням девочек, - дальше я тебя проводить не смогу.
- Думаю, я разберусь, - улыбнулась Джастина. - Спокойной ночи, Гарри.
- Спокойной ночи.
Джастина взлетела вверх по лестнице. Гарри поднялся в свою спальню, в которой проживал вот уже пять лет. В спальне были все, кроме Рона.
- Привет, ребята, - поздоровался Гарри, - Дин, Симус, как лето провели?
- Нормально, - ответил Симус.
Гарри посмотрел на Дина, который, казалось, даже не услышал его слов.
- Дин, что-то случилось? – спросил Гарри.
- Нет, все хорошо, - ответил тот и повернулся к Гарри спиной.
Гарри вопросительно посмотрел на Симуса. Тот только пожал плечами. Решив, что у каждого свои тараканы в голове и на всех терпения не напасешься, Гарри стал готовиться ко сну. Он уже ложился в постель, когда в спальню вошел Рон.
- Ну и денек сегодня, - сказал он.
- Что случилось? – спросил Гарри.
- Один из первокурсников едва не потерялся, Пивз завел его аж в подземелья. Пришлось за ним идти. Ненавижу этого вредного полтергейста, - с чувством сказал Рон, снимая мантию.
Гарри усмехнулся и задернул полог кровати.
@темы: Гарри Поттер, Безликий Лорд, Fanfiction
пятница, 22 мая 2009
Идея свободы взяла меня в плен
--------------------------------------------------------------------------------
Многие мастистые литераторы утверждают, что талант – это от Бога. Научить «быть писателем» – невозможно. Овладеть писательским мастерством можно только самостоятельно, и дается оно только тому, кто не может НЕ писать.
Автор легендарного «Гипериона», а также множества других – фантастических и нефантастических – книг Дэн Симмонс дает начинающим авторам совершенно категоричный совет: «Хотите стать писателем? Бросьте! Это совершенно невозможно!»
Однако есть другие писатели, которые то ли меньше боятся конкуренции, то ли просто «не могут молчать». Они с удовольствием дают младшим коллегам гораздо более развернутые советы. И даже пишут книги о том, как достичь писательского мастерства.
читать дальшеРазумеется, в нашей стране таких книг гораздо меньше, чем на Западе. В любом Интернет-магазине вы обнаружите массу пособий о том, как написать рассказ, повесть, дамский роман, детектив, космооперу, ужастик… на английском языке. На русском же интересующей литературы гораздо меньше, но она есть, и мы постараемся ее вам представить.
Начнем с книги человека, чья компетенция сомнения не вызывает. Николай Басов не только написал множество книг, но и несколько лет проработал литературным агентом. Итак, прислушаемся к его советам.
Отличие книги Басова от других подобных пособий начинается прямо с названия: «Творческое саморазвитие, или Как написать роман». Автор считает роман «партитурой медитации на заданную и строго оговоренную тему». Более того, он полагает, что именно написание романа помогает человеку примириться со сваливающимися на голову проблемами, перестать конфликтовать с окружающими, найти выход из сложных ситуаций. И если среди писателей встречаются неприятные типы – то, убежден Басов, «без романов они были бы еще хуже, творили бы злые дела или превратились бы в откровенно несчастных людей, делая несчастными родных и близких».
Итак, что же необходимо знать, чтобы заняться таким психологически комфортным и общественно полезным делом?
Во-первых, следует определиться с типом романа и строго соблюдать жанровую чистоту. Николай Басов пишет об одиннадцати таких типах:
– роман «главного потока» (мейнстрим, надо полагать);
– эротический роман;
– романтико-сентиментальный роман;
– научно-художественный, он же фантастический роман, а также «ужастики»;
– фэнтези;
– повесть (так у Н. Басова) для детей;
– исторический роман;
– приключенческий роман;
– роман преступлений, детектив и триллер;
– роман-эссе (писать который Н. Басов категорически не рекомендует);
– автобиографии и биографии знаменитостей.
Во-вторых, необходимо выработать в себе особые «писательские качества»: упорство, дисциплину и энергетическую выносливость, при этом разобравшись, присущи ли тебе талант или литературная одаренность.
После этого можно приступать непосредственно к роману, в котором Николай Басов выделяет десять необходимых элементов.
Начальные условия, интродукция. Интродукция должна ввести читателя в курс дела (кто, где, когда), но при этом быть не слишком длинной и затянутой.
Пусковой элемент, триггер. Это событие, которое запускает активное действие, заставляет героев осознать, что течение прежней жизни отныне невозможно. Триггер, пишет Басов, это «курок, который позволяет бойку ударить по капсулю, воспламениться пороху в гильзе, выбросить пулю из ствола и…» После этого наступает «и…»
Конфликт и проблема. Конфликт является побудительной причиной всех действий героя (в отличие от триггера, который служит только поводом). Проблема же – «суть игры, определяющая ее ставки и правила действий героев», Конфликт должен быть острым и актуальным, проблема – многоступенчатой, чтобы ее хватило на весь роман, а может, и на потом осталось.
Осложнения большие и малые. Для того, чтобы мир романа выглядел естественным и динамичным, в нем должны происходить различные события, в процессе которых уточняются «параметры» окружающей героя реальности, позиции других персонажей и просто излагается взгляд автора на жизнь. Эти события могу влиять на героя как позитивно, так и негативно, или вовсе не затрагивать его интересов – однако интерес читателя должны пробуждать и поддерживать на должном уровне. Психотерапевтическая ценность этого элемента романа, по мнению Николая Басова, состоит в том, что умение преодолевать самостоятельно придуманные осложнения «повышает адаптивность автора, тренирует его жизненный глазомер, а может, и способность осуществлять свои планы, манеру добиваться своей цели». Осложнения не стоит «валить кулем», лучше, чтобы герой разбирался с ними постепенно. Выглядеть же все должно «гармонично, естественно, осмысленно по всем статьям».
Трудные ситуации, необходимость выбора, нестандартные ходы. «Помимо осложнений, – пишет Басов, – которые должны быть понятными, плавными и разрешаться естественно, герой довольно часто (если не сказать – все романное время) должен оказываться на все более трудных «поворотах» сюжета, которые отличаются от осложнений тем, что грозят фатальными, необратимыми последствиями. И вот когда герой принимается из этой ситуации выпутываться, он должен находить столь же нестандартное решение, «вровень» с ситуацией». Вываливаемые на героя катастрофы и катаклизмы в идеале «должны ошеломлять, доставляя читателю радость новизны и необычности».
Шестым элементом, необходимым для написания романа, Басов считает перестановку ролей – свойство персонажей меняться со временем, особенно в ситуации сложного выбора. Разумеется, «перестановка» эта, то есть неожиданные, непроизвольные поступки и изменения характера и мотиваций, должна быть психологически достоверна.
Очередным элементом автор называет «таинственное как вечный хлеб романиста», причем определяет это «таинственное» способом весьма запутанным – как «обозначение проблемы через ее умалчивание». Пытается объяснить более доступно: «читателю дается понять, что тут что-то не то, что-то не так», но понятнее не становится. А имеется в виду, собственно, то, что в начале романа должна появиться какая-та тайна, которая со временем будет разгадана. Но, предостерегает Басов, не вздумайте после разгадки сразу роман закончить. Это неэкономично. Лучше «порасписывайте» роман на новом этапе – «это привлечет прорву читательского внимания».
Восьмой элемент – повышение ставок. Это означает, что условия игры, изначально предъявленные автором читателю, оказываются более сложными, чем казалось с первого взгляда. То есть в сказке «Репка», например, дедушка со временем окажется бессмертным Горцем, бабушка – состарившейся радисткой Кэт, внучка захочет передать чудо-репку клонмейкерам, кошка переметнется на сторону колорадских жуков (или кто там еще на репу зубы точит?) и так далее. Причем происходить все это должно постепенно, чтобы до поры до времени читатель считал, что перед ним обычный производственный роман об уборке урожая.
Пик напряженности. Подразумевается кульминационная точка, после которой накручивать читателя уже не получается. Все злодеи стали героями, все агенты Моссада заявили о своих истинных намерениях, все преступления раскрыты, а издалека доносятся аккорды марша Мендельсона. Маски сброшены, о каждом из героев становится понятно, кто он есть на самом деле, – именно чтобы узнать это, считает Н. Басов, люди и читают романы.
Окончательное решение или отложенный финал. Мало привести героев к кульминации сюжета, утверждает автор, – нужно напоследок рассказать и о том, как сложатся их судьбы по завершении романа. Иначе получается то, что Н. Басов называет «ошибкой «Острова сокровищ»»: не рассказал Стивенсон в первоначальном варианте, что случилось дальше с Джимом, сквайром Трелони, доктором Ливси, капитаном Смоллетом, Беном Ганом и Джоном Сильвером, – читатель остался неудовлетворен. Смотрите, не повторите этой ошибки!
Если у вас уже возник замысел романа, обратите внимание на советы по построению сюжета.
1. Положительное или негативное. Определитесь, за кого вы будете играть – за «хороших» или за «плохих». Будут у вас орки храбрецами, а вампиры – молодцами, или светлые маги все-таки останутся мудрецами? А может, и черные, и белые, и красные окажутся просто нормальными людьми, с достоинствами и недостатками?
2. Шаг за шагом, и без топтания на месте. Басов советует проверить всю сюжетную цепочку, сцену за сценой – не «провалилось» между ними что-то важное? Или наоборот – не будет ли повествование топтаться на месте, когда все ясно и нужно идти дальше?
3. Размажь масло по хлебу. Под маслом тут разумеется информация, необходимая для правильного понимания событий. Однако подавать ее рекомендуется не одним здоровым «куском», а плавно размазывать по всему произведению, чтобы читатель не терял интереса.
4. Проявляй информацию в малом, убедительнее будет целое. А здесь речь идет об информации, вроде бы не имеющей прямого отношения к происходящим событиям, но помогающей читателю вжиться в мир романа, понять позицию автора. «…именно эти особенности, мелочи и детали составляют «ауру» мест, где происходят действия, наполняют жизнью все до единой схемы», – пишет Н. Басов.
5. Не бойся символов. Не следует избегать деталей, которые позволяют на более глубоком уровне связать друг с другом различные сюжетные линии, события или персонажей. Однако не следует и злоупотреблять этим приемом, чтобы не сделать роман неправдоподобным и напыщенным.
6. Не бойся придумать то, что не попадет в текст. Если автор представляет придуманный им мир до мельчайших подробностей, читатель легче верит ему, даже если эти мелочи присутствуют в тексте лишь неявно, намеками. Особенно это касается героев, их биографий и внутреннего мира.
7. Выстраивай сюжет отбором вариантов. «Принцип прост, – пишет Басов. – Сначала герой как бы хочет выиграть, решить свою проблему по дешевке, используя малую долю своих сил и ресурсов. У него не выходит, он поднимает ставки и снова пробует. Снова не то. Он пробует изо всех сил, и лишь в последний момент, словно бы случайно, у него что-то выходит, хотя и не до конца…»
8. Закольцовывай события. Все линии романа, все происходившие в нем события должны прийти к логическому завершению. Причем работать они должны на общий финал, на разрешение главных проблем и конфликтов всего романа.
Николай Басов признается, что придумать героя бывает не легче, чем родить настоящего младенца (впрочем, мужчины так всегда считают…). Зато если придумаешь его удачно, то становится он живее реальных людей.
Один из методов, которыми рекомендует воспользоваться писатель, - метод Бальзака: ходить по улицам и выбирать себе колоритного персонажа из толпы.
Другой способ - писать героя с давнего знакомого, о котором известна вся подноготная, а главное - мелкие характерные деталюшки, придающие литературному образу достоверность.
Следует помнить, что нельзя "зацикливаться" на одном главном герое - нужно делать "живыми" всех, кто появляется на страницах книги. Тем более что второстепенные со временем могут выйти на первый план.
А вот восемь "инструментов", с помощью которых Басов предлагает конструировать героя.
1. Внешнее описание
Каждый автор сам решает, насколько оно должно быть подробным. Однако Басов рекомендует сделать для себя наиподробнейший словесный портрет, а еще лучше - и вовсе нарисовать героя, чтобы, например, впоследствии какая-нибудь родинка не перекочевала, допустим, со щеки на щеку…
2. Установочные данные
"Родился, учился, женился…" Или - "Информация к размышлению". Некоторая "протокольность" при введении таких подробностей придает тексту объективность и представляет автора как лицо незаинтересованное. Тем приятнее будет читателю открыть за скупой характеристикой живые и неожиданные черты.
3. Мнение писателя, которое не всегда совпадает с читательским
Имеются в виду прямые комментарии и оценки, которые автор дает герою и его действиям. "Инструмент" имеет свои достоинства и недостатки, однако, замечает Басов, "ради правильного изображения героя можно многим рискнуть".
4. Проблемы и поступки
Действия героя характеризуют его в гораздо большей степени, чем рассуждения автора или его собственные. Настоящие герои, по выражению Н. Басова, всегда идут… куда-нибудь. И не забудьте - герои должны не только что-то делать, но и обязательно соразмерно усилиям… уставать! Иначе получится неубедительно.
5. Отношение к герою других персонажей
Чтобы не перегружать главного персонажа, которому в конце достанутся все лавры, думами и заботами обо всем человечестве, рекомендуется подсунуть ему под бок существо слабое и зависимое (лучше - женщину. Снова этот мужской шовинизм! - М.Л.), которое будет героя обожать, при этом слегка над ним подтрунивая. И сразу он в глазах читателей станет белым и пушистым, даже если для достижения цели положит по дороге всех боевых товарищей и пару зазевавшихся старушек.
6. Мысли героя
"…если они есть", - сразу же оговаривается Н. Басов. То есть в принципе герой может и не произносить внутренних монологов, если его позиция и так ясна или попросту неважна. Однако ж "…есть в этом средстве како-то изящество", - умиляется автор "самоучителя". - Что-то стародавнее и в то же время очень привлекательное, словно бы в самом деле взятое из старых романов "осьмнадцатого" века. Когда люди обменивались визитами, когда у них была масса времени, когда… люди разговаривали, рассуждая, сами с собой, и хотя это выглядело странновато, тем не менее, не казалось вовсе диким…" Что ж, надеемся, это и вам не покажется диким, и вы позволите своим героям немножко подумать.
7. Речи, и не только
Монологи, диалоги, всякие вступления, реплики… Речи, обращенные не к себе, а к другим персонажам, тоже являются элементом построения достоверного образа. Особенно если речь будет действительно живой и характерной.
8. Третье измерение текста
Если предыдущие семь методов обрисовки героя Николай Басов встречал в западных учебниках по креативному письму, то восьмой он считает вполне эксклюзивным. Восьмой "инструмент" - это следование за героем, поступки которого порой удивляют самого автора. "Татьяна-то какую штуку удрала!" - как некогда удивлялся Пушкин. И именно это средство автор "Творческого саморазвития…" считает наиболее полезным для этого самого творческого саморазвития. Потому что в неожиданных поворотах сюжета писатель по-настоящему узнает себя.
Ведь роман-то (не забыли?) пишется не для славы и не для денег, а для того, чтобы развить свои творческие способности и поглубже заглянуть в собственную душу, решить свои психологические проблемы. "Познавая персонажей, познаешь себя", "решая проблемы персонажей, адаптируешься к собственным", "чем больше их знаешь, тем больше узнаешь" - уверяют подзаголовки 14-й главы о "совмещении героя с автором, а также с читателем". Если вам этого довольно, дальше книгу можете не читать.
Если же ваши цели более глобальны и самоуглубление не является вашей главной задачей, из последующих глав вы узнаете кое-что о повествовании, о правке рукописи и - если уж вы так амбициозны - о ее продаже издательству. А под конец Николай Басов поделится с вами мыслями о том, почему писатели - одновременно самые несчастные и самые счастливые из профессионалов.
Знакомство с книгами о том, как стать писателем, мы продолжим книгой… "Как стать писателем". Ее автор - Юрий Никитин может похвастать огромным жизненным и литературным опытом, огромными тиражами - и таким же огромным самомнением. Последнее, без сомнения, почувствуете, как только откроете книгу.
"В этой книге расскажу вещи достаточно очевидные для меня, профессионального писателя, но которые вот уже который год вызывают раздраженный вой у большинства людей, считающих себя литературной элитой. От всех слышу это озлобленное: сволочь, не выдавай секреты! Это же сколько придурков ломанется в писательство! Нас же в такой массе перестанут замечать!!!" И ниже: "Потому я, которому вы уже не соперники, говорю вам грустную правду…"
Грустная же правда, о которой говорит добрый дедушка Никитин, состоит в том, что тому, кто хочет стать писателем, нужно много работать. И учиться. Но ведь для этого мы и читаем мудрые книжки и статьи "по мотивам", верно?
Итак, чему же можно научиться по книге "Как стать писателем"? Какие страшные тайны открывает один из самых коммерчески успешных авторов?
Совет первый: тщательно отделывать концовки глав. Ну, вроде как в анекдоте: вступление может быть и затянутым, и запутанным, но окончание - обязательно неожиданным и хлестким.
Совет второй: ключевое слово всегда ставить в конец фразы.
Совет третий: не вешать на каждое дерево табличку с надписью "Дерево". В смысле - не разжевывать то, что и так понятно.
Совет четвертый: не сообщать а-ля журналист, что произошло (рассердился, обрадовался и пр.), а рисовать (нахмурился, растянул рот до ушей и пр.). Иначе - не литература!
Совет пятый: мера романа - сдвиг в характере. То есть на протяжении повествования герой непременно должен измениться, "перевоспитаться", стать хоть чуточки не таким, каким был в начале.
Совет шестой: пользоваться самыми короткими словами и сокращать фразы до минимума. Любое слово, без которого можно обойтись, - выбрасывать. Из ряда синонимов выбирать самый короткий.
Совет седьмой: не умножайте ни героев, ни события без острой необходимости. Лучше описать один эпизод красочно, чем пересказать три скороговоркой.
Наверное, сюда же: в изображении героев нет мелочей. Все должно работать на их индивидуальность: внешность, характеры, одежда, имена и клички.
Совет восьмой: бороться со словами-сорняками. Безжалостно вычеркивать "свой", "это", "какой-то", "был", "который", "ибо", "однако" и т.п., а также избегать деепричастных оборотов.
Совет девятый: употреблять глаголы не прошедшего, а настоящего времени.
Совет десятый: время от времени напоминать читателю о том, что окружает героев, - день на дворе или ночь, зима или лето, в помещении дело происходит или на улице…
Совет одиннадцатый: утверждение всегда сильнее отрицания, поэтому старайтесь использовать первой и избегать второго.
Все? Вроде, да. Как-то маловато для книжки объемом больше 400 страниц…
Впрочем, там еще масса советов "общеидеологического характера".
Поменьше юмора. "Юморение" - признак незрелости, лучше придумывать что-то свое, чем выставлять в смешном свете чужое.
Пишите сериалы - это литература будущего! Те, кто считает, что написать один хороший роман труднее, чем десять продолжений к нему, - дурак, завистник и работать не любит.
Пишите как можно больше - никто не знает, какой из ваших книг уготована вечность. Кто будет говорить, что три романа в год - наверняка халтура, то просто видит в вас конкурента и заранее боится.
Не заморачивайтесь над языком. Главное, чтобы было побольше яркого действия, желательно с кровью и мясом, а как это написано - дело десятое. Шлифуют язык произведения только те, кто не способен на большее. Вот у Гомера и Шекспира - какой экшн! А языка их мы даже не знаем…
И, конечно, не слушайте критиков, которые будут вам указывать на нелепые, нереалистичные или не соответствующие ситуации детали. Главное - не сколько было пуговиц на мундире главного героя, а что он, герой, сделал.
Как можно шире применяйте в работе компьютер. Используйте проверку орфографии. Создавайте в "Фотошопе" портреты героев. Держите под рукой побольше дисков с энциклопедиями, фотографиями и игрушками. Стратегически очень помогает при написании книг, а редакторы карт так и просто незаменимы!
Учтите, что вы должны писать гораздо лучше классиков. Лев Толстой, Иван Бунин, Антон Чехов не могут служить примерами для подражания. Сейчас так не носят… в смысле, не пишут! А аллитерацию и прочие прибамбасы вообще придумали полуграмотные бездельники-помещики, у которых было слишком много свободного времени и которые читали, водя пальцем по строчкам.
Надеюсь, я ничего не пропустила. Впрочем, если у вас есть пара-тройка лишних часов, можете познакомиться с этой книгой поближе. Там, правда, многовато раздражающего шума в честь себя, любимого, куча повторов и ужасный слог, но зато звучит она как собрание мантр или "накачка" спортсменов перед решающим матчем: "Надо работать! Надо постоянно работать! Надо непрерывно работать! Потому что вы - сильные! Вы - лучшие (после меня, конечно)! Вы - горы свернете!"
Вполне возможно, вам это поможет.
До сих пор мы рассматривали только книги, то есть публикации "бумажные". Сегодня же поговорим о представленном в электронном виде руководстве Леонида Жуховицкого "Как стать писателем за десять часов?". Возможно, оно выходило и напечатанным; во всяком случае, я ознакомилась с ним на сайте "Писатель.ru".
Итак, как же стать писателем за такой короткий срок?
Во-первых, надо уметь писать. То есть быть человеком грамотным. Всем, кто это хитрое умение освоил, Леонид Жуховицкий предлагает свою помощь в овладении секретами мастерства. "Не важно, начинаете вы роман, заканчиваете рассказ, задумываете пьесу, творите в муках любовное письмо - вы все равно в какой-то мере писатель. И вечные законы литературы висят над вами, как дорожные знаки, которые лучше все-таки знать". О них и пойдет речь.
Во-вторых, конечно, необходима общая культура - без нее никуда: "Талант позволяет успешно взять старт, но только большая культура дает возможность достойно пройти всю дистанцию". Однако главное - умение искренне выразить себя.
Как пример такого умения автор приводит двух девочек - Анну Франк и юную поэтессу, которой Жуховицкий сам дал несколько советов. Поэтесса после беседы отбросила "стихотворные описания" и стала не изображать, а выражать свою самобытную личность. Анна Франк, голландская девочка из еврейской семьи, которую во время фашистской оккупации прятали друзья, в своем знаменитом дневнике проявила необыкновенную одаренность, а вот в "настоящих" литературных опытах была банальна и заурядна.
"Оптимисты уверяют, что в каждом человеке живет Моцарт, - пишет Жуховицкий. - Я бы выразился осторожней: в каждом человеке живет свой Моцарт. Надо помочь ему раскрыться, а уж дальше он сам наберет высоту - свою высоту".
В-третьих, нужно помнить, что никакое воображение не заменит личного опыта. "Как донор делится с другими собственной кровью, так писатель передает людям собственный опыт. Его не заменить ничем: смешно и стыдно именоваться донором, жертвуя чужую кровь". Поэтому Леонид Жуховицкий советует относится к любым сваливающимся на голову бедам как к благословению: да, пострадаешь, зато будет о чем писать. "Упаси вас Бог и от сумы, и от тюрьмы - но если все же выпадет именно это, почаще вспоминайте двух наших Нобелевский лауреатов, Солженицына и Бродского".
"К фантастам это не относится", - может возразить читатель. Да, фантаст изобретает свои собственные миры. Но уж если решился на это - придуманный мир должен стать реальнее настоящего.
В-четвертых, у входа в храм литературы нужно предъявить пропуск. И стать таковым должно название вашего произведения. Иначе - пройдут мимо, не заметив, и читатели, и критики, и будущие биографы.
В XVIII-XIX веках далеко не все авторы утруждали себя придумыванием заглавий-"наживок". Не так уж много было книг, чтобы очередной шедевр остался незамеченным. В наше же время, пока имя на обложке не стало продавать себя само, нужно очень постараться, чтобы стимулом к прочтению стало название.
Сложилась такая ситуация, по мнению Жуховицкого, уже в начале прошлого века - после Первой мировой, когда вчерашние солдаты стали искать свою истину с пером в руке: "Произошла своеобразная гуманитарная революция, опередившая научно-техническую".
И вот заголовки книг, своеобразные "лозунги" этой революции: "В поисках утраченного времени", "Путешествие на край ночи", "На Западном фронте без перемен", "Время жить и время умирать", "Жизнь взаймы", "Прощай, оружие!", "Иметь и не иметь", "По ком звонит колокол", "Каждый умирает в одиночку", "Волк среди волков", "Кто однажды попробовал тюремной похлебки", "Сто лет одиночества", "Полковнику никто не пишет", "Хлеб ранних лет", "Бильярд в половине десятого", "Вкус меда", "Здравствуй, грусть", "Одиночество бегуна на длинной дистанции", "Все люди враги", "Вторая древнейшая профессия", "Сад радостей земных"… Или примеры из русской литературы: "Заговор равнодушных", "Факультет ненужных вещей", "Роман без вранья", "Жизнь и судьба", "Не стоит село без праведника", "Приглашение на казнь", "Пастух и пастушка", "Три минуты молчания", "Трудно быть богом", "Я родился в очереди", "Живи и помни", "Не умирай прежде смерти", "Аборт от нелюбимого", "Между собакой и волком", "Жаль, что вас не было с нами"…
Две первые задачи заглавия: заставить человека взять в руки вашу книгу и убедить его (одним-двумя словами! максимум - строчкой!) в вашей гениальности. Как добиться выполнения этих задач? Надо понять, что "название книги, пьесы или статьи - это отдельное литературное произведение", которое "может иметь прямую связь с содержанием, но может и не иметь".
Где брать удачные названия? Тщательно собирать их и хранить, даже если не знаешь, когда пригодится (читатели Стругацких сразу вспомнят историю заглавия "Понедельник начинается в субботу"!). Запоминать случайные фразы, услышанные на улице, внимательно читать стихи. И тогда обложка новой книги станет если и не пропуском, то входным билетом в Литературу…
Многие мастистые литераторы утверждают, что талант – это от Бога. Научить «быть писателем» – невозможно. Овладеть писательским мастерством можно только самостоятельно, и дается оно только тому, кто не может НЕ писать.
Автор легендарного «Гипериона», а также множества других – фантастических и нефантастических – книг Дэн Симмонс дает начинающим авторам совершенно категоричный совет: «Хотите стать писателем? Бросьте! Это совершенно невозможно!»
Однако есть другие писатели, которые то ли меньше боятся конкуренции, то ли просто «не могут молчать». Они с удовольствием дают младшим коллегам гораздо более развернутые советы. И даже пишут книги о том, как достичь писательского мастерства.
читать дальшеРазумеется, в нашей стране таких книг гораздо меньше, чем на Западе. В любом Интернет-магазине вы обнаружите массу пособий о том, как написать рассказ, повесть, дамский роман, детектив, космооперу, ужастик… на английском языке. На русском же интересующей литературы гораздо меньше, но она есть, и мы постараемся ее вам представить.
Начнем с книги человека, чья компетенция сомнения не вызывает. Николай Басов не только написал множество книг, но и несколько лет проработал литературным агентом. Итак, прислушаемся к его советам.
Отличие книги Басова от других подобных пособий начинается прямо с названия: «Творческое саморазвитие, или Как написать роман». Автор считает роман «партитурой медитации на заданную и строго оговоренную тему». Более того, он полагает, что именно написание романа помогает человеку примириться со сваливающимися на голову проблемами, перестать конфликтовать с окружающими, найти выход из сложных ситуаций. И если среди писателей встречаются неприятные типы – то, убежден Басов, «без романов они были бы еще хуже, творили бы злые дела или превратились бы в откровенно несчастных людей, делая несчастными родных и близких».
Итак, что же необходимо знать, чтобы заняться таким психологически комфортным и общественно полезным делом?
Во-первых, следует определиться с типом романа и строго соблюдать жанровую чистоту. Николай Басов пишет об одиннадцати таких типах:
– роман «главного потока» (мейнстрим, надо полагать);
– эротический роман;
– романтико-сентиментальный роман;
– научно-художественный, он же фантастический роман, а также «ужастики»;
– фэнтези;
– повесть (так у Н. Басова) для детей;
– исторический роман;
– приключенческий роман;
– роман преступлений, детектив и триллер;
– роман-эссе (писать который Н. Басов категорически не рекомендует);
– автобиографии и биографии знаменитостей.
Во-вторых, необходимо выработать в себе особые «писательские качества»: упорство, дисциплину и энергетическую выносливость, при этом разобравшись, присущи ли тебе талант или литературная одаренность.
После этого можно приступать непосредственно к роману, в котором Николай Басов выделяет десять необходимых элементов.
Начальные условия, интродукция. Интродукция должна ввести читателя в курс дела (кто, где, когда), но при этом быть не слишком длинной и затянутой.
Пусковой элемент, триггер. Это событие, которое запускает активное действие, заставляет героев осознать, что течение прежней жизни отныне невозможно. Триггер, пишет Басов, это «курок, который позволяет бойку ударить по капсулю, воспламениться пороху в гильзе, выбросить пулю из ствола и…» После этого наступает «и…»
Конфликт и проблема. Конфликт является побудительной причиной всех действий героя (в отличие от триггера, который служит только поводом). Проблема же – «суть игры, определяющая ее ставки и правила действий героев», Конфликт должен быть острым и актуальным, проблема – многоступенчатой, чтобы ее хватило на весь роман, а может, и на потом осталось.
Осложнения большие и малые. Для того, чтобы мир романа выглядел естественным и динамичным, в нем должны происходить различные события, в процессе которых уточняются «параметры» окружающей героя реальности, позиции других персонажей и просто излагается взгляд автора на жизнь. Эти события могу влиять на героя как позитивно, так и негативно, или вовсе не затрагивать его интересов – однако интерес читателя должны пробуждать и поддерживать на должном уровне. Психотерапевтическая ценность этого элемента романа, по мнению Николая Басова, состоит в том, что умение преодолевать самостоятельно придуманные осложнения «повышает адаптивность автора, тренирует его жизненный глазомер, а может, и способность осуществлять свои планы, манеру добиваться своей цели». Осложнения не стоит «валить кулем», лучше, чтобы герой разбирался с ними постепенно. Выглядеть же все должно «гармонично, естественно, осмысленно по всем статьям».
Трудные ситуации, необходимость выбора, нестандартные ходы. «Помимо осложнений, – пишет Басов, – которые должны быть понятными, плавными и разрешаться естественно, герой довольно часто (если не сказать – все романное время) должен оказываться на все более трудных «поворотах» сюжета, которые отличаются от осложнений тем, что грозят фатальными, необратимыми последствиями. И вот когда герой принимается из этой ситуации выпутываться, он должен находить столь же нестандартное решение, «вровень» с ситуацией». Вываливаемые на героя катастрофы и катаклизмы в идеале «должны ошеломлять, доставляя читателю радость новизны и необычности».
Шестым элементом, необходимым для написания романа, Басов считает перестановку ролей – свойство персонажей меняться со временем, особенно в ситуации сложного выбора. Разумеется, «перестановка» эта, то есть неожиданные, непроизвольные поступки и изменения характера и мотиваций, должна быть психологически достоверна.
Очередным элементом автор называет «таинственное как вечный хлеб романиста», причем определяет это «таинственное» способом весьма запутанным – как «обозначение проблемы через ее умалчивание». Пытается объяснить более доступно: «читателю дается понять, что тут что-то не то, что-то не так», но понятнее не становится. А имеется в виду, собственно, то, что в начале романа должна появиться какая-та тайна, которая со временем будет разгадана. Но, предостерегает Басов, не вздумайте после разгадки сразу роман закончить. Это неэкономично. Лучше «порасписывайте» роман на новом этапе – «это привлечет прорву читательского внимания».
Восьмой элемент – повышение ставок. Это означает, что условия игры, изначально предъявленные автором читателю, оказываются более сложными, чем казалось с первого взгляда. То есть в сказке «Репка», например, дедушка со временем окажется бессмертным Горцем, бабушка – состарившейся радисткой Кэт, внучка захочет передать чудо-репку клонмейкерам, кошка переметнется на сторону колорадских жуков (или кто там еще на репу зубы точит?) и так далее. Причем происходить все это должно постепенно, чтобы до поры до времени читатель считал, что перед ним обычный производственный роман об уборке урожая.
Пик напряженности. Подразумевается кульминационная точка, после которой накручивать читателя уже не получается. Все злодеи стали героями, все агенты Моссада заявили о своих истинных намерениях, все преступления раскрыты, а издалека доносятся аккорды марша Мендельсона. Маски сброшены, о каждом из героев становится понятно, кто он есть на самом деле, – именно чтобы узнать это, считает Н. Басов, люди и читают романы.
Окончательное решение или отложенный финал. Мало привести героев к кульминации сюжета, утверждает автор, – нужно напоследок рассказать и о том, как сложатся их судьбы по завершении романа. Иначе получается то, что Н. Басов называет «ошибкой «Острова сокровищ»»: не рассказал Стивенсон в первоначальном варианте, что случилось дальше с Джимом, сквайром Трелони, доктором Ливси, капитаном Смоллетом, Беном Ганом и Джоном Сильвером, – читатель остался неудовлетворен. Смотрите, не повторите этой ошибки!
Если у вас уже возник замысел романа, обратите внимание на советы по построению сюжета.
1. Положительное или негативное. Определитесь, за кого вы будете играть – за «хороших» или за «плохих». Будут у вас орки храбрецами, а вампиры – молодцами, или светлые маги все-таки останутся мудрецами? А может, и черные, и белые, и красные окажутся просто нормальными людьми, с достоинствами и недостатками?
2. Шаг за шагом, и без топтания на месте. Басов советует проверить всю сюжетную цепочку, сцену за сценой – не «провалилось» между ними что-то важное? Или наоборот – не будет ли повествование топтаться на месте, когда все ясно и нужно идти дальше?
3. Размажь масло по хлебу. Под маслом тут разумеется информация, необходимая для правильного понимания событий. Однако подавать ее рекомендуется не одним здоровым «куском», а плавно размазывать по всему произведению, чтобы читатель не терял интереса.
4. Проявляй информацию в малом, убедительнее будет целое. А здесь речь идет об информации, вроде бы не имеющей прямого отношения к происходящим событиям, но помогающей читателю вжиться в мир романа, понять позицию автора. «…именно эти особенности, мелочи и детали составляют «ауру» мест, где происходят действия, наполняют жизнью все до единой схемы», – пишет Н. Басов.
5. Не бойся символов. Не следует избегать деталей, которые позволяют на более глубоком уровне связать друг с другом различные сюжетные линии, события или персонажей. Однако не следует и злоупотреблять этим приемом, чтобы не сделать роман неправдоподобным и напыщенным.
6. Не бойся придумать то, что не попадет в текст. Если автор представляет придуманный им мир до мельчайших подробностей, читатель легче верит ему, даже если эти мелочи присутствуют в тексте лишь неявно, намеками. Особенно это касается героев, их биографий и внутреннего мира.
7. Выстраивай сюжет отбором вариантов. «Принцип прост, – пишет Басов. – Сначала герой как бы хочет выиграть, решить свою проблему по дешевке, используя малую долю своих сил и ресурсов. У него не выходит, он поднимает ставки и снова пробует. Снова не то. Он пробует изо всех сил, и лишь в последний момент, словно бы случайно, у него что-то выходит, хотя и не до конца…»
8. Закольцовывай события. Все линии романа, все происходившие в нем события должны прийти к логическому завершению. Причем работать они должны на общий финал, на разрешение главных проблем и конфликтов всего романа.
Николай Басов признается, что придумать героя бывает не легче, чем родить настоящего младенца (впрочем, мужчины так всегда считают…). Зато если придумаешь его удачно, то становится он живее реальных людей.
Один из методов, которыми рекомендует воспользоваться писатель, - метод Бальзака: ходить по улицам и выбирать себе колоритного персонажа из толпы.
Другой способ - писать героя с давнего знакомого, о котором известна вся подноготная, а главное - мелкие характерные деталюшки, придающие литературному образу достоверность.
Следует помнить, что нельзя "зацикливаться" на одном главном герое - нужно делать "живыми" всех, кто появляется на страницах книги. Тем более что второстепенные со временем могут выйти на первый план.
А вот восемь "инструментов", с помощью которых Басов предлагает конструировать героя.
1. Внешнее описание
Каждый автор сам решает, насколько оно должно быть подробным. Однако Басов рекомендует сделать для себя наиподробнейший словесный портрет, а еще лучше - и вовсе нарисовать героя, чтобы, например, впоследствии какая-нибудь родинка не перекочевала, допустим, со щеки на щеку…
2. Установочные данные
"Родился, учился, женился…" Или - "Информация к размышлению". Некоторая "протокольность" при введении таких подробностей придает тексту объективность и представляет автора как лицо незаинтересованное. Тем приятнее будет читателю открыть за скупой характеристикой живые и неожиданные черты.
3. Мнение писателя, которое не всегда совпадает с читательским
Имеются в виду прямые комментарии и оценки, которые автор дает герою и его действиям. "Инструмент" имеет свои достоинства и недостатки, однако, замечает Басов, "ради правильного изображения героя можно многим рискнуть".
4. Проблемы и поступки
Действия героя характеризуют его в гораздо большей степени, чем рассуждения автора или его собственные. Настоящие герои, по выражению Н. Басова, всегда идут… куда-нибудь. И не забудьте - герои должны не только что-то делать, но и обязательно соразмерно усилиям… уставать! Иначе получится неубедительно.
5. Отношение к герою других персонажей
Чтобы не перегружать главного персонажа, которому в конце достанутся все лавры, думами и заботами обо всем человечестве, рекомендуется подсунуть ему под бок существо слабое и зависимое (лучше - женщину. Снова этот мужской шовинизм! - М.Л.), которое будет героя обожать, при этом слегка над ним подтрунивая. И сразу он в глазах читателей станет белым и пушистым, даже если для достижения цели положит по дороге всех боевых товарищей и пару зазевавшихся старушек.
6. Мысли героя
"…если они есть", - сразу же оговаривается Н. Басов. То есть в принципе герой может и не произносить внутренних монологов, если его позиция и так ясна или попросту неважна. Однако ж "…есть в этом средстве како-то изящество", - умиляется автор "самоучителя". - Что-то стародавнее и в то же время очень привлекательное, словно бы в самом деле взятое из старых романов "осьмнадцатого" века. Когда люди обменивались визитами, когда у них была масса времени, когда… люди разговаривали, рассуждая, сами с собой, и хотя это выглядело странновато, тем не менее, не казалось вовсе диким…" Что ж, надеемся, это и вам не покажется диким, и вы позволите своим героям немножко подумать.
7. Речи, и не только
Монологи, диалоги, всякие вступления, реплики… Речи, обращенные не к себе, а к другим персонажам, тоже являются элементом построения достоверного образа. Особенно если речь будет действительно живой и характерной.
8. Третье измерение текста
Если предыдущие семь методов обрисовки героя Николай Басов встречал в западных учебниках по креативному письму, то восьмой он считает вполне эксклюзивным. Восьмой "инструмент" - это следование за героем, поступки которого порой удивляют самого автора. "Татьяна-то какую штуку удрала!" - как некогда удивлялся Пушкин. И именно это средство автор "Творческого саморазвития…" считает наиболее полезным для этого самого творческого саморазвития. Потому что в неожиданных поворотах сюжета писатель по-настоящему узнает себя.
Ведь роман-то (не забыли?) пишется не для славы и не для денег, а для того, чтобы развить свои творческие способности и поглубже заглянуть в собственную душу, решить свои психологические проблемы. "Познавая персонажей, познаешь себя", "решая проблемы персонажей, адаптируешься к собственным", "чем больше их знаешь, тем больше узнаешь" - уверяют подзаголовки 14-й главы о "совмещении героя с автором, а также с читателем". Если вам этого довольно, дальше книгу можете не читать.
Если же ваши цели более глобальны и самоуглубление не является вашей главной задачей, из последующих глав вы узнаете кое-что о повествовании, о правке рукописи и - если уж вы так амбициозны - о ее продаже издательству. А под конец Николай Басов поделится с вами мыслями о том, почему писатели - одновременно самые несчастные и самые счастливые из профессионалов.
Знакомство с книгами о том, как стать писателем, мы продолжим книгой… "Как стать писателем". Ее автор - Юрий Никитин может похвастать огромным жизненным и литературным опытом, огромными тиражами - и таким же огромным самомнением. Последнее, без сомнения, почувствуете, как только откроете книгу.
"В этой книге расскажу вещи достаточно очевидные для меня, профессионального писателя, но которые вот уже который год вызывают раздраженный вой у большинства людей, считающих себя литературной элитой. От всех слышу это озлобленное: сволочь, не выдавай секреты! Это же сколько придурков ломанется в писательство! Нас же в такой массе перестанут замечать!!!" И ниже: "Потому я, которому вы уже не соперники, говорю вам грустную правду…"
Грустная же правда, о которой говорит добрый дедушка Никитин, состоит в том, что тому, кто хочет стать писателем, нужно много работать. И учиться. Но ведь для этого мы и читаем мудрые книжки и статьи "по мотивам", верно?
Итак, чему же можно научиться по книге "Как стать писателем"? Какие страшные тайны открывает один из самых коммерчески успешных авторов?
Совет первый: тщательно отделывать концовки глав. Ну, вроде как в анекдоте: вступление может быть и затянутым, и запутанным, но окончание - обязательно неожиданным и хлестким.
Совет второй: ключевое слово всегда ставить в конец фразы.
Совет третий: не вешать на каждое дерево табличку с надписью "Дерево". В смысле - не разжевывать то, что и так понятно.
Совет четвертый: не сообщать а-ля журналист, что произошло (рассердился, обрадовался и пр.), а рисовать (нахмурился, растянул рот до ушей и пр.). Иначе - не литература!
Совет пятый: мера романа - сдвиг в характере. То есть на протяжении повествования герой непременно должен измениться, "перевоспитаться", стать хоть чуточки не таким, каким был в начале.
Совет шестой: пользоваться самыми короткими словами и сокращать фразы до минимума. Любое слово, без которого можно обойтись, - выбрасывать. Из ряда синонимов выбирать самый короткий.
Совет седьмой: не умножайте ни героев, ни события без острой необходимости. Лучше описать один эпизод красочно, чем пересказать три скороговоркой.
Наверное, сюда же: в изображении героев нет мелочей. Все должно работать на их индивидуальность: внешность, характеры, одежда, имена и клички.
Совет восьмой: бороться со словами-сорняками. Безжалостно вычеркивать "свой", "это", "какой-то", "был", "который", "ибо", "однако" и т.п., а также избегать деепричастных оборотов.
Совет девятый: употреблять глаголы не прошедшего, а настоящего времени.
Совет десятый: время от времени напоминать читателю о том, что окружает героев, - день на дворе или ночь, зима или лето, в помещении дело происходит или на улице…
Совет одиннадцатый: утверждение всегда сильнее отрицания, поэтому старайтесь использовать первой и избегать второго.
Все? Вроде, да. Как-то маловато для книжки объемом больше 400 страниц…
Впрочем, там еще масса советов "общеидеологического характера".
Поменьше юмора. "Юморение" - признак незрелости, лучше придумывать что-то свое, чем выставлять в смешном свете чужое.
Пишите сериалы - это литература будущего! Те, кто считает, что написать один хороший роман труднее, чем десять продолжений к нему, - дурак, завистник и работать не любит.
Пишите как можно больше - никто не знает, какой из ваших книг уготована вечность. Кто будет говорить, что три романа в год - наверняка халтура, то просто видит в вас конкурента и заранее боится.
Не заморачивайтесь над языком. Главное, чтобы было побольше яркого действия, желательно с кровью и мясом, а как это написано - дело десятое. Шлифуют язык произведения только те, кто не способен на большее. Вот у Гомера и Шекспира - какой экшн! А языка их мы даже не знаем…
И, конечно, не слушайте критиков, которые будут вам указывать на нелепые, нереалистичные или не соответствующие ситуации детали. Главное - не сколько было пуговиц на мундире главного героя, а что он, герой, сделал.
Как можно шире применяйте в работе компьютер. Используйте проверку орфографии. Создавайте в "Фотошопе" портреты героев. Держите под рукой побольше дисков с энциклопедиями, фотографиями и игрушками. Стратегически очень помогает при написании книг, а редакторы карт так и просто незаменимы!
Учтите, что вы должны писать гораздо лучше классиков. Лев Толстой, Иван Бунин, Антон Чехов не могут служить примерами для подражания. Сейчас так не носят… в смысле, не пишут! А аллитерацию и прочие прибамбасы вообще придумали полуграмотные бездельники-помещики, у которых было слишком много свободного времени и которые читали, водя пальцем по строчкам.
Надеюсь, я ничего не пропустила. Впрочем, если у вас есть пара-тройка лишних часов, можете познакомиться с этой книгой поближе. Там, правда, многовато раздражающего шума в честь себя, любимого, куча повторов и ужасный слог, но зато звучит она как собрание мантр или "накачка" спортсменов перед решающим матчем: "Надо работать! Надо постоянно работать! Надо непрерывно работать! Потому что вы - сильные! Вы - лучшие (после меня, конечно)! Вы - горы свернете!"
Вполне возможно, вам это поможет.
До сих пор мы рассматривали только книги, то есть публикации "бумажные". Сегодня же поговорим о представленном в электронном виде руководстве Леонида Жуховицкого "Как стать писателем за десять часов?". Возможно, оно выходило и напечатанным; во всяком случае, я ознакомилась с ним на сайте "Писатель.ru".
Итак, как же стать писателем за такой короткий срок?
Во-первых, надо уметь писать. То есть быть человеком грамотным. Всем, кто это хитрое умение освоил, Леонид Жуховицкий предлагает свою помощь в овладении секретами мастерства. "Не важно, начинаете вы роман, заканчиваете рассказ, задумываете пьесу, творите в муках любовное письмо - вы все равно в какой-то мере писатель. И вечные законы литературы висят над вами, как дорожные знаки, которые лучше все-таки знать". О них и пойдет речь.
Во-вторых, конечно, необходима общая культура - без нее никуда: "Талант позволяет успешно взять старт, но только большая культура дает возможность достойно пройти всю дистанцию". Однако главное - умение искренне выразить себя.
Как пример такого умения автор приводит двух девочек - Анну Франк и юную поэтессу, которой Жуховицкий сам дал несколько советов. Поэтесса после беседы отбросила "стихотворные описания" и стала не изображать, а выражать свою самобытную личность. Анна Франк, голландская девочка из еврейской семьи, которую во время фашистской оккупации прятали друзья, в своем знаменитом дневнике проявила необыкновенную одаренность, а вот в "настоящих" литературных опытах была банальна и заурядна.
"Оптимисты уверяют, что в каждом человеке живет Моцарт, - пишет Жуховицкий. - Я бы выразился осторожней: в каждом человеке живет свой Моцарт. Надо помочь ему раскрыться, а уж дальше он сам наберет высоту - свою высоту".
В-третьих, нужно помнить, что никакое воображение не заменит личного опыта. "Как донор делится с другими собственной кровью, так писатель передает людям собственный опыт. Его не заменить ничем: смешно и стыдно именоваться донором, жертвуя чужую кровь". Поэтому Леонид Жуховицкий советует относится к любым сваливающимся на голову бедам как к благословению: да, пострадаешь, зато будет о чем писать. "Упаси вас Бог и от сумы, и от тюрьмы - но если все же выпадет именно это, почаще вспоминайте двух наших Нобелевский лауреатов, Солженицына и Бродского".
"К фантастам это не относится", - может возразить читатель. Да, фантаст изобретает свои собственные миры. Но уж если решился на это - придуманный мир должен стать реальнее настоящего.
В-четвертых, у входа в храм литературы нужно предъявить пропуск. И стать таковым должно название вашего произведения. Иначе - пройдут мимо, не заметив, и читатели, и критики, и будущие биографы.
В XVIII-XIX веках далеко не все авторы утруждали себя придумыванием заглавий-"наживок". Не так уж много было книг, чтобы очередной шедевр остался незамеченным. В наше же время, пока имя на обложке не стало продавать себя само, нужно очень постараться, чтобы стимулом к прочтению стало название.
Сложилась такая ситуация, по мнению Жуховицкого, уже в начале прошлого века - после Первой мировой, когда вчерашние солдаты стали искать свою истину с пером в руке: "Произошла своеобразная гуманитарная революция, опередившая научно-техническую".
И вот заголовки книг, своеобразные "лозунги" этой революции: "В поисках утраченного времени", "Путешествие на край ночи", "На Западном фронте без перемен", "Время жить и время умирать", "Жизнь взаймы", "Прощай, оружие!", "Иметь и не иметь", "По ком звонит колокол", "Каждый умирает в одиночку", "Волк среди волков", "Кто однажды попробовал тюремной похлебки", "Сто лет одиночества", "Полковнику никто не пишет", "Хлеб ранних лет", "Бильярд в половине десятого", "Вкус меда", "Здравствуй, грусть", "Одиночество бегуна на длинной дистанции", "Все люди враги", "Вторая древнейшая профессия", "Сад радостей земных"… Или примеры из русской литературы: "Заговор равнодушных", "Факультет ненужных вещей", "Роман без вранья", "Жизнь и судьба", "Не стоит село без праведника", "Приглашение на казнь", "Пастух и пастушка", "Три минуты молчания", "Трудно быть богом", "Я родился в очереди", "Живи и помни", "Не умирай прежде смерти", "Аборт от нелюбимого", "Между собакой и волком", "Жаль, что вас не было с нами"…
Две первые задачи заглавия: заставить человека взять в руки вашу книгу и убедить его (одним-двумя словами! максимум - строчкой!) в вашей гениальности. Как добиться выполнения этих задач? Надо понять, что "название книги, пьесы или статьи - это отдельное литературное произведение", которое "может иметь прямую связь с содержанием, но может и не иметь".
Где брать удачные названия? Тщательно собирать их и хранить, даже если не знаешь, когда пригодится (читатели Стругацких сразу вспомнят историю заглавия "Понедельник начинается в субботу"!). Запоминать случайные фразы, услышанные на улице, внимательно читать стихи. И тогда обложка новой книги станет если и не пропуском, то входным билетом в Литературу…
@темы: Файлы, Fanfiction
10:28
Доступ к записи ограничен
Идея свободы взяла меня в плен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
четверг, 21 мая 2009
Идея свободы взяла меня в плен
Что такое одиночество?
Это, когда заходишь в пустую квартиру, где тебя никто не ждет, устало скидываешь обувь, швыряешь подальше сумку с учебниками, падаешь на кровать и устремляешь замученный взгляд в потолок. В животе начинает урчать и вспоминаешь, что уже два дня нормально ничего не ела. Неохотно, лениво тащишься в кухню и понимаешь, что яблоки закончились и,что хуже всего, помидоры тоже. В магазин идти лень, приготовить что-то нормальное - еще ленивей, поэтому снова ставишь чайник, кружка горячего кофе и благополучно забываешь обо всем еще на неопределенное время....
Одиночество имеет разные тональности и окраски, для кого-то оно - благословение, для кого-то проклятие.
Сколько я себя помню, всегда была сама по себе, сейчас мне с кем-то контактировать...не сложно, нет, просто я влюбленна в одиночество и, как любой влюбленный, ревную его ко всему.
Это, когда заходишь в пустую квартиру, где тебя никто не ждет, устало скидываешь обувь, швыряешь подальше сумку с учебниками, падаешь на кровать и устремляешь замученный взгляд в потолок. В животе начинает урчать и вспоминаешь, что уже два дня нормально ничего не ела. Неохотно, лениво тащишься в кухню и понимаешь, что яблоки закончились и,что хуже всего, помидоры тоже. В магазин идти лень, приготовить что-то нормальное - еще ленивей, поэтому снова ставишь чайник, кружка горячего кофе и благополучно забываешь обо всем еще на неопределенное время....
Одиночество имеет разные тональности и окраски, для кого-то оно - благословение, для кого-то проклятие.
Сколько я себя помню, всегда была сама по себе, сейчас мне с кем-то контактировать...не сложно, нет, просто я влюбленна в одиночество и, как любой влюбленный, ревную его ко всему.
@музыка: Arashi - Love so sweet
@темы: Страницы моей жизни
суббота, 16 мая 2009
Идея свободы взяла меня в плен
= Глава 2
Гарри и Гермиона вошли в Большой Зал, который постепенно заполняли только что прибывшие студенты, и заняли свои места в конце гриффиндорского стола, рядом с небольшой группой четверокурсников. Те окинули друзей оценивающими взглядами и снова вернулись к прерванному разговору.
- Это странно, да? – прошептала Гермиона на ухо Гарри. – Быть изгоями на родном факультете?
Мальчик кивнул и повернулся к подруге.
- Слушай, Гермиона, я тут вдруг вспомнил…. Дурмстранг – это что? Тоже какая-то школа волшебства?
Гермиона невесело хмыкнула.
- Ага, и если верить «Обзору Магического образования в Европе», то с весьма дурной репутацией. Основное внимание там уделяется Темным Искусствам.
- Что? И Дамблдор пригласил учиться в Хогвартс студентов из подобной школы? Да он с ума сошел! - потрясенно пробормотал Гарри. - И где же находится этот Дурмстранг?
Гермиона удивленно приподняла брови.
- А ты разве не знаешь?
Гарри отрицательно качнул головой.
- Существует три соперничающих между собой школы волшебства: Шармбатон, Дурмстранг и Хогвартс, и чтобы никто не завладел их секретами, они предпочитают скрывать свое местонахождение, - объяснила Гермиона.
- И как же можно скрыть такое место, как Хогвартс? - скептически поинтересовался Гарри.
- Он зачарован так, что если на него посмотрит маггл, то увидит всего лишь осыпающиеся развалины.
- Понятно.
- Теперь надо подготовиться к тому, что на нас будут смотреть как на потенциальных Пожирателей смерти, - тяжело вздохнув, проговорила Гермиона.
- А это еще кто такие? – без интереса спросил Гарри, оглядывая Большой Зал. Внимание его привлекла группа слизеринцев, направляющаяся к столу своего факультета. Один из них – худой, с длинными черными спутанными волосами – гриффиндорцу показался знакомым.
- Последователи Сам-Знаешь-Кого, - тихо, чтобы сидящие рядом студенты ее не услышали, пояснила Гермиона.
- Волдеморта что ли? - не понижая голоса, ляпнул Гарри. – Ай!
Поморщившись от боли, он протянул руку и потер место, куда его пнула Гермиона. Студенты Слизерина, проходящие в это время мимо них, бросили на парочку гриффиндорцев презрительные взгляды.
- С ума сошел? – сердито прошипела Гермиона на ухо другу. – Не называй его имя здесь! Ты видел, как на нас посмотрели слизеринцы? Не терпится нарваться на неприятности?
Гарри не ответил. Взгляд его был прикован к трем гриффиндорцам входящим в это время в двери Большого Зала. Один из них – высокий парень с угольно-черными взлохмаченными волосами - был почти точной копией самого Гарри, только на несколько лет старше. У этого гриффиндорца не было шрама на лбу и его глаза были орехового цвета, но у него было такое же, как у Гарри худощавое лицо, такие же черные брови, такой же рот и волосы его точно так же торчали в разные стороны…. Сомнений не оставалось – это был Джеймс Поттер.
Рядом с Джеймсом шел красивый темноволосый юноша, в котором Гарри сразу узнал Сириуса. От волнения у мальчика перехватило дыхание, внутренности залило холодом и на глазах выступили невольные слезы. Глубоко вздохнув, Гарри попытался успокоиться, но сердце снова болезненно сжалось, когда взгляд его упал на идущего рядом с Джеймсом Ремуса Люпина - слегка бледного и осунувшегося, возможно, из-за прошедшего полнолуния.
Беспечно переговариваясь друг с другом, друзья неторопливой походкой направились к своим местам за гриффиндорским столом. Гарри провожал троицу друзей внимательным взглядом, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не вскочить со своего места и не броситься им на встречу.
- Гарри, с тобой все в порядке? – обеспокоено спросила Гермиона, заметив, как вдруг сильно побледнел ее друг. Его напряженно-сосредоточенный взгляд был устремлен на троицу гриффиндорских старшекурсников, которых Гермиона сразу же узнала.
- Гермиона, посмотри, это же….
- ….мародеры, - выдохнула она. – Вот почему Маховик отправил нас именно в тысяча девятьсот семьдесят седьмой! Это их последний курс. Смотри, там твой отец, Сириус, профессор Люпин и….
- Питер Петтигрю, - зло закончил Гарри, с неприязнью разглядывая невысокого остроносого мальчика с мышиного цвета волосами, которого он сначала не заметил.
Неожиданно для Гермионы, Гарри вдруг резко встал из-за стола, привлекая внимание рядом сидящих студентов. Руки его были сжаты в кулаки, а в зеленых глазах искрилась неприкрытая бесконтрольная ненависть.
- Куда ты? – испуганно спросила Гермиона.
- Я пойду и убью его, - в голосе Гарри прозвучала нетипичная для него холодная решительность.
Перешагнув через скамью, он было направился в сторону мародеров, но на месте его удержала Гермиона, крепко схватив друга за руку.
- Гарри, прошу тебя, не делай глупостей! – сердито прошептала она: сидящие рядом студенты с откровенным любопытством поглядывали на парочку друзей.
- Гермиона, я не могу сидеть здесь и спокойно наблюдать, как убийца моих родителей непринужденно разговаривает с моим отцом, - горячо возразил Гарри.
- Но ты должен!
Она с силой рванула друга за руку, вынуждая того снова опуститься на скамью за гриффиндорским столом.
- Только подумай, сколько людей может пострадать из-за твоего безрассудного поступка! - рассерженно проговорила Гермиона. – Нам необходимо соблюдать осторожность!
- А вдруг это поможет нам вернуться обратно в наше время? Представь, сколько невинных жизней мы спасем! – заспорил Гарри скорее из упрямства, нежели по внутренней убежденности. В глубине души он понимал, что Гермиона была права, но мысль о том, что Питер Петтигрю, убийца его родителей, находится а непосредственной близости от него, а у Гарри нет шанса до него добраться, была для него невыносимой.
- Запомни одну вещь, - глубоко вздохнув, терпеливо проговорила Гермиона. – Мы находимся в прошлом и мы – не – должны – совершать – необдуманных – поступков, иначе за последствия нам придется ответить. Ты понимаешь, о чем я?
Гарри молчал, не сводя горящего взгляда с Петтигрю. Тот продолжал о чем-то негромко переговариваться с Джеймсом, даже не догадываясь, что стал предметом горячего спора между двумя новоявленными четверокурсниками.
- Понимаю, - наконец, проговорил Гарри, с трудом заставляя себя отвернуться от мародеров.
Гермиона облегченно выдохнула и улыбнулась другу. Однако тот сделал вид, что не заметил ее улыбки, в душе все еще переживая легкую обиду на свою подругу. Пытаясь побороть искушение еще раз посмотреть на отца и крестного, Гарри поверх голов взглянул на учительский стол, стоящий у главной стены Зала. Почти все преподаватели, за исключением профессора МакГонагалл, которая должна была встретить первокурсников, были в сборе, и он мог их внимательно разглядеть. Оказалось, что за семнадцать лет учительский состав потерпел лишь незначительные перемены и многие преподаватели были Гарри знакомы, кроме толстого добродушного человека, немного смахивающего на моржа, который восседал слева от Дамблдора, на месте, которое во времени Гарри и Гермионы занимал Северус Снейп.
- Это, наверное, преподаватель по Зельям, - заметила Гермиона, которая тоже разглядывала учительский стол. – Интересно, а кто преподает Защиту?
Гарри посмотрел на то место, которое обычно занимал преподаватель ЗОТИ. Сейчас там сидела невысокая темноволосая женщина, облаченная в темно-синюю мантию. Гарри она показалась смутно знакомой, но как бы он не старался, ему так и не удалось вспомнить, где он встречался с этой женщиной.
В это время двери Вестибюля отворились, в Зал вошла профессор МакГонагалл, сопровождая длинную цепочку испуганных первокурсников. Шум в Зале тут же стих, словно по мановению волшебной палочки. Тем временем, первокурсники, достигнув конца зала, столпились перед табуреткой с Волшебной шляпой, со страхом ожидая на какой факультет их определят. Вместе с первокурсниками ждала и вся школа, затаив дыхание. Наконец, дыра возле полей расширилась и Волшебная Шляпа запела:
Когда-то в юности моей -
Была и я юна -
Я знала четверых друзей -
Кем школа создана.
Детей задумали учить
Друзья, и в те года
Казалось, их не разлучит
Ничто и никогда.
Раз в магии мы так сильны -
Друзья постановили -
Мы знанья передать должны -
На том и порешили.
Казалось, не разлить водой
Хаффлпафф и Равенкло,
И Слизерин и Гриффиндор
Дружили очень, но
Слизерин убеждал друзей,
И голос был суров:
"Мы благороднейших кровей
Возьмём учеников!"
Предпочитает Равенкло
Смекалистых одних,
Отважных выбрал Гриффиндор,
А Хаффлпафф - остальных.
Не хочет их делить она -
"Учить должны мы всех!"
Так наша школа создана -
И ждал её успех!
Но Слизерин стал отбирать,
Питая к ним любовь,
Одну лишь колдовскую знать -
В чьих жилах - магов кровь.
Сообразительных одних
Учила Равенкло.
Брала Хаффлпафф всех остальных - А храбрых - Гриффиндор.
И несколько счастливых лет
Наш Хогвартс процветал,
Не зная горестей и бед,
Но всё ж разлад настал.
И стычкам, дракам нет числа,
И что ни шаг то спор,
И нет единства - каждый шаг
Усугублял раздор,
И дом на дом порою шёл,
Но после - посмотри,
Вдруг Слизерин совсем ушёл -
Друзей осталось три.
А я разладов не люблю,
Но всё ж должна с тех пор
Делить вас так, как я делю,
Хоть мучит меня боль.
А вдруг деленье на дома -
Начало есть конца,
А вдруг опасность суждена -
И можно ль отрицать,
Пророчеств древних тайный знак,
Что гибель нам грозит,
Нам угрожает внешний враг -
Он насмерть поразит.
Совет один даю я вам -
Чтоб Хогвартс наш спасти,
К единству Хогвартса дома
Должны скорей прийти.
Хотела б вас объединять,
Чтоб школа устояла,
Но мне пора сортировать:
Итак, друзья - к началу. *
Когда пение шляпы стихло, в Зале раздались аплодисменты. Гарри и Гермиона аплодировали вместе с остальными студентами, однако на лицах их читалось изумление. Друзья привыкли, что обычно Шляпа ограничивалась лишь перечислением всех качеств, необходимых студентам каждого из четырех факультетов, но сегодня все было иначе.
- Как думаешь, что все это значит? – тихо спросил Гарри Гермиону, пока все внимание студентов было поглощено распределением. - Что это за общий враг?
- Думаю, что Шляпа имела в виду Сам-Знаешь-Кого, - тут же отозвалась Гермиона. – Мы попали как раз в то время, когда шла война и…
Договорить она не успела, так как в это время за стол напротив них присела рыжеволосая девушка. Лучезарно улыбнувшись слегка удивленным друзьям, девушка произнесла, протягивая руку:
- Привет, я Лили Эванс, староста седьмого курса Гриффиндора. Профессор МакГонагалл сообщила мне, что вы новенькие и попросила позаботиться о вас.
Все еще пребывая в шоке от неожиданного визита Лили, Гарри и Гермиона по очереди пожали ее протянутую руку. Продолжая улыбаться, Эванс смотрела на парочку друзей, слегка приподняв брови, явно чего-то ожидая. Спохватившись, Гермиона улыбнулась в ответ.
- Очень приятно познакомиться, - быстро затараторила она. – Я – Гермиона Грейнджер, а это мой брат Гарри.
Лили кивнула, давая понять, что приняла информацию к сведению.
- Я слышала, Вы из Болгарии? – поинтересовалась она и, дождавшись неуверенного утвердительного кивка Гарри и Гермионы, добавила: - Для иностранцев ваш английский весьма неплох.
- На самом деле мы из Англии, но долгое время жили в Болгарии, - высказала Гермиона заранее условленную ложь.
Гарри в подтверждение только кивнул, не в силах вымолвить ни слова. Он уже несколько минут не мог отвести взгляд от глаз Лили, очарованный их красотой и чем-то еще, что не давало покоя, бередило душу, вовлекая разум в водоворот мыслей и смутных воспоминаний.
Лили, заметив пристальный взгляд юноши, перевела на него заинтересованный взгляд и на секунду замерла. Брови ее чуть сошлись на переносице, а в выражение лица появилась настороженность. Очертив взглядом лицо Гарри, Лили нахмурилась.
- Скажи, а ты случайно не родственник Джеймса Поттера? – поинтересовалась она и тут же поразилась странной реакции парочки на ее слова.
Гермиона как-то сдавленно пискнула от неожиданности и перевела предупреждающий взгляд на друга, а Гарри, вырванный из плена глаз сидящей напротив девушки, побледнел и энергично замотал головой, при этом в глазах его отразилась едва заметная грусть вперемешку с легким испугом.
- Н-нет, - сглотнув, пробормотал он и добавил уже более уверенно: – Я понятия не имею, кто это.
Лили хмыкнула.
- Есть тут один идиот и друзья ему под стать, - сказала она весело. – Среди них один только Ремус здравомыслящий, так что если не хотите стать жертвами какой-нибудь очередной идиотской шутки, лучше держитесь от них на расстоянии, - и добавила уже тише: - Но все-таки ты на него поразительно похож, Гарри.
Юноша не знал, что на это ответить. С одной стороны его разрывало на части от радости, что еще один человек приметил в нем сходство с отцом, а с другой - он боялся, что его внешность выдаст их с Гермионой с головой, и тогда неизвестно чем это все обернется. А еще, ему не давала покоя сама Лили. Было в ее образе что-то знакомое, родное, как будто из снов. Лили буквально излучала вокруг себя тепло и спокойствие, наполняя душу Гарри сладкой негой. Он еще раз заглянул в лучистые глаза Лили, и внезапно в сознании острым светом вспыхнула безумная догадка. Эти глаза он видел лишь однажды, на первом курсе, когда стоял перед волшебным зеркалом. Это были глаза его…
- Прошу меня извинить, - вдруг проговорила Лили, прерывая мысли Гарри и вскакивая со своего места. – Я тут с вами так заговорилась, что не заметила, как закончилось распределение. Как староста я должна проводить первокурсников в их спальни и объяснить им правила. Советую вам тоже к нам присоединиться, ведь вы совсем не знаете дороги!
И еще раз улыбнувшись друзьям, Лили умчалась в сторону первогодок, пробормотав напоследок что-то смутно похожее на: «Надо же, даже вступительную речь Дамблдора прослушала».
- Какая милая девушка, - заметила Гермиона, провожая Лили взглядом. – Интересно будет с ней познакомиться поближе, да, Гарри? Гарри? Ты в порядке?
Гермиона потрепала за плечо друга, который невидящим взглядом смотрел прямо перед собой, никак не реагируя на то, что происходило вокруг него.
- Гарри! – не выдержав, крикнул Гермиона.
Вздрогнув, юноша перевел на нее непонимающий взгляд.
- Что с тобой? – ласково спросила девочка.
- Гермиона, - хрипло выдавил из себя Гарри. – Лили, она…
- Что Лили, Гарри?
- Она моя мама, - шепотом закончил фразу гриффиндорец.
Охнув, Гермиона прижала ладонь правой руки к губам и, повернувшись, снова посмотрела на Лили, которая вместе с Ремусом Люпином пыталась построить первокурсников в организованную колонку по двое.
- Быть не может, - пробормотала Гермиона.
Гарри резко поднялся из-за стола и подал руку своей подруге.
- Пойдем, мы не должны отстать от них, - на его губах мелькнула грустная усмешка и тихо, так, чтобы его слышала только Гермиона, добавил: - Нам надо скорее найти способ вернуться домой, иначе я здесь просто с ума сойду.
Девочка кивнула, принимая предложенную руку друга, и тоже поднялась из-за стола. Больше не говоря друг другу ни слова, друзья направились к выходу из Зала вслед за первокурсниками и старостами Гриффиндора.
***
Сидя за столом в своем кабинете, Дамблдор с особым вниманием изучал прибывшее только что из Дурмстранга письмо, сообщающее, что двое студентов, которые должны были приехать учиться в Хогвартс по обмену, отказались от поездки, предпочтя остаться в родной школе.
- Хм, - нахмурившись, проговорил директор Хогвартса, откладывая письмо в сторону. – Значит, эти дети не те, за кого себя выдают. Но в тоже время, я не чувствую исходящей от них угрозы.
Поднявшись с кресла, Дамблдор прошел к жердочке, на которой сидел феникс и осторожно погладил головку птицы большим пальцев.
- Здесь происходит что-то странное, Фоукс, - тихо произнес Дамблдор в пустоту кабинета.
* Песня Волшебной Шляпы была нагло стащена из ГП и ОФ, потому что автор в очередной раз поленился складывать стихи песни самостоятельно.
Глава 2
Гарри и Гермиона вошли в Большой Зал, который постепенно заполняли только что прибывшие студенты, и заняли свои места в конце гриффиндорского стола, рядом с небольшой группой четверокурсников. Те окинули друзей оценивающими взглядами и снова вернулись к прерванному разговору.
- Это странно, да? – прошептала Гермиона на ухо Гарри. – Быть изгоями на родном факультете?
Мальчик кивнул и повернулся к подруге.
- Слушай, Гермиона, я тут вдруг вспомнил…. Дурмстранг – это что? Тоже какая-то школа волшебства?
Гермиона невесело хмыкнула.
- Ага, и если верить «Обзору Магического образования в Европе», то с весьма дурной репутацией. Основное внимание там уделяется Темным Искусствам.
- Что? И Дамблдор пригласил учиться в Хогвартс студентов из подобной школы? Да он с ума сошел! - потрясенно пробормотал Гарри. - И где же находится этот Дурмстранг?
Гермиона удивленно приподняла брови.
- А ты разве не знаешь?
Гарри отрицательно качнул головой.
- Существует три соперничающих между собой школы волшебства: Шармбатон, Дурмстранг и Хогвартс, и чтобы никто не завладел их секретами, они предпочитают скрывать свое местонахождение, - объяснила Гермиона.
- И как же можно скрыть такое место, как Хогвартс? - скептически поинтересовался Гарри.
- Он зачарован так, что если на него посмотрит маггл, то увидит всего лишь осыпающиеся развалины.
- Понятно.
- Теперь надо подготовиться к тому, что на нас будут смотреть как на потенциальных Пожирателей смерти, - тяжело вздохнув, проговорила Гермиона.
- А это еще кто такие? – без интереса спросил Гарри, оглядывая Большой Зал. Внимание его привлекла группа слизеринцев, направляющаяся к столу своего факультета. Один из них – худой, с длинными черными спутанными волосами – гриффиндорцу показался знакомым.
- Последователи Сам-Знаешь-Кого, - тихо, чтобы сидящие рядом студенты ее не услышали, пояснила Гермиона.
- Волдеморта что ли? - не понижая голоса, ляпнул Гарри. – Ай!
Поморщившись от боли, он протянул руку и потер место, куда его пнула Гермиона. Студенты Слизерина, проходящие в это время мимо них, бросили на парочку гриффиндорцев презрительные взгляды.
- С ума сошел? – сердито прошипела Гермиона на ухо другу. – Не называй его имя здесь! Ты видел, как на нас посмотрели слизеринцы? Не терпится нарваться на неприятности?
Гарри не ответил. Взгляд его был прикован к трем гриффиндорцам входящим в это время в двери Большого Зала. Один из них – высокий парень с угольно-черными взлохмаченными волосами - был почти точной копией самого Гарри, только на несколько лет старше. У этого гриффиндорца не было шрама на лбу и его глаза были орехового цвета, но у него было такое же, как у Гарри худощавое лицо, такие же черные брови, такой же рот и волосы его точно так же торчали в разные стороны…. Сомнений не оставалось – это был Джеймс Поттер.
Рядом с Джеймсом шел красивый темноволосый юноша, в котором Гарри сразу узнал Сириуса. От волнения у мальчика перехватило дыхание, внутренности залило холодом и на глазах выступили невольные слезы. Глубоко вздохнув, Гарри попытался успокоиться, но сердце снова болезненно сжалось, когда взгляд его упал на идущего рядом с Джеймсом Ремуса Люпина - слегка бледного и осунувшегося, возможно, из-за прошедшего полнолуния.
Беспечно переговариваясь друг с другом, друзья неторопливой походкой направились к своим местам за гриффиндорским столом. Гарри провожал троицу друзей внимательным взглядом, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не вскочить со своего места и не броситься им на встречу.
- Гарри, с тобой все в порядке? – обеспокоено спросила Гермиона, заметив, как вдруг сильно побледнел ее друг. Его напряженно-сосредоточенный взгляд был устремлен на троицу гриффиндорских старшекурсников, которых Гермиона сразу же узнала.
- Гермиона, посмотри, это же….
- ….мародеры, - выдохнула она. – Вот почему Маховик отправил нас именно в тысяча девятьсот семьдесят седьмой! Это их последний курс. Смотри, там твой отец, Сириус, профессор Люпин и….
- Питер Петтигрю, - зло закончил Гарри, с неприязнью разглядывая невысокого остроносого мальчика с мышиного цвета волосами, которого он сначала не заметил.
Неожиданно для Гермионы, Гарри вдруг резко встал из-за стола, привлекая внимание рядом сидящих студентов. Руки его были сжаты в кулаки, а в зеленых глазах искрилась неприкрытая бесконтрольная ненависть.
- Куда ты? – испуганно спросила Гермиона.
- Я пойду и убью его, - в голосе Гарри прозвучала нетипичная для него холодная решительность.
Перешагнув через скамью, он было направился в сторону мародеров, но на месте его удержала Гермиона, крепко схватив друга за руку.
- Гарри, прошу тебя, не делай глупостей! – сердито прошептала она: сидящие рядом студенты с откровенным любопытством поглядывали на парочку друзей.
- Гермиона, я не могу сидеть здесь и спокойно наблюдать, как убийца моих родителей непринужденно разговаривает с моим отцом, - горячо возразил Гарри.
- Но ты должен!
Она с силой рванула друга за руку, вынуждая того снова опуститься на скамью за гриффиндорским столом.
- Только подумай, сколько людей может пострадать из-за твоего безрассудного поступка! - рассерженно проговорила Гермиона. – Нам необходимо соблюдать осторожность!
- А вдруг это поможет нам вернуться обратно в наше время? Представь, сколько невинных жизней мы спасем! – заспорил Гарри скорее из упрямства, нежели по внутренней убежденности. В глубине души он понимал, что Гермиона была права, но мысль о том, что Питер Петтигрю, убийца его родителей, находится а непосредственной близости от него, а у Гарри нет шанса до него добраться, была для него невыносимой.
- Запомни одну вещь, - глубоко вздохнув, терпеливо проговорила Гермиона. – Мы находимся в прошлом и мы – не – должны – совершать – необдуманных – поступков, иначе за последствия нам придется ответить. Ты понимаешь, о чем я?
Гарри молчал, не сводя горящего взгляда с Петтигрю. Тот продолжал о чем-то негромко переговариваться с Джеймсом, даже не догадываясь, что стал предметом горячего спора между двумя новоявленными четверокурсниками.
- Понимаю, - наконец, проговорил Гарри, с трудом заставляя себя отвернуться от мародеров.
Гермиона облегченно выдохнула и улыбнулась другу. Однако тот сделал вид, что не заметил ее улыбки, в душе все еще переживая легкую обиду на свою подругу. Пытаясь побороть искушение еще раз посмотреть на отца и крестного, Гарри поверх голов взглянул на учительский стол, стоящий у главной стены Зала. Почти все преподаватели, за исключением профессора МакГонагалл, которая должна была встретить первокурсников, были в сборе, и он мог их внимательно разглядеть. Оказалось, что за семнадцать лет учительский состав потерпел лишь незначительные перемены и многие преподаватели были Гарри знакомы, кроме толстого добродушного человека, немного смахивающего на моржа, который восседал слева от Дамблдора, на месте, которое во времени Гарри и Гермионы занимал Северус Снейп.
- Это, наверное, преподаватель по Зельям, - заметила Гермиона, которая тоже разглядывала учительский стол. – Интересно, а кто преподает Защиту?
Гарри посмотрел на то место, которое обычно занимал преподаватель ЗОТИ. Сейчас там сидела невысокая темноволосая женщина, облаченная в темно-синюю мантию. Гарри она показалась смутно знакомой, но как бы он не старался, ему так и не удалось вспомнить, где он встречался с этой женщиной.
В это время двери Вестибюля отворились, в Зал вошла профессор МакГонагалл, сопровождая длинную цепочку испуганных первокурсников. Шум в Зале тут же стих, словно по мановению волшебной палочки. Тем временем, первокурсники, достигнув конца зала, столпились перед табуреткой с Волшебной шляпой, со страхом ожидая на какой факультет их определят. Вместе с первокурсниками ждала и вся школа, затаив дыхание. Наконец, дыра возле полей расширилась и Волшебная Шляпа запела:
Когда-то в юности моей -
Была и я юна -
Я знала четверых друзей -
Кем школа создана.
Детей задумали учить
Друзья, и в те года
Казалось, их не разлучит
Ничто и никогда.
Раз в магии мы так сильны -
Друзья постановили -
Мы знанья передать должны -
На том и порешили.
Казалось, не разлить водой
Хаффлпафф и Равенкло,
И Слизерин и Гриффиндор
Дружили очень, но
Слизерин убеждал друзей,
И голос был суров:
"Мы благороднейших кровей
Возьмём учеников!"
Предпочитает Равенкло
Смекалистых одних,
Отважных выбрал Гриффиндор,
А Хаффлпафф - остальных.
Не хочет их делить она -
"Учить должны мы всех!"
Так наша школа создана -
И ждал её успех!
Но Слизерин стал отбирать,
Питая к ним любовь,
Одну лишь колдовскую знать -
В чьих жилах - магов кровь.
Сообразительных одних
Учила Равенкло.
Брала Хаффлпафф всех остальных - А храбрых - Гриффиндор.
И несколько счастливых лет
Наш Хогвартс процветал,
Не зная горестей и бед,
Но всё ж разлад настал.
И стычкам, дракам нет числа,
И что ни шаг то спор,
И нет единства - каждый шаг
Усугублял раздор,
И дом на дом порою шёл,
Но после - посмотри,
Вдруг Слизерин совсем ушёл -
Друзей осталось три.
А я разладов не люблю,
Но всё ж должна с тех пор
Делить вас так, как я делю,
Хоть мучит меня боль.
А вдруг деленье на дома -
Начало есть конца,
А вдруг опасность суждена -
И можно ль отрицать,
Пророчеств древних тайный знак,
Что гибель нам грозит,
Нам угрожает внешний враг -
Он насмерть поразит.
Совет один даю я вам -
Чтоб Хогвартс наш спасти,
К единству Хогвартса дома
Должны скорей прийти.
Хотела б вас объединять,
Чтоб школа устояла,
Но мне пора сортировать:
Итак, друзья - к началу. *
Когда пение шляпы стихло, в Зале раздались аплодисменты. Гарри и Гермиона аплодировали вместе с остальными студентами, однако на лицах их читалось изумление. Друзья привыкли, что обычно Шляпа ограничивалась лишь перечислением всех качеств, необходимых студентам каждого из четырех факультетов, но сегодня все было иначе.
- Как думаешь, что все это значит? – тихо спросил Гарри Гермиону, пока все внимание студентов было поглощено распределением. - Что это за общий враг?
- Думаю, что Шляпа имела в виду Сам-Знаешь-Кого, - тут же отозвалась Гермиона. – Мы попали как раз в то время, когда шла война и…
Договорить она не успела, так как в это время за стол напротив них присела рыжеволосая девушка. Лучезарно улыбнувшись слегка удивленным друзьям, девушка произнесла, протягивая руку:
- Привет, я Лили Эванс, староста седьмого курса Гриффиндора. Профессор МакГонагалл сообщила мне, что вы новенькие и попросила позаботиться о вас.
Все еще пребывая в шоке от неожиданного визита Лили, Гарри и Гермиона по очереди пожали ее протянутую руку. Продолжая улыбаться, Эванс смотрела на парочку друзей, слегка приподняв брови, явно чего-то ожидая. Спохватившись, Гермиона улыбнулась в ответ.
- Очень приятно познакомиться, - быстро затараторила она. – Я – Гермиона Грейнджер, а это мой брат Гарри.
Лили кивнула, давая понять, что приняла информацию к сведению.
- Я слышала, Вы из Болгарии? – поинтересовалась она и, дождавшись неуверенного утвердительного кивка Гарри и Гермионы, добавила: - Для иностранцев ваш английский весьма неплох.
- На самом деле мы из Англии, но долгое время жили в Болгарии, - высказала Гермиона заранее условленную ложь.
Гарри в подтверждение только кивнул, не в силах вымолвить ни слова. Он уже несколько минут не мог отвести взгляд от глаз Лили, очарованный их красотой и чем-то еще, что не давало покоя, бередило душу, вовлекая разум в водоворот мыслей и смутных воспоминаний.
Лили, заметив пристальный взгляд юноши, перевела на него заинтересованный взгляд и на секунду замерла. Брови ее чуть сошлись на переносице, а в выражение лица появилась настороженность. Очертив взглядом лицо Гарри, Лили нахмурилась.
- Скажи, а ты случайно не родственник Джеймса Поттера? – поинтересовалась она и тут же поразилась странной реакции парочки на ее слова.
Гермиона как-то сдавленно пискнула от неожиданности и перевела предупреждающий взгляд на друга, а Гарри, вырванный из плена глаз сидящей напротив девушки, побледнел и энергично замотал головой, при этом в глазах его отразилась едва заметная грусть вперемешку с легким испугом.
- Н-нет, - сглотнув, пробормотал он и добавил уже более уверенно: – Я понятия не имею, кто это.
Лили хмыкнула.
- Есть тут один идиот и друзья ему под стать, - сказала она весело. – Среди них один только Ремус здравомыслящий, так что если не хотите стать жертвами какой-нибудь очередной идиотской шутки, лучше держитесь от них на расстоянии, - и добавила уже тише: - Но все-таки ты на него поразительно похож, Гарри.
Юноша не знал, что на это ответить. С одной стороны его разрывало на части от радости, что еще один человек приметил в нем сходство с отцом, а с другой - он боялся, что его внешность выдаст их с Гермионой с головой, и тогда неизвестно чем это все обернется. А еще, ему не давала покоя сама Лили. Было в ее образе что-то знакомое, родное, как будто из снов. Лили буквально излучала вокруг себя тепло и спокойствие, наполняя душу Гарри сладкой негой. Он еще раз заглянул в лучистые глаза Лили, и внезапно в сознании острым светом вспыхнула безумная догадка. Эти глаза он видел лишь однажды, на первом курсе, когда стоял перед волшебным зеркалом. Это были глаза его…
- Прошу меня извинить, - вдруг проговорила Лили, прерывая мысли Гарри и вскакивая со своего места. – Я тут с вами так заговорилась, что не заметила, как закончилось распределение. Как староста я должна проводить первокурсников в их спальни и объяснить им правила. Советую вам тоже к нам присоединиться, ведь вы совсем не знаете дороги!
И еще раз улыбнувшись друзьям, Лили умчалась в сторону первогодок, пробормотав напоследок что-то смутно похожее на: «Надо же, даже вступительную речь Дамблдора прослушала».
- Какая милая девушка, - заметила Гермиона, провожая Лили взглядом. – Интересно будет с ней познакомиться поближе, да, Гарри? Гарри? Ты в порядке?
Гермиона потрепала за плечо друга, который невидящим взглядом смотрел прямо перед собой, никак не реагируя на то, что происходило вокруг него.
- Гарри! – не выдержав, крикнул Гермиона.
Вздрогнув, юноша перевел на нее непонимающий взгляд.
- Что с тобой? – ласково спросила девочка.
- Гермиона, - хрипло выдавил из себя Гарри. – Лили, она…
- Что Лили, Гарри?
- Она моя мама, - шепотом закончил фразу гриффиндорец.
Охнув, Гермиона прижала ладонь правой руки к губам и, повернувшись, снова посмотрела на Лили, которая вместе с Ремусом Люпином пыталась построить первокурсников в организованную колонку по двое.
- Быть не может, - пробормотала Гермиона.
Гарри резко поднялся из-за стола и подал руку своей подруге.
- Пойдем, мы не должны отстать от них, - на его губах мелькнула грустная усмешка и тихо, так, чтобы его слышала только Гермиона, добавил: - Нам надо скорее найти способ вернуться домой, иначе я здесь просто с ума сойду.
Девочка кивнула, принимая предложенную руку друга, и тоже поднялась из-за стола. Больше не говоря друг другу ни слова, друзья направились к выходу из Зала вслед за первокурсниками и старостами Гриффиндора.
***
Сидя за столом в своем кабинете, Дамблдор с особым вниманием изучал прибывшее только что из Дурмстранга письмо, сообщающее, что двое студентов, которые должны были приехать учиться в Хогвартс по обмену, отказались от поездки, предпочтя остаться в родной школе.
- Хм, - нахмурившись, проговорил директор Хогвартса, откладывая письмо в сторону. – Значит, эти дети не те, за кого себя выдают. Но в тоже время, я не чувствую исходящей от них угрозы.
Поднявшись с кресла, Дамблдор прошел к жердочке, на которой сидел феникс и осторожно погладил головку птицы большим пальцев.
- Здесь происходит что-то странное, Фоукс, - тихо произнес Дамблдор в пустоту кабинета.
* Песня Волшебной Шляпы была нагло стащена из ГП и ОФ, потому что автор в очередной раз поленился складывать стихи песни самостоятельно.
@темы: Гарри Поттер, Время пса и волка, Fanfiction
Идея свободы взяла меня в плен
Жень - человечность
И - чувство долга
Ли - благопристойность
Синь - искренность
Чжи - мудрость
И - чувство долга
Ли - благопристойность
Синь - искренность
Чжи - мудрость
@темы: Файлы
пятница, 15 мая 2009
06:27
Доступ к записи ограничен
Идея свободы взяла меня в плен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Элегантность ёжика
Авторизация
Записи
- Календарь записей
- Темы записей
-
115 Fuck this
-
59 Incendiary
-
45 Fanfiction
-
33 Ояебал
-
32 69
-
25 кино и немцы
- Список заголовков
Главное меню