Идея свободы взяла меня в плен
Автор: Misauri
Название: Под сенью цветущих вишен
Бета: nissin
Рейтинг: R
Размер: макси
Персонажи: Sasuke|Naruto, Sakura|Orochimaru, Kabuto, Hatake Kakashi, Tsunade.
Жанр: dark romanticism
Аннотация: Интересно, как бы сложилась судьба героев «Наруто», если бы в то утро, когда Харуно Сакура и Узумаки Наруто решили отправиться на поиски Учихи Саске, который незадолго до этого покинул родную деревню и сбежал к Орочимару, Джирайя не успел бы их остановить, и двое генинов ступили бы на тот же путь, что и их друг – путь отступничества и предательства?
Отказ прав на героев: Отказываюсь. Чужого бреда нам не надо, хватает и своего.
Комментарии: Сюжет фика отличен от сюжета анимэ и манги, организация Красной Луны (Akatsuki) сохранится, но ее роль будет менее активна. Посвящаю эту работу Satsuko_Hyuuga в честь завязавшейся дружбы
Статус: не закончен
Предупреждения: Яой/Слэш, может быть, жестокость и советую приготовиться к подробным описаниям сцен смертей, ООС - это вообще случай клинический, без него никуда.
Размещение: М-м-м, ну если за мной сохранят скромную должность автора, то, пожалуй, я дам такое разрешение.
Глава 6
- Даже если речь пойдет о Наруто? – в притворном замешательстве спросил Орочимару, и едкая улыбка коснулась его тонких губ.
Саске внутренне напрягся. Напряжение выедало нервы, разрывая холодные цепи железного самоконтроля. Каким-то шестым чувством Саске ощущал, что те данные, которые предоставили Орочимару его шпионы, не содержат ничего хорошего для Наруто и это может вылиться в неприятные последствия в дальнейшем.
- В чем дело? – равнодушно осведомился Учиха, усилием воли подавив в себе все эмоции.
Орочимару улыбнулся. Такой игрой его уже давно не проведешь. Слишком хорошо он изучил все потаенные слабости своих «независимых» учеников.
- Дело касается той деревни, на которую вы напали, - медленно, издевательски растягивая каждое слово, произнес саннин и замолчал, ожидая реакции своего ученика.
Лицо Саске оставалось бесстрастным.
- Там сработано чисто, не к чему придраться.
- Как происходило распределение обязанностей? – вдруг поинтересовался Орочимару.
- Как обычно: мы с Сакурой достигаем главной цели миссии, а Наруто устраняет препятствия и лишних свидетелей.
Саннин нахмурился. Кривящая губы улыбка изменилась, превратившись в звериный оскал.
- Вот как, Наруто-кун, значит, - задумчиво выговорил он.
Саске недовольно посмотрел на своего учителя.
- Что-то не так? – с холодным презрением в голосе осведомился он.
Саннин оценивающе посмотрел на стоящего перед ним юношу, словно прикидывая, стоит ли говорить ему, или нет. Саске ждал и не торопил его. Он знал, что Орочимару все равно расскажет - это была часть их давней тайной игры.
- Сдается мне, что Наруто-кун уже давно ничего и никого не устраняет, всего лишь наносит несерьезные повреждения. Понимаешь, что это значит, Саске-кун? Он ослушивается моих прямых приказов, а это серьезный проступок.
На некоторое время пространство комнаты поглотила вязкая тишина, во время которой Саске обдумывал слова Орочимару. Конечно, он знал, что Наруто несколько последних месяцев никого не убивал, проявляя странное, запоздалое милосердие, но Учихе совсем не нравилось, что об этом стало известно и Орочимару. Получается, он следит за ними. Контролирует каждый их шаг. Не доверяет?
- Хм. А чего ты ожидал? Раньше все наши мисси заключались в том, чтобы устранить неугодных тебе преступников. Но когда ты стал отдавать приказы о нападении на мирных граждан, он просто перестал им следовать. Для Наруто еще слишком сложно перешагнуть через старые привычки, привитые Конохой - это часть его существа. И не смей на него давить, - резко закончив свою речь, Саске продемонстрировал зажатый между указательным и средним пальцами правой руки осколок стекла, на котором еще виднелись вновь изменившего свой цвет на рубиновый разводы лекарства.
- О, так ты заметил, - усмехнувшись, произнес Орочимару, поднимаясь с постели и принимая неожиданную смену темы. – Похвально. Впрочем, другого я и не ожидал от своего лучшего ученика, - саннин приблизился к юноше, обойдя его со спины, и, отведя в сторону темную прядь волос Саске, наклонился к его уху.
- Ты ведь понимаешь, Саске-кун, что любое лекарство имеет побочное действие? – нашептывал Орочимару. – Ты хочешь знать правду? А правда в том, что без этого лекарства Наруто-кун умрет. Рано или поздно сила Проклятой печати вырвется из связывающих ее оков воли Наруто-куна, и его тело будет уничтожено.
Саске искоса взглянул на учителя.
- Я не знаю, что ты задумал, Орочимару, и не знаю, как в действительности обстоят дела Наруто, но я знаю одно – это лекарство разрушает его сущность, стирает его сознание, лишает воли. Мне не нужен друг, который будет вести себя, как послушная марионетка.
- Так его любишь? – языком касаясь уха Учихи, поинтересовался саннин.
- Не твое дело! – Саске резко дернул головой. – Я хочу, чтобы Наруто перестали давать это лекарство.
- Как скажешь, Саске-кун, - усмехнулся Орочимару. – Но, если ты думаешь, что это сделает Наруто-куна прежним – ошибаешься. Прежним он уже не станет. Наруто-кун никогда не оставит своих бессмысленных поисков истины и чего-то, за что он захочет бороться.
- Это его выбор, - холодно изрек Саске. – Именно это и делает его тем, кто он есть. И если я узнаю, что ты вновь пытаешься воздействовать на его волю…
Он не закончил, предоставляя учителю возможность самому додумать, что произойдет в противном случае. Хмыкнув, Орочимару чуть отстранился от Учихи.
- Вы трое так выросли за эти пять лет. Стали сильнее, увереннее, даже осмеливаетесь мне дерзить, - вздохнул Орочимару с притворной грустью, словно это его действительно расстраивало. – Втроем вы непобедимы, но я надеюсь, что ты помнишь, Саске-кун, на каких условиях я взял тебя к себе в ученики.
- Да, тебе нужно мое тело, - глядя прямо перед собой, отозвался Саске.
- Верно, - довольно улыбнувшись, кивнул Орочимару, тонкими пальцами касаясь очертаний скул Учихи. – И ты знаешь, что я его получу.
Саске промолчал, лишь бросил холодный взгляд на учителя.
- Ну-ну, Саске-кун, откуда такая неприязнь? - усмехнулся саннин. – Разве я не выполнил свою часть договора? Ты стал гораздо сильнее, намного сильнее своих друзей, не говоря уже о том, что ты единственный в мире шиноби, кто полностью подчинил себе силу Проклятой печати. Но в качестве бонуса я могу оказать тебе еще одну услугу.
- Неужели есть что-то, что ты можешь мне предложить, помимо силы? – с нескрываемой насмешкой поинтересовался Учиха.
Орочимару слащаво улыбнулся.
- Ты рано списываешь меня со счетов, Саске-кун, - с притворным неудовольствием отозвался он. – Мне еще есть, что тебе предложить. Скажем, взамен на твое тело, я верну к жизни весь твой клан.
Эти слова, словно сладкий яд, прокрались в душу Саске, посеяв отравленные семена робкой надежды. Всего лишь на мгновение он представил, что такое действительно возможно, и все внутри затрепетало от радостного возбуждения. Но холодный разум в одночасье привел Учиху в чувство, разъедая яд надежды горькой микстурой недоверчивой действительности.
- Хм? – только и сказал Саске, даже не посмотрев в сторону учителя.
- Не веришь? – голос Орочимару не изменился, но с лица мгновенно слетела маска показного слащавого радушия. Теперь перед Саске предстал один из легендарный саннинов – человек, которого боялись, перед которым трепетали и против воли которого не осмеливался пойти даже самый отчаянный смельчак, потому что ни один шиноби в мире не постиг человеческой натуры, всех ее слабостей и тонкостей, так глубоко, как это сделал Змеиный саннин.
- Вернуть к жизни тех, кто умер не под силу даже тебе, Орочимару, - ровно проговорил Саске. Он не воображал себя смельчаком, он просто не доверял своему учителю.
- Но я смог обрести бессмертие, - заметил саннин.
- Твое бессмертие основывается на бесконечной смене тел и переселения души из одного в другое.
- Тем не менее, Саске-кун, я могу возродить твой клан, - Орочимару на секунду задумался, что-то припоминая. – Когда-то давно я предлагал подобную услугу своей бывшей напарнице по команде, Цунаде, но она по глупости своей отказалась от нее в пользу титула Хокаге. Так почему бы мне не предложить то же самое своему любимому ученику?
Саске показалось, что земля, пошатнувшись, уходит у него из-под ног, покрывая поверхность реальности сеткой трещин разбитых иллюзий. Орочимару может вернуть к жизни его клан. Давняя несбыточная детская мечта теперь станет явью. Он снова сможет обрести семью, снова сможет найти смысл своей жизни. Но Итачи все равно заплатит за то, что сделал, только теперь все это предстало в другом свете, приобрело иной смысл, стирая с загубленной жизни мутные пятная отчаянной безысходности. Его месть окрасилась в новые оттенки – более светлые и радужные.
- Ты действительно можешь вернуть их к жизни? – Саске честно старался сохранять хладнокровное спокойствие, но в голосе все равно помимо воли проскользнула предательская дрожь.
Орочимару уловил перемену в настроении своего ученика и самодовольно ухмыльнулся.
- Не сомневайся в моей силе, Саске-кун, - тихо, почти нежно прошептал саннин на ухо Учихе. – Я даже разрешу тебе побыть с ними вместе…недолго, но ты должен быть доволен. А все, что мне нужно взамен – лишь твое тело.
Слова сенсея воспринимались Саске, словно в бреду. Мысли в голове лихорадочно метались, создавая невероятный сумбур чувств. Возможно, все, что произошло с ним до этого, все, что довелось ему пережить - было не зря, и именно момент возрождения клана Учиха станет величайшим моментом его жизни, венцом всех его усилий. Но внезапно в беспорядочном хаосе, в середине которого были заключены все мысли и чувства Саске, вспыхнули, словно выжженные раскаленным железом, два родных образа, которые тоже были частью его жизни. А что будет с ними, когда он уйдет? Они ведь не поймут, что значит для Учихи возрождение его клана. Все эти пять лет Сакура и Наруто жили и дышали мечтой все время быть с Саске, тешили себя неоправданной надеждой, что он навсегда останется с ними. И почему-то сейчас, на пороге исполнения своей самой невероятной, но заветной мечты, Учихе казалось, что он предает их…снова. Подумав об этом, Саске недовольно нахмурился, рассердившись на себя за то, что уделяет так много внимания мнению тех, кого когда-то презирал и считал помехой в своих планах. Но ведь все это было так давно, теперь они тоже часть его жизни, его вторая семья. Проклятье! Именно сейчас Саске осознал, что его связь с Наруто и Сакурой слишком сильна, что выбрать между ними и давно погибшем кланом теперь не так легко, как раньше. Что принести в жертву их мечты стало слишком сложно. Он не понимал, почему так, откуда в нем эта привязанность, не помнил, как эти люди вообще смогли занять такое значительное место в его жизни, но поступиться их судьбами он не мог, по крайней мере, не просто так…
- А что будет с Сакурой и Наруто, когда я отдам тебе свое тело? – задал Саске волнующий его вопрос.
Не если – когда. Орочимару моментально уловил эту мелочь в вопросе Учихи и не смог сдержать довольной улыбки. Если Саске говорит «когда», значит, он все уже для себя решил.
- Они войдут в круг моих…наших приближенных, - поправив себя, произнес саннин. – Мы станем с тобой одним целым, Саске-кун, и думаю, что Наруто-кун и Сакура захотят быть поближе к тебе.
- Сделаешь из них слуг? – с презрением спросил Учиха.
Орочимару улыбнулся.
- Ни в коем случае, Саске-кун. Они бесценные бойцы, нельзя обойтись с ними столь неподобающим их рангу образом.
Саске молчал. Казалось, все становится на свои места, жизнь, наконец, пошла по правильному сценарию, обязательно со счастливым концом, но откуда тогда этот страх, ледяной змейкой сковывающий внутренности?
- Я принимаю твое предложение, - медленно, взвешивая каждое слово, произнес Саске, даже не подозревая, что только что подписал смертный приговор не только себе, не только Сакуре и Наруто, но и тысячи неизвестных людей, чьи темные силуэты все еще скрывались в мрачном кружеве теней пока что беспросветного будущего. Но теперь ходы к отступлению были отрезаны, дорога назад перекрыта и оставалось только закрыть глаза и, затаив дыхание, уверенно шагнуть в ледяную бездну обволакивающей неизвестности.
- В таком случае, я надеюсь, что ты проконтролируешь ход предстоящей миссии. Осечек больше я не потерплю, - произнес саннин, опускаясь в кресло возле кровати, и повелительно взмахнул рукой. – Можешь быть свободен, Саске-кун.
Стиснув зубы, но сдержав порыв уязвленной гордости, Учиха все-таки направился к выходу из спальни, но у самой двери остановился и, чуть повернув голову в сторону учителя, медленно, чеканя каждое слово, произнес:
- Я хочу, чтобы Сакуру ты тоже оставил в покое.
Орочимару заинтересованно приподнял тонкие брови.
- Тебе не кажется, что ты уже не в том положении, чтобы ставить мне условия?
- Я предупредил, - бросил напоследок Саске, прежде чем покинуть комнату саннина.
Орочимару ухмыльнулся закрывшейся за учеником двери.
- Ершись, котенок, пока можешь, - в вязкой тишине спальни, голос Змеиного саннина прозвучал беспощадно-жестоко, замораживая воздух своим мертвым холодом.
***
Добравшись до своих апартаментов, Саске нашел там Сакуру, которая сидела в обитом ситцем кресле совершенно расслабленная, опустошенная и…разбитая. И хотя глаза ее были закрыты, Саске знал, что она не спит. Не было это и признаком глубокой задумчивости – слишком хорошо Учиха знал, каких усилий его подруге стоит не думать ни о чем, потому что любая самая невинная и бредовая мысль неизменно приводит Сакуру к размышлениям о собственной никчемности, топя ее разум в болезненном презрении к себе. Сакура никогда никому не говорила о своих чувствах, что переживала в логове Орочимару, и особенно тщательно она скрывала их от Наруто и Саске. Но Учиха, для которого душа Сакуры была открытой книгой, который давно научился читать в ее сердце, точно знал, что под всегда ласковой, заботливой и нежной оболочкой ее существа скрывалась беспощадная ненависть к себе, к своей порочной слабости. Саске иногда задавался вопросом, за что именно Сакура так ненавидит себя. Ответ приходил почти мгновенно – за все. Сначала она ненавидела себя за бесконечное ребячество, потом, когда из безмятежного, беззаботного уюта детства ее вырвала суровая реальность жизни шиноби, она ненавидела себя за слабость, а сейчас, став намного сильнее, обретя столько знаний, повзрослев, она стала ненавидеть себя за то, что не могла применить всего этого на пользу, не могла ничем помочь дорогим для нее людям. А еще она ненавидела себя за то, что говорила «Да», когда сердце и рассудок отчаянно молили сказать «Нет». Пустая, ведомая судьбой поломанная марионетка, такая же бесполезная, как и пять лет назад…Именно такой и видела себя Сакура.
Бесшумно проникнув в комнату, Саске окинул едва прикрытое коротким халатом израненное тело девушки цепким взглядом, приблизился к прикроватной тумбочке и, достав оттуда баночку с заживляющей мазью, повелительно произнес:
- Раздевайся.
Чуть приоткрыв глаза, Сакура посмотрела на друга пустым, ничего не выражающим взглядом малахитовых глаз, но его приказу все-таки подчинилась. Встав с кресла, она развязала тонкий пояс своего нескромного одеяния, и легкая ткань с тихим шорохом соскользнула с ее плеч на пол. Приблизившись к девушке, Саске внимательно осмотрел ее обнаженное тело, осторожно касаясь подушечками пальцев с нанесенной на них мазью краев уродливых порезов и царапин. Сакура вновь прикрыла глаза, закусив губу, стараясь сдержать рвущиеся из горла стоны боли. Саске осторожно водил пальцами по обнаженному телу девушки, одновременно прислушиваясь к собственным ощущениям. Ничего. Ни возбуждения, ни желания. Сакура давно стала для него всего лишь хорошим другом, почти сестрой. Конечно, они не раз спали вместе как любовники, сгорая в неконтролируемой страсти, вызванной лишь похотью, но никогда Саске не испытывал к ней того урагана чувств, который одолевал его рядом с Наруто. Никогда он не желал обладать не только ее телом, но и душой, как добивался этого от Наруто. Сакура – это Сакура, дорогая, родная, любимая подруга, всегда готовая помочь, придти на выручку в трудную минуту. Она всегда была рядом, даря бесценное ощущение домашнего тепла и безмятежного покоя. Без нее Наруто и Саске вряд ли бы справились со всем, что стояло у них на пути – такой была для них их Сакура.
Аккуратно смазав мазью последний порез, Саске, наконец, отстранился, прекращая мучительную пытку девушки. Закрепив на баночке крышку, Учиха вернул мазь на прежнее место и развернулся к подруге, которая, не обременяя себя лишней одеждой, скользнула на кровать под одеяло, удобно устраиваясь на подушках.
- Поспишь у меня? – поинтересовался Саске, присаживаясь на край кровати.
- Если ты не против, - пробормотала Сакура из-за его спины, закрывая отяжелевшие веки и поправляя одеяло.
Учиха только хмыкнул. Конечно, он был не против. В конце концов, он просто не мог выгнать ее в таком состоянии.
- Сакура, - через некоторое время задумчиво позвал Саске.
- Что? – сонно отозвалась она.
- Любовь…какая она? – глядя на закрытую дверь своей спальни, спросил Учиха.
Сакура открыла глаза и заинтересованно посмотрела на сидящего к ней спиной друга.
- Не знаю, - донесся до Учихи спокойный ответ.
Саске чуть развернулся в сторону девушки.
- Ты же столько лет утверждала, что любишь меня, - с едкой насмешкой в голосе произнес он.
- Прости, Саске, - Сакура грустно улыбнулась, - но, наверное, я никогда не любила тебя по-настоящему, так, как положено, - она на секунду задумалась. – Во всяком случае, я не помню, на что похоже это чувство.
- А как положено любить?
Девушка свела на переносице тонкие брови.
- Ты опять разговаривал с Наруто?
Учиха не ответил, но для Сакуры его молчание было красноречивей любых слов.
- Ох, Саске, каждый раз после вашего очередного откровенного разговора ты сам на себя не похож, - вздохнула она и, приподнявшись на локтях, протянула руку, осторожно касаясь щеки Учихи. – Послушай, что я тебе скажу – выбрось из головы всю ту чушь, что наговорил тебе Наруто. Ты же знаешь его и знаешь, как он изменился за последние полтора года. Просто следуй тому пути, который выбрал однажды, а мы последуем за тобой. И Наруто тоже. Он будет недоволен и обозлен, но все равно пойдет следом. Это же Наруто…
- А что, если мой путь приведет вас к тупику? – спросил Саске.
Сакура мягко улыбнулась.
- Значит, настанет черед борьбы за новые пути, - произнесла она. – Постоянное движение вперед – то, что поддерживает нас, заставляя не падать духом. Мы ведь не проиграем, верно?
Саске кивнул. Да, никогда не проигрывать – это то, чему их когда-то научил Наруто. Постоянно идти вперед, не размениваясь по мелочам, прошибать лбом стены, ломать препятствия на своем пути – это был его путь. Но, что скажет он, когда узнает, что его путь был уничтожен руками лучшего друга – человеком, которому он безоговорочно верил, с которым он прочно связал свое будущее? Ради Учихи Наруто готов был терпеть сырость подземелий Орочимару, ради него он мирился с клубящейся тьмой вокруг, но никогда не переставал верить, что когда-нибудь и для них на горизонте забрезжит яркими бликами рассвет.
Не выдержав гнета нахлынувших мыслей, Саске, резко встав с кровати, стремительно направился к выходу.
- Я переночую у Наруто, - произнес он, прежде чем захлопнуть за собой дверь, погружая спальню во мрак теней, в котором Сакура так часто прятала свою боль.
***
Наруто проснулся от того, что почувствовал чье-то теплое дыхание на своем лице. Открыв затуманенные дремой синие глаза, он столкнулся взглядом с черно-жемчужными глазами Саске, которые в неясном свете свечей светились каким-то странным фосфорным блеском. Руки Учихи, поддерживая вес тела, упирались в кровать по обе стороны от головы Наруто, а черные стрелы волос невесомо касались лица Узумаки, щекоча кожу.
- Саске? – хриплым ото сна голосом произнес Узумаки. – Что ты делаешь?
Учиха не ответил, продолжая внимательно вглядываться в глубину глаз Наруто. Что он хотел там найти? Что понять? Какие ответы он искал на дне затравленного болью взгляда синих глаз?
Саске чуть нахмурился, медленно проведя кончиками пальцев по щеке Наруто, и наклонился, прильнув горячими губами к дрожащим, полуоткрытым губам Узумаки. Первым порывом Наруто, когда он почувствовал на своих губах ласкающий язык Саске, было оттолкнуть от себя друга, но… этот поцелуй не был похож на те, которыми Саске прижигал его губы несколько часов назад; исчез тот неприятный вкус формалина, что раз за разом оставлял отпечатки жидкого холода на губах. Этот поцелуй был словно из сна - далекого, но еще не полностью стертого из памяти. Из сна, где они еще жили и дышали только друг другом и, скрываясь в ватном одеяле мрака подземелий, выжигали на устах друг друга пламенные отпечатки снедающей их души страсти.
Из горла Наруто вырвался тихий стон, глаза закрылись сами собой от удовольствия и внезапно нахлынувшей на него волны неконтролируемой нежности, а руки спокойно и правильно улеглись на спине Саске, невесомо скользя ладонями по ней, задирая вверх низ касаде и подставляя под мягкий свет свечей обнаженный участок белоснежной кожи.
- Что случилось? – снова задал вопрос Наруто, когда Саске слегка отстранился от него.
Учиха окинул друга искрящимся желанием взглядом, а затем медленно произнес:
- Я хочу вспомнить, Наруто, помоги мне, - и вновь прильнул к его губам, сливаясь с ним в трепетно-отчаянном поцелуе.
Руки Учихи небрежно прошлись по телу Узумаки, тонкие пальцы сомкнулись на краях футболки и резко рванули вверх. Наруто чуть приподнялся, помогая ему освободить себя от одежды и вновь, обнаженный по пояс, откинулся на подушки, из-под полуопущенных ресниц наблюдая, как избавляется от своей одежды Саске. Касаде его легко и небрежно соскользнуло с плеч на пол, улегшись у ног Учихи белоснежными волнами и являя полыхающему сжигающим вожделением взору синих глаз накаченный торс Саске, испещренный бледными порезами боевых ранений. Заметив взгляд Наруто, Учиха тихо хмыкнул, а его пальцы спокойно и неторопливо потянули за конец толстого фиолетового пояса, легко распуская свободный узел. В след за поясом на пол с тихим шорохом тяжело упала темно-синяя ткань, ранее опоясывающая бедра Саске, а за ней соскользнули и штаны.
Наруто наблюдал за другом с терпеливым спокойствием – ему не в первой, - но никогда прежде это действо не казалось ему таким мистически-завораживающим. Неясный свет свечей окрасил тенями тело Саске, подчеркивая резкость линий скул и заливая белизну кожи мягким золотистым светом.
Стряхнуть себя загадочное оцепенение Узумаки помогло странное неудовольствие происходящим, когда Саске, упершись коленом в кровать, вновь склонился над ним, впиваясь в его губы иссушающим поцелуем. Эта странная, обреченная нежность вселяла в сознание Узумаки мысль, что Саске прощается с ним.
А Учиха действительно прощался. Решившись отдать свое тело саннину, он захотел еще раз почувствовать тепло и мягкость губ Наруто, ощутить, как выгибается под его ласкающими руками податливое тело друга, вновь поймать на себе светящийся лихорадочным блеском вожделения взгляд голубых глаз. Но лишь запечатлев на устах Узумаки первый поцелуй, Саске понял, что прощальная ночь с ним была ошибкой, но вот остановиться не было ни сил, ни желания. Он вдруг осознал – отказаться от Наруто было так же невозможно, как и предать свою мечту. Но выбор был сделан, и у Саске есть лишь эта ночь, чтобы рассказать Наруто о том, о чем молчал раньше.
Узумаки дернулся, отстраняясь, когда почувствовал пальцы Учихи, сомкнувшиеся на поясе его брюк. Странная недоговоренность, словно лезвие гильотины нависшая над ними, отравляла момент близости, вселяя в душу Наруто болезненно-острое напряжение.
Почувствовав замешательство Узумаки, Саске чуть нахмурился и резко рванул вниз замок молнии брюк Наруто. Чуть шершавые от долгого пользования оружием ладони скользнули вниз по бедрам светловолосого шиноби, оголяя их. Еще несколько резких движений и полностью обнаженный Наруто предстал перед похотливым взглядом ежевичных глаз.
- Холодно, - произнес Узумаки, поежившись.
Более не церемонясь, Саске прильнул своими губами к потрескавшимся, горячим и сухим губам Наруто, накрывая его своим телом и чувствуя, как за его спиной смыкается жаркая цепь объятий, и влажные ладони Узумаки невесомо поглаживают спину Учихи, скользя по белоснежной коже, кончиками пальцев проводя по многочисленным шрамам.
Оторвавшись от губ Наруто, Саске короткими поцелуями стал покрывать его подбородок, опуская ниже к шее и проводя жаркую цепочку к груди. Прикрыв глаза, Наруто дышал тяжело и часто, выгибаясь под горячими и влажными поцелуями Саске, и чувствовал нарастающее внутри напряжение и нетерпение, которое постепенно поглощало все его существо, топя разум в сладкой неге происходящего. Сейчас он действительно наслаждался близостью Саске, не заставляя себя уступать его ласкам, сейчас он ловил каждое мгновение, оставив терзающие его вопросы на потом. Но вместе с тем, внутри него поселилось странное, томящееся чувство напряжения, мешая полностью расслабиться и отдаться во власть привычной, порочной похоти. И только когда губы Саске сомкнулись на его напряженной плоти, все неприятные мысли из головы улетучились, оставив после себя приятную блаженную пустоту.
Грань отчаяния и безумия, пропитанная горькой нежностью. Обреченное знание и томительное неведение. Как долго продолжалось это – сказать сложно, но осколки хрупкого мира иллюзий, словно по мановению волшебной палочки, сложились воедино, когда Наруто почувствовал, насколько близко стал к нему Саске. Неритмичный танец тел, мелодичный шорох простыней и одно дыхание на двоих – все смешалось в единый яркий витраж по ту сторону серой и убогой реальности, вдруг брызнувшей яркими искрами, наполняя картинку происходящего четкой яркостью. А потом на смену пришла блаженная истома…
Название: Под сенью цветущих вишен
Бета: nissin
Рейтинг: R
Размер: макси
Персонажи: Sasuke|Naruto, Sakura|Orochimaru, Kabuto, Hatake Kakashi, Tsunade.
Жанр: dark romanticism
Аннотация: Интересно, как бы сложилась судьба героев «Наруто», если бы в то утро, когда Харуно Сакура и Узумаки Наруто решили отправиться на поиски Учихи Саске, который незадолго до этого покинул родную деревню и сбежал к Орочимару, Джирайя не успел бы их остановить, и двое генинов ступили бы на тот же путь, что и их друг – путь отступничества и предательства?
Отказ прав на героев: Отказываюсь. Чужого бреда нам не надо, хватает и своего.
Комментарии: Сюжет фика отличен от сюжета анимэ и манги, организация Красной Луны (Akatsuki) сохранится, но ее роль будет менее активна. Посвящаю эту работу Satsuko_Hyuuga в честь завязавшейся дружбы
Статус: не закончен
Предупреждения: Яой/Слэш, может быть, жестокость и советую приготовиться к подробным описаниям сцен смертей, ООС - это вообще случай клинический, без него никуда.
Размещение: М-м-м, ну если за мной сохранят скромную должность автора, то, пожалуй, я дам такое разрешение.
Как много раз сдавались мы давлению судьбы?
Вскоре распрощаемся с чувством, как будто некуда бежать.
Неужели невинная улыбка померкнет перед жестокостью?
Я знаю, мы лишь влачим существование….
Невидимые раны сердце съедают,
Даже сейчас, во тьме,
На уме лишь мысли о тебе.
(ON - Futatsu no kodou to akai tsumi)
Вскоре распрощаемся с чувством, как будто некуда бежать.
Неужели невинная улыбка померкнет перед жестокостью?
Я знаю, мы лишь влачим существование….
Невидимые раны сердце съедают,
Даже сейчас, во тьме,
На уме лишь мысли о тебе.
(ON - Futatsu no kodou to akai tsumi)
Глава 6
Глава 6
- Даже если речь пойдет о Наруто? – в притворном замешательстве спросил Орочимару, и едкая улыбка коснулась его тонких губ.
Саске внутренне напрягся. Напряжение выедало нервы, разрывая холодные цепи железного самоконтроля. Каким-то шестым чувством Саске ощущал, что те данные, которые предоставили Орочимару его шпионы, не содержат ничего хорошего для Наруто и это может вылиться в неприятные последствия в дальнейшем.
- В чем дело? – равнодушно осведомился Учиха, усилием воли подавив в себе все эмоции.
Орочимару улыбнулся. Такой игрой его уже давно не проведешь. Слишком хорошо он изучил все потаенные слабости своих «независимых» учеников.
- Дело касается той деревни, на которую вы напали, - медленно, издевательски растягивая каждое слово, произнес саннин и замолчал, ожидая реакции своего ученика.
Лицо Саске оставалось бесстрастным.
- Там сработано чисто, не к чему придраться.
- Как происходило распределение обязанностей? – вдруг поинтересовался Орочимару.
- Как обычно: мы с Сакурой достигаем главной цели миссии, а Наруто устраняет препятствия и лишних свидетелей.
Саннин нахмурился. Кривящая губы улыбка изменилась, превратившись в звериный оскал.
- Вот как, Наруто-кун, значит, - задумчиво выговорил он.
Саске недовольно посмотрел на своего учителя.
- Что-то не так? – с холодным презрением в голосе осведомился он.
Саннин оценивающе посмотрел на стоящего перед ним юношу, словно прикидывая, стоит ли говорить ему, или нет. Саске ждал и не торопил его. Он знал, что Орочимару все равно расскажет - это была часть их давней тайной игры.
- Сдается мне, что Наруто-кун уже давно ничего и никого не устраняет, всего лишь наносит несерьезные повреждения. Понимаешь, что это значит, Саске-кун? Он ослушивается моих прямых приказов, а это серьезный проступок.
На некоторое время пространство комнаты поглотила вязкая тишина, во время которой Саске обдумывал слова Орочимару. Конечно, он знал, что Наруто несколько последних месяцев никого не убивал, проявляя странное, запоздалое милосердие, но Учихе совсем не нравилось, что об этом стало известно и Орочимару. Получается, он следит за ними. Контролирует каждый их шаг. Не доверяет?
- Хм. А чего ты ожидал? Раньше все наши мисси заключались в том, чтобы устранить неугодных тебе преступников. Но когда ты стал отдавать приказы о нападении на мирных граждан, он просто перестал им следовать. Для Наруто еще слишком сложно перешагнуть через старые привычки, привитые Конохой - это часть его существа. И не смей на него давить, - резко закончив свою речь, Саске продемонстрировал зажатый между указательным и средним пальцами правой руки осколок стекла, на котором еще виднелись вновь изменившего свой цвет на рубиновый разводы лекарства.
- О, так ты заметил, - усмехнувшись, произнес Орочимару, поднимаясь с постели и принимая неожиданную смену темы. – Похвально. Впрочем, другого я и не ожидал от своего лучшего ученика, - саннин приблизился к юноше, обойдя его со спины, и, отведя в сторону темную прядь волос Саске, наклонился к его уху.
- Ты ведь понимаешь, Саске-кун, что любое лекарство имеет побочное действие? – нашептывал Орочимару. – Ты хочешь знать правду? А правда в том, что без этого лекарства Наруто-кун умрет. Рано или поздно сила Проклятой печати вырвется из связывающих ее оков воли Наруто-куна, и его тело будет уничтожено.
Саске искоса взглянул на учителя.
- Я не знаю, что ты задумал, Орочимару, и не знаю, как в действительности обстоят дела Наруто, но я знаю одно – это лекарство разрушает его сущность, стирает его сознание, лишает воли. Мне не нужен друг, который будет вести себя, как послушная марионетка.
- Так его любишь? – языком касаясь уха Учихи, поинтересовался саннин.
- Не твое дело! – Саске резко дернул головой. – Я хочу, чтобы Наруто перестали давать это лекарство.
- Как скажешь, Саске-кун, - усмехнулся Орочимару. – Но, если ты думаешь, что это сделает Наруто-куна прежним – ошибаешься. Прежним он уже не станет. Наруто-кун никогда не оставит своих бессмысленных поисков истины и чего-то, за что он захочет бороться.
- Это его выбор, - холодно изрек Саске. – Именно это и делает его тем, кто он есть. И если я узнаю, что ты вновь пытаешься воздействовать на его волю…
Он не закончил, предоставляя учителю возможность самому додумать, что произойдет в противном случае. Хмыкнув, Орочимару чуть отстранился от Учихи.
- Вы трое так выросли за эти пять лет. Стали сильнее, увереннее, даже осмеливаетесь мне дерзить, - вздохнул Орочимару с притворной грустью, словно это его действительно расстраивало. – Втроем вы непобедимы, но я надеюсь, что ты помнишь, Саске-кун, на каких условиях я взял тебя к себе в ученики.
- Да, тебе нужно мое тело, - глядя прямо перед собой, отозвался Саске.
- Верно, - довольно улыбнувшись, кивнул Орочимару, тонкими пальцами касаясь очертаний скул Учихи. – И ты знаешь, что я его получу.
Саске промолчал, лишь бросил холодный взгляд на учителя.
- Ну-ну, Саске-кун, откуда такая неприязнь? - усмехнулся саннин. – Разве я не выполнил свою часть договора? Ты стал гораздо сильнее, намного сильнее своих друзей, не говоря уже о том, что ты единственный в мире шиноби, кто полностью подчинил себе силу Проклятой печати. Но в качестве бонуса я могу оказать тебе еще одну услугу.
- Неужели есть что-то, что ты можешь мне предложить, помимо силы? – с нескрываемой насмешкой поинтересовался Учиха.
Орочимару слащаво улыбнулся.
- Ты рано списываешь меня со счетов, Саске-кун, - с притворным неудовольствием отозвался он. – Мне еще есть, что тебе предложить. Скажем, взамен на твое тело, я верну к жизни весь твой клан.
Эти слова, словно сладкий яд, прокрались в душу Саске, посеяв отравленные семена робкой надежды. Всего лишь на мгновение он представил, что такое действительно возможно, и все внутри затрепетало от радостного возбуждения. Но холодный разум в одночасье привел Учиху в чувство, разъедая яд надежды горькой микстурой недоверчивой действительности.
- Хм? – только и сказал Саске, даже не посмотрев в сторону учителя.
- Не веришь? – голос Орочимару не изменился, но с лица мгновенно слетела маска показного слащавого радушия. Теперь перед Саске предстал один из легендарный саннинов – человек, которого боялись, перед которым трепетали и против воли которого не осмеливался пойти даже самый отчаянный смельчак, потому что ни один шиноби в мире не постиг человеческой натуры, всех ее слабостей и тонкостей, так глубоко, как это сделал Змеиный саннин.
- Вернуть к жизни тех, кто умер не под силу даже тебе, Орочимару, - ровно проговорил Саске. Он не воображал себя смельчаком, он просто не доверял своему учителю.
- Но я смог обрести бессмертие, - заметил саннин.
- Твое бессмертие основывается на бесконечной смене тел и переселения души из одного в другое.
- Тем не менее, Саске-кун, я могу возродить твой клан, - Орочимару на секунду задумался, что-то припоминая. – Когда-то давно я предлагал подобную услугу своей бывшей напарнице по команде, Цунаде, но она по глупости своей отказалась от нее в пользу титула Хокаге. Так почему бы мне не предложить то же самое своему любимому ученику?
Саске показалось, что земля, пошатнувшись, уходит у него из-под ног, покрывая поверхность реальности сеткой трещин разбитых иллюзий. Орочимару может вернуть к жизни его клан. Давняя несбыточная детская мечта теперь станет явью. Он снова сможет обрести семью, снова сможет найти смысл своей жизни. Но Итачи все равно заплатит за то, что сделал, только теперь все это предстало в другом свете, приобрело иной смысл, стирая с загубленной жизни мутные пятная отчаянной безысходности. Его месть окрасилась в новые оттенки – более светлые и радужные.
- Ты действительно можешь вернуть их к жизни? – Саске честно старался сохранять хладнокровное спокойствие, но в голосе все равно помимо воли проскользнула предательская дрожь.
Орочимару уловил перемену в настроении своего ученика и самодовольно ухмыльнулся.
- Не сомневайся в моей силе, Саске-кун, - тихо, почти нежно прошептал саннин на ухо Учихе. – Я даже разрешу тебе побыть с ними вместе…недолго, но ты должен быть доволен. А все, что мне нужно взамен – лишь твое тело.
Слова сенсея воспринимались Саске, словно в бреду. Мысли в голове лихорадочно метались, создавая невероятный сумбур чувств. Возможно, все, что произошло с ним до этого, все, что довелось ему пережить - было не зря, и именно момент возрождения клана Учиха станет величайшим моментом его жизни, венцом всех его усилий. Но внезапно в беспорядочном хаосе, в середине которого были заключены все мысли и чувства Саске, вспыхнули, словно выжженные раскаленным железом, два родных образа, которые тоже были частью его жизни. А что будет с ними, когда он уйдет? Они ведь не поймут, что значит для Учихи возрождение его клана. Все эти пять лет Сакура и Наруто жили и дышали мечтой все время быть с Саске, тешили себя неоправданной надеждой, что он навсегда останется с ними. И почему-то сейчас, на пороге исполнения своей самой невероятной, но заветной мечты, Учихе казалось, что он предает их…снова. Подумав об этом, Саске недовольно нахмурился, рассердившись на себя за то, что уделяет так много внимания мнению тех, кого когда-то презирал и считал помехой в своих планах. Но ведь все это было так давно, теперь они тоже часть его жизни, его вторая семья. Проклятье! Именно сейчас Саске осознал, что его связь с Наруто и Сакурой слишком сильна, что выбрать между ними и давно погибшем кланом теперь не так легко, как раньше. Что принести в жертву их мечты стало слишком сложно. Он не понимал, почему так, откуда в нем эта привязанность, не помнил, как эти люди вообще смогли занять такое значительное место в его жизни, но поступиться их судьбами он не мог, по крайней мере, не просто так…
- А что будет с Сакурой и Наруто, когда я отдам тебе свое тело? – задал Саске волнующий его вопрос.
Не если – когда. Орочимару моментально уловил эту мелочь в вопросе Учихи и не смог сдержать довольной улыбки. Если Саске говорит «когда», значит, он все уже для себя решил.
- Они войдут в круг моих…наших приближенных, - поправив себя, произнес саннин. – Мы станем с тобой одним целым, Саске-кун, и думаю, что Наруто-кун и Сакура захотят быть поближе к тебе.
- Сделаешь из них слуг? – с презрением спросил Учиха.
Орочимару улыбнулся.
- Ни в коем случае, Саске-кун. Они бесценные бойцы, нельзя обойтись с ними столь неподобающим их рангу образом.
Саске молчал. Казалось, все становится на свои места, жизнь, наконец, пошла по правильному сценарию, обязательно со счастливым концом, но откуда тогда этот страх, ледяной змейкой сковывающий внутренности?
- Я принимаю твое предложение, - медленно, взвешивая каждое слово, произнес Саске, даже не подозревая, что только что подписал смертный приговор не только себе, не только Сакуре и Наруто, но и тысячи неизвестных людей, чьи темные силуэты все еще скрывались в мрачном кружеве теней пока что беспросветного будущего. Но теперь ходы к отступлению были отрезаны, дорога назад перекрыта и оставалось только закрыть глаза и, затаив дыхание, уверенно шагнуть в ледяную бездну обволакивающей неизвестности.
- В таком случае, я надеюсь, что ты проконтролируешь ход предстоящей миссии. Осечек больше я не потерплю, - произнес саннин, опускаясь в кресло возле кровати, и повелительно взмахнул рукой. – Можешь быть свободен, Саске-кун.
Стиснув зубы, но сдержав порыв уязвленной гордости, Учиха все-таки направился к выходу из спальни, но у самой двери остановился и, чуть повернув голову в сторону учителя, медленно, чеканя каждое слово, произнес:
- Я хочу, чтобы Сакуру ты тоже оставил в покое.
Орочимару заинтересованно приподнял тонкие брови.
- Тебе не кажется, что ты уже не в том положении, чтобы ставить мне условия?
- Я предупредил, - бросил напоследок Саске, прежде чем покинуть комнату саннина.
Орочимару ухмыльнулся закрывшейся за учеником двери.
- Ершись, котенок, пока можешь, - в вязкой тишине спальни, голос Змеиного саннина прозвучал беспощадно-жестоко, замораживая воздух своим мертвым холодом.
***
Добравшись до своих апартаментов, Саске нашел там Сакуру, которая сидела в обитом ситцем кресле совершенно расслабленная, опустошенная и…разбитая. И хотя глаза ее были закрыты, Саске знал, что она не спит. Не было это и признаком глубокой задумчивости – слишком хорошо Учиха знал, каких усилий его подруге стоит не думать ни о чем, потому что любая самая невинная и бредовая мысль неизменно приводит Сакуру к размышлениям о собственной никчемности, топя ее разум в болезненном презрении к себе. Сакура никогда никому не говорила о своих чувствах, что переживала в логове Орочимару, и особенно тщательно она скрывала их от Наруто и Саске. Но Учиха, для которого душа Сакуры была открытой книгой, который давно научился читать в ее сердце, точно знал, что под всегда ласковой, заботливой и нежной оболочкой ее существа скрывалась беспощадная ненависть к себе, к своей порочной слабости. Саске иногда задавался вопросом, за что именно Сакура так ненавидит себя. Ответ приходил почти мгновенно – за все. Сначала она ненавидела себя за бесконечное ребячество, потом, когда из безмятежного, беззаботного уюта детства ее вырвала суровая реальность жизни шиноби, она ненавидела себя за слабость, а сейчас, став намного сильнее, обретя столько знаний, повзрослев, она стала ненавидеть себя за то, что не могла применить всего этого на пользу, не могла ничем помочь дорогим для нее людям. А еще она ненавидела себя за то, что говорила «Да», когда сердце и рассудок отчаянно молили сказать «Нет». Пустая, ведомая судьбой поломанная марионетка, такая же бесполезная, как и пять лет назад…Именно такой и видела себя Сакура.
Бесшумно проникнув в комнату, Саске окинул едва прикрытое коротким халатом израненное тело девушки цепким взглядом, приблизился к прикроватной тумбочке и, достав оттуда баночку с заживляющей мазью, повелительно произнес:
- Раздевайся.
Чуть приоткрыв глаза, Сакура посмотрела на друга пустым, ничего не выражающим взглядом малахитовых глаз, но его приказу все-таки подчинилась. Встав с кресла, она развязала тонкий пояс своего нескромного одеяния, и легкая ткань с тихим шорохом соскользнула с ее плеч на пол. Приблизившись к девушке, Саске внимательно осмотрел ее обнаженное тело, осторожно касаясь подушечками пальцев с нанесенной на них мазью краев уродливых порезов и царапин. Сакура вновь прикрыла глаза, закусив губу, стараясь сдержать рвущиеся из горла стоны боли. Саске осторожно водил пальцами по обнаженному телу девушки, одновременно прислушиваясь к собственным ощущениям. Ничего. Ни возбуждения, ни желания. Сакура давно стала для него всего лишь хорошим другом, почти сестрой. Конечно, они не раз спали вместе как любовники, сгорая в неконтролируемой страсти, вызванной лишь похотью, но никогда Саске не испытывал к ней того урагана чувств, который одолевал его рядом с Наруто. Никогда он не желал обладать не только ее телом, но и душой, как добивался этого от Наруто. Сакура – это Сакура, дорогая, родная, любимая подруга, всегда готовая помочь, придти на выручку в трудную минуту. Она всегда была рядом, даря бесценное ощущение домашнего тепла и безмятежного покоя. Без нее Наруто и Саске вряд ли бы справились со всем, что стояло у них на пути – такой была для них их Сакура.
Аккуратно смазав мазью последний порез, Саске, наконец, отстранился, прекращая мучительную пытку девушки. Закрепив на баночке крышку, Учиха вернул мазь на прежнее место и развернулся к подруге, которая, не обременяя себя лишней одеждой, скользнула на кровать под одеяло, удобно устраиваясь на подушках.
- Поспишь у меня? – поинтересовался Саске, присаживаясь на край кровати.
- Если ты не против, - пробормотала Сакура из-за его спины, закрывая отяжелевшие веки и поправляя одеяло.
Учиха только хмыкнул. Конечно, он был не против. В конце концов, он просто не мог выгнать ее в таком состоянии.
- Сакура, - через некоторое время задумчиво позвал Саске.
- Что? – сонно отозвалась она.
- Любовь…какая она? – глядя на закрытую дверь своей спальни, спросил Учиха.
Сакура открыла глаза и заинтересованно посмотрела на сидящего к ней спиной друга.
- Не знаю, - донесся до Учихи спокойный ответ.
Саске чуть развернулся в сторону девушки.
- Ты же столько лет утверждала, что любишь меня, - с едкой насмешкой в голосе произнес он.
- Прости, Саске, - Сакура грустно улыбнулась, - но, наверное, я никогда не любила тебя по-настоящему, так, как положено, - она на секунду задумалась. – Во всяком случае, я не помню, на что похоже это чувство.
- А как положено любить?
Девушка свела на переносице тонкие брови.
- Ты опять разговаривал с Наруто?
Учиха не ответил, но для Сакуры его молчание было красноречивей любых слов.
- Ох, Саске, каждый раз после вашего очередного откровенного разговора ты сам на себя не похож, - вздохнула она и, приподнявшись на локтях, протянула руку, осторожно касаясь щеки Учихи. – Послушай, что я тебе скажу – выбрось из головы всю ту чушь, что наговорил тебе Наруто. Ты же знаешь его и знаешь, как он изменился за последние полтора года. Просто следуй тому пути, который выбрал однажды, а мы последуем за тобой. И Наруто тоже. Он будет недоволен и обозлен, но все равно пойдет следом. Это же Наруто…
- А что, если мой путь приведет вас к тупику? – спросил Саске.
Сакура мягко улыбнулась.
- Значит, настанет черед борьбы за новые пути, - произнесла она. – Постоянное движение вперед – то, что поддерживает нас, заставляя не падать духом. Мы ведь не проиграем, верно?
Саске кивнул. Да, никогда не проигрывать – это то, чему их когда-то научил Наруто. Постоянно идти вперед, не размениваясь по мелочам, прошибать лбом стены, ломать препятствия на своем пути – это был его путь. Но, что скажет он, когда узнает, что его путь был уничтожен руками лучшего друга – человеком, которому он безоговорочно верил, с которым он прочно связал свое будущее? Ради Учихи Наруто готов был терпеть сырость подземелий Орочимару, ради него он мирился с клубящейся тьмой вокруг, но никогда не переставал верить, что когда-нибудь и для них на горизонте забрезжит яркими бликами рассвет.
Не выдержав гнета нахлынувших мыслей, Саске, резко встав с кровати, стремительно направился к выходу.
- Я переночую у Наруто, - произнес он, прежде чем захлопнуть за собой дверь, погружая спальню во мрак теней, в котором Сакура так часто прятала свою боль.
***
Наруто проснулся от того, что почувствовал чье-то теплое дыхание на своем лице. Открыв затуманенные дремой синие глаза, он столкнулся взглядом с черно-жемчужными глазами Саске, которые в неясном свете свечей светились каким-то странным фосфорным блеском. Руки Учихи, поддерживая вес тела, упирались в кровать по обе стороны от головы Наруто, а черные стрелы волос невесомо касались лица Узумаки, щекоча кожу.
- Саске? – хриплым ото сна голосом произнес Узумаки. – Что ты делаешь?
Учиха не ответил, продолжая внимательно вглядываться в глубину глаз Наруто. Что он хотел там найти? Что понять? Какие ответы он искал на дне затравленного болью взгляда синих глаз?
Саске чуть нахмурился, медленно проведя кончиками пальцев по щеке Наруто, и наклонился, прильнув горячими губами к дрожащим, полуоткрытым губам Узумаки. Первым порывом Наруто, когда он почувствовал на своих губах ласкающий язык Саске, было оттолкнуть от себя друга, но… этот поцелуй не был похож на те, которыми Саске прижигал его губы несколько часов назад; исчез тот неприятный вкус формалина, что раз за разом оставлял отпечатки жидкого холода на губах. Этот поцелуй был словно из сна - далекого, но еще не полностью стертого из памяти. Из сна, где они еще жили и дышали только друг другом и, скрываясь в ватном одеяле мрака подземелий, выжигали на устах друг друга пламенные отпечатки снедающей их души страсти.
Из горла Наруто вырвался тихий стон, глаза закрылись сами собой от удовольствия и внезапно нахлынувшей на него волны неконтролируемой нежности, а руки спокойно и правильно улеглись на спине Саске, невесомо скользя ладонями по ней, задирая вверх низ касаде и подставляя под мягкий свет свечей обнаженный участок белоснежной кожи.
- Что случилось? – снова задал вопрос Наруто, когда Саске слегка отстранился от него.
Учиха окинул друга искрящимся желанием взглядом, а затем медленно произнес:
- Я хочу вспомнить, Наруто, помоги мне, - и вновь прильнул к его губам, сливаясь с ним в трепетно-отчаянном поцелуе.
Руки Учихи небрежно прошлись по телу Узумаки, тонкие пальцы сомкнулись на краях футболки и резко рванули вверх. Наруто чуть приподнялся, помогая ему освободить себя от одежды и вновь, обнаженный по пояс, откинулся на подушки, из-под полуопущенных ресниц наблюдая, как избавляется от своей одежды Саске. Касаде его легко и небрежно соскользнуло с плеч на пол, улегшись у ног Учихи белоснежными волнами и являя полыхающему сжигающим вожделением взору синих глаз накаченный торс Саске, испещренный бледными порезами боевых ранений. Заметив взгляд Наруто, Учиха тихо хмыкнул, а его пальцы спокойно и неторопливо потянули за конец толстого фиолетового пояса, легко распуская свободный узел. В след за поясом на пол с тихим шорохом тяжело упала темно-синяя ткань, ранее опоясывающая бедра Саске, а за ней соскользнули и штаны.
Наруто наблюдал за другом с терпеливым спокойствием – ему не в первой, - но никогда прежде это действо не казалось ему таким мистически-завораживающим. Неясный свет свечей окрасил тенями тело Саске, подчеркивая резкость линий скул и заливая белизну кожи мягким золотистым светом.
Стряхнуть себя загадочное оцепенение Узумаки помогло странное неудовольствие происходящим, когда Саске, упершись коленом в кровать, вновь склонился над ним, впиваясь в его губы иссушающим поцелуем. Эта странная, обреченная нежность вселяла в сознание Узумаки мысль, что Саске прощается с ним.
А Учиха действительно прощался. Решившись отдать свое тело саннину, он захотел еще раз почувствовать тепло и мягкость губ Наруто, ощутить, как выгибается под его ласкающими руками податливое тело друга, вновь поймать на себе светящийся лихорадочным блеском вожделения взгляд голубых глаз. Но лишь запечатлев на устах Узумаки первый поцелуй, Саске понял, что прощальная ночь с ним была ошибкой, но вот остановиться не было ни сил, ни желания. Он вдруг осознал – отказаться от Наруто было так же невозможно, как и предать свою мечту. Но выбор был сделан, и у Саске есть лишь эта ночь, чтобы рассказать Наруто о том, о чем молчал раньше.
Узумаки дернулся, отстраняясь, когда почувствовал пальцы Учихи, сомкнувшиеся на поясе его брюк. Странная недоговоренность, словно лезвие гильотины нависшая над ними, отравляла момент близости, вселяя в душу Наруто болезненно-острое напряжение.
Почувствовав замешательство Узумаки, Саске чуть нахмурился и резко рванул вниз замок молнии брюк Наруто. Чуть шершавые от долгого пользования оружием ладони скользнули вниз по бедрам светловолосого шиноби, оголяя их. Еще несколько резких движений и полностью обнаженный Наруто предстал перед похотливым взглядом ежевичных глаз.
- Холодно, - произнес Узумаки, поежившись.
Более не церемонясь, Саске прильнул своими губами к потрескавшимся, горячим и сухим губам Наруто, накрывая его своим телом и чувствуя, как за его спиной смыкается жаркая цепь объятий, и влажные ладони Узумаки невесомо поглаживают спину Учихи, скользя по белоснежной коже, кончиками пальцев проводя по многочисленным шрамам.
Оторвавшись от губ Наруто, Саске короткими поцелуями стал покрывать его подбородок, опуская ниже к шее и проводя жаркую цепочку к груди. Прикрыв глаза, Наруто дышал тяжело и часто, выгибаясь под горячими и влажными поцелуями Саске, и чувствовал нарастающее внутри напряжение и нетерпение, которое постепенно поглощало все его существо, топя разум в сладкой неге происходящего. Сейчас он действительно наслаждался близостью Саске, не заставляя себя уступать его ласкам, сейчас он ловил каждое мгновение, оставив терзающие его вопросы на потом. Но вместе с тем, внутри него поселилось странное, томящееся чувство напряжения, мешая полностью расслабиться и отдаться во власть привычной, порочной похоти. И только когда губы Саске сомкнулись на его напряженной плоти, все неприятные мысли из головы улетучились, оставив после себя приятную блаженную пустоту.
Грань отчаяния и безумия, пропитанная горькой нежностью. Обреченное знание и томительное неведение. Как долго продолжалось это – сказать сложно, но осколки хрупкого мира иллюзий, словно по мановению волшебной палочки, сложились воедино, когда Наруто почувствовал, насколько близко стал к нему Саске. Неритмичный танец тел, мелодичный шорох простыней и одно дыхание на двоих – все смешалось в единый яркий витраж по ту сторону серой и убогой реальности, вдруг брызнувшей яркими искрами, наполняя картинку происходящего четкой яркостью. А потом на смену пришла блаженная истома…
@темы: Sasuke/Naruto, Под сенью цветущих вишен, Naruto, Fanfiction
-
-
24.12.2011 в 21:50-
-
24.12.2011 в 22:29-
-
28.12.2011 в 00:57-
-
28.12.2011 в 01:03ммм, прям и представила)))
-
-
28.12.2011 в 21:04Ну у меня есть цель его закончить - это важно для меня, мне не нужна чья-то вера в его продолжение, я просто хочу однажды его закончить.
Mlorry,
-
-
24.03.2012 в 09:34